твоим морем

— Ярко, — жалуется Ризли, прикрывая глаза козырьком из пальцев. Жмурится от солнечных лучей, подобно ленивому коту из катакомб, которому солнце не нравится. Который подставляться и греться не желает от слова совсем. Ему бы спрятаться в тенях, утягивая за собой мановением хвоста. Ризли жалуется, хотя сам потащил Нёвиллета на новую открытую линию аквабуса. На открытии присутствовал лишь Нёвиллет, но не катался без Ризли по их личному договору. Катанием это, впрочем, назвать сложно. Скольжение по водной глади, блестящей на солнце мимолетными брызгами. Мелюзина что-то рассказывала фоновым режимом, повествуя о строительных работах и открывающихся зеленых видах. С обеих стороны поднимались горы, задевая шипами облака и расходилась кругами вода, стоило рыбам выпрыгнуть, наслаждаясь теплом. — Вам стоило бы почаще выбираться из подземелий, герцог, — Нёвиллет смеётся, позволяя ветру трепать его волосы, выбивающиеся из хвоста. Ударяющие по лицу, но дарующие ощущение освобождения от стен кабинета и тревожных судов. Свобода для дракона несовершенное понятие. Её нет, но она, как будто бы и есть. Золотыми цепями сковать из ответственности перед народом, своим морским сокровищем и вышедшими из моря детьми. Освободить всплеском воды, бурными потоками, подхватывающими подол взмокшей одежды. Принадлежать двум мирам, не разрывая свою душу принадлежностью. Отдать её на хранение рыцарю под тоннами воды, спрятанному в глубине моря. Ризли охраняет свободу Нёвиллета трехголовым цербером. Очаровательным, если почесать за ушком. Одним из ушей. — Простите, не находится причин, — Ризли смеётся, перетекая в усмешку. Едва ли поддевает юдекса, отводя руку, чтобы пальцами зацепиться за ветер, захватить его в колбу и выпустить бризом по волнам. Перебираясь по чужой белизне волос, тот соскакивает на черные угли, хватается за куртку на плечах, едва не скрывая её звоном цепей. — А мой возлюбленный не спешит приглашать меня на мероприятия. Нёвиллет фыркает. Ему хорошо знакомо, как Ризли ведет себя на мероприятиях, если не попросить его быть хорошим мальчиком. Не всегда получается — иногда хороший мальчик это тот, кто кусает пальцы, шипит на попытки почесать и вылизывает лицо. Иногда хорошие мальчики не знают команду «сидеть». Хорошим мальчиком Ризли становится лишь когда его хорошо попросить. Или для собственной же выгоды. Винить Нёвиллет его не может — иногда честь сопряжена с выгодой, которой можно добиться хорошим поведением. Откровенно подмазаться, до болящих от улыбки щек. К нему Ризли никогда не подмазывался. Был настоящим, неидеальным и живым. Человечным. Слишком эмоциональным и слишком неправильным для того, кто общался с юдексом. Вскрытый гнойный нарыв убийства самых худших родителей в мире. Ставший самым красивым цветком, за которым хотелось наблюдать. Нёвиллет смотрел на Ризли и видел розу, краснотой втертую в приоткрывшиеся губы. — Кажется, тебе не слишком нравятся балы. Напоминание о том самом бале. Герцогу даже хочется рассмеяться. — Открытие новой линии — это не бал. Я был бы рад прокатиться с тобой, Клориндой и остальными, — он задумчиво постукивает пальцами по краю, зацепляясь глазами за зеленоватые пейзажи и крошечные, пряничные домики. — Говорят, даже Путешественница прибыла. Отблеск голубых глаз напоминает Нёвиллету колокольчики, расползающиеся по крутому обрыву. — Я был бы не очень рад кататься вместе, — мелюзина, в отличии от друзей, не мешает их счастью личной встречи. Нёвиллету тяжело, но он признает нежелание делиться им с кем-то ещё. И так уже достаточно поделились со всеми, с кем можно было. Здоровый эгоизм. Фурина называет это так, показывая большие пальцы вверх. Клоринда говорит, что надо не потерять его, будучи в Фонтейне за главного. — Ах, так вот в чем дело, — в ответ улыбаются тем самым черным котом, который должен приносить неудачи, а приносит только любовь и ласку. Расцарапывая плечи красными кровоточащими следами хватается, не желая отпускать. Сдувает челку набок, прежде чем скользнуть ближе. Коснуться ладонью ладони, переплетая пальцы. Остужая своей ледяной кожей, увитой шрамами. — Mon dragon préféré хотел остаться со мной наедине. Для чего же? Если подвинуться ближе, то можно прижаться плечом. Заглянуть в лицо, склоняясь чуть ниже, нависая над Ризли из-за разницы в росте. — Я просто тебя люблю, — эти слова срываются безболезненно и быстро. Как выстрел в голову навылет, мозгами по стене или по аквабусу. Ризли улыбается, смеётся в самые губы горячим дыханием. В поцелуе мажет, дергаясь в сторону. Тянет руку к сорвавшейся с волос ленте, но та улетает быстрее, сливаясь с небом и водной гладью. Нёвиллет, замирая, смеётся. Свободы заслуживают не только они. И не только их чувства.