§
«Уважаемые студенты, спешим поздравить вас с окончанием учебного года, и желаем успешно сдать последний экзамен на курсе. Хорошо проведите время на каникулах, чтобы с новыми силами вернуться к учёбе. Напоминаем, что завтра в 19:00 начинается «Бал Состоявшихся», на который приглашены все желающие и, в особенности, выпускники Училища. С наилучшими пожеланиями, администрация Училища Святых при Академии Искусств магии и врачевания» Утро Хёнджина и Джисона началось с объявления администрации, что разбудило омег посреди сладкого сна, как оказалось, друг на друге. Вечер предыдущего дня закончился бурным обсуждением отношений Хёнджина и Феликса. Джисон никак не унимался, расспрашивая обо всём, что чувствует Хван и, как ощущается то, что тебя пригласили на бал. Они уютно разместились на кровати Джисона, а Хван вытащил из своих запасов вкусности, которые привезли родители на «День семейного единства». Объевшись, напившись газировок и проболтав до глубокой ночи, друзья решили посмотреть фильм, да так и уснули, обложив друг друга конечностями. Хан просыпается тяжело, тут же ощущая ломоту в шее от неудобной позы. Под его головой вздымается грудная клетка Хёнджина, что похрапывает, будто и не слышал громкоговорителя. — Просыпайся, соня, — ворчит Джисон, пихая тушку друга. Сегодня предстоит сдать последний экзамен, а они продрыхли целое утро. Теперь, вместо спокойных сборов придётся драться за первенство на поход в душ. Решив воспользоваться беспамятством Хвана, Джисон проскальзывает мыться первым, схватив подготовленные вещи для учебного дня. Хочется выглядеть хорошо, свежо и отдохнувши. В конце концов, последний учебный день, да и предстоящая тренировка уже с Минхо и Хоакином вызывала зудящее предвкушение в груди. — Джисон? — хрипит проснувшийся Хёнджин, улавливая копошение и движение у двери в ванную комнату. — Нет! Стой! — дёргается омега в сторону друга и, свалившись с кровати, стонет от боли. — С тебя завтрак! — противно гогоча, хлопает дверью Хан. Через час шумных и ленивых сборов, с периодической борьбой за тосты и очередь мыть посуду, ребята были готовы к новому дню. — Волнуешься? — Джисон и сам на нервах, волнение противно скручивает живот и омега пытается отвлечься, прихорашиваясь у зеркала возле двери, ожидая параллельно друга. Хёнджин три раза переоделся и изменил причёску, по итогу оставшись в простых чёрных брюках и рубашке, с распущенными волосами. Иногда факт того, что в Училище нет формы радовал, а порой доставлял проблем с выбором образа. — Немного, — нервно вздохнув, отзывается Хван. — А ты? — Есть такое, — пожёвывая нижнюю губу. — Ащ, прекрати кусать губу! Пошли, перед смертью не надышишься!§
Тишина собственной комнаты в Училище впервые так давит. Минхо критически мало спал, нервничал, как будто впервые сдаёт экзамены. Остальные задания и тесты были сданы на отлично, что придавало уверенности в собственных силах. Однако, последние события с Джисоном добавляли переживаний в будни Ли. Вчера Феликс радостно сообщил о приглашении Хёнджина на бал и светился от радости на его согласие. Они хорошо провели время за разговорами, и Феликс поддержал намерение Минхо в отношении Джисона. Тот конечно был в шоке, что Хан теперь в курсе, но старался приободрить и уверить, что омега ни за что не станет обвинять Минхо в чём бы то ни было, сначала попытавшись разобраться. Брат, как всегда, спасал от не радужных мыслей своим присутствием, старший был благодарен ему, и ещё раз мысленно сказал: «спасибо» семье за такого родственника. Хоакин также поддержал сына, заглянув на днях и указав на то, что Джисон может удивить его и не стоит предаваться страху, а рискнуть и показать всего себя омеге, уже после этого делать выводы обоим о характере их отношений. Их отношений. Это словосочетание необычно будоражило, и альфа всякий раз глупо улыбался, стоило подумать об омеге, до такой степени уходя в себя, что феромоны сами появлялись и тянулись в определённую сторону, будто знали, где находится омега. От размышлений и медленных сборов отвлекло сообщение: «Квоккс», 9:20</b> «Последний рывок, хён, выложись по полной! Я тебе не уступлю!» Этот омега не перестанет его удивлять. Поймав себя расплывшемся в улыбке, Ли принялся печатать ответ.«Вы», 9:21
«Удачи, квоккс, никакой пощады»
Вдохнув и выдохнув, Минхо шагнул за порог своей комнаты в новый день.§
— Мы сдали! — голосили Хёнджин, Феликс и Джисон, скача по кругу, взявшись за руки. Их крики и смех, казалось, слышно за километр, а мимо проходящие студенты посмеивались со странной троицы. Чувство лёгкости от оставшихся позади трудностей, связанных с учёбой, окрыляло. Впереди каникулы и бал, на котором можно будет, как следует, повеселиться. Минхо не спеша выходит из главного корпуса с Сынмином, сдав последний экзамен проще, чем предполагал и застаёт картину культа «мы свободны», которую демонстрируют его брат и омеги. Те кружатся вокруг себя, прыгают и шутливо кланяются друг другу, поздравляя. — Потрясающее зрелище, — сквозящим беззлобным высокомерием и сарказмом тоном тянет Сынмин рядом. — Тебе напомнить, как мы напились в конце второго курса горланя о том, что круче нас не найти на целом свете? — играя бровями, шепчет Минхо на ухо президенту ученического совета. Сынмин передёргивает плечами, притворившись, что его вовсе не заботит, что там бормочет Минхо. — Удачи, — сухо бросает Ким и скрывается из вида, под смешки Ли. Альфа возвращает своё внимание на ребят, с улыбкой наблюдая за чужим счастьем. Хёнджин и Феликс скачут, взявшись за руки, а Джисон выплясывает одному ему известный танец, крутя бёдрами и вскинув руки вверх. Минхо сам не замечает, как засматривается. Внешний вид омеги, крайне непривычный для его обычных образов, притягивает взгляд магнитом. Стройные бёдра обтянуты светло-бежевыми, прямыми брюками, что удивительно точно подчёркивают достоинства фигуры, а льняная, зелёная рубашка с широкими, короткими рукавами оттеняет цвет волос и глаз омеги. Вырез открывает вид на острые ключицы, а короткая длина игриво демонстрирует талию, при движении. Хан буквально светится изнутри, широко улыбаясь и открыто смеясь. Очаровательные щёки румянятся от активности, а кучерявые волосы разлетаются вокруг. «Чудесный» — ласково проносится в голове и Ли шокировано ловит эту мысль за хвост. Да уж… Дела плохи. Совсем влип. — Эй, непоседы! — громко зовёт Минхо, и первым откликается Джисон. — Хён! Мы сдали! — верещит омега, размахивая листком и качаясь из стороны в сторону с поднятыми руками. Только теперь Ли замечает выпускные листки в руках парней. Машет в ответ своим, спускаясь по лестнице. Хан бежит навстречу. — Как прошёл твой экзамен? — подбегая ближе, интересуется омега, изворачиваясь, чтобы заглянуть в листок. Минхо хмыкает. Приятно видеть Джисона самим собой: ярким, шумным и любознательным. — Я же обещал тебе не поддаваться. Выложился на все сто, — демонстрируя свои оценки, наигранно безразлично поёт Ли. Глаза младшего расширяются до предельных размеров. — Ого! Чёрт! Так не честно! — пыхтит Хан, выхватив лист и роняя свой. Альфа подхватывает тот и изучает оценки младшего. Весьма неплохой результат. Чего уж там, потрясающий! — Джи, вау, ты огромный молодец! — без ложного восторга хвалит Минхо. — Клянусь, даже у меня не было такого результата в конце второго курса. Минхо не врал. Джисон отставал только — иронично — в предмете по магоживности. Где требовалась уйма терпения и сосредоточенности. Беря во внимание непоседливость и активность Хана, вполне логично, что над этим предметом ему предстоит покорпеть. Приручение и установка доверительной связи с магоживностью требуют колоссальной концентрации, осторожности и внимательности. Важно быть собранным, тихим и почти со слоумошной скоростью идти к своей цели — приручению зверька. — Кого ты смог приручить? — любопытствует Минхо, пока Джисон сокрушается над «проклятой идеальностью» альфы. О вопросе пришлось пожалеть, как только Джисон поднимает яростный и одновременно обиженный взгляд на альфу. Становится как-то не по себе. — Ну… Хёнджин подбегает ближе, услышав вопрос альфы, и с радостью решает поведать историю сдачи предмета. Феликс присоединяется к парням, встав со стороны Минхо, подозревая, чем может закончиться идея его омеги. Хван показательно закидывает руку на плечи Хана и, вдохнув полной грудью, сдаёт друга с потрохами: — Нюхлера! — хрюкнув от смеха, припечатывает Хёнджин. Феликс забавляется с поведения Хёнджина. А Минхо искренне восхищается, пока Джисон насуплено пыхтит, пытаясь заткнуть друга. — Ты бы видел, как он носился по амбару с ним наперегонки! Только Хан смог загонять нюхлера и тот сдался ему, взгромоздившись на колени и уснув. Препод чуть не схватил сердечный приступ, переживая не то за животинку, не то за Джисона, а не то вовсе за постройку, от которой могло ничего не остаться! — во всю веселится Хёнджин, отбиваясь от руки, что пихает его в бок. — Пришлось идти переодеваться, он весь был в грязи и опилках! Порвал любимые джинсы! — Хвана складывает пополам от смеха, и он отцепляется от Джисона, присев на корточки. Хан издаёт жалобный стон в память о любимом предмете одежды. — Всё, всё, было и прошло! Прекращай ржать! Всё равно высший балл не поставили… — расстроенно бурчит омега. — Брось, Джисон. Приручить нюхлера — это потрясающе! Никто в моей группе не смог этого сделать, в том числе и я. Он просто обобрал нас до нитки и скрылся в норе, — Минхо подбадривающе сжимает плечо омеги и чуть гладит кожу сквозь рубашку. Жутко хочется сместить руку, чтобы коснуться оголённой ключицы, но он сдерживает себя. — Думаешь? Тогда почему не 100 баллов? — с отчаянной надеждой в глазах. — Может потому, что ты перестарался и разгромил амбар, по которому носился и тебе назначили внеклассные занятия? — успокоившись, Хван выпрямляется и укладывает локоть на плечо Хана. — А, ну да… — ещё сильнее расстраивается Джисон. — Оу, мне жаль, но я могу тебе помочь с этим, — моментально вызывается Минхо, хватаясь за идею о том, что это идеальная возможность остаться с омегой наедине, а наказание значит то, что он не уедет домой на каникулы. — Правда?! — оживает Джисон. — Я согласен! Все вновь смеются, и Минхо утвердительно кивает, глядя в глаза омеге. — Обещаю, — лучезарно улыбается альфа. А с обещаниями у них складывается лучше всего.§
Радостные мысли от успешного окончания курса, сменяются предвкушением перед занятиями с Минхо и мистером Ли. Разойдясь перед главным корпусом, Хан и Минхо договариваются встретиться на тренировочном полигоне — поляна за общежитием альфы — на котором чаще практикуются старшие под присмотром преподавателей. Хан оставшийся день крутится у шкафа, собираясь и выбирая наряд с определёнными критериями: удобно, практично и, чего греха таить, привлекательно. — Хван! Хватит болтать с Феликсом, у меня проблема! — горланит Джисон, чтобы Хёнджин — засевший на последний час в ванной за разговорами с альфой — услышал. Глухой звук упавшего телефона (или самого омеги, как знать) становится знаком о привлечении нужного внимания. — Иду, — открывая дверь ванной. — Что случилось? — Помоги с одеждой, — плаксиво гундосит Джисон, кивая на гору тряпок, что образовалась на постели. — Ох… — осматривая масштаб катастрофы. — Я перезвоню Фел, это надолго, — завершает звонок Хван. Дело с помощью друга идёт быстрее. Итогом модного приговора предстают простые синие джинсы с прорезями на бёдрах, чёрный лонгслив и лёгкая чёрная ветровка. Просто, стильно и со вкусом. Свой характер Джисон проявлял чаще в качестве ярких кед на ногах, чем был безумно доволен, а Хван закатывал глаза каждый раз стоило увидеть этот предмет гардероба на друге. Отправив омегу с благословением Верховных в путь, взяв обещание не убиться и не угробить Минхо (лучше вообще заняться более волнующими вещами, а не тренировками), Хёнджин вновь созванивается с Феликсом, а Джисон направляется на полигон. Радует то, что нет страха или скручивающего волнения. Внутри царят бурлящее предвкушение и приятное ожидание встречи от предстоящей тренировки. Ещё дарит уверенность то, что альфа будет рядом и — Хан был убеждён — поможет в случае необходимости. Доверие, зародившееся к Минхо крепнет, основываясь на его поступках и выполненных обещаниях, поддержке с олимпиадой, случае с открытым представлением собственных феромонов — несмотря на обидные слова от омеги — кроме того тепло, исходящее от Ли подкупает и утешает бушующие, порой вновь возникающие, предвзятые мысли Хана. Омега спешит на полигон с лёгким сердцем и открытым разумом, готовый ко всему. На улице его встречает тёплый вечер и трель сверчков. Отсутствие вездесущих учеников создаёт чувство уединения. Кажется, что он один во всём Училище. Многие ребята разъехались ещё сегодня по домам, не пожелав присутствовать на балу, а оставшиеся разбежались по разным собственным вечеринкам в кругу друзей для празднования окончания учёбы. Джисон созванивался с папой и отцом, чтобы сообщить радостную новость об оценках и грустную — о своём грандиозном провале с внеклассными занятиями, на что Юнги посмеялся, вовсе не удивившись, а отец дал обещание, что они будут ждать сына позже, и встретят вкусной едой. В размышлениях какой бы день выбрать для отъезда к семье, омега оказался на поляне, где его встретил…один Минхо? Тот стоит спиной к Хану, задумчиво задрав голову к небу, и рассматривает появляющиеся звёзды. Для восьми вечера довольно темно, что не есть непривычно для данной местности. Он одет в простую джинсовку, светлые джинсы, в тон хановским, и на секунду в голове омеги проносится мысль, что если тот в чёрной футболке, то они похожи на парочку в парных аутфитах. Румянец предательски ползёт по шее вверх, и приходится экстренно прерывать всякие думы на этот счёт. — Хён? — окликает Джисон, подходя ближе. Минхо оборачивается, и приветливо улыбается. «Футболка…чёрная…» — крутится в голове Хана, и он гулко сглатывает. — Привет, — салютует альфа рукой. — А где мистер Ли? — оглядываясь по сторонам. — О, он передавал «привет» и просил сегодня позаниматься без него. Потренировать азы, которые у меня на подкорке записаны, так что справиться сможем без него, а после бала уже будем тренировать более сложные практики под его чутким руководством, — объясняет Ли и вот тут-то Джисона коротит. Наедине. С Минхо. На протяжении нескольких часов с не решённым вопросом насчёт поцелуя… — Хах, — неловко почёсывая затылок. — Что ж, ладно. С чего начнём? — хочется быстрее приступить, чтобы у альфы не возникло желания поболтать. — С азов. Ты доверяешь мне? — а этот парень зрит в корень. Чёрт бы его побрал! Хан удивлённо смотрит на Ли, и Минхо поясняет. — В парных тренировках очень важно доверие. Ты и сам знаешь, что феромоны довольно интимная вещь. Не запах и даже не сама магия, вопреки тому, что она тесно связана с феромонами. Поэтому если ты мне не доверяешь, будет труднее, — терпеливо рассказывает Минхо. — Это интересно. Я доверяю тебе, вроде бы, — прислушивается к себе Джисон. — Тогда пошли, — альфа протягивает руку и Хан, без сомнений, вкладывает в неё свою. Они проходят вглубь поляны, останавливаясь примерно в её центре, где обнаруживаются плед и корзинка. Минхо подготовился заранее? С одной стороны пледа в подсвечниках горят свечи, создавая уютную и интимную обстановку. И это подозрительно похоже на…свидание?! — Ты спланировал?! — вырывая руку из хватки Ли, диким котом шипит Джисон. Минхо спотыкается об реакцию омеги, не совсем понимая, что могло вызвать такую перемену, а потом складывает метающий молнии взгляд Джисона с инсталляцией на траве, что он соорудил, и осознание — лопатой по затылку — настигает его. — Ох… Понимаю, как это выглядит, но я с целью удобства и тренировки! В корзине еда, поскольку мы потратим не мало сил! — выставляя руки перед омегой, тараторит Ли. — Ты настолько мне не доверяешь? Думаешь, я тебя соблазнить позвал? — начинает злиться. — Мы, кажется, решили вопрос с тем, что я не подонок? — делая шаг назад и сжимая кулаки. А Джисон мгновенно приходит в себя, заприметив несколько частиц феромонов вокруг кулаков Ли. Он ведь и правда мало-помалу начинает доверять Минхо, так почему вновь наступает на одни и те же грабли, кидаясь обвинениями? — Прости, — винится омега, скрепляя руки за спиной. — Мне не стоило делать поспешных выводов и вообще… Кажется, из нас двоих придурок — я, — склоняя голову к груди. Минхо шумно выдыхает и трясёт руками в воздухе, осторожно приближаясь к омеге. Альфа укладывает руки на предплечья омеги, побуждая расцепить кисти за спиной и медленно доходит до запястий, беря их в свои и поворачивая к небу ладонями. — Посмотри сюда, — альфа закрывает глаза, и над ладонями омеги появляются всполохи феромонов Минхо, отдавая едва ощутимым теплом. Частички подрагивают, подпрыгивают и чуть сияют, будто их изнутри кто-то включает и приглушает, а затем вновь делает ярче. — Вау, — шёпотом вырывается из уст омеги. Дальше случается нечто невероятное для Хана. Подсвеченное фиолетовым сиянием лицо альфы хмурится, искажается, желваки напрягаются и Джисон чувствует, как по рукам, предплечьям и плечам, вниз к грудной клетке, животу и по ногам проходится волна. Ощущение схоже с тем, что ты изнутри мелко вибрируешь или тебе по венам пускают чистую дозу восторга. Тепло, преследующее волну, расслабляет. Тело, словно теряя в массе, становится легче, чем было прежде. Дальше появляются мурашки. Хану кажется, что с ним знакомится милый зверёк и, притираясь мягкой шёрсткой, щекочет кожу, а он — затаив дыхание — томительно наблюдает за происходящим, и радость от встречи с новым другом затапливает с головой. Как ни странно, эта перемена не пугает. Нет предчувствия, что это опасно. Наоборот, Джисон чувствует нечто родное, близкое и защищающее. Его, как магнитом, тянет к старшему и всё внимание сосредоточено на нём. Похожие ощущения он испытывал ещё тогда, впервые увидев Ли сосредоточенным на своей магии и феромонах. — Ох, — всё прекращается также резко, как и началось и Ли открывает глаза, подхватывая за руку и талию чуть не рухнувшего Хана. — Что…что это было? — заполошно дыша, сипит Джисон, прижимаясь ближе к Ли. — Держись, осторожно, — Минхо мягко опускается вместе с омегой и усаживает того на плед, спиной облокачивая на свою грудь. — Дыши ровно, — омега неосознанно подстраивается под дыхание Минхо, спиной ощущая его ритм. — Так мои феромоны знакомились с тобой. Приятно познакомится, Хан Джисон, — выдохнув смешок в ухо Джисона, альфа замечает, как оно краснеет, а омега неловко сжимается в его руках. Они замолкают на время, наслаждаясь тишиной, ночной прохладой, звёздами над головой и обществом друг друга. Хан медленно переваривает случившееся, запоминая свои ощущения и эмоции от пережитого только что, а Минхо обнимает сзади, уместив руки вдоль джисоновых, расположив омегу между ног. Альфа держит Джисона за запястья и осторожно поглаживает их, стараясь успокоить младшего. Он даёт ему время, чтобы тот спокойно всё обдумал и через несколько минут, когда Хан сам начинает вошкаться, наконец осознав в каком положении находится, вновь говорит. — Готов продолжить? — отпуская младшего. — Угу, — Джисон садится напротив, по-турецки складывая ноги. — Ты можешь разуться, остальную часть тренировки проведём сидя на пледе, — Минхо сам сбрасывает и откладывает обувь в сторону, возвращаясь к Джисону, готовый приступить. Хан следует примеру Ли и старается сосредоточиться на занятии, отгоняя мешающие мысли о близости с Минхо сейчас. Тренировка важнее, новые знания интереснее, а сердце должно угомониться! — Итак, — приступает Ли, — ты наверняка в курсе про концентрацию на внутренней энергии и магии? — Джисон кивает. — Закрой глаза и взови к ним, феромоны подключатся автоматически. Когда твоя магия и энергия откликнутся на твой зов, направь их на меня, чтобы твоя магия познакомилась сначала со мной, а потом уже познакомим наши магии. — А нельзя сразу просто познакомить магии? — нетерпеливо ёрзая, канючит Джисон. — Не спеши. Этот процесс довольно энергозатратный и для тебя будет первым опытом знакомства, так что давай постепенно, — спокойно обрывает порывы Хана Ли. — Пф, ладно, — Джисон прикрывает глаза, старается сосредоточиться, как тому учил когда-то отец и недавно мистер Ли, направляет фокус внимания вглубь себя. Ему тяжело сидеть и ничего, казалось бы, не делать, но он доверяется старшему. — Я рядом, у тебя получится, — тихо поддерживает Минхо, и это придаёт сил. Джисон фокусируется на своей энергии, призывая её и улавливая поток магии внутри себя. Она бурная, словно река, но надёжно прячется, так как многих маговеков с детства учат скрывать свою магию пока не придёт время учиться её контролировать. Хана — некоторым приёмам для сокрытия магии — в ранние годы обучил отец, поскольку маленький омега был страшным непоседой, и порой просто бросался зарядами энергии в родственников или прохожих на улице от переизбытка чувств. С возрастом и буйством гормонов стало понятно, что Хосок не прогадал, обучив ребёнка совсем маленьким, иначе сыну пришлось бы не сладко. Ладить с собственной магией оказывается не просто, пусть он и тренировался некоторое время с Хоакином. Поначалу она как всегда ускользает от омеги и упрямо не отвечает на зов, что замечает Минхо. Альфа тихо сидит напротив омеги и наблюдает как тот, хмурясь и явно напрягаясь, сильно сведя лопатки и являя складку меж бровей, старается следовать словам старшего. Тогда, решив, что это не навредит, он сам выпускает свою магию и немного воздействует на Джисона. Магия омеги тут же реагирует, посчитав магию Ли угрозой и отзывается. Отчётливая вибрация, возникшая в районе поясницы, возрастает и поднимается выше, распространяясь по телу и откликаясь сильнее. Минхо замечает, как возникают зелёные всполохи феромонов: у плеч, возле головы, над руками. Ещё совсем мелкие и бледные, но с каждой секундой набирающие обороты и становясь ярче, сияя сильнее. Они напоминают крошечные изумруды, парящие в воздухе. Волосы Джисона, словно наэлектризованные, едва заметно пушась. — Всё правильно, Джисон, продолжай, — хвалит Ли, отмечая, что Хан прислушался к его словам. Феромоны окутывают омегу с головы до ног, формируя купол. Минхо приходится чуть отодвинуться, чтобы не помешать, а Джисон улыбается, прекрасно чувствуя, что контролировать магию удаётся. Она дружелюбно тянется по всему телу Хана, клокоча внутри, будто радуясь зову омеги и охотнее потакая желаниям хозяина. Через некоторое время, когда частицы перестают усиливать своё свечение и наливаться цветом, Ли вновь подаёт голос. — Слышишь меня, Джисон? — омега кивает. — Теперь направь свою магию на меня, на мой голос. Хан рисует перед глазами сидящего на расстоянии вытянутой руки альфу до мелочей: светлые джинсы, чёрная футболка, джинсовая куртка, его тёмно-русые волосы, ровный, прямой нос, раскосые глаза цвета тёмного шоколада, пухлые губы, где верхняя чуть больше нижней, приятного, светло-персикового цвета, и мысли сами плавно воссоздают образ старшего по крупицам, погружая Хана в воспоминания об их первом поцелуе. Тёплые руки на щеке и талии, крепкое тело, к которому прижимался младший, сорванные вдохи и выдохи прямо в собственные губы, ласкающий язык. Всё это впервые подарило те ощущения трепета, волнения и зудящей дрожи, что не раздражала, но плавила. Омега сбивается, не удержав порыв магического потока, что сначала медленно плыл в сторону Минхо, а теперь вырывается, оплетая Ли полностью — ударяясь в грудь и рассеиваясь по всему телу. От альфы слышится удивлённое оханье, и Джисон дёргается назад, почувствовав на своих руках прикосновения Минхо, которого магией притянуло ближе к омеге. — Всё в порядке, не открывай глаза, концентрируйся, всё получается, — Минхо и самого мелко потряхивает от силы младшего, что вливается в него, но заботливо смахивает капли пота, стекающие по вискам Джисона. — Получается, Джисон, — восхищённо звучит от Ли, что возвращается на своё место и сам концентрируется на своей магии, прикрыв веки и потрясённо улыбаясь. Его ошеломило то, с какой прытью энергия омеги прыгнула на него. О чём он там думает? Но постаравшись отбросить не нужные мысли, он погружается в медитацию и высвобождает магию, осторожно подпуская её к омежьей. Такой эйфории, при соприкосновении двух сил, он никогда не ощущал. Кажется, что они встретились, как старые друзья, что были долго в разлуке и соскучились. Попытка медленно пустить свою энергию к хановской заканчивается тем, что магия омеги с большим энтузиазмом вновь кидается на Минхо и буквально вырывает контроль в свои руки. Ли осознаёт, что теперь всё во власти Хана и расслабляется, решив не противиться этому. Частицы феромонов перемешиваются вокруг омеги и альфы, создавая мешанину из фиолетового и зелёного, танцуя вокруг и кружась, словно снежинки в зимнюю пургу. Шар окружает пару, разрастается, сияя, на манер маленьких сверчков. Запахи проявляются ярче и воздух пропитывается ароматами астры и хвои, чуть туманя рассудок. Джисон восхищённо отслеживает свои ощущения и потоки энергий. Он улавливает момент, когда Минхо выпускает свою магию и расслабляется под натиском омежьей энергии, удивляется фактом того, что альфа доверяет контроль Хану. Его это пугает, но природное упрямство и желание доказать, что он чего-то стоит не позволяют впасть в панику, а подталкивают взять всё в свои руки…под свою магию, в данном случае. Всё сплетается между собой: ароматы — сочные, свежие нотки цветков астры и успокаивающий, насыщенный запах хвои, потоки энергий, чувство эйфории и глубинного единения, частички феромонов парящие повсюду. Отношения альфы и омеги явно выходят на новый уровень. Хан чувствует некое дребезжание магии Минхо, и он догадывается, что это может быть следствием того, что у альфы проблемы с контролем агрессии, из-за которой происходят вспышки. Тогда он пытается направить большее количество энергии в место концентрации дрожи и слышит тихий рык от Минхо, что не ожидает такого своеволия и усилившегося давления от проникновения магии в него, но позволяет Джисону осуществить эту шалость. Ощущения нарастают, и силы стремительно покидают тело. Хану сложно удаётся так долго сосредотачиваться и контролировать поток. Он вспотел, руки дрожат, дыхание сбилось и омега осторожно отступает, зовя магию внутрь себя, стараясь расслабиться и закончить тренировку. Хан почти сваливается на спину, но сзади его подхватывают сильные руки и прижимают к груди. Спину поддерживают колени альфы, а голова оказывается на плече. Тонкий запах Минхо — вдыхаемый Джисоном с шеи — умиротворяюще действует на омегу. Хана трусит какое-то время, пока он выравнивает дыхание, буквально дыша ароматом Ли и уговаривает колотящееся сердце замедлиться. — Ш-ш-ш, ты умница, всё закончилось. Ты справился, — воркует Минхо, покачивая младшего в руках, всё ещё подрагивая сам. Джисон будто в коконе, уютном коконе, в безопасности и спокойствии. Дома. Омега открывает глаза, переживая бурю эмоций внутри и пребывая в восторге, что справился. Смог! — Вау, — хрипит Хан, прокашливаясь следом, и сгибая ноги в коленях, стопами опираясь на плед. — Хо…хён. Минхо чуть отстраняет Джисона, и они оказываются слишком близко друг другу. Альфа смотрит в зелень глаз омеги, нависая сверху, и взгляд сам соскальзывает на губы, что облизывает юркий, розовый язычок. Феромоны альфы фиолетовым вихрем взмывают позади Минхо, здо̀рово удивляя омегу и призывая выпустить его свои. Зелёные частички появляются вокруг головы Джисона и тянутся к альфьим. Испытываемого много, чрезмерно, оно увлекает за собой и делит на двоих. В их личном мире, что создали омега и альфа в процессе тренировки совершенно неосознанно, существуют только они. «Чёрт» Единственное, что успевает пронестись в головах обоих, прежде чем они оба тянутся друг к другу одновременно и касаются губами. Тёплые, чуть обветренные и влажные, холодные. Джисон тонко мычит, а Минхо тихо стонет в ответ. Это нужно. Обоим. Желание охватывает молниеносно, ударяя в голову, и маленькие ручки младшего цепляются за шею старшего, что перемещает одну руку на узкую талию, окольцовывая и трепетно сжимая, а на второй удерживает собственный вес, локтём расположившись возле уха младшего, укрывая своим телом. Нет фейерверков или бабочек в животе, но рождается понимание желанного и уникального момента. Так должно быть. Так важно, нужно и так хочется. До поджатых пальцев ног, до сокровенных слёз, кристаллами блестящих в уголках глаз омеги. В руках именно этого альфы хочется распадаться от переполняющих душу будоражащих волнений. Сладких, трепещущих и волнующих переживаний, испытываемых только с ним впервые. Этого хрупкого, но такого сильного омегу хочется нежить, ласкать, гладить и оберегать. Чувственные, боязливые движения губ распускают цветы внутри. Поцелуй ощущается глотком свежего горного воздуха ранним утром. Улыбка губы в губы сама появляется, отражая томящиеся чувства внутри двоих, пока Хан и Минхо тягуче-медленно отдаются моменту. Минхо бережно, будто всё ещё опасается, что Хан исчезнет или оттолкнёт, исследует губы младшего, прихватывая пухлую нижнюю, а Джисон плавится в руках, поддаваясь и поскуливая. Воздуха критически не хватает, но оба отчаянно приникают друг к другу, не желая отрываться. Хан откровенно дрожит под Минхо, сжимая куртку старшего на спине, а альфа оглаживает одной рукой нежную кожу щёк омеги, прямо как тогда, впервые прикасаясь столь сокровенно. Оторвавшись от манящих губ, Ли шепчет: — Можно? — сияющими глазами сжирая вид перед собой: Хан заполошно вдыхает кислород, щёки порозовели, а глаза искрятся в свете свечей. — Да, — также шёпотом разрешает омега, соглашаясь на всё, что бы не предложил сейчас Минхо. Губы старшего опускаются на шею, засасывая кожу и оставляя лёгкие покраснения от уха до заманчивых ключиц. С крохой только нежно, но чувственно. Стараясь через череду прикосновений и ласк передать то, от чего сердце в эту секунду бешено колотится. Залюбить, занежить, расслабить, подарить наслаждение. Рука, сместившись с талии, ласкает стройное тело: грудь, рёбра, мягкий животик. Джисон не сдерживает поскуливаний, закатывая глаза. Омега громкий, открытый, отзывчивый. Всего много, чересчур много. Ворох эмоций, что мягко опутывает тело, сбивает все мысли, мир за пределами пледа и тёплого света свечей перестаёт существовать. Зелёные и фиолетовые частички феромонов витают вокруг, сияя всё сильнее, переливаясь в мягком свете маленьких огней. Младший по наитию толкается пахом вверх, почувствовав трение от переместившего свой вес Минхо и старший, быстро отреагировав на шевеление омеги, умещает своё бедро ему между ног, прижимаясь теснее. Хан тут же потирается сквозь одежду, двигаясь в своём темпе. — Ах, Х-хо, — хныча, почти пищит Джисон, вздрагивая от новых ощущений. Минхо возвращается к сладким губам, не оставив ни одного пропущенного участка шеи и ключиц, накрывает своими, и Джисон подпускает альфу ещё ближе, распахивая рот, куда скользит язык старшего. Мягкий, горячий, напористый… Тело прошивает волна удовольствия, когда член получает необходимое внимание. Предэякулят сочится, пачкая бельё, а ширинка с нотками будоражащей боли впивается в кожу. Минхо толкается языком в рот омеги, оглаживает язык младшего, сплетаясь с ним. Грудь к груди, живот к животу, пах к паху. Оба тонут в наслаждении, рождаемом ими, упиваясь запахами друг друга. Ладошки младшего съезжают на талию старшего, пробираясь под футболку и царапая коготками нежную кожу на боках. Ли запускает руку в волосы цвета осенней листвы, приподнимая за затылок с пледа, а вторую просовывает к пояснице, лишь мизинцем касаясь тёплого участка тела. Дыхание прерывается. Сбито, заполошно хватая крупицы кислорода, они делят его на двоих. Поцелуй становится более уверенным и более глубоким. Минхо смелеет на глазах, отпуская себя, а Хан принимает и позволяет. Капли слёз скатываются по вискам Джисона и теряются в кудрях, распростёртых по пледу. Рука альфы нежно массирует кожу головы. Сильные бёдра старшего плавно покачиваются, притираясь и отстраняясь на жалкие сантиметры, стимулируя чувствительный член младшего. Джисон теряется в ощущениях и чувствах, что щедро дарит Минхо, жмурясь до белых бликов перед глазами, пытаясь поспевать за движениями губ на своих. Ли покусывает, посасывает, облизывает, прижимается насколько возможно, сгорая от одуряющего ощущения дозволенности, доверия и желания подтолкнуть кроху к краю удовольствия. Феромоны буквально сходят с ума, запахи вытесняют собой весь кислород, вынуждая дышать только лишь ароматами альфы и омеги. Частицы кружат вокруг, словно буря, укутывая двоих в самом центре. В один момент Хана выгибает, и он отрывается от губ Ли, оставляя тянущуюся ниточку слюны от своих губ к губам Минхо. Чувственно распахнутый рот в беззвучном стоне и крупная дрожь, волной пробежавшая по телу, не оставляют места для догадок — омега достиг пика, а следом и альфа обрывисто стонет в манящую шею и догоняет Джисона. С минуту оба просто приходят в себя. Частицы постепенно исчезают, оставляя в качестве освещения лишь подсвечники. Хан пребывает где-то не здесь, не открывая глаз вдыхает запахи, насыщенно витающие вокруг, полной грудью. Тяжесть тела старшего приятно давит на грудную клетку. Джисон жамкает предплечья Ли, через куртку чувствуя мышцы старшего. Пусть тот и не был качком, но зал посещал регулярно, чтобы сформировать приличную физическую форму. Минхо шумно дышит в шею Хана и пытается вернуть себе способность двигаться и мыслить здраво. Осознание что только что произошло, неумолимо настигает обоих. — Кхм, — прокашливается Джисон, попытавшись встать, упирается руками позади себя. — Ох, — неприятная липкость неуютно стягивает кожу в джинсах. Минхо трактует вздох омеги по-своему, встрепенувшись и поднявшись с Хана. — Я сделал больно? Что-то не так? — обеспокоенно глядя в глаза, замечая солёные дорожки и боязливо потянувшись стереть следы от слёз. «Как стыдно то-о-о» — сиреной вопит в голове омеги. — Нет, я просто… — красноречиво опуская взгляд на ширинку и краснея, казалось, даже шеей. — А… — оторопело произносит Ли, вперившись взглядом туда же. — Я тоже, — неловко почёсывая затылок. — Кажется, ты всё-таки соблазнить меня сюда позвал, — подкалывает Джисон. Они оба смеются и это снижает уровень напряжения между ними в ту же секунду. Ли ложится на плед рядом с омегой, расслабляясь и скромно хватая своим мизинцем пальчик Джисона. Хан в ответ вкладывает свою ладонь полностью в руку старшего. — Джи, — зовёт Ли, поворачивая голову. — Думаю, теперь нам точно стоит поговорить… –Угу, — почти беззвучно соглашается. К горлу подскакивает ком. Чёрт возьми! Что вообще на них нашло?! Но было так приятно… Хан Джисон, соберись! — Я…я думаю, я…влюблён, — танцуя на плечах, фиолетовые частички появляются вновь, успокоившись лишь на время, когда оба переводили дыхание. Ладошки потеют, а дыхание отказывается работать прилежно в который раз за вечер. Альфа и не думал, что будет настолько взволнован. Оглушённый собственным сердцебиением в ушах, Минхо заглядывает в глаза омеги, что блестят в свете свечей, позади его головы. — Ты бы хотел быть…рядом со мной? Минхо предстаёт таким открытым, с безразмерной надеждой на дне зрачков, а во взгляде Хана что-то искрится, вместе с тем, что феромоны омеги вырываются наружу, дребезжа позади и плывя по рукам Джисона. Он задерживает дыхание и, широко раскрытыми глазами, пялится на альфу, неосознанно сжимая его руку в ответ. Это так волнительно, омега ощущает себя совершенно оголённым душой. Потрясает то, что ни одна клеточка внутри не противится предложению альфы, а наоборот голосит о том, что… — Да… — будто даже не осознавая, что говорит вслух, — да, я, кажется, уже, — смущённо пряча горящие щёки на груди теперь своего альфы, что крепко прижимает к себе, поглаживая между лопаток и в районе поясницы.§