У Орфея привычна полутьма в комнате да свечи горящие, и это не зависит совсем от времени суток — плотные шторы не пропускали ни солнечного света днём, ни лунного ночью, и всякий раз, как просыпался здесь Крайбург, первая мысль его — «Как долго я спал?». И этот раз не стал исключением. Пальцы сжимают плед, которым писатель заботливо его укрыл, и композитор кое-как потягивается, спину разминая. Спать сидя неудобно, но всяко лучше, чем лежать на чужой кровати в одиночестве. Орфей обращает внимание на сонного Фредерика лишь когда замечает какое-то движение и улыбается едва заметно. Выглядит он таким уж слишком забавно и.. Мило, что ли? Ему нравится.
— Доброе утро, — писатель тянется, дабы коснуться легонько волос чужих, по голове провести — Фредерик к руке его словно кот льнёт.
— Утро ли?.. — Крайбург спрашивает с усмешкой тихой, щурясь.
— Честно? Понятия не имею, — Орфей смеётся, — Но должно быть всё же утро.
— Надеюсь, что так..
— Желаете ль завтрака уже, аль, быть может, ещё отдохнуть?
— Нет, — композитор головой качает, — Ни того не желаю, ни другого.
— Тогда что же нам с Вами делать?
— Ах, не знаю.. Не хочу отвлекать Вас от работы..
— Не стоит о том переживать, считайте, я закончил с тем, что было мне необходимо сделать. Желаете поговорить, быть может, мистер Крайбург?
— Вы о таком просто так не спрашиваете.. Есть ли темы у нас какие в данный момент конкретный?
Орфей выглядит.. На удивление напряжённо. Фредерику не совсем привычно его таким видеть. Не усталость то физическая иль моральная, совсем нет — но задумчивость и серьёзность чрезмерная. И отчего-то композитору казалось, что он знает, что последует сейчас разговор не самый приятный и простой для него.
— Я не решился вчера задавать Вам вопросы, уж слишком Вы устали, — начинает писатель, глядя внимательно в глаза Фредерику, — Но сейчас Вы кажетесь вполне отдохнувшим, а потому у меня есть к Вам несколько вопросов, мистер Крайбург.
— И что же то за вопросы? — спрашивает композитор, стараясь звучать весьма расслабленно, насколько то возможно.
— Давно мы с Вами наедине остаться не могли, дабы поговорить спокойно.. И за время это появился у меня к Вам один вопрос: кого Вы избегаете на мероприятиях различных?
— Прошу прощения?.. Мистер Орфей, я не..
— Не начинайте, — писатель перебивает его, не позволяя договорить, — Вы могли бы обмануть кого угодно, но я же видел, как взгляд Ваш цепляется за кого-то, и Вы спешите скрыться где-то, ища себе любое оправдание, да выглядите так напряжённо..
— Прошу, мистер Орфей, Вам не о чем переживать..
— Мистер Крайбург, — писатель вздыхает тихо, — Вы правда полагаете, что я столь слеп?
— Я.. О чём Вы?
— Чем Вы занимаетесь помимо работы на Мэри, дабы у Вас были деньги на существование?
— И разве я Вам на рассказывал? — Фредерик говорит несколько возмущённо.
— Рассказывали, и то логично.. Но рассказали ль Вы мне всё?
— В чём Вы меня подозреваете?
— В том, что Вы можете пользоваться красотой своего тела ради..
— Да за кого Вы меня принимаете!.. — голос дрожит, и неясно, то ли от раздражения из-за предположений подобных, то ли от того, что нервничает композитор.
— Мистер Крайбург..
Орфей тянет руку, заставляет Фредерика чуть приподнять голову и пальцами ледяными касается подбородка, далее ведя по шее ниже, чуть оттягивает ткань одежды и касается засоса на коже. Композитор замирает, дыша напряжённо, чувствует себя в угол загнанным. Ах, как жаль, что сквозь землю ему тут не провалиться.. Он взгляд в сторону отводит, кулаки нервно сжимая. Так и кажется, что сейчас писатель выскажет ему в лицо всё то презрение, что копилось в нём долгое время, что сам Крайбург мог не заметить, всё ждёт упорно оскорблений да попыток задеть.. Но Орфей не смеет ничего такого сделать, да даже и не думает о том. И Крайбург слишком боится встретиться с ним взглядом, пусть и зря — встретит его там лишь беспокойство искреннее. Писатель поднимается, чтобы подойти вплотную к композитору, берёт лицо его в ладони свои мягко, заставляя всё же взглянуть на него. Он слишком нервничает. Никаких оправданий тут быть не может.
— Судя по Вашей реакции, я прав в выводах своих.. Но прошу, не нервничайте так — разве же стану я Вас осуждать?.. Я лишь надеюсь, что Вы осторожны и что Вы в безопасности, мистер Крайбург.
— Я.. — Фредерик запинается, не сразу решается продолжить, — Всё в порядке.. Честно, прошу Вас..
— Скажите, от кого Вы прячетесь всякий раз? От.. Клиента, если я могу так выразиться? — Крайбург лишь коротко кивает, взгляд в сторону отводя, — Но почему? Случилось ль у Вас с ним что, аль просто человек Вам неприятен?
— Нет. Всё в порядке, мистер Орфей..
— Простите, но.. Я не уверен, что могу Вашим словам в данный момент поверить.
— Я понимаю, — Фредерик вздыхает тихо, — Но я не желаю, чтобы Вы переживали. Нет ничего, с чем бы я не справился.
— Я искренне на то надеюсь, — писатель медлит, но всё же отпускает Крайбурга и отходит, возвращаясь на своё место.
— Если вдруг что-то будет не так.. Я скажу Вам, мистер Орфей, хорошо?
— Вот так бы сразу.. — он усмехается тихо, — Хорошо, мистер Крайбург.
Оба осознают, что ложь это наглая. Фредерик не скажет. Ничего не скажет о проблемах своих, предпочтёт сам разобраться, насколько то будет возможно. И Орфей ему не верит, а композитор знает, что тот не верит, но оба виду не подают, что правила игры им известны. Писатель так просто не сдастся, предпочтёт проследить, сам узнать всё постарается, как сможет — а вот это уже то, что Крайбургу неизвестно.
***
Впервые за долгое время день проходит так спокойно для Фредерика. С Орфеем невероятно комфортно, а он об этом порою забывает — слишком уж редко им достаётся более пары часов времени. Писатель проводит с ним весь день, всё своё время уделяет всецело Крайбургу, и тот цепляется за это, с радостью принимая всё, сам старается проявить максимум внимания и уважения к Орфею, показать всё то, о чём лишний раз предпочитает не говорить словами.. И это невероятно прекрасно. Однако, увы, ничто не вечно, и под вечер Орфей делает весьма неожиданное заявление:
— Я хочу пойти с Вами, мистер Крайбург.
— А?..
— На мероприятие. Я давно не слышал Вашу игру, — писатель говорит тихо, осторожно приобнимая Фредерика.
— Нашли причину лишний раз идти.. Я Вам и лично сыграть могу, лишь попросите..
— Ну а Вы тогда зачем идёте?
— С целью хоть немного ещё заработать.. — композитор отвечает едва слышно, взгляд отводя, — Но у меня-то хоть причина есть, а Вы?.. Вы же не хотели..
— Вероятно, я там не задержусь, но немного провести с Вами время.. Ах, ну почему бы и нет?
— Что же.. Ладно, как пожелаете, — Фредерик тянется, мягко целует Орфея, и отстраняется почти сразу, смеясь тихо.
***
— Вы как всегда великолепны! — Орфей вновь встречает композитора, что только спустился со сцены, единственный во всём зале улыбается искренне и даже аплодирует, бокал с алкоголем в сторону отставив, — Ах, они могут сколь угодно не уважать Ваш талант, но не думайте о том — не ценит никто здесь великое искусство!
— Прошу, не льстите, — Фредерик отмахивается, хотя и не может скрыть улыбки счастливой. Невероятно приятно слышать похвалу от Орфея..
— Это не лесть, а правда, мистер Крайбург, — писатель тянется, дабы заправить прядку, выбившуюся из причёски чужой, за ухо.
— Вы слишком..
— Не слишком, — Орфей перебивает его, — Не думайте об этом. Ах.. Можете подождать меня немного, мистер Крайбург? Буквально пара минут, прошу. А после предлагаю покинуть это местечко.
— Боже, с радостью.. — Фредерик выдыхает тихо, — Хорошо, мистер Орфей.
Писатель уходит, скрываясь в толпе — Крайбург теряет его из поля зрения достаточно быстро, а потому даже и не подозревает о том, что теперь за ним наблюдают пристально не один, а два человека. Композитор отходит, желая взять себе бокальчик вина в ожидании возвращения спутника своего, но сделать то ему не суждено — уже почти привычно рука тяжёлая на плечо ложится, не позволяя с места двинуться, и Крайбург замирает в напряжении, отводя в сторону взгляд.
— Не занят? — звучит насмешливый вопрос.
— К Вашему сожалению, занят, — композитор отвечает с холодом, пряча раздражение на пару с тревогой лёгкой.
— И сколько Вам заплатить, чтобы Вы отложили дела свои, м?
— Нисколько. Оставьте на следующий раз, если пожелаете, мистер Кэмпбелл, но сейчас я занят и отложить дела свои не могу.
— Крайбург.. — Нортон тянет с явным недовольством, сильнее сжимая пальцы на плече чужом, вот только договорить ему не позволяют.
— Я сказал нет. Оставьте меня.
Кэмпбелл хмурится, раздражённо выдыхая, но всё же решает сдаться. Зря припёрся, блять. Бесит. Он уходит, даже не прощаясь, и Фредерик наконец выдыхает спокойно. Выждав с пару минут и Орфей возвращается.
— Всё в порядке? — он спрашивает тихо.
— Конечно, — Крайбург кивает коротко, — Что могло бы произойти за несколько минут?
Писатель хотел бы что-то сказать, однако решает промолчать. Внешность этого мужчины он решил запомнить — на всякий случай. Слишком уж напряжённо и даже встревоженно выглядел композитор, встретившись с ним. Тот ли это, кого он избегает? Орфей не знает точно, но полагает, что да.
— Что же, хорошо. Пойдём отсюда?
— Да, — Крайбург охотно соглашается, и вместе они покидают шумное мероприятие, не привлекая к себе лишнего внимания. Так будет лучше.
