Бах и ее Анна Магдалена

      Неделю, которую Йеджи отвела на то, чтобы уже начать готовить выпускной бал, она приходила домой и лежала. Да, лежала и ничего не делала. Её хватало только на домашнюю работу, которую она начинала делать только к вечеру. Хван ненавидела прокрастинировать, а особенно так «бездарно», как она обозвала свое времяпрепровождение сейчас.       Всю неделю она готовилась морально к разговору с Шин и Ли. Она помнила, как она опозорилась полтора года назад, поэтому начала обдумывать все возможные линии развития их диалога. Йеджи даже зашла в «Реддит», чтобы найти варианты ответов в стиле «учимся хамить красиво». Да, она совершенно не знала, как общаться с такими людьми, как Рюджин.       Джису заметила постоянную отстранённость подруги только к среде, потому что первую половину недели помогала своей сильно заболевшей бабушке, живущей в соседнем штате.       — Йеджи, что случилось? Ты мне скажешь наконец? Твое молчание ни к чему хорошему не приведет. Ты стала мало того что отстранённой, но ещё и пассивно-агрессивной, — Чхве неодобрительно покачала головой, пока открывала свой ланчбокс. Сегодня они обедали на улице, во внутреннем дворике школы.       Хван лишь поджала губы. Ей не хотелось признаваться в собственной трусости. Разве президент школы Йеджи Хван может бояться поговорить с двумя девчонками на год младше неё? Бред какой-то. Никто бы и не поверил в это, если бы подобное разлетелось по школе.       — Ладно, если не хочешь — не говори, тебе ведь хуже, — Джису обиженно засунула в рот большую ложку риса, и, до конца не прожевав, продолжила, — Но я всегда стараюсь помочь тебе.       В данный момент, как убеждала себя Йеджи, ей были интересны только маленькие помидорки в её ланчбоксе, которые внезапно оказались чрезвычайно занимательными.

***

      И вот, спустя мучительную неделю, она стоит перед кабинетом музыки, как полтора года назад. Её сердце непривычно колотиться, и ей странно. Странно, что кто-то незнакомый способен вызывать в ней такие эмоции.       Йеджи тихо постучалась и приоткрыла дверь. Кабинет встретил ее приятной весенней тишиной.       — Ой, Йеджи, детка, что тебя принесло ко мне?       Мисс Минатозаки была невероятно красивой женщиной. У нее были длинные каштановые волосы, которые практически всегда были закручены в небрежные локоны, тонкие миловидные черты лица. Обычно она носила светлые рубашки, в прохладную погоду надевая вязаную жилетку, и расклешенные брюки, которые аккуратно подчеркивали её осиную талию. Она была милейшей преподавательницей, все ученики её обожали: Сана умела найти подход к любому ребёнку, даже не особо одаренному музыкальными способностями.       — Я ищу Шин Рюджин и Ли Черён. У них же сегодня урок, или я ошиблась?       — Они сказали, что немного задержатся. Садись, подождем их вместе.       Кабинет музыки был очень просторным. Потолки были высокими и односкатными: они повторяли форму крыши, так как класс музыки находился на последнем этаже школы. Посередине помещения стояло красивое черное пианино, за которым в прошлый раз Йеджи застала Рюджин. С одной стороны класса разместили около десятка стульев, с другой находился «уголок» с инструментами: барабанная установка, которая сейчас была не до конца собрана, несколько гитар, флейты и трубы. У стены с окнами стоял большой синий диван, на который Йеджи и села.       — Ты выглядишь нервной. Может, чаю? Йеджи кивнула. Всё то время, что Сана возилась с чаем, Хван разглядывала носки своих лакированных туфель и пыталась вспомнить все варианты ответов на реплики Шин, которые она придумала за эту неделю. На самом деле, подобной глупостью она занималась ещё после прошлого разговора, прокручивая в голове все возможные рациональные действия в той ситуации. Да, это глупо, но как ещё может реагировать оскорблённый мозг?       — Мисс Минатозаки?       — Да, дорогая? Если что-то случилось, ты можешь поделиться со мной.       — Ну… Вам не доставляет проблем общение с Рюджин?       — В каком плане? Она тебя обидела? Я ей… — Сана угрожающе отвернулась от тумбочки с чайников, чтобы посмотреть на Хван.       — Нет, мисс Минатозаки, вы меня не так поняли, — Йеджи растерянно помахала руками перед лицом, будто отмахиваясь от своего небрежного вопроса, — Я просто хочу найти к ней подход. В прошлый раз наш разговор был… кхм… не особо результативным.       — Рюджин… Она может казаться недоступной или даже скрытной, но с близкими людьми она по-настоящему распускается. Например, я постоянно слышу её нелепые шуточки, когда она находится с сестрой или Черён.       — А если она при мне шутит эти нелепые шуточки? — Йеджи не до конца понимала, почему характеристика Шин из уст окружающих и преподавателей расходится с тем, что она увидела вживую.       — При тебе? — Сана задумчиво откинулась на спинку дивана. — Возможно, она в тебе заинтересована?       — Что?       — Или хотела испытать тебя. Я довольно много времени провожу времени с Шин, и заметила, что она иногда провоцирует людей на эмоции специально. Не относись к этому серьёзно. Я думаю, что ты, как президент школы, заинтересовала её, и Рюджин захотела посмотреть твой предел.       — И что мне делать?       — Я не знаю, какого характера были эти шутки, — глаза Саны вдруг хитро заблестели, и она отпила чай из своей кружки, — Раз они тебя так заде…       — Они меня не задели! — Выкрикнула Йеджи неожиданно для самой себя, — Простите, мне не стоит себя так вести. Эта ситуация… она выбила меня из колеи.       — Ладно, если тебе так спокойней, — Сана усмехнулась и тепло похлопала Хван по коленке, — Если не получается вести себя хладнокровно, можешь попытаться подстроиться под стиль общения Рюджин. Я не очень хороший психолог, за свои советы отвечать не буду. Но если ты, кхм, переживаешь за ход вашей беседы, я могу побыть рядом и контролировать её. Что за дело-то?       — Директриса пригласила их участвовать в выпускном балу как музыкантов.       За дверью вдруг послышались два голоса: низкий и высокий. Сердце Йеджи вновь упало куда-то в ноги, но 200 ударов в секунду всё ещё чувствовались под грудной клеткой. Она инстинктивно встала с дивана, выпрямившись как солдатик. Хван готова расплакаться: ещё никогда она так не могла контролировать свои действия. Мозг говорит одно, тело делает кардинально противоположное.       Из-за двери первой показалась макушка черных волос по плечи.       — Сана, мы принесли вам газировку с уксусом, но мы до сих пор в шоке, как такое можно пить… Ого, какие у нас гости.       — Ой, девочки, мне очень приятно, что вы запомнили про газировку, — Сана подошла к Ли и Шин, по очереди поцеловала и погладила их макушки, — Мои хорошие.       Черён мило поморщилась. Казалось, что она внутренне растаяла.       — Йеджи хотела с вами поговорить, а там и начнем, — мисс Минатозаки внезапно схватила тряпку и начала совершенно неподозрительно протирать пианино.       Хван неловко прокашлялась и скрестила руки на животе, будто защищаясь. Она знала, что ей здесь ничего не поможет. Даже бетонная стена со звукоизоляцией. Надежды оставались только на мисс Минатозаки.       — Я от имени директора хотела пригласить вас сыграть на выпускном балу.       — Опять та же канит…       — Мы согласны, — перебила подругу Рюджин.       — Что?       — Что?       Лица Ли и Хван одинаково вытянулись от удивления. Йеджи уже была готова вступить в открытое противостояние и сдаться так же быстро, как Нидерланды нацистам. Но, видимо, эта девушка умеет нарушать все её планы. Даже которые изначально были не в пользу Хван.       Черён выглядела растерянно. Она вопросительно посмотрела на подругу, но та даже не смотрела в её сторону. Рюджин, как и в прошлый раз, сделала вид, что её больше этот разговор не интересует и села за пианино, которое Сана уже протерла. Сама мисс Минатозаки сидела на диване, скрывшись в сёрфинге интернета.       — Но, Рюджин, ты даже не спросила моего мнения…       — Не хочешь — не участвуй, — холодно ответила Шин. Она достала из своего простого черного рюкзака файл с нотами и расставила их на пюпитре.       Черён нервно улыбнулась. Она стояла посередине комнаты и не знала, что ей делать. Ли постоянно сталкивалась с такой стороной Рюджин: она никогда не любила ссориться. Да и мириться тоже. Однако вещь в том, что вместо конструктивного диалога Шин постоянно убегала или становилась такой холодной, что Калифорния за весь период своего существования не испытывала таких температур. Ну, если не брать в счёт различные ледниковые периоды. Там температуры были достаточно близки. За все годы их дружбы Ли так и не научилась бороться с этой её чертой в моменте.       — Кхм, если вы согласны, можем ли мы заниматься в этом классе по будням? — Йеджи чувствовала, что она тут явно лишняя, и ей было стыдно за тот конфликт, который возник у подруг.       — А? Да, Йеджи, конечно, приходите, — Мисс Минатозаки наконец-то вернулась в реальность и хлопнула в ладоши три раза, чтобы привлечь внимание к своей персоне, — Думаю, нам надо начать.       Хван неловко поклонилась и скрылась за дверью.