Стежок Кромешной Паутины. Шутки судьбы.

      Лаэзель, как вышколенный солдат, пошла по коридорам, лавируя между гитьянки, которые проверяли оружие и кричали на юнцов, чтобы они вели себя расторопнее. Никто не обратил внимания, что Астарион вышел из лазарета чуть позже остальных, но Шэдоухарт всё-таки решилась схватить гитьянки за плечо, стараясь сделать это максимально почтительно.       Неизвестно как вообще отреагируют на него присутствующие и напряжённые соплеменники Лаэзель.       – Слушай, нам надо уходить отсюда, – заявила жрица в ответ на строгий взгляд воительницы.       – Нам надо доложиться чираи, – твёрдо заявила Лаэзель.       – Мы пришли за исцелением, – тихо сказала ей Иша, поспешив нагнать. – Исцеления мы не получили, зайтиск чуть тебя не убил, и второго такого тут нет, ведь так?       Лаэзель свела брови, видимо, такой простой вывод до неё не доходил. Или же, оказавшись в знакомой обстановке, вновь превратилась в продолжателя воли Влаакит и собственное выживание ушло, сменившись на слепое следование уставу.       – Они правы, – так же поспешил прошептать Астарион, хотя в усиливающемся гуле, звоне металла и торопливых шагов говорить тихо получалось тяжело. – Исцеления нет, значит, нас тут просто убьют. Нам надо уходить, пока мы не попались на глаза твоему инквизитору.       Гитьянки задумалась, вбитый воспитанием долг перед народом боролся с чувством самосохранения. Артефакт в сумке Иши подрагивал всё сильнее, намекая, чтобы они убирались отсюда быстрее. Гость из снов молчал, но тяжесть его мыслей и надзора не оставляли сомнений, что он напряжённо ждал, когда же голос разума возобладает перед напором действительности.       – Что будет с остальными, когда они сюда придут? – попыталась ещё раз надавить Шэдоухарт. – Мы пришли сюда за избавлением от проблемы, мы её не получили, надо бежать. Второй способ исцеления от паразита мне крайне не нравится.       – Да, – наконец выдала Лаэзель. – Надо уходить.       Однако, боги в этот момент, видимо, были не в настроении, поскольку в коридорах показались двое. Мужчина и женщина, чьи доспехи были намного лучше, чем у остальных воинов, украшены фиолетовыми камнями, начищены до блеска и явно сделаны из лучшего металла.       – Чираи, эти абсолютисты ничего не знали об оружии и о том, кто пытался нас отравить. Но они все собираются в Лунных Башнях, если мы организуем атаку, то…       – Хватит, – шедший впереди мужчина обернулся и его взгляд впился в странную компанию клещами. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы спина взмокла от пота. Теперь им точно не выбраться отсюда под шумок. – Выполняйте приказ.       – Слушаюсь, чираи, – женщина повернулась к собравшимся воинам и произнесла. – Вы слышали, выступаем.       Однако в яслях вдруг встала напряжённая тишина, воины застыли, переводя взгляд с женщины на мужчину, и не торопились исполнить команду, в чём бы она ни заключалась.       – Делайте, что она велит. Она всё ещё ваш китрак, – поддержал её инквизитор, а потом строго добавил. – Пока.       Женщина сжала зубы, но не издала ни звука, пошла с остальными выступать, в один им ясный поход. Чираи же медленно приблизился к их компании, и как-то криво улыбнулся Лаэзель, а потом осмотрел остальных. Презрения или неприязни в его взгляде не наблюдалось, но вообще непонятно, о чём он думал.       Лицо костистое, даже более худое, чем у других соплеменников, желтоватая кожа бледная. И надо сказать, что удлинённый подбородок вкупе с мелким носом гитьянки делали его очень похожим на жабу.       Паук на пальце вдруг наполнился теплом и стал колоть магией, но чираи этого не заметил или не почувствовал. Весь его взгляд сейчас был прикован к почтительно опустившей голову Лаэзель.       – Лаэзель из яслей Клиир, – официально произнёс тот. – Мои Рьяные говорили о гите, сбежавшей с рабского корабля перед крушением.       – Чираи. Правосудие Влаакит во плоти. Для меня честь. – она склонила голову ещё больше, хотела встать на колено, но инквизитор её удержал.       – Не здесь, Лаэзель. Тебя и твоих сопровождающих ждёт аудиенция. За мной.       Инквизитор пошёл впереди. У Иши на пальцах плясало заклятие, а Шэдоухарт то и дело сжимала рукоять булавы, примериваясь для удара по голове или хотя бы по спине. Но нападать сейчас смерти подобно, в яслях слишком много гитьянки. Они стояли в коридорах в отдалении друг от друга, но всё же так, чтобы не было слепых зон, и они не сводили взгляда со странной процессии. Инквизитор чувствовал себя уверенно, знал, попытайся они напасть, на них кинутся все, а пробиться на свободу они не смогут.       Что сталось с остальными? Ввязались ли они в бой? Пропустили ли их? Разоружили и кинули в тюрьму или убили на месте? Вопросы вызывали дрожь в теле дроу. Она… беспокоилась за них. И это ощущение пугало ещё больше, чем опасность, ждущая впереди. Она давно ни о ком не беспокоилась, давно не боялась потерять кого-то.       Дьявол они знакомы не так давно! Неужели, правда, совместно преодолённые опасности так сближают, что при мысли о смерти кого-то из них, по коже бежали мурашки?!       Они шли по полупустым коридорам, пока не достигли внутреннего святилища, большого зала, в полу которого вмонтировали странное устройство. Оно сияло камнями, было сделано из того же лёгкого металла, что и доспехи гитьянки. В потолке виднелась огромная дыра, через которую проникал солнечный свет. В стороне – разбитая статуя Латандера и куски камня, напоминающего алтарь. Видимо, его выломали и мусором сгребли в углу, чтобы не мешало.       – Что это? – спросила Иша, чувствуя легкую псионическую энергию и слабый магический фон.       – Планетар, – тихо ответила Лаэзель. – С его помощью гитьянки могут связываться с яслями на других планах.       Двустворчатые двери оглушительно захлопнулись за их спинами, Астарион резко развернулся и слегка отстал от остальных. В голове всё кричало, что они уже в ловушке. Охраны немного, но, судя по одежде, а так же виднеющимся шрамам и ожогам – опытные бойцы.       – А теперь к делу, – инквизитор скривил лицо, будто сама мысль говорить с кем-то кроме гитьянки для него противна. – Мы подозреваем, что вы унесли с корабля гхайков нечто ценное. Нечто, что принадлежит нам.       Артефакт задёргался сильнее, чувство чужого беспокойство возросло, да сама Иша вздрогнула. Она понимала, к чему тот вёл, но держала лицо, не выражая никакого беспокойства или озадаченности, нацепив ледяную маску. Чираи это не понравилось, но тот тоже умел сохранять внешнее спокойствие, чтобы никто не мог вычислить его эмоций.       – Оружие, – уточнил он. – Отдай его мне.       – Не делай этого, – тут же раздался голос в голове. – Оно позволяет мне защищать вас.       – Нельзя ослушаться чираи, отдай ему оружие, – Лаэзель не готова была сбросить с себя шкуру солдата Влаакит и считала, что за это они получат награду.       А вот Иша сомневалась, она осматривала зал и видела, как стояла стража. Они все были расслаблены, но чародейка уверена – готовые в любой момент атаковать.       Пауза затягивалась, приказ инквизитор мог отдать в любой момент, и всё-таки дроу решила потянуть время. Астарион остался стоять ближе к дверям, Шэдоухарт отступила в сторону, озиралась, будто в панике. Если начнётся бой, вряд ли они смогут его выдержать, но следовало хотя бы попытаться.       – Оружие? Ваши мечи для меня слишком громоздки, – Лаэзель на этих словах задохнулась от возмущения, но инквизитор взмахнул рукой, не давая ей вступить в разговор.       – Я подозревал, что жители этого мира глупы, что ж, я расшифрую для тебя.       Ого, да он, похоже, тщеславен до ужаса.       – Это многогранник с рунами тирсу, его ни с чем не спутаешь. А теперь, отдай его мне.        Что ж, сомнения не осталось и как же сильно не хотелось играть по их правилам. Сбежать пока не удастся, Шэдоухарт тоже не хотела расставаться с артефактом, но выбора у них пока нет. Следовало хоть немного потянуть время, ещё оставалась надежда, что остальные их нагонят и поддержат в битве.       Иша полезла в сумку и извлекла многогранник, тут же по разуму хлестнула плеть разочарования и боли.       – Итак… Она наконец-то найдена, – властный голос разнёсся по залу, скрипучий, страшный, с толикой капризной уверенности в себе.       Планетар засиял, камни вспыхнули, выпуская из центра огромную фигуру. Это была проекция, полупрозрачный величественный силуэт с долей превосходства развёл тонкими руками, являя себя во всём грозном великолепии.       Это оказалась женщина-гитьянки, облачённая в нечто среднее между платьем и бронёй. Слишком много открытых мест, чтобы это оказалось амуницией и слишком много металла, чтобы быть обычной одеждой. Острые грани короны, венчавшие её голову, напоминали скорее клыки, чем украшение. Устрашающий и вместе с тем величественный образ дополняли горящие желтые глаза, но то, возможно, эффект действия планетара.       – Влаакит гха'г шкатс зай, – произнёс инквизитор и тут же припал на колено.       – Моя королева... шкатс заи, – Лаэзель тут же поспешила повторить жест, чтобы не получить наказание.       Влаакит перевела взгляд на Ишу, а потом на Шэдоухарт с Астарионом, и глядела какое-то время, явно чего-то ожидая. Повисла тишина, стражники не двинулись с места, застыли, будто статуи.       – Чужаки, вам дозволено смотреть на меня. Вам предлагается преклонить колено.       – Королева сказала своё слово, поклонитесь, – прошипела Лаэзель.       С шипением и скрипнувшими зубами, Иша всё-таки опустилась на колено, не зная, сделали ли это остальные. Дроу ждала, что будет дальше. Если это – действительно королева гитьянки, возможно, есть хоть какая-то надежда решить всё миром и хоть как-то договориться.       Влаакит мигом потеряла интерес к чужакам, получив, что хотела. Её огромная фигура нависла над благоговейно застывшей Лаэзель. Она готова была отдать ради этой женщины всё, разгромить все круги Ада, разорвать глотку любому встреченному врагу лишь за взгляд повелительницы. Иша украдкой глядела на гитьянки и в который раз видела в её глазах встречу истово молящейся жрицы Лолт с богиней.       Вот так бы выглядела эта встреча. С таким же взглядом на предмет обожания и молитв, а божество взирало бы свысока, размышляя, достойна ли ты дальше её лицезреть или нет?       – Твои помощники хорошо обучены, Лаэзель.       – Чмар, Влаакит. Ты знаешь меня?       – Урлон из Клиира отзывался почтительно о тебе. Как и Алчайя до этого.       Знать пешку по имени? Обращаться к ней? Иша видела слишком много похожего между гитьянки и дроу, разве что предмет поклонения первых всё же не божество, а живая женщина. И она слишком хорошо знала, что такая фигура никогда не обратится к одной из множества лично без серьёзной причины. А Лаэзель, бесконечно преданная королеве, за один звук своего имени, сорвавшегося с её уст, готова пойти на всё.       – Ты жаждешь очищения, и я могу его даровать. Встаньте, – приказ пришлось выполнить и Влаакит уже в открытую посмотрела на Ишу. – Исстик. У тебя оказалось то, что принадлежит нам. Друг ты или враг?       – А разве мой ответ имеет значения? – Лаэзель в этот момент посмотрела на чародейку, как на самого главного в жизни врага. – Это ведь решите вы, королева.       – Я слышала о грубости ваших народов, но я готова тебе её простить, если докажешь, что тоже достойна очищения.       Многогранник вылетел из рук и засиял между пальцами Влаакит, острые грани неожиданно выскочили, став похожими на шипы её короны.       – Это – астральная призма и она затронута порчей.       – Я очищу её, моя королева. Только скажите как, – снова подала голос Лаэзель.       – Внутри кто-то есть, его разум искажён, изломан, это – гниль.       Так вот в чём дело. Вот откуда говорит гость из снов? Или нет?       – Это пособник Великого Плана, – продолжила меж тем королева. – Его задача исказить призму – наш последний рубеж защиты перед возрождающейся империей иллитидов. И пока он жив, призма для нас бесполезна. Убей его! Сделай это и я очищу тебя и твоих союзников. Сделай это… и вознесёшься.       – Я вознесусь? – судя по тому, с каким придыханием спрашивала Лаэзель, не было чести выше для воина гитьянки, чем удостоиться подобного. – Моя королева. Все почести тому, кто берёт на себя бремя. Я выполню твой приказ.       Королева повернулась к стоящему неподалёку инквизитору и сказала:       – Отсюда никто не выйдет, пока дело не будет сделано.       – Слушаюсь, моя королева.       – А вы – берегитесь, у этой твари лживый язык, отрежьте его и получите желаемое.       Образ померк, в планетаре осталась висеть призма с выдвинутыми гранями. Гитьянки стояли напряжёнными, хотя ничем не выдавали волнения и трепета от незримого присутствия королевы.       «Не делайте этого», – снова послышался голос в голове.       Медлить нельзя, они не справятся с этим отрядом без поддержки, а их товарищи непонятно где. Астарион и Шэдоухарт только пожали плечами, готовясь получить отпор и от существа в призме и от гитьянки. Хотя, справиться с одним потенциальным врагом всё-таки проще, чем с толпой хорошо организованных и прошедших ни одну битву бойцов.       Паук на пальце дрожал, но Иша уловила в его настроении не недовольство Лолт, а какое-то странное предвкушение. В голове набатом пульсировало чужое волнение, но время тянулось, каждое мгновение – провокация для окруживших их гитьянки.       – Идём уже, – Лаэзель отпихнула чародейку, но та не успела её остановить.       Призма вдруг раскрылась, засияла огненными гранями, вычерчивая вокруг символы тирсу. Внутри она оказалась абсолютно пуста, ничего и никого, только решётка металла, к которым крепились металлические пластины.       Первая мысль была, что всё это время они таскали обманку, пока зрение не заполнил свет, они на мгновение стали невесомыми. Запахи пыли, горячих на солнце камней и горного ветра улетучились, а под ногами оказался не ровный пол святилища, а выщербленный камень скалы.       – Что за? – удивилась Шэдоухарт, осмелившись наконец-то подать голос. – Это же…       – Гляньте! – Астарион указал куда-то в звездное полотно места, и они увидели его.       Череп, вокруг которого танцевали светлячки чужих душ, сталкиваясь с радужными гранями сферы, сгорали и вновь появлялись. Это не могло быть совпадением. Значит, место из снов – это не выдумка, и не иллюзия поселившегося в голове паразита. Это место реально существует.       – Лаэзель, где мы? – решилась спросить Иша.       – Астральный План, – ответила она, осматриваясь и улыбаясь, будто прибыла в долгожданный дом, которого была лишена. – Но довольно, у нас задача. Мы должны убить пособника Великого Плана. Он наверняка где-то рядом.       Паук странно запульсировал, будто вторил биению сердца, понять, что на этот раз означает поведение артефакта решительно невозможно. Дроу сделала было шаг, как её подхватило потоком силы, приподняло и понесло куда-то сквозь звёздное марево. Она видела, как её попытались ухватить Шэдоухарт и Астарион, но они не успели. Быстро пронёсся мимо череп, навис на пару мгновений светлячок чужой души и чародейка ощутила его ярость. Будь оно во плоти, то точно бы растерзало на куски.       Полёт прекратился мягко, странная сила опустила её на тот самый островок с беседкой, где во снах приходил гость. И он стоял неподалёку, разглядывая бесконечность Астрального Плана.       – Я же просил, не приходить сюда, – покачал головой он. – Но ваше любопытство не знает границ, ведь так?       Он повернулся, снова разрывая сердце на кусочки, но, наконец, это ощущение начало притупляться. Иша начинала видеть в нём не Кивейна, а совершенно другое существо, кем бы оно ни было. Сейчас, явившись сюда не во сне, она чётче ощущала то, о чём говорил Гейл. Это существо окутано огромной силой, оно прячется под неё, как под несокрушимым панцирем. Черодейка даже не знала, сколько сил надо приложить, чтобы хоть немного его повредить.       – И теперь вы пришли, чтобы убить меня, – гость подошёл ближе, но говорить дальше не торопился.       Дроу увидела, как тот скривился, будто от боли, ему, действительно, что-то мешало, и пригласил он её сюда не просто так.       – Ты защитил Лаэзель, – решила начать она с нейтрального. – Разве зайтиск…       – Гитам лгут про его силу, зайтиск не может вылечить их от личинки. И эта ложь – самая безобидная в море обмана королевы.       – Ты тоже врешь, – не осталась в долгу Иша, решив пустить в голос толику агрессии. Возможно, это поможет его разговорить хоть сейчас. – Ты не желаешь показаться, а после твоих ответов вопросов становится ещё больше.       – Я не могу сказать тебе всего и показаться – тоже, – он говорил мягко, спокойно, будто эта эмоциональная отповедь ничего не значила. – Влаакит сказала, что я буду обманывать. Но подумай, зачем мне это делать, если я хочу того же, чего и вы – свободы.       Он покачал головой и протянул вперёд руку, фиолетовое сияние светлячка разлетелось крупицами пыли, чтобы явить простой, но длинный кинжал. Гость взял его и протянул дроу.       – Это что какой-то трюк? – взъярилась Иша, уже окончательно не понимая, как реагировать на его поступки.       – Я же говорил, что защищаю тебя и буду делать это дальше. У меня в арсенале есть только слова, но им ты не веришь. Что ещё мне остаётся? Как ещё я могу тебя убедить?       Заманчивое предложение перерезать ему горло заставляло сжаться кулаки. Слишком красноречивый жест для того, у кого закончились доводы. С другой, это существо могущественно и просто проткнуть себе сердце вряд ли позволит. Он ведь не зря всё это затеял, не просто так решился их защищать и идти на чудовищный риск.       – Ты мне не доверяешь, и я понимаю тебя, но своего слова я не нарушал и хотел бы сказать тебе больше, но я не всеведущий. И единственное моё желание совпадает с вашим.       – Убери его, – чародейка отошла на шаг, чтобы справиться соблазном всё-таки взять оружие, хотя её кинжал всё ещё при ней, но за ним она точно не потянется. А что будет, если она всё-таки решится выполнить приказ королевы – неизвестно. Не хотелось бы проверять насколько обидчиво это существо, ведь только благодаря нему они всё ещё живы.       – Спасибо, – странно, но он говорил совершенно искренне, эмоции благодарности и спокойствия прошлись перышком по её разуму. Иша не сомневалась, это не её ощущения. – Влаакит будет в ярости, когда узнает, как и гитьянки в твоей компании.       – И мне придётся ей как-то это объяснить, – дроу требовала хоть каких-то аргументов, и до чего же выводил из себя факт, что их надо вырывать чуть ли не клещами.       Она не хотела смерти Лаэзель, как бы ни раздражал её вспыльчивый характер. Взгляд гостя упал на руку, где продолжало пульсировать кольцо. Ядовито-желтый цвет камня перетекал в тошнотворно-зелёный, и становился всё ярче.       – Как только выйдете отсюда, будьте готовы к бою, – вернул в реальность он её.       – Что?       – Чираи отдали приказ убить вас, как только вы выйдете из призмы. И неважно, каков будет результат этого похода.       – Я чувствовала, что есть подвох. Слишком много она обещала за сущую малость.       – Если Влаакит уверяет, что каждое моё слово – обман, то с чего бы отдавать такой приказ? Что такого в моих, якобы, лживых словах, что они не должны быть произнесены? А ведь это как раз говорит о том, что они вовсе не такие лживые.       – И что такого ты можешь знать? – не понимала она. – Ты же никогда не даёшь прямых ответов.       – Я знаю то, что не понравится ни одному из гитьянки. Королева больше всего боится потерять власть, а мои знания как раз и приведут к этому, – пожал плечами тот и скривился, поднял руку, будто собирался потереть висок, но тут же её опустил. – Влаакит лжёт своему народу, она делает вид, будто знает, как Гит разгромила иллитидов и вырвала гитьянки из цепей рабства. Вот только она ничего не знает. И если империя свежевателей разума когда-либо возродиться, она будет не в силах защитить свой народ.       – У них есть драконы, – напомнила ему Иша.       – Драконы – лишь подспорье, за которое Гит пришлось отдать душу Тиамат. Не спорю, это могущественное и безжалостное подспорье, но и только. И если гитьянки когда-нибудь об этом узнают, это станет концом её правления. И вот этот секрет – противостоять воле иллитидов – позволяет мне защищать всю вашу компанию.       Дроу стояла и не могла вымолвить и слова. Да, ответы хоть какое-то она получила, но совершенно не те, которые ожидала.       – Это единственное, что я могу тебе поведать сейчас, а теперь иди и будь готова к схватке.       Сияние ослепило на миг, и тут же она оказалась рядом с товарищами.       – Ты в порядке? – Шэдоухарт подошла, заглянула в глаза.       – И сколько меня не было?       – Минуту, не больше, – Астарион, конечно же, спокойно сел на краю скалы и свесил ноги.       На его бы месте Иша поостереглась так делать, поскольку Лаэзель явно боролась с желанием дать ему пинка и отправить в бесконечный полёт Астрального Плана.       – Ты убила его? Пособника?       – Нет.       – Что? Ты с ума сошла!       Лаэзель зарычала, подобралась, готовясь к атаке, но в этот момент личинка за глазом дернулась. Гитьянки старалась проникнуть в её разум и увидеть встречу с видением. Похоже, их небольшое путешествие всё-таки научило воительницу сначала спрашивать, а потом рубить и Иша препятствовать не стала. Разум дроу распахнулся, показывая встречу с гостем и весь их короткий разговор в деталях.       – Нет, этого не может быть. Мы должны доложиться чираи.       – Тогда готовься давать отпор.       – Я не верю этому и никогда не поверю. Моя королева ни за что не станет лгать своему верному солдату.       – Я бы не была столь уверена, – Шэдоухарт не преминула поддеть её, но решила всё же не нарываться.       – Готовьтесь, – сказала Иша жрице и вампиру, поскольку она с первой секунды нахождения во внутреннем святилище понимала, к чему всё идёт.       Гиты не собрались их оттуда выпускать и только твёрдая в верности долгу и королеве Лаэзель отказывалась понимать это.       – Чираи, призови королеву, я должна…       – Молчать! – приказал инквизитор и Лаэзель осеклась. – Ты – хшар-лак. Предатель, как и твои спутники. И единственное, как ты можешь вернуть себе честь, склонить голову под моим клинком.       – Но чираи…       – Сделай это и очистишься.       Иша ждать развития спора не стала – ударила первой. Огненные струи вонзились в стоящего сбоку гитьянки, он пошатнулся, огонь лизнул вспыхнувшие пламенем магические доспехи. Те разлетелись под напором силы, опалили, но больше разозлили врага.       Чираи тоже не стал медлить и бросился вперёд. Лаэзель мгновенно вышла из ступора и с криком кинулась в ответ. Вопросы и чувство несправедливости разбудили в ней гнев и смиренно умирать она не хотела. Инквизитор увёл её клинок в сторону и тут же ударил плечом, сбив с шага, выбивая воздух из легких.       Свистнул арбалетный болт у самой головы, царапнув щеку, до брызнувших слёз задрав пластинки чешуи. Дроу обернулась, заметила запрыгнувшего на высоту стрелка и в руке заплясали молнии заряда. В грудь ударило заклятие, помутившее всё перед глазами и сбившее со слов.       Астарион едва сумел отскочить на кинувшегося сзади воина, но тот ударил по короткому луку и он обломками упал на пол. Кинутый во врага нож улетел в пустоту. Шэдоухарт сумела накинуть на них холодное благословение Шар, но только и всего.       Врагов много, они хорошо подготовлены и сжали их группу в окружении. Иша уже из отчаяния кинула под ноги шар тьмы. Все застыло, ни звуков, ни запахов и полная слепота. Даже дроу ничего не видели в этой кромешной темноте.       Они не справятся, были бы все вместе, смогли бы хоть что-то сделать, но гитьянки больше и те не оставят им шансов. Артефакт вернулся в сумку, но и только, не подавая никаких признаков жизни. Иша лихорадочно размышляла, что же им делать, Рьяные разорвут их на части. Саднящая боль от задранных арбалетным болтом чешуек мешала мыслить, но как она ни крутила варианты в голове, все они – ничтожны.       Туман начал рассеиваться, медленно поднимая подол тьмы и открывая чьи-то ноги неподалёку. На пальцах чародейки заплясали всполохи молнии, второй рукой она достала из ножен кинжал. Враг пока не слышал, подходил осторожно, иногда поводил мечом, дуновение воздуха над головой чётко указало на это. Что ж, раз умирать, то сделать это следовало на своих условиях.       Бросок вперёд и дроу впилась пальцами в металлический сапог. Всполохи молнии ударили врага, он затрясся, зашипел, кинжалом Иша вспорола воздух вверх. Лязг металла, брызнувшая кровь, а потом и удар в грудь, опрокинувший на землю и заставивший закашляться.       Тьма разлетелась, являя раненого гитьянки. Она порезала ему лицо от подбородка до брови, похоже, задев глаз. Слишком близко он стоял, замахнулся, Иша успела только перекатиться на бок, и металл звякнул рядом.       Раздался крик, похожий на птичий, а потом рядом взорвалась сфера. Гитьянки отлетел к стене и больше не шевелился.       – Наверху! – крикнул кто-то и тут же спрятался за колонной, едва не угодив под зелёный всполох энергии.       Мягким перышком упала сверху Карлах в блестках заклинания.       – Давайте, трусы! – заорала тифлина и кинулась на чираи, стоило ей оказаться на твердой земле.       Лаэзель преградила ей дорогу, указала на стрелков и пришедшего в себя заклинателя.       – Думаешь, справишься со мной? – издевательски спросил инквизитор, совершенно не замечая присоединившихся товарищей соплеменницы.       – Я очищу себя, – прорычала Лаэзель и кинулась в драку.       – Держи! – Шэдоухарт кинула Астариону пару кинжалов, отобранных у убитого Хальсином противника.       Вампир кивнул и подбежал к поднявшейся Ише, чтобы схватить за плечо и кинуть под прикрытие разбитой статуи. Болт угодил ему в руку, он не успел уйти сам из-под удара.       Зарычав не хуже Карлах, одним прыжком оказался возле заклинателя, вырвал болт и отскочил, когда в воздухе просвистел второй.       Иша смогла восстановить дыхание, выглянула и едва не лишилась головы. Ещё один воин прорвался сквозь товарищей, видимо, желая отомстить за поруганную честь собрата. Всполох молнии ударил его в грудь откуда-то сверху, Гейл тут же скрылся за камнями, чтобы не получить свою порцию болтов.       С рук чародейки сорвался огонь, злостью и ненавистью бурлила внутри кровь, подпитывая заклятие, раскаляя металл доспехов. Гитьянки закричал, упал на пол, в тщетных попытках сорвать с себя раскрасневшуюся амуницию. Он уже опасен.       – Да иди же сюда, сука! – орала Карлах на заклинателя.       Он бегал от неё вспышками Туманного Шага, но объятая огнём тифлина преследовала его с упорством настоящего демона. Маг тратил силы на побег, не мог сосредоточиться на чём-то другом.       – Арбалетчик – там! – Гейл крикнул сидящему чуть выше Уиллу, указывая на маленький балкон над святилищем. Волшебнику уже не высунуться, стрелок не давал ему и головы поднять, полностью уверенный, что внизу справятся и без него.       Уилл кивнул, бросая туда ледяной нож. Он взорвался возле самой головы гитьянки, обдав дождём ледяных осколков. Сильно не повредил, но дал так нужные пару мгновений.       Резонирующая сфера влетела в испещрённую трещинами кладку. Посыпались камни, балкон стал стремительно осыпаться, падая кирпичами на головы яростно бьющихся друг с другом инквизитора и Лаэзель.       Они тут же прыгнули в разные стороны, не обращая внимания на погибшего от падения арбалетчика.       Ещё один стрелок попытался сбить сильно высунувшегося Уилла, и получил нож под рёбра. Астарион всё-таки добрался до того, кто его ранил и вцепился в горло, не из желания насытится, а чтобы залечить ноющую на руке рану.       Бой шёл быстро, калейдоскопом образов, звуками металла и запахом крови. Чираи и Лаэзель продолжили драться, но женщина уставала, её противник был сильнее и опытнее, она не победит его.       – У нас проблемы, – Шэдоухарт попыталась заблокировать створки дверей, успела защёлкнуть замок, но они содрогнулись от удара. – Сейчас тут будут все ясли.       Благословение Шар уходило с плеч, но тут богиня не поможет. Кладка над входом тоже была вся в трещинах и те размножились после попадания заклятия Гейла.       «Используй способности иллитида», – подсказал гость.       И Иша бы сделала это, если бы в тот момент не закричала Лаэезель. Она схватилась за голову от ментального удара инквизитора, которому, похоже, надоело играться с жертвой и тянуть время. Он хотел уничтожить наглую соплеменницу и выполнить приказ королевы.       Они удалились слишком далеко, ей никто бы не успел помочь. Иша стояла ближе всех, паразит за глазом задёргался, будто раздулся от удовольствия, разнося боль по голове. Ей казалось, череп сейчас лопнет, застонала, чувствуя, как по телу разливается неведомая доселе мощь, обхватывает каждую мышцу, стягивая кости и вырываясь потоком на чираи.       Инквизитор пошатнулся, сбился с шага и потерял концентрацию, перестав терзать Лаэзель.       Абалетный болт попал инквизитору в ногу.       – Нет, он мой! – зарычала Лаэзель, но её уже не слушали.       Хальсин в облике медведя повалил чираи, подмял под себя и просто навалился передними лапами ему на голову, раздавив.       Ещё один удар и створки дверей опасно выгнулись, ещё парочка и они отворятся, тогда им не жить.       Паук ожил до ужаса вовремя, засверкал гнилью болезни. «Ты знаешь, что делать», – насмешливый голос Лолт, заставил сжать кулаки и заскрежетать зубами.       Они не успеют сбежать, а в яслях много воинов, помимо неопытных юнцов. Им не выстоять, только если не случиться чудо. Удар и полетела щепа, вперемежку с металлом, товарищи изготовились отражать атаку, хотя шансов больше нет.       Снова удар и вот створки распахнулись. Иша, попирая отвращение к самой себе, отпустила слугу Лолт. Паук раздулся, став намного больше, упал в центр планетара, забил передними лапами. Ворвавшиеся гитьянки и её спутники замерли на несколько мгновений, пока брюшко паука не раздулось до чудовищных размеров, переливаясь зелёным и жёлтым. Слепящий солнечный свет потускнел, хоть и не погас окончательно.       – Моя Госпожа, – в исступлении закричала куда-то в небо Шэдоухарт, уже понимая, что происходит.       Что крикнул Хальсин, Иша уже не слышала, лишь наблюдала в пошедшем до ужаса медленно времени, как посланник Лолт покрылся струпьями. Они раздулись и лопнули, выпуская туман болезни вокруг. Не успев подумать, что она обрекла на смерть всех присутствующих, как боги откликнулись.       Холодное прикосновеное тьмы Шар заполнило комнату, сталкиваясь со свежестью ветров, трав и теплотой света Сильвануса. Незримые силы укрыли своих последователей и их товарищей, заставив адептов замереть на месте.       Болезнь, сдобренная ядом пауков, накинулась на гитьянки, те стали кашлять, схватиться за горло, выхаркивая собственные легкие, кто-то чесался кожу, срывая сочащиеся кровью бубоны. Третьи просто падали не в силах пошевелиться, из их носа, глаз и горла засочился гной. Болезнь стремительно захватывала, будто в истовом гневе убивала на месте, стремительно развиваясь в телах. Паук замер, его струпья зажили, а брюшко снова вспыхнуло кровью. Планетар под его лапами стал стремительно покрываться серебристой паутиной, хотя он её не прял.       Туман держался недолго, пока дёргался последний враг. А потом растворился в веере воздушного порыва, пущенного с рук Гейла. Болезнь Талоны оставила после себя только трупы волшебного мора и ушла, наконец-то выполнив страшное предназначение друидов Теней.       – Всё, – хрипло выдохнула Шэдоухарт и упала ничком.       Из её глаз шли кровавые слёзы, а магический шрам всё это время полыхал силой Шар, причиняя неимоверную боль послушнице. Боль утраты – то, что питает Шар, то, что даёт силу её последователям. Холодная тьма разжала объятия, перестав удушать жрицу.       Хальсин в тот момент тяжело припал на колено и сплюнул. Удержание благословения Сильвануса ему тоже далось нелегко, он схватился за грудь, восстанавливая дыхание и утирая губы от потёков крови.       Иша смотрела на товарищей, на горы трупов, на серебристую паутину богини под ногами паука. Её посланник уменьшился, флегматично пополз к ней и спокойно занял своё место. Смех Паучьей Королевы, её довольство стали последней каплей.       Крик сорвался с губ, такой, какой она себе не позволяла последние сто лет. Дерущий связки, наполненный злостью и горечь, идущий от души и заставляя впервые за долгое время вспыхнуть кровь так, что даже Астарион вздрогнул, увидев, как она красной лавой разливалась под тёмной кожей дроу.       Лолт получила свои жертвы, заставила дочь окунуться в объятия паутины, лишь бы выжить и идти дальше. Очередной безжалостной шуткой судьбы строптивая дочь Паучьей Королевы поставила второй Стежок.