Кровь на моих губах

Нетвердой походкой я подхожу к своему дому. Ноги, покрытые засохшей кровью, едва слушаются меня. Я замираю на несколько секунд, держа ладонь на ручке двери и не решаясь зайти. Стены внутри забрызганы кровью, повсюду раскиданы переломанные вещи. Посреди комнаты лежит тело отца. Полностью обессилев, я падаю на пол рядом и громко рыдаю. Позади раздается шум. — Папа? Итан, белый как мел, стоит на лестнице, ведущей на второй этаж. Я хочу что-то сказать, успокоить его, но слезы душат меня. Я должна стать опорой для брата. Теперь он все, что у меня есть. Тут в комнату входит женщина. Она, пожевывая нижнюю губу, осматривает все вокруг. — Посмотри, что он сделал с нами! — я срываюсь на крик. — Тебе мало было наших страданий? Ты привела Рейна, ты виновата! Все из-за тебя! — Я позабочусь о вас, — невнятно говорит она в ответ. *** На следующее утро я лично закупила мороженое, чтобы позже вручить его пленникам и тем самым дать понять, что держу обещания. Конечно, это не могло сделать меня их другом, но нужно было с чего-то начинать. Мы с Трэвисом все ещё ломали головы, что с ними делать, и перспективы вырисовывались не самые радужные. Но, на фоне других проблем эта казалась не самой страшной. По крайней мере пока. Сразу по прибытию в участок Трэвис засел в своем кабинете, обложившись бумагами, а я, размахивая двумя ведерками, спустилась в подвал. — О, вот это другое дело, — Макс с блаженным видом заглотил целую ложку. Его девушка, хоть и фыркнула на это, но мороженое взяла. Я села на стул и, разглядывая потёки от воды на стенах, прикинула, с чего бы начать разговор. Возможно, тут стоит сделать небольшой ремонт, очень уж мрачное местечко. Я хотела было озвучить свои мысли вслух, однако Макс опередил меня. — Так а что, — с набитым ртом сказал он, — вы с шерифом типа парочка? — Нет, мы не пара, — улыбнулась я. — А он-то в курсе? Я удивленно подняла брови, не понимая, о чем речь. На лицах моих собеседников заиграли похожие улыбки, так что у меня вырвался нервный смешок. Вот ещё, придумали себе чего-то. — А мы вот пара, — продолжил Макс. — Понимаешь, как нам тяжело? Ну, в физическом плане. Нет, конечно есть варианты, но если честно, ручной труд уже в печенках сидит. — Макс… Боже мой, просто заткнись, — девушка закатила глаза. — Ну а что? Руби вроде нормальная. — Я подумаю, что можно сделать, — примирительно сказала я, закрывая тему. — Не обращай внимание, Лора всегда такая, — парень, отставив в сторону пустое ведерко, блаженно увалился на спину и закинул ногу на ногу. Лора? Странно, имя показалось мне смутно знакомым. Такое ощущение, что я совсем недавно его встречала, вот только где? Никак не вспомнить... Я решила отложить эту тему на потом, когда будет время. Вместо этого мы с Лорой и Максом немного поболтали на отвлеченные темы. Они показались мне неплохими ребятами, которым просто не повезло оказаться не в то время не в том месте. Вскоре я оставила их и поднялась в кабинет шерифа, где тихонько присела на диван, устроившись на декоративной подушке. — И как они там? — Трэвис бросил на меня взгляд поверх ветхого досье, которое внимательно изучал до моего прихода. — Мороженое немного подняло им настроение. — Счастлив это слышать. — Не торопись, они тут пожаловались на тебя. А я обещала помочь. Он отложил папку на стол и, сцепив руки в замок, уставился на меня, давая понять что внимательно слушает. — Понимаешь, они молодые организмы... - начала я издалека. - Влюбленные к тому же. А ты держишь их в разных клетках, не давая… воссоединиться, понимаешь? — Здесь полицейский участок, а не дешёвый мотель, — возмутился Трэвис. — Это так, но можно же что-то придумать. Своди их в душ вместе, что ли. — Кошмар какой-то, — он всплеснул руками. — Посмотрим. Господи… Его реакция меня позабавила, хоть я и сама немного смущалась говорит о таком. Трэвис поспешил зарыться обратно в работу, я же остаток дня посвятила чтению, чтобы не мешать работе полиции, а потом и вовсе заснула. Диван оказался жутко неудобным, и к вечеру я отлежала себе все бока, поэтому была рада когда пришло время возвращаться домой. *** Мне понадобилось ещё пара недель, чтобы решиться посмотреть на себя в зеркало. Утром накануне полнолуния, выйдя из душа, я подошла к напольному зеркалу в своей комнате и сняла полотенце. В глаза сразу бросился большой шрам, который теперь пересекал мою грудь. Я, нахмурившись, коснулась его кончиками пальцев. Грейс сказала, что со временем он станет незаметней, но пока его вид заставил меня отвернуться от собственного отражения. У меня были и другие шрамы, все-таки профессия опасная, но с некоторых пор я стала острее реагировать на такие вещи. Трэвис уехал на работу рано утром, а я решила развлечь себя готовкой. Для вылазок в лес было уже поздно, к тому же опять зарядили дожди. Капли громко барабанили по окну, листья деревьев шуршали под порывами ветра, иногда слышались отдаленные раскаты грома. Настроение у меня было соответствующее, в том числе из-за предвкушения завтрашней охоты — по уши в грязи и под холодным дождем. Я подготовила экипировку для предстоящей ночи, после чего спустилась на кухню. К приходу Трэвиса почти я почти закончила с готовкой, оставалось добавить немного соли. Я потянулась за ней к настенному шкафчику. Вдруг сверху, ни с того, ни с сего упала пластиковая миска, угодив аккурат мне по лбу. Я от неожиданности чуть не упала, и схватилась за ушибленное место. А когда убрала руки, поняла что уже не одна в комнате. — Мерзавка, — прошипела Элиза с ненавистью. — Я велела тебе убить его, а не любезничать с ним. — С каких пор я обязана тебя слушаться? Сделки не будет. Убирайся, или солью в тебя кину. — Быстро этот Хэкетт вскружил твою хорошенькую головку. Да так, что ты забыла, какой сегодня день, — прохихикала она. Солонка выпала из моих рук и покатилась по полу. Меня будто окатило ледяной водой: сегодня четырнадцатое июня. День рождения Итана. — С глаз долой — из сердца вон, — старуха продолжала издеваться, а я не могла ничем ей возразить. — Это не правда… — Да неужели? Тогда почему ты сейчас не на его могиле? Наверняка он ждал тебя весь день. — Он умер. Он уже не может меня ждать. — Уверена? — Ты врешь, — у меня зубы застучали от ее слов. — Ты здесь потому что ты ведьма. А Итана нет, я никогда больше его не увижу. Уже не обращая внимание на Элизу, я сползла на пол и привалилась спиной к кухонной тумбе. Кровь громко стучала в висках, я подтянула колени к груди и спрятала в них лицо. Ткань домашних брюк быстро пропиталась от слез, градом катившихся по щекам. Упоминание брата каждый раз отзывалось тоскливой болью, но сейчас меня с головой захлестнула вина: как я могла забыть о таком дне? Я не сразу поняла, что что-то не так. Меня охватило тревожное беспокойство, воздуха резко стало не хватать, хоть я с силой втягивала его в лёгкие. На лбу выступил липкий холодный пот, а по всему телу прошел неприятный озноб. Сердце трепыхалось так больно, что я схватилась за грудь обеими руками. В голове забилась паническая мысль: я умираю, я сейчас умру. Я попыталась подняться, но рухнула обратно из-за головокружения. — Руби! — рядом глухо прозвучал чей-то голос. С трудом сфокусировав взгляд, я увидела лицо Трэвиса прямо перед собой. Убедившись, что я его узнала, он крепко прижал меня к себе, и я доверчиво уткнулась носом в его плечо. Стало так тепло. Мне так давно не было тепло… Меня всё ещё била дрожь, но постепенно сердцебиение начало униматься. Трэвис немного отстранился и заглянул мне в глаза, проведя ладонями по моим волосам. — Слышишь меня? Я, всхлипнув, кивнула. Воздух все ещё давался мне с трудом, и временами казалось, что я вот-вот задохнусь. Эта мысль снова разгоняла страх, я вцепилась в рукав полицейский рубашки и попыталась сказать об этом, но слова застревали в горле. — Все хорошо, — голос Трэвиса приобрел мягкие, успокаивающие нотки. — Это просто паническая атака. Ты не умираешь, через пару минут все пройдет. Нужно дышать, вот так, смотри на меня… Он сделал глубокий вдох. Я попыталась повторить, но из лёгких вырвался только хрип. Мы сделали ещё одну попытку, уже более успешную. Затем ещё одну. Постепенно я успокоилась, паника рассеялась, оставив после себя только покалывание в кончиках пальцев. Трэвис облегчённо кивнул и присел рядом со мной, вытянув ноги. — Что случилось? Если не хочешь, не говори. — Сегодня день рождения Итана, — хрипло ответила я. — Я вдруг вспомнила, и вот… Он тяжело вздохнул, глядя перед собой. — Я просто... не знаю, что мне делать дальше, — меня вдруг прорвало, слова сами полились потоком. — Он был для меня всем. Какой теперь во всем этом смысл? Я вроде живу, но этот вопрос не даёт мне покоя, потому что я не знаю ответ. Я чувствую себя виноватой просто за то, что я жива, что я дышу и просыпаюсь утром, а он нет. Как я могу жить, если его нет? Трэвис терпеливо выслушал мою речь, а затем сказал: — Смерть — это часть нашей жизни. Мы все теряем кого-то, и это всегда трагедия. — Итан не заслужил такого конца, — я с горечью покачала головой. — Никто не заслуживает смерти. Вот Крис, к примеру, рано женился и рано овдовел. Амелия была светлым человеком, любви в ней хватало на всех. Иногда я даже завидовал им, у нас с Грейс как раз все начало разваливаться в те дни. Но она умерла, сгорела как свечка за два месяца. Двое маленьких детей остались без матери. И это было чертовски несправедливо. Наверно, тогда я впервые понял, что нет никакой справедливости, по крайней мере в этом мире. Я мельком посмотрела на Трэвиса. На его лице застыло меланхолическое выражение. Уголки его губ чуть дрогнули. — Ты молода, Руби. Не хорони себя раньше времени. В твоей жизни ещё будет много хорошего. Уверен, твой брат хотел бы, чтобы бы ты жила и наслаждалась жизнью. Как думаешь? Я устало покивала головой и, откинув голову назад, посмотрела в потолок. — Вот видишь. Момент был такой трогательный, что у меня мелькнула мысль рассказать ему правду о себе. Я устала тащить этот груз в одиночку, и мне хотелось бы, чтобы кто-то поддерживал меня, хотя бы иногда. Но тогда я поставлю Трэвиса перед выбором: я или его семья. Очевидно, что выбор будет не в мою пользу. Поэтому мы просто сидели молча, думая каждый о своем, и я поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы этот момент не заканчивался. Спустя какое-то время Трэвис встал и протянул мне руку. Я ухватилась за нее и поднялась на ноги. Мы оказались очень близко, так что я уловила аромат его одеколона, прямо как тогда, на лестнице. Тело напряглось, как струна, разум стремительно покидал меня, уступая место безрассудному желанию. Я встала на цыпочки и, обвив руками его шею, потянулась навстречу. В его глазах на секунду промелькнула борьба, затем он потянулся ко мне в ответ и деликатно, почти робко коснулся моих губ своими. Этого оказалось достаточно, чтобы у меня в груди все перевернулось. Я невольно приоткрыла рот, тут же ощутив, как его язык прошёлся по моей нижней губе, и с шумом втянула воздух носом. Трэвис, будто опомнившись, прервал поцелуй. — Боюсь, мы пожалеем, если не остановимся, — глядя мне в глаза, пробормотал он. — Да… Наверно, ты прав, — я тяжело дышала, не убирая рук с его плеч. Тут он, с видом человека, прыгающего в пропасть, снова впился в мои губы. Я с жаром приникла ближе, стараясь подстроиться под его ласки. Сильные руки слегка сжали мои бедра, затем поднялись выше, задирая край футболки и касаясь кожи. Я почти задохнулась от охвативших меня эмоций. Не помню, как очутилась на краю обеденного стола. Трэвис прижался ко мне бедрами, и я сквозь одежду почувствовала его желание. Это одновременно напугало меня и привело в восторг. Я слегка отстранилась, почти отчаянно посмотрела на него, не зная, что делать с этим потоком ощущений, и выдохнув, прикрыла глаза, тут же почувствовав, как горячие губы касаются кожи на шее… Вдруг бухнула входная дверь. Мы отскочили друг от друга, и я в секунду спрыгнула на пол, спешно поправляя волосы. Глянув на Трэвиса, я с досадой отметила, что воротник его рубашки сбился в сторону, а он не заметил. — Ти, ты дома? — послышался голос Криса. — Это просто кошмар, дети только вторую неделю на смене, а у нас совсем не хватает рабочих рук, после того, как не приехали те двое вожа…тых. Он появился в дверях и сразу осекся на полуслове, увидев меня. Трэвис, цокнув языком, сложил руки на груди. Вид его говорил о том, что я услышала то, что не должна была. — О каком лагере речь? — насторожилась я, переводя взгляд с одного на другого. — Видишь ли… — начал Трэвис. — Только не говорите, что в Хэкеттс Куорри дети, — перебила я его. Братья мрачно переглянулись, и их молчание говорило само за себя. — Вы с ума сошли? Сайлас бродит по окрестностям. — Мы не могли отменить смену. Я лично подтвердил все брони, неустойки просто разорили бы нас. Кто же знал, что он появится! — Проблема не только в нем. Он ведь тут не один такой. — Ты что, рассказал ей? — Крис вперил в брата возмущенный взгляд. — Совсем из ума выжил? — Давай мы позже это обсудим? Я заеду в лагерь завтра, — твердо сказал Трэвис, жестом давая понять, что разговор окончен. — Не хватало, чтобы вы тут сцепились. — Защищаешь ее? Кто она вообще такая? — Я, кажется, ясно выразился: все завтра. Они обменялись долгими взглядами, затем Крис, мотнув головой, почти бегом бросился к выходу. — Проводишь меня до машины? — с намеком бросил он через плечо. Пока они о чем-то спорили на улице, я расхаживала по гостиной. Картина начинала складывалась воедино, нужно было лишь сложить два плюс два: те двое в клетках — вожатые, которые ехали на смену в лагерь. И у Трэвиса в комнате я видела досье с подписью «Лора Кирни», та самая Лора, что сидит сейчас в подвале полицейского участка. Я вспомнила, откуда мне знакомо ее имя. А вот Крис, судя по всему, даже не знает о том, что его вожатые на самом деле приехали, и даже вовремя… Но Трэвис сказал, что они пересеклись в прошлое полнолуние. Что за черт? — Позволь мне все объяснить, — Трэвис вошёл в гостиную, отряхивая волосы от дождевой воды. — Дети в лагере! Бок о бок с несколькими оборотнями. Так нельзя! — Я полностью согласен. Но лагерем руководит Крис, и он не очень-то интересовался моим мнением на этот счёт. Поверь, мы прикладываем максимум усилий, чтобы обезопасить всех. — А Лора и Макс? Крис ведь не знает, что они здесь? — Конечно не знает, он же был… этим существом. И я бы хотел, чтобы он по-прежнему оставался в неведении. — Почему? — У Криса язык как помело. Не хочу, чтобы… ещё кто-нибудь узнал. Кто-нибудь — это их родственники? Что у них там вообще происходит? Впрочем, Трэвису лучше знать, что рассказывать своей семье, а что нет. Не буду спорить, я слишком устала сегодня. Но один вопрос я не могла не задать. — Я видела их личные дела у тебя в комнате. Зачем они тебе? — Я всегда проверяю вожатых, которых нанимает Крис. Ему самому на это мозгов не хватает, берет всех подряд. Мне не нужны инциденты во время смены. — Ладно… — у меня голова кругом пошла. — Я немного в шоке, думаю на сегодня достаточно новостей. — Да, уже поздно. Мы вдруг одновременно отвели взгляды в разные стороны. Появление Криса увело мысли в другую сторону, и я почти забыла о том, что случилось сразу перед этим. В воздухе повисла неловкость. Я засомневалась: нужно ли как-то упомянуть этот поцелуй или не стоит. Однако Трэвис моментально испарился из поля зрения, так что мне ничего не оставалось, кроме как подняться в свою комнату. Я долго ворочалась в постели, не в силах выбросить из головы эту картину: я сижу на краю стола, а Трэвис приник ко мне и покрывает поцелуями шею… Я силилась понять, почему близость Трэвиса так влияет на меня, но не могла. Я вновь напомнила себе, что здесь не за этим. Что эти чувства могут быть опасны. В это полнолуние он будет внимательней и уже не повернется ко мне спиной, второй раз номер не сработает. Остаётся одно: помешать ему охотиться. Вот только это сожжёт все мосты между нами. Тут я задумалась о том, что это был мой первый поцелуй и, непроизвольно улыбнувшись, коснулась губ кончиками пальцев.