Кровь на моих губах

— Тебе не кажется это странным? Голос брата встревожен, и я понимаю почему. Сама которую ночь не могу уснуть из-за тревожных мыслей. Но я нарочито бодрым голосом отвечаю: — Не нервничай. Она приедет, обязательно. Она обещала. Я и сама хочу в это верить. Мало ли, что могло ее задержать, в жизни всякое случается. Хотя раньше она всегда приезжала в срок. — А если она бросила нас? Что тогда? — не унимается Итан. — Тогда мы сами найдем ее. *** Я не помню, как мы добрались до дома. Единственное, что отложилось в памяти — обжигающая боль, от которой зубы сжимались до скрипа. Сквозь белую пелену, застывшую перед глазами, едва проглядывали очертания салона полицейского авто. Не знаю, было ли дело в обильной кровопотере, или в чем-то еще, но мне вдруг пришла в голову дурацкая мысль: непросто будет объяснить брызги крови сотрудникам автомойки. Я хотела даже посмеяться, но смогла только глухо застонать. Затем провал, и вот я уже лежу в кровати в своей комнате. Тошнотворный, металлический запах быстро распространился по комнате и заполнил ноздри. К горлу подкатила неприятный ком, который я сдерживала изо всех сил. Совсем рядом раздался успокаивающий голос: — Чшшш, потерпи немного. Нужно посмотреть, насколько сильно тебя зацепило. Могу я.? Я, прикусив губу, с трудом кивнула. Сейчас я не в том положении, чтобы спорить, даже если бы захотела. Трэвис слегка дрожащими руками попытался аккуратно снять толстовку и футболку, насквозь промокшие от крови. Однако едва я смогла поднять руки, как снова отключилась от боли. Дальше реальность вспыхивала обрывками: горячие ладони на коже, холодок от подсыхающей крови, тихое «черт», свидетельствующее о том, что дело дрянь. Затем я услышала, как Трэвис набрал чей-то номер по телефону, и тихий разговор: — Грейс, мне нужна твоя помощь. Прямо сейчас. Я видел, сколько на часах, но это срочно. Затем он присел на край кровати и убрал с моего лица волосы, промокшие от пота, и едва касаясь кожи, провел кончиками пальцев по щеке. Веки были слишком тяжёлые, и я закрыла глаза. — Держись, помощь уже в пути. Эти слова придали мне немного бодрости духа. Я часто и быстро дышала, пытаясь унять дрожь, но меня все равно лихорадило. Нехорошие мысли стали лезть в голову, и отогнать их не получалось. Я почувствовала горячую ладонь на своей руке и сжала ее в ответ, по щекам тут же пробежали две слезинки. Я не могла заставить себя посмотреть на него, но была рада, что он сейчас со мной. Внизу раздался звонок в дверь. Трэвис, быстро вышел, но вскоре вернулся, но не один: слух уловил тихий стук каблуков. Дверь распахнулась и послышался недовольный женский голос: — Ну и что за сроч… Какого черта? — Пожалуйста, тише. Лучше помоги ей. Женщина быстро приблизилась ко мне. Прохладные руки аккуратно отодвинули ткань футболки. Спустя пару секунд на прикроватную тумбочку опустился медицинский чемодан, в котором тихо звякали ампулы. — Выйди, — железным тоном скомандовала она Трэвису. — И приготовься к серьезному разговору. Я приоткрыла глаза и разглядела высокую, стройную женщину с каштановыми волосами, уложенными в пучок. Серьезный вид придавал тонким чертам лица строгое, внимательное выражение. Таких людей волей-неволей будешь слушаться, неудивительно, что Трэвис без возражений покинул комнату. Она раскрыла чемодан и оттуда сразу противно пахнуло больницей. — Как тебя зовут? — Руби. — Приятно познакомится, Руби. Я Грейс. Сейчас мы тебя подлатаем. Для начала поставим обезболивающий укол, станет полегче. Ее мелодичный голос действовал на меня гипнотически, отвлекая от дурных мыслей. Подумалось, что так отвлекают маленьких детей, когда им страшно. После укола и впрямь стало гораздо лучше, я смогла вздохнуть полной грудью, а картинка немного прояснилась. Чувства понемногу возвращались ко мне, и я вдруг обнаружила, что Грейс держит меня за руку. Этот жест, такой неожиданный и ободряющий, окончательно успокоил меня. — Вот, теперь можем продолжить, — она снова порылась в чемоданчике. — Нужно зашить рану. Как тебя угораздило? — В лесу — я постаралась дать максимально расплывчатую формулировку. — Похоже на когти, вот только чьи? — в ее голосе проскользнуло сомнение. — У меня не было времени рассмотреть. Грейс принесла теплой воды и тщательно стерла засохшие кровавые разводы с моего лица и помогла снять грязную одежду, после чего приступила к порезам. Я чувствовала, как игла проходит сквозь кожу, а затем протаскивается нитка, но по сравнению с тем, что я уже испытала, это было вполне терпимо. Мы провозились довольно долго — швов понадобилось много. Наконец, Грейс сделала перевязку, забинтовав мне всю грудь, и выпрямилась, разминая затекшую спину. Затем она накапала что-то в стакан с водой и передала мне: — Ты отлично держалась, но теперь тебе нужно поспать, — и добавила, обернувшись в сторону двери. — А мне поговорить кое с кем. Я, чуть приподнявшись, выпила ужасно противную жидкость, а Грейс в это время заменила мою подушку, всю промокшую от пота, на свежую и прохладную. Я откинула голову назад, ощущая приятную расслабленность во всем теле. Грейс быстро вышла в коридор, но я успела уловить взволнованный голос: — Как она? — Будет в порядке. А вот ты сейчас же расскажешь мне, почему в твоём доме находится девушка в таком состоянии. Дверь закрылась, заглушив голоса. Впрочем, снотворное начало действовать, и я почти мгновенно заснула. *** Утром я проснулась разбитой, но живой. Обезболивающее перестало действовать, поэтому любое движение отзывалось болезненной волной по телу. Однако мне пришлось встать, чтобы добраться до туалета. Ноги дрожали от слабости, поэтому я держалась за стенку, чтобы в случае необходимости тихонечко съехать по ней, а не грохнуться с высоты своего роста. Когда дело было сделано, и я кое-как вышла из ванной, то увидела Трэвиса. Он сразу оказался рядом и аккуратно поддержал меня под локоть. С его помощью я быстро добралась до кровати и залезла под одеяло. Перевязка, конечно, прикрывала все, что нужно, но мне все равно стало немного неловко, хоть я понимала, что сейчас не до этих условностей. На тумбочке у стола я заметила тарелку с тостами и жареными яйцами. Рядом лежала книжка, что-то из классики, видимо, призванная скрасить мой досуг. Трэвис взял стул и сел рядом с кроватью, глазами указав на еду. Судя по тому, как он сложил руки на груди, уходить он не собирался. — Почему ты все ещё помогаешь мне? — не выдержала я. — После того, что я сделала? — Полагаю, у тебя были причины. Но для начала тебе нужно поесть. Кусок совершенно не лез в горло, но мне нужно было восстановить силы, а потому я, хоть и с трудом, но переживала и проглотила все до последней крошки. После того, как я расправилась с завтраком, Трэвис слегка подался в мою сторону и, пристально глядя на меня, приготовился слушать. А я приготовилась врать. — Итак, мне не терпится услышать, почему ты помешала мне убить Сайласа. — Я испугалась, что выстрел только спугнет его, а сказать я не могла, он бы услышал. У оборотней отличный слух. Пришлось импровизировать. — То есть я чуть не сломал шею из-за неудачной импровизации? — судя по скепсису, он мне не очень-то поверил. — Нужно было действовать быстро, и я немного не рассчитала силы, — я пожала плечами и изобразила смущенную улыбку. Выражение его лица говорило, что он либо не поверил, либо посчитал меня за идиотку. Впрочем, пусть лучше будет так, чем он поймет, что я действовала нарочно. Он открыл было рот, чтобы добавить что-то, но потом передумал. Вместо этого достал блокнотный лист из кармана, сверяясь с которым задал несколько вопросов о моем самочувствии, удовлетворённо кивая после каждого ответа. — Кажется, все идёт как надо, поводов для беспокойства нет. Отдыхай пока, мне нужно уехать ненадолго, по работе. — Сегодня ведь воскресенье. — Да, это так, но… это кое-что срочное, — отведя глаза в сторону, ответил он. Я немного удивилась его реакции. Закралась мысль, что он сказал неправду, и его отсутствие совсем не связано с работой. Однако знать наверняка я не могла, поэтому, оставшись одна, со вздохом потянулась у томику в жёстком переплете. *** Время начало отсчёт до следующего полнолуния. Мой организм быстро восстанавливался, рана хорошо заживала, однако я все равно была прикована к постели. Вставать слишком часто было нельзя, чтобы швы не разошлись. Пришлось следовать этому правилу, иначе я рисковала сильно затянуть свое выздоровление. В эти дни я много читала, да ещё Трэвис заходил, хоть немного развлечь меня, а заодно проверить самочувствие и проследить, чтобы я хорошо ела. Вместе с тем, я заметила одну вещь: он стал чаще пропадать, ссылаясь на работу, в том числе в выходные дни. Однако, судя по новостям, в Норт-Килле по-прежнему царило сонное спокойствие. Это порождало во мне множество вопросов. И я никак не могла отделаться от мысли, что Грейс имела к прямое отношение к этим отлучкам. Меня стали мучить сомнения: кто они друг другу? Судя по поведению, явно не чужие люди, если она сорвалась к нему домой по первому звонку среди ночи. Такое не делают ради малознакомых людей, тут что-то ещё. Спросить напрямую, конечно же, я не решилась. В конце концов, мы с Трэвисом не в тех отношениях, чтобы я требовала отчет. За этими мыслями пролетела неделя. В один прекрасный вечер Трэвис, предварительно постучавшись, зашёл в мою комнату с немного странным выражением лица. В руках у него были упаковки с бинтами и антисептиком, которые он сгрудил на тумбочке. На мой молчаливый вопрос он пробормотал: — Видишь ли, Грейс написала, что тебе нужно сменить перевязку. Сама она не может сегодня приехать, но прислала подробную инструкцию, чтобы я… Он покрутил ладонью в воздух, не закончив фразу. До меня не сразу дошел смысл сказанного. Понятно, что сама я с этим не справлюсь, вот только под бинтами на мне ничего не надето. А это значит, что… К щекам резко прилил жар. — Мне придется это снять, — тихо предупредил Трэвис, указывая на перевязку. Делать было нечего. Мысленно успокаивая себя тем, что это просто медицинская процедура, я кивнула, отбросила волосы за спину и приподняла руки. Трэвис, тихо откашлявшись, присел рядом и начал медленно, слой за слоем, разматывать бинты. Его взгляд оставался внимательным и сосредоточенным, а вот я залилась краской, наблюдая за его действиями. По коже пробежали мурашки, и я едва удержалась от того, что встряхнуть плечами. Грудь мерно вздымалась, я пыталась сдерживать дыхание, несмотря на то, что сердце буквально выпрыгивало из груди. Наконец, последний слой оказался снят, Трэвис убрал в сторону окровавленный бинт. Я была полностью обнажена выше пояса, и просто плавилась под его взглядом. К моему стыду, соски набухли то ли прохлады, то ли от охватившего меня волнения. Дыхание стало поверхностным и неровным. Каждое касание чужих пальцев обжигало кожу, и рана тут была совершенно не при чем. Трэвис все ещё выглядел полностью спокойным, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он находился так близко, что я почти ощущала его дыхание на своей коже, а может, мне только так казалось. Манипуляций с раной, деликатных, но немного болезненных, оказалось недостаточно, чтобы отвлечь меня от мыслей, неожиданно пронесшихся в моей голове. Я вдруг застыла, с потрясением обнаружив что меня возбуждает то, что мы делаем. Вернее то, что Трэвис видит мою наготу. В голове услужливо возникла картина, как он трогает меня совсем иначе: как медленно проводит тыльной стороной ладони от груди по животу, едва касаясь кожи, спускается ниже, пока не дойдет до лобка, а его большой палец ляжет на… — Не больно? Я вздрогнула и отшатнулась от неожиданности, широко распахнув глаза. Трэвис тут же отдернул руку и почти испуганно посмотрел на меня, не понимая, что сделал не так. — Извини. — Н…ничего, — мой голос прозвучал неестественно высоко. — Нормально. Продолжай. Оставшееся до конца перевязки время я усилием воли удерживала мысли в приличном поле, не давая им уходить туда, куда не следует. Наконец, бинты снова прикрыли все, что должно быть прикрыто, и я выдохнула с облегчением. Трэвис затянул узел и кивнул сам себе, осмотрев результат. — Выглядит неплохо… — он запнулся на секунду, а затем переформулировал мысль. — То есть, я имею ввиду, что все хорошо заживает. Грейс заедет на следующей неделе, проверит как швы, на всякий случай. Если все будет в порядке, то сможешь вставать почаще. — Ты, кажется, хорошо ее знаешь… — вырвалось у меня, прежде чем я смогла этому помешать. — Достаточно. Она моя бывшая жена. Я на секунду впала в ступор от его слов. — А… — вырвалось у меня. — Понятно. — Мы развелись двадцать лет назад, — добавил он, глянув на меня, и направился к выходу, собрав старые бинты. — Нужно это выкинуть. И ещё: я уеду на пару часов. Ну конечно, я так и думала. Внутри стремительно разливалось холодное, неприятное чувство, но я не могла идентифицировать его. Не может же это быть ревностью? Мы ведь не пара, это было бы глупо. К тому же, Трэвису уже сорок шесть, вполне естественно, что в его жизни были женщины. Странно было бы, если бы их не было. Но встретиться вот так с одной из них, тем более с бывшей женой… Почему меня снова одолевают мысли о Трэвисе? Я выдохнула, схватившись за голову. Пора признать очевидное: мне до дрожи приятны его прикосновения. Я хочу, чтобы он касался меня, ласкал меня. Целовал меня. И я не знаю, сколько ещё смогу противиться этому влечению. И нужно ли это делать. Впервые пришла мысль, что мы оба свободные люди, и вольны распоряжаться собой как захотим. Вот только чувствует ли он то же самое? Он сказал, что не бегает за каждой юбкой, так откуда я могу знать, что привлекаю его? А даже если это так, вдруг я испугаюсь в последний момент и все испорчу? Я ведь не сближалась ни с кем настолько, и просто не могу предугадать, как поведу себя, если дело дойдет до большего… В конце концов я серьезно отругала себя за то, что отвлекаюсь от основной задачи. Мне нужно думать, как снять проклятие, иначе все остальное попросту теряет смысл. Когда я стану свободна от Сайласа, я смогу подумать над своими чувствами, а до того мне не стоит отвлекаться. *** Грейс, как и обещала, приехала через неделю, и ее появление вызвало во мне двойственные чувства. Сегодня я с интересом наблюдала за каждым ее действием. Она казалась такой же, и каждое ее движение говорило о внутренней уверенности и безупречной компетенции. Не зря она, как рассказал Трэвис, заведует окружной больницей. Я пришла к выводу, что она очень красивая и успешная женщина. Совсем не такая, как я. Она быстро провела осмотр и сняла швы, объявив, что все прошло по наилучшему сценарию. Видимо, я слишком уж пристально рассматривала ее, потому что, уже собирая вещи, она вдруг произнесла, не оборачиваясь: — Хочешь что-то спросить? — Почему вы с Трэвисом развелись? Грейс издала тихий смешок и лукаво глянула на меня из-за плеча. Оставалось надеяться, что она не истолкует мой интерес превратно. Мне просто любопытно, только и всего. Она закрыла свой медицинский чемодан, и, оперевшись бедром о письменный стол, на минуту задумалась над ответом. — На самом деле, мы были не такой уж хорошей парой. Слишком много спорили. Трэвису нужна женщина, которая будет больше доверять ему. И которая сможет дать ему больше тепла, чем та, что сутками пропадает на работе. Не думаю, что у нас вообще был шанс, но мы были слишком молоды, чтобы это понять. Она говорила все это будничным, безразличным тоном, который сбил меня с толку. Не похоже, что она жалеет об их расставании или жаждет возобновить отношения. Может, Трэвис проводит время вовсе не с ней? Как бы там ни было, Грейс отменила постельный режим, и уже на следующий день я упросила Трэвиса взять меня в город, немного развеяться, и купить кое-что для личной гигиены. Конечно, в его доме было почти все, что нужно, но некоторые вещи мне приходилось приобретать самой, такое не напишешь в общий список. Перед этим Трэвису нужно было заехать на работу, поэтому жарким, солнечным утром мы заехали заехали на парковку полицейского участка. Заметив, что я потянулась к ручке, Трэвис остановил меня: — Будь добра, подожди здесь. Мне нужно кое-что проверить. — Я помешаю? — Нет… Я быстро, просто посиди в машине. Оставшись одна, я почувствовала, что сиденье подо мной будто накалилось: я крутилась на месте, выглядывая в боковое окно на дверь полицейского участка. Трэвис снова странно себя вел, будто боялся, что я пойду с ним. Что если он там не один? Иначе к чему такая секретность? Не выдержав, я по привычке накинула на плечи рюкзак, выскочила из машины и быстрым шагом направилась ко входу в участок, сложив руки в карманы. Не думает же он, что я буду устраивать скандал, увидев его с кем-то? Какая глупость. Просто посмотрю, только и всего. Оказавшись внутри, я первым делом услышала странный шум из подвала, будто чьи-то голоса. Не поверив своим ушам, я тихо спустилась туда и обнаружила, что обе клетки перестали быть пустыми: в одной из них была девушка-блондинка, в другой веснушчатый парень, оба чуть младше меня на вид. Я замерла, переводя взгляд с одного на другого. Они, заметив меня, бросились к прутьям и закричали, перебивая друг друга: — Эй, помоги нам, пожалуйста! — Этот коп сумасшедший, он удерживает нас здесь! — Мы не преступники, вызови полицию. То есть, настоящую полицию, а не этого психа! Я с подозрением осмотрела их с головы до ног. Это какой-то бред, Трэвис не мог запереть их здесь просто так, без причины. В голову пришла очевидная мысль, и я достала из рюкзака коробку с моноклем и оглядела их ещё раз, теперь сквозь жёлтое стекло. Мое внимание привлек парень. Я подошла ближе и присмотрелась к его глазам, в глубине которых определенно бликовали жёлтые огоньки. Тут за моей спиной раздались шаги. — Что ты здесь делаешь? — прозвучало прямо у меня над ухом. — Беги! Он псих! — Макс, не тупи. Они заодно. — Да? Вот блин. Я повернулась к Трэвису и, указав пальцем в сторону клеток, спросила: — Что это значит? Он, поджав губы, сделал шаг в сторону, прозрачно намекая, что нам стоит покинуть подвал. — Идём в мой кабинет, там все и обсудим. Когда я проходила мимо, его рука слегка коснулась моей спины. — Ого, у офицера Мудозвона есть подружка? — ехидно присвистнул парень. — Разве кто-то разрешал болтовню? — бросил Трэвис через плечо. Кабинет шерифа оказался вполне жилым на вид, в отличие от остальной части здания. Времени, чтобы разглядывать обстановку не было, но я успела отметить широкий, дубовый стол и вполне новый диван, видимо, предназначенный для случаев, когда приходится ночевать на работе. Трэвис закрыл за нами дверь, сел за рабочий стол и, нервно схватив ручку, первым сказал: — Они меня не очень любят. — Теряюсь в догадках почему, — я скрестила руки на груди, стоя посреди кабинета. — Это вынужденная мера. Мальчишка… — … оборотень, я знаю. Какого черта, Трэвис? — Это вышло случайно. Поганцы заявились в самое полнолуние и напоролись на Криса. Так вот, почему он тогда так резко сорвался и уехал. Конечно, чтобы притащить их сюда понадобилось немало времени и сил. А ведь нужно их кормить, в том числе по воскресеньям. Теперь все встало на свои места. — И сколько ты собираешься их так держать? — Пока мы не решим проблему. — А решаете вы ее, если мне не изменяет память, вот уже шесть лет. Я ничего не путаю? — Руби, — Трэвис устало отбросил ручку, — вариантов было немного: либо избавиться от них, либо… вот так. Выбор был очевиден. По крайней мере, для меня. — Я понимаю, но… это слишком. Ты держишь их здесь незаконно. — Если у тебя есть идеи получше, то я буду очень благодарен, если ты ими поделишься. Он выжидающе уставился на меня. Я набрала воздуха в грудь, а потом, признав поражение, резко выдохнула. Идей получше у меня не было. Отпускать их нельзя, с этим я спорить не могу. Трэвис поднял брови, мол, о чем и речь. — Ладно, может ты и прав… Но нужно снизить градус напряжения. — Что ты имеешь в виду? — Просто послушай… Спустя полчаса мы вдвоем вернулись в подвал, где нас встретили мрачные, оценивающие взгляды. — Слушайте меня, — я поставила стул напротив клеток и уселась поудобнее, — мы с шерифом Хэкеттом тут посовещались… Трэвис громко цокнул языком на это, и я затылком увидела, как он закатывает глаза. — Мы не можем пока вас выпустить, — как ни в чем не бывало продолжила я. — Сядешь вместе с ним, — прошипела блондинка. — Возможно, — я кивнула, — и это будет меньшая из моих проблем. В любом случае, сейчас не об этом. Я знаю, что вы напуганы. Подозреваю, что шериф был несколько… немногословен. — Это ещё мягко сказано, — фыркнул парень, — мы до сих пор не догоняем, что вообще происходит. — Скоро вы все поймёте, а пока вам придется поверить мне на слово: вы здесь не просто так. — И с чего мы должны тебе верить? Мы тебя впервые видим, — блондинка раздражённо расхаживала по клетке. — Это можно исправить. Как насчёт того, чтобы немного скрасить ваше пребывание здесь? — Думаешь, что сможешь задобрить нас? — Я бы съел мороженого, — выпалил парень. — Макс! — раздражённо окликнула его девушка. — И какое же мороженое способно поднять вам настроение? — я тут же подхватила его мысль. — Мне мятное, а ей с шоколадной крошкой. — Замётано. Будет вам завтра мороженое. В знак наших добрых намерений. Да, шериф? — Ладно, — судя по тону, он не в восторге, но спорить не стал. Я с улыбкой осмотрела всех присутствующих, отметив, что Макс уже гораздо менее настороженно смотрит в ответ. Вот его его подруга куда более крепкий орешек. Я понимала, что с ними нужно наладить контакт, ведь рано или поздно их придется выпустить, и тогда у Трэвиса могут быть большие проблемы. Заложив зерно дружбы сейчас, мы сможем, как минимум, немного их уменьшить.