Бах и ее Анна Магдалена

      Рюджин решила, что пропуск четверга стоит меньше, чем извинения президенту. И теперь она стояла в холодном стеклянном помещении один на один с кучей разноцветных цветов.       Опыт в выборе цветов у неё был достаточно скудный: он состоял только из маленьких букетов Юне в качестве дополнения к основному подарку на день Рождения, и то только потому, что Рюджин знала, что любимые цветы сестры — нежно-розовые ирисы.       В высоких кувшинах стоит десяток видов растений: розы, пионы, георгины, тюльпаны, лилии и так далее. Рюджин могла сказать, какая нота подходит человеку по его энергетике, но цветы… Она об этом никогда не думала прежде.       Шин представила образ Йеджи в своей голове. Помнит речь Хван после её второй победы на школьных выборах: первое выступление она не застала, ведь была в последнем классе средней школы. Глаза Йеджи горели огнём, хотя уже и немного тлевшим. Строгая идеальная осанка и взгляд на учеников со сцены актового зала восхищали и даже давали надежду. На что? Никто не знал. Казалось, президентство Хван распространялось не только на школу, но и на весь мир. Она отменит все катаклизмы, все больные успешно излечатся, никаких больше вооружённых конфликтов в мире.       Да, первые цветы, пришедшие на ум Черён, ей вполне подходили.       Рюджин подошла к углу с тюльпанами. Глаза сразу упали на кувшин с нежно-оранжевыми цветами, и картинка сразу сложилась.

***

      Рюджин ждала автобус дольше, чем она рассчитывала. В Лос-Анджелесе была достаточно серьёзная проблема с общественным транспортом: автобусы обычно ходили если не каждые полчаса, то каждые 50 минут так точно. У большинства калифорнийцев были собственные машины, поэтому спрос на автобусы был не так высок. На метро ездили вообще практически одни бомжи и беспризорники, да и все станции воняли мочой и потом. У Рюджин тоже была своя машина (ну как своя? Снова уехавший надолго отец разрешил ей пользоваться после того, как старшая Шин получила свои водительские права в 16), но именно сегодня утром она не захотела заводиться. Дом президента находился достаточно далеко от её собственного, так что воспользоваться велосипедом Юны было бы то же самое, что добровольно согласиться отрезать себе ноги без анестезии.       Рюджин дома приготовила песочное печенье, и особенно сентиментальная сегодня душа захотела сделать внутри каждого лакомства сердечко с джемом. Посмотрев на своё творение, Шин задумалась о том, что это может быть расценено двусмысленно, но она всё же положила их в крафтовый пакет.       Йеджи жила в городе Анахайм, который входит в Лос-Анджелес. От Гардины, где жила Рюджин, нужно было ехать минут 40, так что время в автобусе она коротала решением своих любимых кроссвордов, потому что телефон ночью не захотел заряжаться. Да, день сегодня пошёл по пизде.       Уже ближе к месту назначения Рюджин начала волноваться. Вдруг её выгонят с благим матом вслед? Лучше бы сидела дома и пила пиво с чипсами напротив телека с «Нетфликсом».       У остановки, у которой Шин вышла, она нашла продуктовый супермаркет и решила, что может реализовать свою мечту хоть отчасти. Мысли о сырных чипсах сводили с ума так же, как и мысли о приближающейся встрече с Хван, так что стресс взял своё.       Настроение из-за приятного хруста химозных снеков во рту значительно поднялось. Теперь сожаление было только из-за того, что из-за неработоспособности телефона нельзя было послушать свой любимый плейлист, поэтому он крутился на репите в голове.       Рюджин спустя минут 15 нашла дом Хван. Это был средняя по величине и классическая для Калифорнии двухэтажная вилла. Светлые стены, аккуратно выстриженные кустики в зелёном дворике, большие окна. Нажав на звонок у двери, Шин принялась ждать.       Через пару минут дверь медленно приоткрылась, и взгляду Рюджин предстала сонная Йеджи в свободной и длинной футболке, напоминающей платье, и тонком кардиганчике. Первые несколько секунд президент, очевидно, ничего не понимала: она глупо хлопала глазами, пытаясь понять, что тут вообще происходит.       Молчание затянулось, и Рюджин уже собиралась заговорить, но голос из дома изменил её планы. Испугавшись, она почти выронила цветы из рук.       — Йеджи, чёрт тебя возьми, я говорил тебе не выходить из комнаты!       Высокий брюнет, которого Шин часто видела, но не знала, как его зовут, быстро подбежал к сестре, но, увидев Рюджин на пороге, утихомирил свой пыл.       — А, у тебя гости… Не буду мешать, просто после сразу возвращайся к себе, я тебе чай заварю, — Он ласково провёл руками по плечам Йеджи. Она ограничилась коротким кивком, после чего парень ушёл. Он был похож на девушку: нос, глаза, телосложение…       Рюджин нервно усмехнулась, — Тебя в заложниках держат? Может, стоит помочь?       — Кхм, нет, Хён просто иногда бывает чрезмерно опекающим.       — Это… Твой брат?       — Угу. Близнец. Он думает, что, если старше меня на 11 секунд, то может играть заботливого старшего брата.       Шин посмотрела на Йеджи внимательнее. Под её глазами лежали тёмные круги, кожа слишком бледная для живого человека, а ещё, на контрасте с огромной футболкой, её ноги казались очень худыми.       — Ну… Как ты себя чувствуешь? – Рюджин старалась не привлекать внимания к букету цветов, который она пыталась хоть частично скрыть за широкими штанинами своих брюк. Да, это было наивно, но и сама Йеджи старалась не кидать взгляд на оранжевые тюльпаны.       — Уже лучше, — Младшая Хван, видно, не особо хотела об этом распространяться. Она перевела тему, — А почему ты так рано? Мы же договаривались после уроков встретиться.       Рюджин удивленно нахмурилась. Договаривались? Встретиться? Рано?       — Что?       Тут уже Хван выглядела удивлённой. Они смотрели друг на друга, пытаясь понять, о чём каждый из них говорит.       — Я пришла извиниться за то, что я тогда тебе наговорила. Что значит «договаривались»?       — Я написала Джису, чтобы она передала вам то, что я вас приглашаю начать готовиться у меня дома. Она тебе не говорила?       Рюджин поняла. Её не было в школе, а телефон был разряжен. Даже Черён никак не могла её предупредить.       — Что ж, видимо, никто не смог до меня дозвониться, — Шин игриво и с долей вины увела взгляд, — Но, всё же, я хотела бы извиниться за своё вчерашнее поведение. Я сказала много всего… грубого, и ты этого не заслуживала. Особенно, когда у тебя была высокая температура, — Рюджин наконец-то протянула Хван букет цветов, — Мне показалось, что тебе подойдут оранжевые тюльпаны. О, я ещё печеньки испекла, — Она достала маленький пакет из своей сумки, на котором было написано тонким почерком короткое «Извини» с сердечком рядом, — Надеюсь, получилось вкусно.       После своей быстрой речи Рюджин вновь окинула взглядом Йеджи. Её глаза теперь не были сонными и безразличными, а отчего-то блестели. Шин подумала, что ей показалось, но после того, как Хван провела пальцами под глазами, ей уже стало страшно.       — Кхм… Я… Спасибо. Я правда не ожидала. Это очень приятно. Спасибо. Ещё раз.       Мда. Рюджин точно не думала, что сможет хоть когда-нибудь довести президента до слёз.       — Я тебя так сильно обидела? Прости, пожалуйста, я правда не особо думала над тем, что говорю. Может, я что-то сделаю для тебя? Что хочешь? Мне, правда, очень стыдно… — Рюджин не знала куда себя девать. Обычно, если подобное случалось, они обнимала Черён и Юну, ласково поглаживая их по голове. А теперь ей некуда было девать свои руки.       — Нет-нет, всё нормально, — Йеджи отвернулась и протёрла свои глаза ещё раз, — Кхм, если хочешь, заходи, всё равно девочки через час придут.       Рюджин потупила взгляд. Да, не ехать же ей обратно и потом возвращаться. Но те эмоции, которые у неё возникают, когда она видит президента, пугают её. И то, что она говорит. Поэтому, переступая порог дома Хван, она зареклась по минимуму разговаривать с ней. Пока Рён и Джису не приедут.       Жилище у Йеджи было просторным и светлым, а главное чистым, не то, что у Шин. На высоких белых стенах были развешены картины на холстах, которые, по-видимому, были нарисованы одним человеком. Хван зашла на кухню и забрала чашку с чаем у брата, обменявшись с ним парочкой слов о том, что они будут делать. Рюджин также попросила зарядку для телефона, что Хёнджин с любезностью исполнил.       Разместились девочки у Йеджи в комнате. На рабочем столе все бумажки лежали в идеальной стопочке, кровать аккуратно заправлена и украшена декоративными подушечками, даже лекарства на тумбочке стояли на одинаковом расстоянии. Рюджин невольно содрогнулась. Такого порядка, кажется, у них в доме никогда не было со смерти мамы.       — Мне нужно доделать домашку, ты не против? — Шин молча кивнула, — Ты можешь сесть на кровать, над ней есть розетка, зарядишь телефон. Ну, вот, — Хван неловко постояла, будто пытаясь вспомнить, что бы ещё сказать, но, так и не придумав, она села за свой рабочий стол и заплела волосы в высокий хвост.       Её тонкие руки, перебирающие блестящие гладкие волосы. Изящные пальцы ловко прокручивали резинку для волос несколько раз, а потом аккуратно положили хвост на плечо. Кхм… нормально ли смотреть во все глаза за тем, что кто-то заплетает волосы?       Проснувшись от странного помутнения, Рюджин вспомнила, что в сумке завалялись недоеденные чипсы. Вот она уже вытащила её, но вдруг вспомнила, что по правилам приличия полагается делиться едой.       — Ты не хочешь? – Шин потрясла пачкой перед лицом.       — Мм, нет, спасибо.       Рюджин достала чипсину я начала максимально тихо её жевать. Ну, это не особо помогало, просто Шин думала, что тем самым она меньше мешает Йеджи. А телефон всё так же не хотел включаться.       Она не хотела говорить с Хван, так как, во-первых, она не знала, что в этот раз выльется из её рта, во-вторых, она не хотела её отвлекать. Поэтому она молча сидела на кровати Хван и тихо хрустела снеками.       В комнате президента пахло свежей травой и нотками ванили. И теперь сыром. Рюджин поняла, что педантичность Хван заключается не только в делах школы, но и в чистоте, и, если честно, её это напугало.       — Ладно, Шин, из-за запаха сыра мне тоже захотелось чипсов.       Рюджин отсыпала немного ей в сложенные вместе ладони. Президент осторожно клала снеки в рот, прикрывая его рукой. Её глаза были направлены на синий учебник, и профиль лица был освещён теплым оранжевым, уже дневным солнцем. Хван встала со стула, из-за чего Рюджин пришлось прекратить пялиться.       — Я руки мыть.       — Да, хорошо, конечно.       Уже после того, как Йеджи вышла из комнаты, телефон Рюджин тихо и долгожданно пиликнул. На экране «домой» высветилась целая куча уведомлений. Сообщения капсом от Черён, какие-то оповещения из приложений, несколько смсок от Джису и… стоп, Юна?