Шестеро одного не бьют

      👻       Цири ещё раз взглянула в глаза Намджуну и проскользнула, почти не задев его, вглубь дома. Уверенно прошла на кухню и запрыгнула на колени Ванному. Тот чуть наклонился и коснулся головой мягкого лба кошки.       Остальные смотрели на эту беседу спокойно. Сейчас Цирилла ему всё расскажет, а потом Вишня расскажет остальным. Он очень хорошо ладит с животными.       Намджун повернулся в сторону своей — вернее, не только своей — кухни и внезапно осознал, что как-то слишком много людей сидят за его — точно уже не только его — столом. Как теперь жить?       — Хорошо, котейка, мы сейчас идём, — погладил кошкину спину Ви и перевёл всем: — Цири говорит, что её домовица вообще стыд потеряла. Влюбилась в какого-то пришлого домового, не хочет ухаживать за старушкой. Просит прогнать чужака.       — Ну, почему бы и не прогнать? — хрустнул суставами Садовый и хлопнул по плечу Гаджетового. — Айда, Кнопка, начистим чужую морду?       — Стойте… — обмерший Намджун еле смог выдавить одно слово. — К-к-кто стыд потерял? — и почти закатил глаза в полуобмороке.       — Так, Вишенка моя, ты что сказал? — внимательно посмотрел на друга Гостинный.       — Домовица, — опустил глаза тот.       — Малой, придержи человека — видишь, плохо ему. И как ты теперь этому новичку объяснишь? — самый начитанный спросил неслышно и показал на Намджуна.       — Ну… Ну ты ж умный, придумай что-нибудь, а? — Ванный сложил ладони в умоляющем жесте.       — Вот мы с тобой ровесники, но ты с этой Кнопкой как будто сам ребёнком становишься! Как можно ляпать языком при людях? Вот и идите втроём разбираться со старушкиной дурой. Вы с ней знакомы?       Ванный и Садовый синхронно помотали головами.       — Хёны, мне долго его обмахивать? — Гаджетовый навевал ветерок на лоб таки потерявшего сознание человека. — Цири? Ты умеешь людей в чувство приводить?       Кошечка дёрнула усом и, не долго думая, царапнула лапой намджунову ногу. Тот встрепенулся и открыл глаза.       — Что-то случилось? — слабым голосом прошептал он.       — Да, друг, — подал ему воду Гостинный, — ты чего-то в обморок свалился. Давление, наверное?       — Не знаю, спасибо, — принял он стакан.       — Ну, мы пошли? — помахал Гаджетовый, а Ванный поудобнее устроил Цириллу на руках.       — Не скучайте! — улыбнулся Садовый и, приобняв друзей за плечи, направил их к выходу.       — Намджуни, а давай-ка я тебе помогу на диван перелечь, а? — заботливо предложил Гостинный.       — Да, Мочи, было бы неплохо, а то я что-то не пойму, почему у меня в голове гудит.       — Я тебе уже говорил, — подал голос Спальный, — ты работаешь много.       👻👻              — И где она? — спросил Ванный у кошки, когда домовые неслышно обошли оба этажа домика, обнаружив лишь неудобно заснувшую в кресле тётушку Чин. Цири только пошевелила вибриссами, но и она не знала, где недомовитая домовица.       — Гуки, помоги мне бабулю поправить, хорошо?       Гаджетовый кивнул. Ванный поднял сухонькую старушку и понёс её в спальню, а друг быстро расстелил постель. Вскоре женщина сладко спала под негромкое мурлыканье Цириллы, улёгшейся в ногах хозяйки.       — Предлагаю выпить чаю и дождаться девицу. Кошка всё-таки просила помочь. Мы ж никуда не спешим? — улыбнулся Садовый.       — Да, можно, — согласился Ванный. — Ты, кстати, посмотри пока в саду — может, она там милуется со своим… Как же Цири сказала-то… Забыл. Ну, глянь там. В саду, ага? А мы как раз чаю приготовим.       — Точно! А то у нашего-то в саду уже не знаю, что прилизать — всё идеально.       — Да-да! — с энтузиазмом похвалил его Гаджетовый. — У нас не сад, а Версальский дворец. А тут даже боюсь представить… — обвёл он рукой нехудожественный беспорядок в доме.       Последний довод дожал Садового, и он решительно вышел из дверей и вошёл в любимую стихию.       А Гаджетовый мгновенно оказался рядом с Ванным и рывком усадил его на кухонный стол. Затем погрузил взгляд в глубь глаз Вишни и стал очень медленно и ласково гладить кончиками пальцев его шею, ключицы, целуя рядом со ртом, но не прикасаясь к губам.       — Гуки, ты такой коварный, такой мучительный… — стонал и урчал Ви.       Но младший домовой не прекращал дразнить и распалять Ванного: не расстёгивая рубашку, касался через тонкую ткань его сосков, спины… Не снимая штанов, раздвигал его ноги и скользил ладонями по бёдрам, останавливая руки в сантиметре от ширинки… С недавних пор ему очень нравилось, как его деликатный, как интимное мыло, мягкий — как свежее полотенце, к тому же сладкий, как детская зубная паста… Одним словом — нежнейший любимый становился от его ласк горячим, неожиданным, взрывным, требовательным… Именно таким, каким его не знает никто. И чтобы закатывал глаза, как не видел никто. И чтобы вцеплялся пальцами в его задницу, так, как даже за края скользкой ванны не цеплялся. И тихо всхлипывал — но не от излишней чувствительности своего доброго сердца, а от счастья, от сладкой судороги, от нежной боли…       Сегодня, конечно, пришлось идти по укороченной программе. Да и не любил Гаджетовый заготовленных алгоритмов — этого дела ему хватало в разнообразных гаджетах и приборах. А в тех прелестных отношениях, которые у них получались с Ванным, он хотел импровизации, спонтанности и внезапных поворотов.       Но не так, как сейчас.       — Что-о-о?! — услышали они голос Садового из сада. — Это ты?! Вот ничего тебя не исправит, а!       — Кого это он чехвостит? — простонал Ванный — и от неги, и от разочарования. Он готов был заниматься всей этой сладостью и нежностью, кажется, бесконечно. Но что уж нарекать — пришли ведь они по делу. И то хорошо, что Садовый ушёл и не догадался — или мастерски сделал вид, что даже не догадались они.              — Сейчас узнаем, — ответил Гук и в оставшиеся две секунды, уже на глазах пришедшей из спальни Цириллы, поцеловал Ви глубоко и многообещающе и позволил спрыгнуть со стола.       Дверь распахнулась, и Ви с Гуком одновременно воскликнули:       — Это ты?! — и уставились на свою старую знакомую.       — О, и вы здесь, мальчики? — поприветствовала их эффектная девица: с тонкой талией и выдающейся на контрасте грудью, с рыжими пышными кудрями, с ярким большим ртом и раскрашенными в дивные цвета глазами. — Цири, гадючка, это ты их привела? Вот знала я, что ты меня не любишь! Зря я только тогда тебя повыше на дерево не загнала, чтобы ты уже свалилась, наконец…       — Эй-эй! Не трогай кошку, дура! — Хоуп схватил домовицу за цветастую пышную юбку, а Ванный присел на корточки к выгнувшей спину маленькой хищнице, успокаивающе поглаживая её.       — А вот я ещё подумал, — заметил Гаджетовый, — что мне картина в спальне очень напомнила что-то. По стилю, по мазку… Кто тётушка Чин?       — Дочка художницы, — нехотя ответила домовица, выдернув из цепких рук Садового свой подол. — Так чего вы припёрлись-то? Будете жизни учить?       — Тебя научишь, как же! Бесполезное занятие! Даже, наверное, наш Кухонный не взялся бы, — покачал головой Ванный.       — Ну так и валите отсюда! — грубо предложила домовица.       — Щас! Чтобы ты старушку привела в такой же беспорядок, как и всё вокруг? — сурово вопросил Садовый. — У тебя в саду и сам чёрт ногу сломит, не то что домовой. Бабульку туда даже пускать нельзя!       — Так она и не ходит туда! — взвизгнула женщина.       — Так потому что там и не пройти! — парировал Садовый.              — Эй, брат, не трать время, — откуда ни возьмись взялся здесь Гостинный. — Ты женщину не переспоришь. Тем более эту.       — Как, и ты, Гостинный? — не удивилась та.       — Ну, привет, — манерно кивнул мужчина.       Ванный поддакнул, обрадовавшись подмоге:       — У неё по-прежнему всякая художественная хуйня в голове. Мне Цири всё рассказала — любовь у неё! — и внезапно заткнулся, глядя на Гаджетового. У того в глазах светился вопрос на миллион: «А чего это любовь — художественная хуйня?». Поэтому Ванный быстро поправился, отвечая скорее своему любимому: — Ты, конечно, влюбляйся сколько угодно, но почему должен страдать человек?       — Ой, мне ваши трюизмы вообще неинтересны.       Домовица неизвестно откуда вытащила длинный мундштук с уже дымящей тонкой сигареткой и села в кресло, эффектным движением захлестнув юбку вокруг ног так, что стала видна резинка её сетчатых чулок. Длинную завязанную узлом нитку жемчуга она наматывала на палец с хищным ярко-алым ногтем.       Оглядев весь этот арт-деко, Гаджетовый покачал головой разочарованно.       Домовица не удостоила такой жест ответом.              — Не представляю, как тебя зовут сейчас, — задумчиво заметил Садовый, рассматривая её.       — Я теперь Эста.       — Красиво. А о чём имя? — сохранял галантность Гостинный.       — Эстетичная. Я эстетичная, — сделала она лицо и губы, как у красотки на селфи.       — Угу. Ну, пусть будет, — тихо допустил Гаджетовый.       — Это, конечно, не совсем наше дело, но я так понял, за той художницей ты именно в таком стиле и ухаживала, да? — скептически поджал губу Гостинный и неопределённо обвёл взглядом окружающий хаос.       — В каком ещё стиле? — якобы не поняла претензий Эста.       — Ну, видимо, модерн?       — Да иди ты, умник!       — Скорее всего, милочка, пойдёшь ты, потому что любой совет домовых тебя изгонит за несоответствие, — в голосе Гостинного появились стальные ноты.       — Ка-какой ещё совет? — заюлила домовица. — Зачем нам совет? Я и так могу исправиться… Я, может, и не сильно влюбилась. У меня как раз сейчас конец конфетно-букетного, скоро на спад пойдёт, — стала обещать она несбыточное.       — Не убедительно, дорогуша, — отбрил Гаджетовый. — Брат, а может, действительно совет созвать?       — Да наверное придётся. А кто твой альфонс? — спросил Гостинный.       — Он не альфонс.       — Речь не об этом. Кто он?       Эста стряхнула пепел в фарфоровую чашечку и кокетливо ответила:       — Он не домовой.       — А кто? — в три голоса спросили парни, а Цири удивлённо мявкнула.       — Он Азартный, — гордо выгнула грудь девица.       — Азартный? — заинтересовался Гостиный.       — Да, он в казино живёт. Там весело! — резко стала доказывать она прелести чужого ремесла. — Там красивые женщины и богатые мужчины! А какие там машины! М-м-м, какие украшения! И какие потом дела в отдельных кабинетах или в лимузинах творятся! — сверкала она глазами то на одного, то на другого, но не находила такого же воодушевления. — Ай, что с вами разговаривать, скучные селяне…       — Ну что ты! Очень интересно слушать, продолжай! — лживо протянул Садовый.       Но домовица не поверила, поэтому красиво втянула щёки, заполняя лёгкие дымом.       — Но старушка ведь твоя, — сочувственно сказал Ванный. — Ты, наверное, её ребёнком помнишь?       Дамочка на мгновение стушевалась:       — Я ещё её мать беременной помню. Конечно, я и старушку видела беззубым младенцем, — но тут же взяла себя в руки. — Вы меня этой беби-ситтерской ерундой не проймёте! Я не люблю детей, не люблю возиться, тем более возиться со старушками. Вот с её мамашкой часто было весело! У неё такие вечеринки бывали! Ха! Я даже часто проявлялась и вместе со всеми отрывалась, — мечтательно выдохнула она струю дыма.       — А кто отец девочки? — спросил Гостинный.       — Да какой-то то ли космонавт, то ли художник… То ли все вместе. Художница-то моя ох какая свободная была! Я, может, от неё и научилась. Вы думаете, что я такая оторва была с детства? — вдруг с обидой в голосе заглянула по очереди в глаза парням. — А вот и нет! Я была хорошей и милой. Нас старая домовица в строгости держала, я так хорошо умела дом вести… Но сейчас даже не хочу вспоминать — у меня другие интересы в жизни, — закончила она и тряхнула кудрями.       — Никто тебя не станет возвращать в домовитое лоно, поверь, — пообещал Гостинный. — Но ты лучше тогда не занимай чужое место. Кто-нибудь из наших за старушкой присмотрит.       — Подожди, — заволновался Гаджетовый, — нам же посоветоваться нужно, как ты один решаешь?       — Отчего ж один? Нас четверо. Как решим, так и передадим Спальному с Кухонным.       — И то верно, — кивнул Садовый.       — А я? — заморгала Эста. — А мне куда?       — В казино, думаю. Ты действительно красивая, яркая. Будешь там совершенно демоническим крупье, а? — увидел её будущее Гостинный, но закончил строгим голосом: — А старушку оставь. Ей уход нужен, тут уже не до вечеринок. Беги к своему Блэк-Джеку. Привет от нас не передавай.       — Да и пожалуйста! — нервно встала с кресла и вульгарно поправила бюстгальтер. — Счастливо вам состариться! А я всегда буду молодой! — и вышла, раскачивая бёдрами и звонко цокая каблуками.       Цирилла осмотрела всех домовых с явным вопросом в янтарных глазах.       — А что? Ты бы хотела, чтобы она осталась? — спросил Ванный. — Не, она неисправима — мы её уже давно знаем.       — Знаете, парни, я бы у бабули остался — в саду непочатый край. Я только один куст хризантемы почистил. А там ещё пахать и пахать.       — Цири! Кис-кис-кис, моя маленькая, — раздался дребезжащий старческий голосок, и Цири тут же заботливо потрусила в сторону спальни. — Ты моя краса-а-авица…       — Судя по всему, Цирилла тут главная хозяйка была, — предположил Гостинный.       — И судя по всему, ни пылесосить, ни посуду мыть кошку не научили, — хихикнул Садовый.       — Давайте мы с Гуком тоже останемся, всё тут приведём в порядок, — предложил Ванный.       — Хорошо, Вишня, — согласился Гостинный. — Я так парням и скажу. А завтра мы к вам в гости заглянем, подумаем как быть. — Он осмотрел лестницу на второй этаж, выглянул в коридор: — А тут домик побольше нашего, да?              👻👻👻              Стоило только силуэту Гостинного растаять в воздухе, Садовый резво развернулся к друзьям и сказал решительно:       — Только ваши шуры-муры на втором этаже делать! Но сначала уборка!       — Какие шуры? — невинно распахнул глаза Гаджетовый.       — Ой, Кнопка, не делай из меня слепого дурака, мне это не идёт, — махнул рукой и добавил лично Ванному: — И ты не напрягайся врать. Я всё знаю и всё видел.       — Всё?! — пискнул тот.       — Не, ну не всё, конечно — я испарялся, когда вы… Ну, короче: уборка, посуда, засор в канализации — а потом шуры-муры.       — Друг мой, — не выдержал младший, — ты из-за таких слов и состаришься, как нам дамочка пожелала. Так уже не говорят лет пятьдесят.       — А как надо? — честно поинтересовался Садовый.       — Трахаться. Очень хорошее многозначное слово. Подразумевает и…       — Всё-всё! Я догадаюсь!       Вишня смущённо поджал губу и покраснел.       👻👻👻👻