Почему человек — существо социальное? С детства она не отличалась особыми коммуникативными навыками, на полке не стоял приз зрительских симпатий, а под кроватью не было коробки из-под обуви с памятной ерундой. В феврале всегда хватало цветочных ваз, а Новый год не начинался с прикосновения двух влажных, уже пропитанным игристым, ртов. Ночью не приходили игривые сообщения, которым в пору быть удаленными на утро. Романы были тихими, совершенно точно не заканчивались громкими сценами и мольбами остаться. Спокойно. Внешне все было сбалансированно: сухое прощание, ведь все мы знаем — долгие проводы — лишние слезы, она не давала никому надежду на второй шанс ровно настолько, насколько и не давала надежду себе на длительные отношения. Успокаивает одно — несмотря на несговорчивость, где-то отстраненность и очевидный страх близости, она смогла окружить себя теми, кто создает иллюзию жизни вокруг нее. Бесконечные друзья и подруги, не боящиеся совершать ошибки, казаться несносными и жалкими — это и есть ее сублимация, возможность копаться в чужом личном белье, не показывая даже своих лямок. Личное — не публичное, — совершенно не о Нью-Йорке.
Очередная пятница, очередная тематическая вечеринка в Вудхэвен, самый центр… Квинса. Прекрасное место для горячих 25-летних особей, однако с небесами ничего общего не имеет, заброшенная железная дорога в центре города тому подтверждение.
Надевает крошечное сомбреро, поправляя уже повидавшие виды соломенные поля, и разочарованно вздыхает. Какой идиот придумал тематику «города мира» для вечеринки? Атмосфера вечеринки ощущается как несанкционированный съезд патриотов со всего мира или консилиум экстравагантных географов-самоучек. Добивает еще то, что города распределялись жеребьевкой. И как тут верить в волю случая, если самому блеклому человеку всего штата достался яркий и экстравагантный Мехико? Вылетает из своей студии, дважды вернувшись обратно, охваченная страхом забыть взять с собой что-то невероятно важное: желание идти и зажигалку. Прыгает в подземку, совершенно не боясь испортить свои новые люксовые туфли, ведь на подпольной китайской фабрике их штампуют сотнями каждый день, а спустить лишние 20 баксов для нее не составляет никакого труда, нужно соответствовать местным эмигрантам с золотыми Rolex за 50 зеленых на запястьях.
Ей всегда хотелось зайти в комнату, до отказа забитую людьми и привлечь всеобщее внимание, с парнями здороваться оригинальным рукопожатием, а от девушек получать невесомые поцелуи в щеку. Но не в этот раз. Она незаметно проходит в квартиру, в нос сразу ударяет запах травки и смеси дешевых парфюмов — нишевая парфюмерия в Квинсе не в почете. Обходя уже веселых гостей, даже не обращает внимания на костюмы — один черт она угадала бы только Париж, и лишь в том случае, если бы в середине комнаты стояла женщина в берете и с пятикилограммовым круассаном. Возможно, Нью-Йорк тоже не остался бы в категории не угаданных костюмов, но человек в поролоновом костюме яблока тоже не наблюдается.
— Техас?
Обернулась. Напротив парень с розовым стикером на груди. Сощурила глаза, пытаясь разглядеть, что написано на клочке цветной бумаги — «Йорк».
— Мог бы сделать хвост на макушке, было бы оригинальнее.
— Это акционизм, я не хотел участвовать в этой чуши, — Йорк пожал плечами и погладил стикер ладонью, проверяя, достаточно ли надежно он приклеен. В целом, она была согласна, концепция — полнейшая чушь, и яйца выведенного не стоит. Но интерес к разговору об акционизме был безвозвратно утерян, даже не успев зародиться. Было принято решение пробираться на кухню и, кинув невнятное оправдание, Мехико направилась к арке на противоположном конце помещения, вокруг кухонного островка терлись несколько стран и, если сказать о благополучии государств она не могла ничего, то о второсортности гостей вечеринки говорить можно было бы долго. Возможно, в парочке сплетен этой ночью они будут фигурировать.
Рядом с холодильником копошился знакомый силуэт, пытаясь аккуратно раздробить лед. Подошла.
— Элис, — нарочито уверенно произнесла она.
— Дай угадаю — Техас? — девушка в ободке с плюшевыми ушками обернулась, ударив скалкой по пакету с кусочками льда.
— Дай угадаю — Париж? — глаза неприлично глубоко закатились.
— Что… какого черта? Токио! — Элис сконфуженно провела рукой по своему аксессуару.
— А мне показалось, что ты крыса с бантом из Дисней Лэнда.
— Это Минни Маус. И нет, дорогая, крыса с бантом — это моя повседневная комплектация, а сегодня я — аниме.
— Какие новости? — девушка огляделась по сторонам, проверяя, навострил ли кто-то поблизости уши, подслушивая их разговор. Взгляд упал на невысокого парня, опирающегося о стену. Поняв, что был пойман за подглядыванием с поличным, он быстро уткнулся в экран своего мобильного, — знаешь поговорку — «трое могут сохранить секрет, только если один из них мертв»? — она покрутила в руке столовый нож, — предпочитаешь удушение или семь ножевых?
Незнакомец улыбнулся и молча покинул кухню.
— Зря старалась. Ничего интересного, — Элис поморщилась. — Единственное — какая-то злая сука назвала меня крысой.
— Дай знать, когда увидишь ее, мне есть что добавить в твою сегодняшнюю копилку оскорблений.
Ночь не обещала стать легендарной. К трем часам толпа начала рассасываться, осознав, что хлеба и зрелищ не будет, а самые стойкие и не потерявшие надежду увидеть очередное выступление выездного цирка расселись в круг на ковре в середине крошечной спальни. Облокотившись спиной о кровать, Мехико сидела, нервно перебирая пальцами свисающий плед, не смея вклиниться в разговор. Ей есть что сказать? Да. Но кишка тонка, ведь во время первой же фразы она может запнуться. И что будет? Позор? Объективно, нет. Если честно, тут уже большинство еле языком передвигает, их не парит социальная неловкость, наверняка фразу «ничего страшного» они слышали от своих родителей чаще фразы «ты нас позоришь».
— Она сказала, что я у нее первый, — послышалось справа. Она снова прищурилась — обняв подушку, на ковре сидел акционист, но уже без стикера на груди. Молодой мужчина попивал Ред Булл из фирменной жестяной баночки, сплетничая с парнем помоложе.
— Но шрам от кесарева немного смутил? — и какого черта язвительный комментарий так быстро и четко срывается с языка, не боясь быть неверно сформулированным?
— Блять… — Йорк поперхнулся энергетиком, выплюнув несколько капель на свое жалкие подобие костюма, — а я думал, что она делала у абортария?
— Во-первых, Мехико, — сняла дурацкое сомбреро с головы впервые за вечер и откинула его в сторону, — во-вторых…
— Достаточно было «во-первых», Мехико. Ну ты и наивная — если девушка ошивается у абортария, значит, любит трахаться.
На секунду из нее вырвалось подобие смеха.
— Кто вообще догадался именно тебе подсунуть фант с Мексикой? — парень продолжил, явно заметив попытку девушки скрыть смех, — у чиканосов похороны веселее, чем твоя мина весь вечер.
— В мире не так уж и много вещей, которые были бы веселее мексиканских похорон, — девушка потянулась к сумке, доставая уже изрядно помятую пачку сигарет, — но моя «мина», — она показала руками кавычки, закатив глаза, — не печальная. Я просто думала о тебе, — театрально закурила.
— Так ты все-таки решила признать, что я неотразим в своей манере стирать грань между реальным и…
— Йорк, а ты знаешь про 25-й кадр?
— …искусством… — он удивленно посмотрел на собеседницу, — слышал наверняка.
— Ну вот ты мне его напоминаешь.
— Так же врезаюсь в подсознание?
— Так же переоценен, — на лице заиграла хитрая улыбка. Она ожидала любой реакции, но точно не искреннего гортанного смеха мужчины. Смахнув слезу с уголка глаза, он в мгновение сократил расстояние между собой и девушкой, усевшись параллельно ей у подножия кровати, вальяжно закинув руку на женское плечо.
— Это забавно, — Йорк бесцеремонно перехватил сигарету девушки, делая затяжку, — я Гарри Стайлс, — он протянул руку и, совершенно не мешкаясь, не дожидаясь реакции девушки, пожал ее безвольно висящую ладонь, — ты остроумная, напиши мне в Фейсбук, думаю, у нас много общего.
— Привычка дышать, например.
— Ого, ты, наверное, очень упорно работала над тем, чтобы стать такой сукой, — Йорк поднялся на ноги, смотря на нее сверху и улыбаясь, — мои искренние поздравления, Мехико. И все же, запомни: — М-а-р-к-у-и, — до абсурда отчетливо произнес он, — У-и-л-с-о-н.
〤〤〤
В горле стоял неприятный ком после знакомства с Йорком. Отвратительное чувство заинтересованности, уже давно забытое и, казалось, еще надолго утерянное после очередного расставания. Какого черта он вообще посмел быть таким невозмутимым и уверенным в себе? Это раздражало ее до скрежета зубов. Крутит в руках свой мобильник с открытым профилем мужчины, на аватаре красуется коротко стриженный парень, больше походящий на пубертатную занозу, фото явно было сделано давно. Неделю назад на вечеринке он не произвел впечатление человека, которому вообще что-то искренне нужно. С такими стоит быть осторожными — кажется, они по головам пойдут, лишь бы их личные границы не нарушали. Такое в почете.
За последние семь дней она открывала эту страницу не одну дюжину раз, однажды даже написала сообщение, но духу отправить его не хватило. Было страшно, действительно страшно.
«Йорк? Не могу узнать тебя с нормальной стрижкой».
Где грань между флиртом и хамством? 25-летнюю барышню совершенно не красит привычка скрывать свою заинтересованность в потенциальных партнерах, что же произошло в детстве, что она так боится быть высмеянной за свои чувства? Об этом она узнает позже.
Телефон полетел на другой край кровати.
— К черту.
Очередной вечер пятницы уже собирался плавно перетечь в утро, когда телефон тихо завибрировал, оповещая о новом сообщении. Молниеносно экран был разблокирован. Сообщение от неизвестного номера. В течение последних нескольких месяцев девушке пишет незнакомец, временами даже удается перекинуться с ним парочкой ироничных фраз, но зачастую попытки анонима остаются без внимания. Он не казался опасным для нее. Но выполнял другую очень важную роль — создавал в фантазиях девушки искусственный спрос на нее. Такой интерес не может не льстить.
Неизвестный: «Как думаешь, нормально, что я так увлечен тобой?»
Неизвестный: «Мы даже не знакомы»
«у тебя есть святыня в форме моего бюста?»
Неизвестный: «Нет, но я часто вздыхаю»
Неизвестный: «Святыня — это не нормально?»
«нормально, пока она не начинает тебе мешать»
Неизвестный: «Пока не режу бездомных кошек на алтаре моей обсессии?»
«уже ближе, но пока все равно не то»
