***
Рыжая тварь вцепилась в твои волосы, ты закричала и пнула жену Желтухина ногой в живот. Саша завизжала, падая в сугроб, а ты вскочила на ноги. Несколько прядок у этой мрази получилось вырвать, но в целом твоя причёска не пострадала. — Убери эту суку, — с ненавистью выплюнула ты, взглянув на Вадика. Мужчина стоял на месте, руки были в карманах, а на лице искреннее удивление от того, что ты здесь, в Казани. — Ты слышишь? — отпрянула от рыжей, ведь девушка попыталась ещё раз вцепиться в твои волосы. Ты поскользнулась и оказалась на земле. Нога начала ныть, ведь год назад ты сломала её именно в этом месте. Вадим подошёл к вам. — Саша, уходи. — Совсем? Она меня ударила, ты не видел… — Жёлтый смерил жену таким взглядом, что та сразу же заткнулась. Боится его или от уважения перестала орать? — Не приближайся к моему мужу! — рыжая показала тебе средний палец и ушла в подъезд. Вадим протянул руку. — Обойдусь, — процедила ты. Желтухин пожал плечами. Приняв вертикальное положение, ты приблизилась к мужчине, сократив расстояние между вами до минимума, — я все знаю, — спокойно проговариваешь, наблюдая за лицом Вада. А выражение лица у Вадима не меняется. Он спокоен, даже сосредоточен на чем-то своём. — Кащей рассказал, — продолжила ты, — что Турбо Иру застрелил на твоих глазах. Ты правда думал, что я не узнаю? — отворачиваешься, ведь на глазах снова слёзы. Ты не можешь контролировать эмоции, чувствуя себя тряпкой. Слишком много новостей за этот день… Кожей чувствуешь, что Вадим шокирован. Смахивая слезинки, вновь поворачиваешься к группировщику. — У вас семья и всё-такое, — губы кривятся в усмешке, — тебя её смерть так не трогала, если вообще до неё было дело. Я приехала, чтобы сказать, какой ты урод! В лицо сказать, — Вадим вдруг грубо хватает тебя за руки. — Отпусти, — пищишь, ведь боль начинает разливаться по всему телу. — Ты нихера не знаешь! — Вадим!.. — Ничего ты, блять, не знаешь. — Так расскажи! — слова срываются с твоих губ. Желтухин успел приблизиться к твоему лицу, ты отчаянно сопротивляешься возникшему напряжению. Как ты сейчас себя ненавидишь из-за оставшихся чувств к Вадиму, которые не позволяют спокойно застрелить его или также ранить заточкой, как Кащея. — Зачем? — Желтухин отпускает тебя. Хватка из железной становится мягкой, а через доли секунд руки он убирает обратно в карманы. На лице мелькает усталость, словно ему не двадцать восемь, а семьдесят и он прожил несколько жизней. От старых дедов мудрость звучит, а не признания в прерывании преступлений. — Турбо лично Кащей отшил за такое. Ты усмехаешься, качая головой. Нервы как канаты, натянуты и вот-вот лопнут. Что он несёт? — А потом вернул? — Его личная инициатива, я почти с Никитой не работаю. — Ты с Сашей живёшь. — Это наше личное дело, — грубо обрывает Вадим. Ты качаешь головой раз, потом второй, затем третий. Внутри хрустит разбитое сердце, второй раз за шесть лет. Ты закрываешь рот рукой и смеёшься. Смеёшься, хохочешь, так звонко-звонко. А потом… Смех обрывают слёзы. Жгучие, злые, ненужные для его взора. Плачешь, не убирая руку ото рта. А он косится на тебя, оглядывает. Твоё пальто, растрёпанные волосы, в которые его жена вцеплялась так яро. Смотрит, смотрит. Затем с места срывается и целует твои обветренные губы. Ты плачешь, а он продолжает целовать. Тебе противно, больно, мерзко. Это не твоя история и не твоё бремя, чтобы нести его. Иру не вернуть, но иметь связи с тварями ты не собираешься. Как минимум, из-за неё. Слегка отталкиваешь мужчину от себя. — Ты с ней уже встречался, когда со мной был? Предложение же после отношений делают, — отвечает кивком. Твои глаза вспыхивают. Сука, блядская сука. Может, она даже знала, что была ты. Ты и она, вот так сочетание… А Желтухин наслаждался наличием обеих, выбрав сестру Кащея. Отстраняется от тебя, последний раз поцеловав. Тебе показалось, что ты даже ответила на этот поцелуй. Слегка так, мазнув своими губами по его губам. Глаза мужчины следят за тем, как ты поправляешь одежду, волосы аккуратно в порядок приводишь, сумку поднимаешь, которая упала, когда он тебя схватил за руки. — Прощай, Вадим Желтухин. Желаю удачи с бизнесом, Кащеем, сыном и рыжей, — ты машешь ему руку, удаляясь. Жёлтый не идёт следом за тобой, разговор окончен.***
год спустя Командировку тогда ты прервала, сославшись на ужасную болезнь. Из Казани уехала спустя два дня в относительно спокойном расположении духа, ещё раз навестив перед самым отъездом могилу сестры. Ты пообещала себе, что раз в год будешь приезжать к Ире. День рождения начался с телефонного звонка. Код Казани, но тебя это нисколечки не удивило. — Т/И-ша? — Гога? Смеёшься. Вы остались друзьями, ведь когда ты вернулась домой в тот вечер после «общения» с Вадимом, Егор ждал тебя на лестничной площадке. Ты не захотела слушать друга, ведь не верила ему, однако после того, как он почти четыре часа провёл в подъезде, впустила его, чтобы поговорить. Он не знал про всё, Вадим скрыл данный факт. Когда ты спросила, в чём заключалась причина такого сокрытия от Цыганова, Егор покачал головой. «Тебе будет неинтересно узнать это» «Расскажи» Вместо ответа — поцелуй. Быстрый, мягкий, лёгкий. Ты поняла, что нравилась Егору, сама же воспринимая друга парня сестры как брата и не более. Цыган подавлял чувства, а вот Вадим знал о ним. Всё боялись, что Егор сразу расскажет тебе про убийцу Иры, поэтому не сказал ни слова лучшему другу. — Заснула? — обращается к тебе Егор. Ты, кашлянув, качаешь головой, забывая, что друг тебя не видит. Вы остались приятелями, недавно Гога нашёл себе девушку и у них всё отлично, чему ты только рада. — Немного, — лениво тянешь ты. — Новости есть, — начинает Цыганов, — не скажу, что хорошие, но тебя заинтересует, — ты знаешь, что Егор уже около полугода живёт в Москве, он покинул Казань и «Снежинку», не стал принимать участие во всём дерьме, нашёл себя в небольшом бизнесе и новую компанию. Гога не пропадёт нигде, с его то умением вскрывать тачки. — Давай, не тяни, — нетерпеливо говоришь ты. На другом конце провода раздается сдавленный мат и парень оповещает тебя: — Саша и Вадим погибли, — пауза. ПАУЗА, ты бы даже сказала, попроси кто-нибудь озвучить всё вот это вслух… — Когда? — тихо спрашиваешь в ответ. — Два дня назад. Сегодня были похороны. Мертвы. — А их ребёнок? — Жив, будет жить с матерью Вадима. Ты выдыхаешь. Смерти маленькому мальчику ты не желаешь, какими бы не были его родственники. — Говорят, что Кащей виноват. Кому-то что-то задолжал, вот и отыграть на его родственниках, — ты аж кашляешь в трубку. Насчёт Саши… Тебе её не жалко. Только о Вадиме думаешь с грустью. — Ну да, семья — это главное, — ты слышишь странный хрип от Егора. Ему… смешно? Впрочем, не тебе судить друга. — А ты обо всём узнал от кого? — Колик звонил. У них там полный пиздец среди Дом Быта и Универсама, что-то мутят, чтобы убийц парочки искать. Кащей пропал. Ты хмыкаешь. Весело. Пиздец приходит ни один, он приводит с собой друзей. — Давай о чем-нибудь другом, а? Мне двадцать пять сегодня, не каждый же день отмечаю, — Егор соглашается. Вы мирно болтаете, делитесь тем, что происходит в ваших жизнях. Девушка Гоги через него передаёт тебе поздравления. Завершив разговор, ты решаешься записаться на курсы по стрельбе. Кто знает, может долбанный псих-наркоман со сказочной кличкой захочет до тебя добраться? Ты должна быть готова ко всему, как бы сердце не щемило от осознания, что старый любовник мёртв. Ты по-прежнему испытывала небольшие чувства к Вадиму, за которые себя корила. Ты могла бы стать снова его игрушкой ещё тогда, когда он поцеловал тебе прямо перед домой. Но не стала, ушла, уехала. Нужно было окончательно отпустить прошлое, мысли про смерти и ОПГ. Ты почему-то была уверена, что когда научишься стрелять, станет легче. В конце концов: на месте мишеней ты всегда сможешь представить лицо Саши, Турбо или Никиты Кащеева.