Яшмовые принцы

      Се Лянь определённо не понимала почему ей приказали вернуться под покровом ночи, пока сама не увидела ту жуткую картину когда на столицу обрушилась пагода.       Теперь вместо процветающих улиц, в столице где она ещё с детства любила бегать теперь были лишь разрушенные развалины и горы трупов погибшие под ними, а возле них рыдая стояли их родные и близкие.       И как бы Фен Синь не пытался отгородить принцессу от злых языков, прося её Высочество не обращать внимание на тихое бормотание всё же она слышала каждое их слова, как порой они за глаза смотря на неё говорили:       - Вот она Лиса!!!       - Обманщица!!!       - Демоница!!!       - Осквернительница крови!!!       - Поветрие       Се Лянь слышала эти наговоры, которые ей казались до боли знакомыми, ей казалось что словно она уже слышала, как её называют демонов не с численное множество раз. Словно она уже видела разьяренную толпу, что в лицо улыбаются, а за спиной унижают. Хотя возможно ей так кажется потому что за последние дни она только и слышала, как люди то и дело за спиной начинали говорить о ней гадости и постепенно отворачивались от неё. Поэтому ей было ровным счётом всё равно.       Однако её маленькому Бихуа которого она держала на руках явно было больно снова слышать, как его мать снова стали ненавидеть как демона, считая, что это она наслала на них проклятие, и что это именно что она ответственна за то что все беды обрушились на Сяньлэ.       От этого его ненависть к людям вспыхивала с ещё большей силой и он делал сжечь дотла каждого, кто посмел такое сказать в адрес его матери. Он хотел их сжечь дотла подобно тому, как они когда-то сожгли её в прошлой жизни.       Но в этой форме он ничего не мог сделать. Да у него были духовные силы, но в этом мире он не знал как ими пользоваться и единственное чем он мастерски овладел, это сетью духовное общения, да и то оно как он уже уяснил могло работать только на богах и демонов, поэтому в данном случае было попросту бесполезно.        Так что ему оставалось только рыдать от боли и ярости на руках матери, чтобы хоть как-то заглушить вопль этих неблагодарных монстров, что по ошибке называли себя людьми, а его мать демоном.       Бифен в свою же очередь спокойно спал не обращая на крики брата никакого внимания прямо на руках одного из телохранителей своей матери.       За эти несколько часов дороги домой видя, как часть ее подданных сыпят на её голову проклятья, видя изувеченные трупы людей, где кого-то проткнули насквозь деревянной балкой, кого-то расквасило в лепёшку что было буквально видно как из треснутого черепа вытекает мозг или видя как половина внутренностей людей была выплеснута наружу и держалась словно на невидимых веревочках, Се Лянь не могла не проронить слезу от ужаса.       Её любимая столица, её дом, в одночасье превратился в город призрак, куда она ступала подобно духу поветрия. Видя как в полуразрушенных домах, укрываясь рванным тряпьем, и согреваясь кострами люди старались хоть как-то выжить. Это теперь не была столица самого богатейшего города. Это был самый настоящий ад куда она попала.       И даже дворец был полуразрушен и почти не жилой. Западное крыло, где раньше хранилась библиотека, была полностью разрушена вместе с её любимым садом и прудом, куда она ребёнком приходила когда ей было невыносимо больно. И поскольку дворец был сооружён так чтобы главный зал и покои королевских особ продержались даже во время землетрясения и пожаров, комната Се Ляня осталось одной из немногих уцелевших комнат во дворце.       Где Се Лянь попутно уложив своих детей на свою кровать, а сама на край начала рассказывать своим друзьям о своей встрече с Безликим.       - Те лица это души народа Юнань что погибли на поле боя и ещё во время засухи. - мрачно проговорила она явно чувствуя свою вину за то что не смогла вмешаться в судьбу своего народа раньше, чтобы спасти их всех.       Пока её друзья только обдумывали её слова и Му Цин даже спокойно подытожил:       - Ну теперь понятно почему никто из Юнаня не был проклят. Они своих не атакуют.       - Но почему погибшие от засухи обозлились на столицу? Почему они сюда явились? - нахмурился Фен Синь явно не понимая всех тонкостей духовного мира.       И пока Се Лянь объясняла своему другу воину все тонкости духовного мира и духовного воплощения, не спавший всё это время Бихуа впитывал новые знания, как губку и за всё сходства и различия между этим миром и другим.       И когда Се Лянь начала объяснять почему те души начали нападать и как тут замешан белый демон, тем самым подтверждая ранние догадки Бихуа по поводу планов этого демона и то что он был ответственен за падение государства Сяньлэ.       Поветрие ликов было сродни проклятию одержимости и Сецубун одновременно с той лишь разницей, что демоны захватывали тела лишь отчасти и имели ровно противоположный эффект последнему, не спасая жизнь одержимого, а наоборот медленно убивая его, как бы пожирая изнутри. И как он предполагал ещё раньше наложили его с помощью мёртвого тела закопанного в Безмрачном лесу, где и ютились одержимые и где им с братом, так посчастливилось появиться на свет.       И пока Фен Синь и Му Цин спорили о том уместно ли насылать на Юнань тоже проклятие, от какого-то тихого но весьма ощутимого стука прямиком под кроватью проснулся младший из принцев и немного сонно от того что его сон кто-то потревожил легонько захныкал.       Думая, что это их споры заставили Бифена проснуться быстро замолкли.       В то время как Се Лянь сразу поняла, что дело тут было в другом, ведь даже при её спорах с отцом мальчик оставался спокойным, а тут резко захныкал, словно его кто-то ударил.       И спокойно пристав она наклонившись резко сунула руку под кровать, тем самым вытащив своего придурышного двоюродного братца на всеобщее обозрение.       - Сестрица... - только изумленно проговорил он, радуясь словно ребёнок впервые увидеть свою сестру спустя столько месяцев.       На что слегка уставше и слегка раздражённо она решила спросить у своего братца:       - И что же ты делал в моей спальне? Твоя комната тоже осталась невредимой, так зачем тебе нужно было прятаться у меня? - отсчитывала старшая младшего, даже не зная, что он тут прятался вовсе не из-за обвалов, а скорее из-за своей нездоровой привязанности к сестрёнке.       После чего с интузиазмом быстро вскочил на ноги и предложил:       - Сестрица это ведь Юнаньцы тебя изнасиловали? Хочешь я помогу тебе отомстить им?       На что Се Лянь чётко ответила братца подумерив его пыл:       - Так! Никто из Юнаньцев меня не насиловал! Откуда у тебя вообще такие мысли?       На что словно бы не услышав вопроса Ци Жун лишь не унимаясь продолжал свою тираду:       - Даже если они не насиловали всё равно они причастны к твоей поруганной девственности!!! Ну пожалуйста сестрёнка научи меня этому проклятию и тогда я сам сделаю всё за тебя!       После того как Се Лянь взяла своего младшего сына на руки, чтобы успокоить , она принялась успокаивать от безрассудных идеи, которые могут стоить ему жизни уже и своего двоюродного братца:       - Ты с ума сошёл? Ты хоть понимаешь чем опасны проклятия?       И во время это споры брата и сестры Бихуа отлично начинал понимать отчего его мать явно старалась не пересекаться со своим двоюродным братом. Дядя Ци Жун явно не смотря на весь свой внешний изящный лоск, был человеком явно недалёкого ума и эмпатии, порой казалось что у этого сумасшедшего не было обычных чувств и из-за этого его такая зацикленность на своей сестре попросту пугала, будто он сам готов был взять её силой, чтобы она не досталась никому. И явно от подобного фанатика было явно не известно, чего ожидать.       Что как раз и пугало Бихуа ведь он знал насколько злыми и безрассудными могут быть фанатики, подобно дикому зверю они готовы порвать любого искажая и оскверняя первоначальные идеи объектов своего обожания, не желая менять свои пороки и внимать словам объектов своего обожания.       Проще говоря в глазах Хао он же Бихуа, его дядя был типичным представителем человеческого рода.