Шестеро одного не бьют

      👻       Тётушка Чин прожила недолгую жизнь — всего семьдесят с половиной лет. Разве это возраст? Но некоторые из её друзей уже ушли в более спокойный мир. Если честно говорить, то очень многие. А если совсем честно, то из близких остались только мальчик-сосед и Цирилла. Мальчик уже повзрослел, у него своя жизнь. У кошки? Тоже какая-то своя вселенная. У неё бывает такой взгляд — отрешённый, потусторонний, отсутствующий — который часто бывал у мамы тётушки Чин. Тогда она ещё не была тётушка, а была вполне себе девушка Ын Джу — мечтала о будущем, о любви, о свадьбе… Ну, всё как положено. Потому что у её мамы было всё как не положено. И это Джу не нравилось. Когда в дом по вечерам начинали мутными ручейками стекаться гости — уже навеселе или на невесомом облачке — она просто уходила в свою комнатку на втором этаже. Девушка закрывалась, чтобы никто из противно-весёлых гостей не потревожил её своим присутствием или — не приведи Будда! — пьяной беседой. Её не привлекали мужчины, которые ходили к маме, не нравились женщины-модели — и, как оказалось, любовницы, — которых мама рисовала. Нет, писала.       Сама Ын Джу была очень стеснительной, тихой. И, в отличие от матери, была стопроцентным технарём. Её завораживали механизмы, формулы, движение. Но в школе для девушек этим наукам уделялось очень мало внимания. Девушка опасалась машин, на которых иногда приезжали из Сеула мамины гости. Заводов в их городке не было, а поехать в столицу она боялась — в стране было очень неспокойно, к тому же мама была такой несобранной, что оставить её — всё равно что бросить ребёнка. Ын не опасалась только мотоцикла. Особенно после того, как юноша, который ей нравился со средней школы, пригласил её покататься, а потом очень аккуратно вёл своего фырчащего и воняющего железного конька по окраинным улицам их города. Ей был уже двадцать один год, но она была невинна. Потом они целовались на берегу беззвучной речки. Потом он подарил ей красный нитяной браслетик. Потом он погиб, когда с парнями лихачил и взлетал на сбитом из досок самодельном трамплине.       Ын Джу очень долго плакала… Слишком долго.       В маленьком городке хороших женихов немного: работы почти нет, из развлечений — два бара и кинотеатр. Все друг друга знают, поэтому Джу не ждала подарка судьбы — выбирать было не из кого. А её ровесницы к этому времени уже нянчили своих детишек. Ын же с самого детства знала от мамы, что дети — это ярмо, что они только мешают жить, что с детьми миллион хлопот и проблем. Так что двадцатипятилетняя помощница учителя физики в своей бывшей школе не сильно-то и страдала, что у неё этих проблем и хлопот нет. Не то что с кошкой! Она чистоплотная, сама себя обслуживает: кормится, моется, гуляет. Даже иногда пытается кормить своих хозяек — приносит придавленную мышь или птичку к порогу дома.       Кошка даже сказки на ночь любила! Ын рассказывала ей разные истории: читала вслух, пересказывала в лицах то, что раньше прочитала, объясняла действие какого-нибудь механизма… Цири очень внимательно слушала. Чем не дочка?       На работе она тихо приятельствовала — чтобы не дать поводов для слухов — со своим ровесником и коллегой, учителем труда, который воспитывал свою дочурку один. Опять же: девочка хорошая, весёлая, умненькая. Но скольких проблем господин Нил бы не имел, если бы после смерти супруги просто зажил вольной жизнью! Нашёл бы себе такую же тихую умелую жену, вместе бы они возились с хозяйством, радовались бы весне и осени, прятались бы под широкими шляпами летом… Ходили бы к тихой речке, чтобы аккуратно опустить в воду ноги с начинающимся артритом… Но ничего этого не суждено было ни тактичному господину Нилу, ни до сих пор стеснительной его подруге, госпоже Чин.       Так вот они и дружили, пока дочери Нила не понадобилась помощь с новорождённым сыном. Опять дети! Опять от них проблемы!       Тут нужно поправиться: когда дети становились взрослыми, но ещё не заводили своих детей, они были вполне пригодными для жизни. Например, племянник соседки — и подруги по совместительству — очень красивый парень Сокджин. Вот он был хороший, культурный, трудолюбивый. Юноша умудрялся заботится о родной тёте, а также помогать и ходить в гости и к господину Нилу, и госпоже Ын. Тётя в своём племяннике души не чаяла! Пока не умерла. Сокджин закрыл после похорон домик и уехал куда-то на стажировку. Его не было целый год. За это время Нил улетел к дочке и внуку в Сеул.       По уютному аккуратному домику Ын Джи, где осталось много картин её матери, ходила уже правнучка первой Цири. Так было удобно — если кошка, то Цирилла. А то у мамы кошка была то «ты моя собачечка», то Гектор (как?! где Цири, а где Гектор?!), то Мразь. Как бедной кошке понять, что речь о ней?       — Вот так, Цири, — приговаривала тётушка Чин, скрюченной рукой поглаживая пушистую спинку, — теперь ноги ещё сильнее болят. Ты вот послушай меня, не перебивай, — хотя очередная — и, наверное, самая смышлёная — Цирилла и не собиралась мешать беседе, — я всё-таки решила. Да, я хочу в дом престарелых на Чеджу. Ну как зачем? Сама подумай: там все такие же взрослые, как я. У нас будут общие разговоры, мы будем вместе гулять. Я понимаю, что скоро и так встречусь с друзьями и с мамой, но мне и тут хочется жить, а не доживать. Понимаешь?       Конечно, Цири понимала. Только непонятно, пускают ли животных в этот дом престарелых? Врут, что кошки привязываются к дому. Это домовые привязываются — и то не все. Вон их домовица какая, скажете — исключение из правил? Ну вот и Цири такое исключение: она поедет за своей хозяйкой! И пусть в том доме для взрослых сделают исключение для очень умной и преданной кошки. Цирилла была настроена на то, что она не оставит свою старушку без опеки.       Госпожа Ын так и заснула, погрузив невесомые руки в её шерсть. Цири аккуратно выскользнула и запрыгнула на подоконник. В саду мирно возились трое домовых. Хорошие парни! Домовитые! Так хочется, чтобы хозяйка увидела, как вокруг её домика теперь красиво! Но бабуля с трудом передвигалась по дому — какие уж прогулки в сад.       Кошка опять глянула на свою старушку и подумала, что идея с домом престарелых не так уж плоха. Она мягко выскользнула из открытой форточки на кухне и пошла, распушив хвост, к домовым.       👻👻              Намджун сегодня весь день в школе только и ждал, чтобы скорее добежать домой — ведь Сокджин обещал прийти к нему вечером, тоже после работы. То есть, у Намджуна примерно два с половиной часа. Встречались они не так часто, как им обоим хотелось — что поделать! Они корейцы, а значит, по сути трудоголики. А вот сегодня получалось встретиться чуть пораньше, чем в десять вечера.       Все его жильцы разъехались до завтрашнего вечера по делам. Так и сказали все пятеро: «Нам надо вместе съездить, не скучай». Они по-прежнему умудрялись незаметно и ненавязчиво жить своей жизнью, почти не пересекаясь с Намджуном. Конечно, немного смущало, что все вещи они держали в нескольких закрытых чемоданах, которые стояли в кладовке. Нам из деликатности не заглядывал в них: ну, нравится мужикам носки из чемодана доставать — так у каждого свои причуды. Он так и не понял, кем парни работают, но их смены были какие-то ненормированные и график был явно плавающим. Иногда по несколько дней учитель не видел в доме никого, кроме себя — и то в зеркале.       Домовым ничего не стоило намухлевать эти самые чемоданы и набить их всякими мужскими — по их понятиям — вещами. И хорошо, что Намждун не посмотрел туда. Некоторые предметы были явно сомнительного назначения. У человека бы возникло немало вопросов.       Этик напевал детские песни и речёвки, которые в его классе разучивали для весенних праздников, одновременно приводя домик в порядок. Кухонный, Гостинный и Спальный отдыхали от трудов, поглядывая на человека. Тот пропылесосил, стёр пыль, сменил постельное бельё и зарядил стирку. Потом поскакал на кухню и проинспектировал свой холодильник: всё было и для ужина и, как предполагалось, для лёгкого быстрого завтрака. Сокджину нужно было ехать на две остановки дальше от школы, но его смена начиналась на час раньше намджуновых уроков. От мысли, что завтра утром Нам поцелует Джина и пожелает хорошего дня, перед тем накормив завтраком, грела его и наполняла радостью.        Стиральная машинка призывно просигналила об окончании программы. Намджун ухватил тазик, сложил туда бельё и вышел, чтобы вывесить его на заднем дворе на солнышке. Ему очень нравился солнечный аромат вещей после этого. В Сеуле он вообще не имел понятия о такой жизненной опции, как высушенное на свежем воздухе бельё. Это было однозначное преимущество маленького городка.       — Красавчик, — кивнул на человека Кухонный, сидя в кресле и листая книгу французских рецептов.       — Да я уже понял, — хмыкнул Спальный, укладываясь поудобнее.       — Он стал такой самодостаточный, что мы ему как-то и не нужны, — оторвался от чтения Гостинный.       — Да, слишком спокойно стало, — потянулся Спальный. — Айда, может, к бабульке сходим, ребят проведаем. А то я по их дуростям соскучился, они чуть что — сразу сбегают. Причём, я бы не удивился, если бы Ви с Гуком хоронились, так они ж и… Стой, как себя Садовый нарёк?       — Не нарёк, а назвал. Хоуп, — выдал информацию Гостинный.       — Ой, не нарёк. Всё равно ведь ты понял, о чём речь, — вяло огрызнулся Шуга.       — Конечно, я ум не пропью, — Мочи положил в книжку закладку и поставил на полку. — Ты с нами, брат?       — Нет-нет, — незаинтересованно ответил Кухонный. — Вы идите без меня, а я пока без никого хоть посплю спокойно.       — Ха! Насмешил! Ты к старости наивный стал, — озорно заблестел глазами Гостинный. — Они ж тут устроят марафон «Кто кому глубже».       — А ну ушли отсюда оба, похабники! Научились у Кнопки? — возмутился самый старший домовой. — Вот я вас домой не пущу, если будете такое на хозяина говорить! — вскочил он и почти на полном серьёзе замахнулся на Гостинного своим кулинарным талмудом.       — На выхо-о-од! — завопил красавчик и, толкая Спального впереди себя, выскочил через стену, не заметив.       Намджун вернулся с улицы и отправился в ванную — красоту наводить.       И тут в дверь позвонили.       Джун только успел воду настроить. Он матернулся и, обернув полотенцем лишь бёдра — пусть Сокджин полюбуется, но не трогает — пошлёпал открывать.       — Э-э-э… Добрый вечер, — растерянно сказал пожилой благообразный мужчина, в некой растерянности оглядев представшую перед ним голую силу и красоту. — А вы-и-и…       — Добрый вечер! — тут же поклонился Намджун. — Вы кого-то ищете, уважаемый? Простите! — вспомнил он о своём виде, предназначенном для Сокджина, и быстро метнулся за банным халатом — буквально один шаг туда, один обратно.       — Я прошу меня простить, что так не вовремя, но я тут жил раньше, — улыбнулся хорошими искусственными зубами аджосси.       — Так вы господин Нил? — воскликнул Нам. — Мне про Вас Сокджин рассказывал! Заходите, заходите, пожалуйста, — склонился в пригласительном поклоне нынешний хозяин домика.       — Сокджин? О! Хороший он паренёк! Я тогда быстро уехал, не успел попрощаться даже. Надо будет зайти к нему в гости, — старичок, улыбаясь, вошёл, снял обувь, не глядя повесил пиджак и взглянул на молодого человека. — Я, конечно, всё в своём домике знаю, но всё-таки надо быть приличным, — дробно захихикал он, — поэтому я спрошу: я могу воспользоваться вашей туалетной комнатой?       — Ну что Вы! Конечно, господин Нил! — и Нам призывно открыл дверь санузла, с тоской взглянув на душ.       Кухонный опешил: он так быстро принял форму, что не подумал о том, что ковшик для молока не может вот так просто стоять на полу. Это, как минимум, странно. Но он точно понимал, что если ковшик внезапно переползёт или перейдёт на стол, где ему более прилично находиться, то это будет ещё более странным. Поэтому он мужественно продолжал стоять возле ножки стола. И только когда старый друг Нил зашёл в туалет, а Намджун побежал к полке с домашней одеждой, Кухонный более обдуманно принял образ безобидного рулона бумажных полотенец.       — А как тебя зовут-то, сынок? — потирая всё время мёрзнущие руки, спросил господин Нил.       — Я Ким Намджун, учитель этики в той же школе, где Вы преподавали, — отозвался Джун, облачившись в спортивный костюм. — Давайте я Вас угощу чаем?       — С удовольствием! — отозвался бывший хозяин, с ностальгией осматривая кухоньку.       — Садитесь, пожалуйста, — отодвинул для него стул Намджун.       — Ой, как непривычно, — поделился старик. — Вроде бы всё такое знакомое, но уже незнакомое. Дивно?       — Да, я вас понимаю, — кивнул молодой мужчина. Включив чайник и приготовив чашки, он неожиданно обнаружил на столе тарелочку с моти. Когда он их успел вытащить? И вообще, покупал ли он пирожные? Тут он догадался: — О! Спасибо за пирожные, но не стоило…       — Пирожные? — удивился господин Нил. — Я не приносил… а-а-а, — внезапно улыбнулся он, — да-да, я забыл. Старость, знаете ли, она такая!       — Ну что Вы! Разве ж Вы старый? — польстил Намджун и стал заваривать чай.       — И ты тут, дружище? — прошептал господин Нил, быстро оглядывая кухню. Кухонный попался ему на глаза и помахал листиком полотенца. Старик улыбнулся, глядя в глаза рулону.       👻👻👻       — А я вот что думаю, — сказал Садовый после рассказа Цириллы про бабушкину идею с домом престарелых. — Надо поговорить с нашим Намджуном, чтобы он поговорил со своим Сокджином, чтобы Сокджин взял на себя все хлопоты и отвёз старушку-то. А? У неё такие всякие картины по дому висят — точно денег сто́ят. И у людей ведь всякие пенсии бывают. Словом, надо к Намджуну подгрести.       — А давай! Смотри, мы сейчас как раз… — не успел закончить Кнопка, потому что возле калитки остановилась молодая женщина в широкой разлетающейся накидке и посмотрела прямо на них. — Нас что, видно?              — Молодые люди! Простите, пожалуйста! — обратилась она.       — Значит, видно, — определил Ванный и сделал несколько шагов по дорожке навстречу женщине. — Да-да, чем могу вам помочь?       — Здравствуйте, — чуть неловко поклонилась она, — дело в том, что я ищу дом, который, возможно, продаётся в вашем районе. Но почти никого нигде нет во дворе, чтобы спросить. Вы не слышали о таком?       — Здравствуйте, — подошёл Гаджетовый, а за его спиной и Садовый с Цириллой на руках. — Вы не пробовали обратиться в агентство недвижимости?       — Конечно, обращалась, как же, — улыбнулась женщина, — но там почти все объявления о новых домах и о квартирах в центре. А я хочу тут, на окраине. Я когда-то тут жила… — она с теплом посмотрела вдоль улицы. — Знаю, конечно, что тут только старички и старушки остались, они, наверное, и не знают, как это — подать объявление о продаже дома. Правда?       — Дом? — как-будто дольше, чем надо, дошло до Садового. — Вы ищете дом?       — Да, — растерянно кивнула искательница. Она ведь так и сказала?       — Может, вам этот домик нравится? — смело спросил Ванный, уловив, про что подумал его друг.       — Точно, осмотритесь пока! — воодушевился мыслями домовых и Гаджетовый. Цирилла тоже с удовольствием поддержала идею.       — Спасибо, — ещё растеряннее ответила женщина. — Но, может, я пока ещё посмотрю? Я вам оставлю номер своего агента, хорошо? — и как-то пятясь отошла от калитки.       — Ну и что мы наделали? Испугали такую хорошую девушку. Вы видели, какие у неё глаза добрые? А мы, как дураки, на неё напали, — расстроился Вишня. — Наверняка подумала, что мы какие-то шарлатаны.       — Не шарлатаны, а аферисты, — поправил словарь своего друга Гаджетовый.       — Разница есть? — уточнил Ванный.       — Да почти никакой, просто так не говорят теперь, — почти извиняясь за современный язык, ответил Гуки.       — Давайте всё исправим! — с обычным оптимизмом предложил Садовый. — Прямо сейчас пойдём домой и…       — Ребята, привет! — подлетели к ним Гостинный и Спальный.       — Ха! Никто никуда не идёт, — обрадовался Кнопка.       — А куда вы собирались? — лениво спросил Шуга.       — К вам. Дело есть, — ответил Садовый.       👻👻👻👻              После того, как план обрёл стройные очертания, команда домовых риэлторов отправилась к Намджуну на обстоятельную беседу.       — Так вы строители? А я-то думаю, куда вы все вместе можете ездить? А-а-а, ну тогда понятно, где вы целыми неделями пропадаете, — полегчало человеку.       — Ну да, а ты что думал? — уверенно врал Гостинный. — Под ключ сдаём объекты. Там, соответственно, и живём. Вот Гуки у нас — по электричеству и по всяким механизмам: отопление, газ, сигнализация. Да, Гуки?       — Да, — отозвался электрик.       — Вишня — это просто бог водоснабжения и канализации, — не удержался умник.       Ванный метнул ему молнию между бровей.       — Садов… Хоуп у нас садовник, — продолжил объяснения совсем не пострадавший Мочи.       — Ландшафтный дизайнер, я бы говорил, — ввернул Гаджетовый.       — Ну да, — согласился книгочей. — Мы с Шугой занимаемся внутренней отделкой: ткани, обои, паркет, обивка, мебель — все дела.       — Дизайн помещений, — осовременил это объяснение Гуки.       — Ух ты-ы… — зачарованно открывал для себя жильцов Намджун. — Я вообще в этом не понимаю. Руки не оттуда, верите?       — Конечно, — чуть не сказал вслух Кухонный. Но парни сдержанно улыбнулись на его душевный вопль.       — Так вот, — продолжил Гостинный после этой вводной части. — Мы сейчас приступаем к ремонту домика тётушки Чин. Она рассказала, что очень хочет поселиться на Чеджу в богадельню.       — Куда?! — пискнул от неожиданности этик.       — В дом престарелых, куда ещё! — спас положение Кнопка, незаметно и пребольно ткнув Гостинного в ребро.       — А-а-а, — выдохнул Намджун. — А мне неизвестно что послышалось.       — Я тебе говорил — нефиг так много работать, — нравоучительно высказался Спальный.       — Скоро же два дня выходных, высплюсь, — пообещал заботливом дизайнеру помещений учитель. — «День детей» как раз на субботу придётся, а там и воскресенье. Обещаю!       — Ну-ну, — строго сказал Спальный.       — А что с тётушкой Чин? — напомнил Намджун.       — Да-а, так вот тётушка Чин… — почесал лоб Мочи, опасаясь опять сказать что-то несовременное. — Гуки, расскажи ты, а?       — Легко, — взял слово тот. — Тётушка Чин хочет переселиться в дом престарелых. Там оплата немаленькая, но мы с ней всё посчитали: после ремонта арендная плата за дом как раз будет всё покрывать. То есть мы сейчас завозим стройматериалы, всё рехтуем — и надо выставлять дом на продажу или на съём. А бабулю аккуратно переправить на райский остров. Причём! — чуть не забыл он. — Цирилла едет с ней.       — Стой, — засомневался Нам. — А с животными разве можно?              — Нужно, брат. Цирилла — главный друг госпожи Ын. Это тоже, думаю, решаемо. Надо только обаятельно себя вести. Люди, которые ухаживают за стариками — по своей сути добрые. И к кошкам тоже. Верь мне!       Вишня во все глаза смотрел на своего любимого Гуки и верил каждому его слову. Кнопка предстал перед всеми таким разумным, мудрым, последовательным — настоящий взрослый домовой! А какой он красивый… Но это уже лично для Ванного.       — А какая помощь нужна? — всё уяснил этик.       — Теперь про помощь. Скорее всего вам с Сокджином нужно это дело оформить: позвонить, договориться, сопроводить её в самолёте, помочь там. Есть с чем повозиться.       — Угу, — почувствовал ответственность поручения и стал очень серьёзным Намджун. — Всё понятно! Я в деле. Сокджин, думаю, тоже. Он-то старушку вообще с детства знает.       — Ну, тогда по рукам! — скрепил договор Гостинный.       — А вы сегодня дома? — спохватился человек. — Душ там, всё такое? А то мы с Джином в кино собирались. Как раз обмозгуем с ним про тётушку и кошку. Я тогда у него останусь? — будто спросил разрешения у строителей.       — Да конечно оставайся! Мы без тебя поужинаем, — отпустил его с миром Спальный.       Намджун пошёл наводить марафет, а домовые пошли в сад. Кухонный неслышно выскользнул за ними.       Садовый придирчиво осмотрел здешние клумбы — сразу нашёл что делать, позвал в помощь Вишню. Они вдвоём возились в ирисах, обрывая ненужные сухие листья — или что там они делали.              — А я вот видел, что когда люди вот так выходят и как будто ничего не делают, то они курят, — задумчиво поделился наблюдениями Гаджетовый.       — Ты что такое говоришь? — сразу засуетился Кухонный. — Это же гадость!       — А чем оно нам повредит? Мы ведь как будто, это если бы мы настоящие люди были, а так…       — Я что-то не понимаю, куда ты гнёшь? — сложил руки на груди старший.       — Ну чего ты сразу кипятишься? — встал на защиту курения Спальный.       — Кипишуешь.       — Что делаешь? — переспросил тот.       — Ну, не кипятишься, а кипишуешь, — объяснил Кнопка.       — Допустим. Но сейчас я хочу понять: ты чего это удумал — в люди податься?! Сдурел пацан… — картинно взялся за голову Кухонный.       — Ну не-е-ет, человеком не хочу, — заверил Гуки. — Люди глупые.       — Согласен, — вздохнул Кухонный. — Я уже немного устал от них. И в то же время привык…       — А у тебя что за настрой? — вскинул глаза Гостинный. — Хочешь обратно? Домой? — с особой интонацией спросил он.       Кухонный с тоской посмотрел на домик, на сад, на переругивающихся над кустом гортензии младших домовых…       — Не знаю, — вздохнул старик. — Сегодня приходил старый хозяин, представляете? Он со мной поздоровался. Я, конечно, не показался — стоял бумажным полотенцем и слёзы утирал. Так почему-то тоскливо стало…       — Ну что ты, — обнял его Мочи. — Может, действительно, пора домой? Станешь молодых домовых учить уму-разуму перед тем, как сюда отправлять.       — А как вы без меня? — совсем загрустил Кухонный. — Вы вон уже имена себе придумали, с человеком познакомились. А я всё стесняюсь — никому не показываюсь… Вы вот все у меня красивые, даже по человеческим меркам. А я что? — развёл он руки в стороны, демонстрируя свою не-красоту.       — Так ты тоже придумай себе имя и познакомься с человеком. Он у нас очень добрый и тактичный. Удивляюсь, как он на нас в полицию не заявил, — улыбнулся этичности человека Шуга.       — Ну и как я себя назову? — чуть повеселел самый старый.       — А как тебе отзывается? Имена они ж вот так — чик! — и ты уже знаешь, как тебя зовут, — объяснил Гостинный. — Ребята! Идите сюда, наш хён себе имя ищет. Ответственный момент!       Садовники как раз уже помирились, подтянулись ко всем.       — Ну, давай, — вдохновляюще посмотрел на старшего брата Мочи.       — У тебя всё получится, — поддержал Хоуп.       — Ты выберешь лучшее имя! — был уверен Вишня.       — Сто процентов! — подсчитал Шуга.              — Стопудово, — исправил Гуки, но имел в виду то же самое.       — Ну тогда-а-а… — даже прикрыл глаза Кухонный, стараясь попасть на волну. — Тогда я буду Шихёк.       Все молча смотрели на друга, примеряя к нему имя.       — Красиво же? — спросил Шихёк.       — Прекрасно.       — Чудесно.       — Супер! — согласился Гуки. — А про что оно?       — Не знаю, мне нравится, — смущённо блеснул глазами из-под небольших круглых очков домовой с именем.              👻👻👻👻👻