О невысказанном

-ты злишься на меня?~ -..... -ох неужто и правда злишься? В ответ - молчание. Призрак действительно злился. Это было видно даже Эзопу с его болезнью. Но как ни странно его это веселило. Злой Джозеф.... интересный. Злой Джозеф - это Джозеф, без маски. Это Джозеф, который перестаёт играть Клода. Это Джозеф, который становится честен в своих эмоциях. Когда мужчина зол, Эзоп наконец чувствует, что разговаривает именно с ним, а не с призраком прошлого, не с Клодом. Клод ему не интересен. Ему был интересен именно Джозеф. Это подобие призрака, это существо ходящее между жизнью и смертью, пахнущее ртутью и серой, обладающий холодной трупной кожей. Эзопа интересовал именно настоящий Джозеф - старик. Его не интересовала внешность давно мёртвого человека. Его интересовал он таким, каким он был - старый мужчина с больной спиной и таким низким хриплым голосом, что по спине бегали мурашки. Этот голос был отдельной любовью Карла. Ах в нем были отражены все годы призрака, его почти убывающая жизнь. Он был таким хриплым, периодически срывающимся на кашель из-за отравления ртутью. Прекрасный голос. Именно таким становился Джозеф в злости. Именно за таким Джозефом Эзоп шёл по пятам точно собачка на поводке. Так и сейчас он вполне довольный матчем шёл по пятам за фотографом, который явно старался от него сбежать и Карл видел, как начинала чернеть от раздражения и нетерпения рука Дезольнье, заставляя довольно прищуриться. Француз по прежнему играл в молчанку, но бальзамировщик слишком хорошо его знает - долго молчать француз не умел. Он слишком болтлив. Он не умеет молча терпеть эмоции и под их гнетом рано или поздно начнёт или кричать или кидать вещи. В этом было свое очарование. -почему ты злишься? Я всего лишь хотел поиграть в догонялки С непониманием говорил Эзоп, идя через коридор за призраком и с удовольствием замечая появляющиеся в воздухе порывы ртути. Прекрасно. Это лучше любого парфюма. Порой Карл испытывал странное желание уткнуться носом в шею и насладиться этими запахами мёртвого тела. Но прежде надо смыть с Джозефа весь парфюм который он льет на себя литрами, считая свой запах ужасным и желая больше быть похожим на живого человека. Глупо. Эзоп этого не понимал. Ответа на вопрос юноши все еще не последовало. Джозеф зашёл стремительно в свою комнату и намеревался запереть дверь, однако ему не позволила нога выжившего. Чуть прошипев от небольшой боли Эзоп с трудом заставил призрака впустить себя внутрь иначе был риск, что охотник просто сломает ему ногу. Чтож, хороший знак. Раз Джозеф все еще переживает за его конечности, значит точно не зол до бешенства. Думая об этом Карл невольно улыбался под маской, смотря на негодующего старшего, который сел гордо в кресло, закинув ногу на ногу и отводя взгляд на окно. Решил играть в молчанку? - Джозеф, если ты не объяснишь мне причину твоего гнева, я ведь не пойму никогда.... что случилось? -....... ты убегал от меня.... Раздалось тихое недовольное от призрака, заставляя улыбнуться и подойти ближе к креслу, смотря на чужое такое красивое, но все еще не совершенное лицо. Он все ещё не он. Это не Джозеф. Это все еще Клод, а Эзоп желал видеть именно Джозефа. -верно. Я хотел поиграть в догонялки. Разве это плохо? -я, черт возьми, не собирался никого убивать!!! Не выдержав накричал охотник, посмотрев резко на Карла и хватая его за воротник притянул к себе, чувствуя, как чернели глаза и трещины расползались по лицу. Блаженство. Это такое произведение искусства. Выжившему совсем плевать на грубую хватку и возможность получить по лицу, руки его совсем не слушают, ложась на щёки аристократа и проводя пальцами восторженно по треснувшим участкам кожи. Совсем как треснувшая фарфоровая кукла. Прекрасен. До чего же Джозеф прекрасен. Эти чёрные глаза хотелось лизнуть языком, пройтись им по глазному яблоку и слизать такие же чёрные слезы, ощутить на вкус эту горечь с привкусом ртути. Джозеф от прикосновения к лицу невольно вздрогнул, чуть не понимая уставившись снизу вверх на стоящего Карла и нахмурился. - я знал, что ты не собирался никого убивать. И я хотел побегать Услышав это Дезольнье снова вспыхнул злостью, тряся юношу за его ворот и шипя в лицо практически от негодования и желания ударить этого наглеца шпагой. Иногда Эзопу было бы полезно ощутить себя мясом на шампуре. Авось осознал бы, какую услугу каждый раз ему оказывал охотник своей благосклонностью. Единственное, что останавливало охотника - нежелание видеть боль на лице любимого и его слезы. -а я хотел провести время вместе! Погулять по карте! Мы почти на природу не выходим! А так хоть свежий воздух! Но нет! Ты хотел заставить меня бегать! Ещё и ударил палеткой! А потом сбежал, не дав мне пообщаться с тобой хоть немножко! Ты де знаешь, сколько мне лет! Я не могу так резво бегать, как ты! Слушая всю эту тираду охотника Эзоп задумался над тем, какие же чувства испытывал Джозеф. Злость? Немного да, похоже. Но кажется что-то ещё... ах да. Обида. Кажется француз обиделся? Ох а обиженным он выглядел даже мило. Не в силах не улыбаться под маской Эзоп одной рукой спустился к волосам призрака и лёгким движением, схватившись за ленточку, развязал красивый бант, давая серым красивым длинным волосам упасть на спину и плечи опешившего француза. Эзоп не часто позволял себе что-то... подобное. От того то призрак и был удивлён, даже замолчав и наблюдая за тем, как выживший оттягивал маску вниз, открывая вид на улыбку и красивые шрамы в уголках губ. - не понимаю тебя. Мы ведь сейчас вместе? И проводим вместе время. Почему же ты злишься? Разве есть разница, на матче это произойдёт, или в твоей комнате? Мне не хочется проводить время при посторонних, Джозеф -ты.... да ты! Никакой в тебе романтики!!! Возмущённо причитал охотник своим низким красивым голосом, стуча когтями по подлокотнику кресла. Подобные совершенно глупые причитания казались Эзопу даже забавными и нелогичными. Впрочем этот признак весь нелогичен. Одно его существование уже нелогично. - это проблема?-спокойно отозвался юноша, делая вид, что размышляет, хотя в самом деле лишь рассматривал чужие красивые волосы. Дезольнье действительно шло. Шло быть самим собой. Видя чужие почерневшие глаза и трещины бальзамировщик довольно улыбаясь погладил щеку мужчины, а после снял перчатки, дабы вдоволь насладиться ощущениями старческой кожи и морщин. Прекрасен. Жаль, что сам Джозеф его мнения не разделял. -да ты! Да ты! Такое чувство, словно тебе противно проводить со мной время! Возмущённо крикнул француз, а Эзоп задумался над этими словами. Да нет. Отвращения он не чувствовал. Как раз таки наоборот. Он был одержим этим мужчиной. Хотя. Если так подумать... -....ты прав. Мне противно проводить с тобой время, когда ты на матчах. Это ведь совсем не ты. Это Клод. А он мне не интересен Фыркнул Эзоп, вводя охотника в шоковое состояние. Граф всегда выглядел так забавно, когда пытался понять, что же творится в голове аутиста и когда упоминали его брата. Это выражение почти что боли на его лице было прекрасным. Честные эмоции француза самые любимые для Карла. -а теперь, Джозеф, пойдём ли мы наконец спать? Я очень устал на матче. До этого Джек больно бил когтями. Вздыхая рассказывал выживший, отстраняясь от призрака и подходя к их кровати начал переодеваться. Он так привык спать почти всегда с любимым охотником, что почти забыл о существовании собственной комнаты, взбираясь на кровать графа и ожидающе смотря на него. Джозеф же все еще пребывал в некой нерешительности, обдумывая слова юноши, но после плюнул на все и стремительно разделся, давно не смущаясь взгляда серых глаз которые с таким интересом изучали его телосложение, его скелет, чуть искаженные корсетом ребра и не естественную от него для мужчины талию. Но все это Карлу нравилось. Он не показывал отвращения, от чего постепенно и Джозеф перестал думать о своём уродстве, ложась рядом с выжившим под одеяло и с недовольство смотря на то, как юноша кладёт свою голову ему на голую грудь. - я не закончил разговор и намерен продолжить его завтра! - как скажешь. Спокойно отозвался юноша, закрывая глаза и с удовольствием вникая в тишину чужой грудной клетки где давно уже не билось сердце. Тело графа такое приятно холодное, что не прижаться плотнее всем телом и щекой было бы преступлением. Этот охотник был лучше любой подушки. С этими мыслями юноша прикрыл устало глаза, улыбаясь и обняв француза начал водить рукой по его спине, спускаясь по позвонкам вниз и обратно наверх, переходя на ребра и перечитывать их пальцами. В конце концов руки нашли свое место на чужой талии, прижимая мужчину ближе к себе и мимолетно целуя его в шею там, где была самая жирная трещина, облизывая её языком и наблюдая за тёмным почти чёрным румянцем на все еще ворчливом лице. Улыбаясь счастливо Эзоп, наконец-таки, заснул, пока его самого с трепетом и нежностью гладили чужие тонкие и нежные руки. Эта ночь была тихой и приятной для двух душ.