Страсти любимой вредины

      — Вот она, наша цыпочка! — довольно произнёс чей-то мерзкий мужской голос того самого, кто крепко схватил Дашины запястья, застав её врасплох.       — Наш босс будет доволен! — вторил ему другой голос, более высокий, но от этого не менее противный и его обладатель опустил руку на талию девушки.       — А она реально ничего, эта Дарин, или как её там папаша зовёт, — подтвердил общее мнение кто-то третий, схвативший Дашу за волосы, и рванул на себя, отчего голова девушки запрокинулась.       — Давай сперва поглядим, чем она ещё богата, помимо папочкиных изобретений, — снова включился первый. — Малинин же не обидится на нас за то, что мы немного поюзаем главный из него проектов, сделанный своими руками. Или нет, такое совершенство руками не сделать, но правда же совершенство? Верно я говорю, ребята?       При этих словах он проводил рукой по Дашиному телу, касаясь самых потаённых мест, перехватив оба её запястья одной рукой.       — Классная девка, что ни говори, — второй опять поддакнул. — Санчес не зря хотел её к себе, с мамашей её не обломилось, так дочку давайте!       Услышав знакомое имя, Даша пришла в себя от шока и решилась, наконец, посмотреть на тех, кто её схватил. Она подняла глаза и увидела троих здоровых парней самой бандитской наружности. В первый момент ей даже показалось, что это близнецы, но через миг поняла, что это не так. Просто все трое были одинаково накачанные до состояния правильного квадрата и с наголо обритыми черепами, к тому же одетые в похожие чёрные кожаные куртки. И главное — их глаза, взгляд совершенно бесстрастный и равнодушный, отражающий полное безразличие к моральной стороне того, что они делают. Так смотрят отъявленные отморозки, которым наплевать на этику и закон, главное — выполнить приказ большого босса, получить деньги и потратить на плотские утехи. Но важно не это, а то, что Даша понимала сейчас, что была перед ними абсолютно беззащитна, ведь при ней нет сейчас ничего, что помогло бы. Она совершенно одна на улице, все её члены семьи остались в доме, обижены на неё и вряд ли пойдут искать. И никто не поможет. Никто не спасёт. А способности не появлялись после нервного потрясения и обиды. Она была слишком слаба и опустошена, поэтому не могла связаться с Высшим разумом. И сумочку со шприцем забыла.       Осталось лишь беспомощно дёргаться в крепких руках бандитов, уворачиваясь от попыток полапать её. Но знала — надолго её не хватит, хотя сдаваться была не намерена. Да, руки её держали, но ноги и рот были свободны, поэтому Даша пинала парней по ногам и пыталась укусить держащие её руки. Вот был бы сейчас отец или Артур рядом, как бы тогда поплясали эти трое. Под смертельным вирусом и тройными переломами всех костей сразу. Эти двое не дали бы Дашу в обиду, она это точно знала. Не то, что этот гадёныш Эдвард, который предпочёл ей мать. Но никого рядом не было и это полное отчаяние и понимание бесполезности всего неожиданно придало Даше сил, и она смогла, изловчившись, сильно куснуть запястье первого бандита. Получилось неожиданно крепко и яростно, зубы вонзились глубоко в плоть, в рот хлынула тёплая солёная жидкость, а уши через миг заложил полный боли вопль этого парня:       — А-а-а-а! Вот же сука! Тварь профессорская! Я к ней по-хорошему, а ты меня жрать!       И мстя за свою боль, парень замахнулся правой ногой и с силой пнул Дашу тяжёлым ботинком.       — Вырубите её, парни, и тащите скорее эту людоедку в машину, пока она всех нас не сожрала! — простонал он дальше, зажимая второй рукой кровоточащее запястье.       — Сейчас, мы мигом! — ответил ему второй. — Главное привезти её, а там уж добрый дядя Санчес с ней разберётся, покажет ей свои милые штучки!       — И быстро отучит проказничать! — подпел им третий и, подняв Дашу за руки, вытащил из кармана электрошокер.       Но этого девушка уже не видела. В тот миг, когда тяжёлый ботинок бандита устремился ей в живот, всю её пронзила ужасная боль, мышцы словно схватила чья-то рука и резко рванула. Дыхание замерло где-то в груди и отзывалось огненной вспышкой боли внизу. Боль нарастала, отчего в глазах стало темно и сознание стало туманиться. Стало совсем без разницы, что будет дальше. Только бы умереть до того, как увидит Санчеса. Только бы умереть быстрее…

***

      Эдвард решительно вышел из дома, направляясь в сторону ворот. Он был полон стремления найти Дашу и, вернув её, откровенно высказать то, что чувствует, то, что понял сейчас и убедить понять её тоже. И главное, по мере возможного теперь разделять все её тяготы и брать на себя решение как можно больших проблем, связанных с беременностью Даши. Ведь это было его желание иметь ребёнка именно сейчас, значит, и ответственность тоже по большей части на нём и нельзя забывать об этом.       Эдвард уже прошёл сад, он ощущал седьмым чутьём, что далеко девушка уйти не могла, что где-то рядом и был прав, когда, выйдя из ворот, увидел страшную картину. Дашу, его любимую Дашу, схватили трое каких-то отморозков. Один держал её за волосы, подняв вверх, второй схватил руки, а третий стоял рядом, странно держась одной рукой за другую. Рядом на асфальте блестели тут и там капли свежей крови. Пятна точно такой же усеяли Дашино платье. Кровь так же была на её губах.       Сама Даша выглядела бледной и далее почти серой, на лице выражение боли и страдания, а на глазах слёзы. Что же с ней делают и зачем? Эдварду не были нужны причины, главное спасти её и вернуть безопасность. Не испытанная прежде ярость вызвала поток мощной энергии в сознании. И направлена она была на мучителей, а сил у него сейчас было очень много. Даже не видя себя, он понимал, что глаза потемнели. Юноша, сам не ожидая от себя, резко раскинул руки, посылая волны ментальной силы в сторону отморозков, те, не устояв, попадали скопом на асфальт, один не успел выпустить Дашу и подмял, падая под себя. Эдвард рванул к ней и осторожно высвободил из-под огромного амбала. Парни попробовали встать, но Эдвард свёл руки вместе, и все трое столкнулись лбами и попадали снова. Но и этого мужчине оказалось мало. Он отвёл Дашу к забору и, схватив первого за шкирку, от всей души пнул его в грудь и откинул в сторону от себя. Второму ударом кулака расквасил нос и отправил в другую сторону. Третьего же приложил лбом о забор и выбросил в далёкий полёт. Потом перевёл дыхание и вернулся к Даше. Та едва стояла, прижав обеими руками живот, и глухо стонала.       — Больно, очень, здесь, — можно было услышать сквозь стоны. — Плохо… Я теряю их… Теряю моих детей… Снова…       — Любимая, не бойся ничего, всё будет в порядке, я здесь с тобой, — сказал Эдвард, стараясь успокоить её, и, подхватив на руки, поспешно понёс в дом.       Даша вцепилась ему в рубашку, поминутно постанывая и прося помочь. Эдвард занёс её в первую же комнату, которая оказалась ещё одной гостевой, и уложил на кровать. Сознание постепенно возвращалось к Даше, и та начала понимать, что произошло. Вот она дома, её принесли сюда. А рядом кто? Эдвард? Но почему? Он же предал её. Но думать долго не вышло, на шум и крики пришли все. Натали, Оскар, Нина, Артур, Аннабелла, Адриан. Все были в ужасе от вида бледной окровавленной Даши.       — Сынок, что произошло? — спросила Натали первым делом. Эдвард в двух словах описал то, что было, и все перепугались сильнее. Нина и Анни бросились к Даше, начав расспрашивать о состоянии, испуганные видом крови на ней.       — Не моя кровь, — прошептала она, едва понимая, в чём дело. — Это бандита, он схватил меня, ударил в живот, там дети… Я боюсь.       — Нужно вызвать врача, — мигом отозвалась Натали. — У неё явно угроза выкидыша.       — Нет, не надо, — прошептала Даша, схватив Эдварда за руку. — Нужно укол… У меня в сумке красный шприц… Мне мама дала, чтобы сделать… Если опять случится, как и тогда…       Эдвард понял её и отправился искать Дашину сумку. Место его рядом с девушкой заняла Натали, она забыла обиду на Дашу и теперь искренне боялась за её жизнь. Она обняла её и гладила по волосам, прижимая к плечу заплаканное лицо.       — Постарайся успокоиться, милая, не напрягайся, от этого будет хуже…       — Натали… Прошу вас… — всхлипнула Даша, глядя на неё. — Простите… Я… Мне не следовало так говорить с вами… Я неправа… Я за это страдаю… Но пусть только я… Они не должны…       Несложно понять, что девушка имела в виду детей, поняла это и Натали, ещё крепче обняв её и погладив по спине:       — О чём ты говоришь, девочка? Какие могут быть обиды? Тебе тяжело сейчас, ты не справляешься, помочь надо, а не отталкивать, всё хорошо будет, не бойся. Я, когда Эдварда ждала, у меня несколько раз бывали приступы боли, это было очень страшно, помню, что ощущала тогда, поэтому главное сейчас успокоиться и поверить, что всё хорошо.       Натали сама удивлялась себе, откуда в её голосе взялись эти мягкие, нежные интонации и почему так боится сейчас за эту девушку, что ещё недавно не хотела и знать. Не иначе, как Высший разум поделился с ней своей силой и помог открыть в себе душевную щедрость. Она таилась внутри её сердца, просто нечасто могла явить себя.       Эдвард нашёл сумочку и, достав нужный шприц, безошибочно выбрав красный, отправился обратно к Даше. С ним вместе пошёл Артур, который уже почувствовал себя лучше и смог встать. Он слышал то, что случилось и шёпотом спросил у Эдварда:       — А эти бандюки ещё там? А то что-то руки зачесались, почесать бы…       Намёк был яснее ясного.       — Что ж, братишка, так и быть, дарю, они твои! — великодушно произнёс Эдвард. — Развлекайся!       Он знал, что тем придётся сейчас несладко, но ни капли не жалел их, ведь люди, сотворившие такое с его Дашей, просто не имели права называться людьми. Даже животными зваться им слишком лестно. Это просто бесполые особи, вне всякого вида. Выродки. Ошибки генетической программы. Таких и исправлять нет смысла, только убивать.

***

      Когда Эдвард вернулся к Даше, та заметно успокоилась и почти не волновалась. Натали сумела её убедить, и сейчас Даша всеми силами старалась расслабиться. Эдвард сел рядом и, взяв её за руку, приподнял рукав платья. Он не стал никого спрашивать, включая себя самого, и решил сам поставить инъекцию. Правда, никогда этого делал прежде, но много раз видел, как делают другие. Потому захватил из ванной спирт и, протерев кожу на плече Даши, щёлкнул пальцами по шприцу, сгоняя лишний воздух, и, выпуская его, стал осторожно вводить иглу под кожу. Девушка не вскрикнула, продолжая просто лежать, пока шприц не опустел. И лишь когда Эдвард прижал вату к месту прокола и вернул на место рукав, едва заметно улыбнулась.       — И всё же нужно вызвать врача, — недоверчиво произнесла Нина. — Пускай кровотечения нет, но удар был и следует выяснить, в порядке ли дети.       С этим никто не спорил, и Нина позвонила в знакомый им обоим медцентр. И пока врач не приехал, все так и сидели рядом с Дашей, радуясь, что ей уже не больно.       Лишь когда, наконец, скорая прибыла, все лишние покинули комнату. Даше сделали УЗИ, расспросили о состоянии и, не найдя никаких проблем, велели сегодня не вставать и в дальнейшем относится бережнее к себе и будущим детям. Это успокоило всю семью, решив перенести праздничный стол в комнату Даши, семейство, наконец, решило отпраздновать, отмечая не только рождение Натали, но и ещё один праздник — день общего примирения и семейного единства.