§
Минхо не смог сомкнуть глаз всю ночь. Порыв поцеловать Джисона возник поразительно внезапно, буквально выключив способность управлять телом, и он поддался своему желанию. Младший выглядел таким уязвимым и трогательным, что заполонившая тело и разум нужда обезопасить и поддержать, укрыть собой, пересилила всё остальное. Ли сидел на кровати, таращась в стену и думал до рассвета. Вспоминал их знакомство и сложившиеся впоследствии совместных занятий отношения, свои ощущения и чувства к Джисону — как Хан влиял на альфу — что омега заставлял чувствовать Минхо. Джисон вызывал множество противоречивых эмоций внутри: интерес, злость, радость, раздражение, удивление, обиду. Он был словно коктейль без названия и с сюрпризом в виде ингредиентов, из которых сделан. Хан поражал Минхо переменой своего настроения, восхищал своей целеустремлённостью, и веселил иногда излишней эмоциональностью, вот только… Что побудило его поцеловать младшего? Да, тот нервничал в день олимпиады, да и эта странная реакция на…запах? Альфа вновь тогда ощутил желание быть рядом, стать надёжной опорой, это желание осозналось самим Ли отчётливо. Минхо, в конце концов, живой маговек с развитой эмпатией и подозревал до всего этого, что интерес к младшему может перерасти во что-то большее. Нужно было срочно обсудить этот вопрос с кем-то, кто мог бы дать совет. Так и не выспавшись, а скорее высыпавшись себе под ноги, совершенно, Минхо отправился на подготовительные курсы. Олимпиада закончилась, надо бы узнать чьей победой, кстати. Экзамены подбирались всё ближе, и до них оставалось всего каких-то три недели. Минхо заходит в аудиторию для подготовки и располагается за дальней партой, чтобы не отсвечивать в случае ухода в свои мысли. Настроения готовиться нет абсолютно. Все мысли крутятся вокруг омеги и их поцелуя, собственных чувств по поводу случившегося и отношения к Хану. Джисон перепутал все карты Ли. То, что начиналось, как забава и желание изучить, проучить младшего, вышло из-под контроля слишком стремительно. Рядом с Минхо приземляется одногрупник, и зевая, раскладывает письменные принадлежности. — Слушай, — обращается Минхо к парню. — Я вчера ушёл, почти сразу после конца олимпиады, кто победил? — А ты не слышал? — удивлённый тон заставляет насторожиться, но Минхо не спешит перебивать. Парень, кажется, даже проснулся от вопроса. — Да всё Училище об этом говорит! «Сынишка Хан почётно занял своё место среди победителей олимпиады «Царство Растений», — взмахивая рукой, словно он обозначает заголовок газеты. Минхо ощущает вспыхнувшую гордость за победу младшего и отмечает в голове, что встретиться придётся раньше, чем он того ожидал. Надо поздравить младшего с достойной победой. А затем парнишка продолжает: — Везучий сукин сын, я на третьем. Думал, ты снова победишь, не так обидно бы было… — раздосадовано заканчивает тот и укладывает голову на сложенные руки, кажется, собираясь вздремнуть. И вот тут происходит то, чего Минхо боялся всю свою сознательную жизнь в Училище. То, что он старательно, глубоко и надёжно закопал в себе, пообещав отцу и самому себе никогда в жизни больше не раскапывать. Вот только можно сколько угодно врать окружающим и выставлять себя идеальным, прилежным, добрым, отзывчивым и всё равно знать, что нет — лопата была недостаточно удобной, чтобы копать глубже, а у самого сил не хватило избавиться от собственных демонов навсегда. Гордость моментально сменяется медленно вскипающей кровью от злости на парня рядом, что нарастающей пульсацией отдаётся в голове. Какого…? — Повтори? — не двигаясь с места, рычит Ли. — Чего? — одногрупник поднимает голову и приоткрывает один глаз. — Что ты сказал? — играя желваками. — Да не заслужил он, говорю, — полностью выпрямляясь и потягиваясь. — Согласись, а? Вечно носится, встревает в разговоры, и считает себя самым умным. Вечно куда-то лезет, погань мелкая… Ай! Минхо вскакивает с места, моментально теряя весь свой хвалёный контроль, взращиваемый годами, хватаясь за грудки парня и швыряя того со стула. Грохот мебели и вскрик ученика привлекают внимание преподавателя и других одногрупников, что не ожидали драки. Ли, откинув одной рукой стул и усевшись на бёдра парня, с размаха заезжает кулаком в нос Джунхёку. Феромоны обоих выбрасываются на всеобщее обозрение, закружив вокруг парней. Класс погружается в шум и гам, вскрики других учеников отскакивают от стен, а перед глазами только окровавленное лицо одногруппника, в ушах сдавленное его жалкое скуление. Контроль утерян слишком быстро, как для того, кто всю жизнь себя с ним роднил. — Ли Минхо! Остановитесь немедленно! — требует преподаватель и чьи-то руки стаскивают альфу с ученика. Грудь тяжело вздымается, глаза бешено горят, а руки тянет от ссадин. Джунхёк сворачивается калачиком и мычит от боли, прикрывая лицо руками. Феромоны Минхо медленно угасают, успокаиваясь вместе с альфой и, кажется, никто не обращает на них внимания вовсе. — Джунхёка в медкабинет, живо! — приказывает учитель. — А ты, — встряхивая Ли за плечи и вынуждая смотреть в глаза, — со мной к директору! Придётся всё-таки отложить разговор с Джисоном на некоторое время и…позвонить отцу.§
Хёнджин вновь очевидно нервничает: тряска ноги, частые вздохи и почёсывание то шеи, то рук. И если раньше это было оправдано переживаниями за друга, то теперь — когда Ли и Хан помирились и даже, кажется, активно пошли на сближение — причин, казалось бы, нет. — Хван, ты точно в норме? — Феликс стоит в позе собаки, разминая мышцы ног и стараясь держать равновесие. До конца тренировки остаётся пару минут, и можно будет идти на занятия дальше, но узнать, что творится с Хёнджином, хочется уже сейчас. Он всю йогу то дёргался, то странно смотрел на Феликса, то улетал куда-то в свои мысли. — О да, ноги тянет потрясающе, — улыбаясь с закрытыми глазами, отвечает Хван. Фелик хохочет. Он немного не об этом. — Благодарю вас за тренировку, можете быть свободны! — добродушно улыбаясь, оповещает тренер после позы Шавасана. Ученики медленно расходятся по своим делам, а Феликс дожидается Хёнджина из раздевалки, с целью пройтись до корпуса вместе и поговорить. Приближался «Бал Состоявшихся» — назначенный сразу после экзаменов — и чем ближе он был, тем сильнее становилась уверенность Ли в том, что он хочет позвать туда Хёнджина. Раз уж Минхо решился и поцеловал Хана, чем хуже Феликс? Хван — посвежевший и бодрый — выходит из раздевалки, улыбаясь Феликсу. — Идём? — цепляя альфу за локоть. Идут в тишине, наслаждаясь погодой. После хорошей тренировки не хотелось торопиться или о чём-то думать, но Ли выглядит немного озадаченным, о чём спешит узнать Хёнджин. — Тебя что-то беспокоит? — М? — Феликс отвлекается от своих размышлений, стараясь подобрать правильный момент для предложения, как вдруг их окликает одногруппник альфы. — Феликс! Ты слышал про Минхо? — к парням подбегает миловидный омега — староста группы младшего Ли — и подхватив руку альфы, сжимает её, стараясь отдышаться. — Что с ним? — друзья напрягаются, настороженно прислушиваясь и ожидая дальнейшего рассказа. — Он подрался и сейчас у директора! — шокированными глазами уставившись на альфу, огорошивает староста. — Все так удивились, уже всё Училище на ушах! Даже ученический совет вызвали. Они у директора вместе с… — Позови Джисона! — не дослушав, бросает Феликс и, вырываясь из хватки Хёнджина и старосты, бросается к брату. Это плохая новость. Прошлая драка Минхо кончилась плохо, очень плохо, и пришлось менять место обучения. Феликс молится Верховным лишь о том, чтобы брат окончательно не потерялся в своих эмоциях, и был способен сохранять контроль. Маленькая надежда на то, что Джисон смог стать якорем для старшего, слабым огоньком маячит на периферии. Перебирая в голове варианты развития событий и представляя худший, Феликс почти достал телефон для звонка Хоакину, как сам не заметил, что стоит у кабинета директора, откуда выходят Минхо и президент ученического совета — Ким Сынмин. — Ещё раз прошу прощения и даю слово, что подобного не повторится, — низко поклонившись в дверях директору, произносит Минхо, и выпрямляется, замечая взъерошенного брата с горящими волнением глазами. Альфа поворачивается к Сынмину, коротко бросая: — Президент, если не против, поговорим позже, м? Сынмин оглядывает братьев внимательным взглядом и, кивнув, покидает их. Минхо вздыхает. Подходит ближе к Феликсу и обнимает его. — Клянусь, я в норме, — он покачивается с младшим в объятиях, прямо как в детстве, а через минуту отпускает, поднимая и крутя ладонями в воздухе: — Смотри, чисто. Костяшки чуть стёсаны от ударов, но ничего более. Феромоны тоже в порядке, судя по их отсутствию. Брат в порядке, Феликс убеждается в этом лично и ноги подкашиваются от облегчения. Минхо помогает устроиться на лавочке вдоль коридора, а сам присаживается перед альфой на корточки, поглаживая его колени. — Феликс… — Я так испугался… — Феликс! Минхо! — с правой стороны коридора слышится голос Хёнджина и из-за поворота выскакивают омеги. Минхо тяжело сглатывает тут же подскочившее к горлу сердце. Джисон выглядит таким взволнованным и растрёпанным. Щёки зарумянились, а на лбу виднеются капли пота. Они оба бежали сюда? — Эй, эй, я в порядке. Чего вы прибежали? — поднимаясь на ноги, успокаивает Минхо. — Хван вытащил меня с урока. Сказал, что срочно. Что произошло? — Джисон шагает вперёд и цепляет Минхо за руку, поднимая выше, чтобы рассмотреть. — Ты подрался? — удивлённо. — Или тебя избили?! — испуганно. — За кого ты меня принимаешь, квоккс? — наигранно-возмущённо. — Ладно, ладно. Произошла небольшая стычка, но всё в порядке, клянусь. Отчитали, я извинился. Все выдыхают одновременно. Хёнджин садится рядом с Феликсом, протянув: «напугал». А Джисон как-то подозрительно довольно лыбится и щурится. Минхо, нахмурившись, смотрит в глаза младшему, словно мысленно пытается узнать о чём тот думает. — Что? — осторожно тянет Ли. — Всё-таки не такой уж ты и идеальный, Ли Минхо! — победоносно изрекает Хан, складывая руки на груди и самодовольно вздёргивая подбородок. — Хан Джисон! — в унисон возмущённо горланят Феликс и Хёнджин, заставив вздрогнуть ничего не понимающего Минхо, а затем все так громко хохочут, что директор выглядывает из кабинета ругать целую компанию, а не просто двух провинившихся учеников. — Марш по классам! — громогласно звучит сквозь смех подростков, и парни кидаются кто куда, заполошно бросая: «простите, извините».§
Вываливается четвёрка на улицу из главного корпуса Училища, все ещё немного посмеиваясь и переглядываясь, разделяя веселье между собой. — Ладно, — отдышавшись, говорит Феликс. — Раз всё в порядке, нам пора. Хёнджин? — взглянув на друга. Тот кивает понимающе. — Минхо, точно норм? — Феликс внимательно вглядывается в глаза брату, а тот коротко смотрит на Джисона, как бы говоря, что: «да, оставь уже нас». Младший быстро всё считывает и, сцепив за руку Хвана, удаляется в сторону корпусов для практик, в которых должны проходить их занятия, вместе с омегой. Джисон и Минхо остаются наедине, немного перевести дух и, возможно, поговорить. Хана терзает любопытство: с чего вдруг Ли ввязался в драку, а Минхо желает высказаться насчёт вчерашнего. — Пройдёмся? У тебя есть занятия? — уточняет Минхо. — Вот чёрт! Да! — Джисон на месте начинает дёргаться, хлопая себя по карманам. — Я забыл рюкзак в классе, но есть ещё пара занятий и… Минхо с улыбкой наблюдает за метаниями омеги и лепетаниями о расписании. Какой же Джисон шумный всё-таки. Но на удивление, данный факт вовсе не раздражает, а…умиляет? Хан заставляет улыбаться и отвлекаться от всего на свете. Его поведение, повадки и очаровательные вздрагивания, когда тот что-то резко вспоминает и вотпрямщас нужно совершить определённое действие или высказаться. Минхо с упоением готов любоваться омегой вечно и осознание этого укрепило догадку о том, что он всё-таки упал в омегу. Заинтересовался, а результатом утоления любопытства стала хрупкая влюблённость, крепнущая с каждым днём. — Джи, Джи, спокойнее, — посмеиваясь, прерывает поток мыслей Хана Ли, которые уплывают в сторону панической атаки. — Иди на занятия, но, может быть, ты захочешь встретиться у ивы, скажем…часов в восемь? — Минхо трогательно заламывает брови, и склоняет голову к плечу. Выглядит крайне мило и обезоруживающе. Коварный альфа! А с какой это стати сердечко то заходило ходуном?! — М…кхм, — приходится прокашляться, чтобы избавиться от наваждения. — Х-хорошо, до встречи…тогда, — и даёт стрекача, что есть мочи на поиски собственного самообладания и класса, где проходит урок. Минхо усмехается. Он заметил, как порозовели щёки младшего и это, если быть откровенным, греет сердце. Одной не решённой проблемой остаётся собственная вспышка. Она беспокоит, и решение проблемы было лишь в помощи человека, что все предыдущие годы помогал справляться. Минхо достаёт мобильник. — Отец, надо бы встретиться.§
Хоакин откликнулся тут же, стоило сыну позвать на помощь. Они встретились в общежитии Минхо, ближе к вечеру, так что оставалось немного времени до назначенного свидания с Джисоном. Ли приятно думать о том, что это будет мини-свидание. Пусть Хан и ни сном, ни духом о мечтаниях альфы, но, возможно, если Ли предложит, омега и согласится. На поцелуй вот отвечал охотно. — Минхо, — звучит за дверью, — это я. После звонка отцу, они совместно решили встретиться в общежитии. Ли быстро поднимается с постели и впускает отца внутрь комнаты. — Привет, — старший прижимает сына к себе, вдыхая родной аромат с макушки. Отстраняется и смещает взор на лицо младшего альфы, мягкий взгляд меняется строгим, и Минхо осознаёт — директор зря времени не терял. — Я всё объясню, — винится альфа. — С удовольствием послушаю. Вспышек не было шесть лет. Минхо предлагает присесть за маленький столик, где он обычно проводил время с Джисоном, и заваривает успокаивающий чай, по рецепту папы, чтобы отец тоже чуть расслабился. Хоакин внимательно следит за действиями сына, стараясь уловить малейшие признаки нервозности или критической потери контроля, однако, ко времени, когда Минхо присаживается напротив, ничего подобного не наблюдается. Все действия сына спокойные и уверенные, никакой нервозности. Это не может не радовать. Он даёт несколько минут собраться с мыслями младшему и поведать его версию произошедшего, поскольку не склонен верить директору до конца. Он, несомненно, уважает мистера Квона. Почтенный альфа управляет Училищем на протяжении двадцати пяти лет, и обладает определёнными заслугами, которые не позволяют сомневаться в его профессионализме. Вот только все могут ошибаться, а своего сына Хоакин знает слишком хорошо. — Так вот, — прочистив горло, приступает Минхо, — есть один парень… — смотреть в глаза отцу смущает, отчего взгляд бегает где угодно, только бы не смотреть на старшего. — Он шумный, язвительный и упрямый… Но ты не подумай, он хороший! — вскидываясь и мельком глядя глаза в глаза. — Кхм… — Минхо замолкает, так как волнение, возникшее при рассказе о Хане, возрастает. — Продолжай, — ненавязчиво подталкивает Хоакин, отпивая чай. — Ты встречался с ним. Его зовут Хан Джисон, — Минхо поднимает глаза на отца, силясь считать эмоции. Уверенность в том, что омега запомнился Хоакину — бесспорна. Альфа хорошо запоминает маговеков. В особенности тех, кто крутится в окружении Минхо. Старший удивлённо вскидывает брови, неопределённо хмыкнув и это сбивает с толку. Что значит такая реакция? — Как Хан Джисон относится к ситуации с вспышкой? — Дело в том, что мы знакомы давно. Лет с четырнадцати… — отец заметно напрягается, выпрямившись и отставив чашку на стол. — Сблизились только недавно. Около двух месяцев назад. Он победил на олимпиаде «Царство Растений» в этот раз, и один альфа — мой одногруппник — не лестно о нём отозвался, когда я спросил о победителе олимпиады, — отец кивает на его слова, побуждая не останавливаться, и складывает руки на столик, опираясь на него локтями, чуть приближаясь к сыну. — После его слов о Джисоне…я…сорвался. Всё вдруг полыхнуло, и я не сдержался. Я понимал, что делаю, но… — Бросился на защиту своего, даже не осознав, — уверенно заканчивает отец за Минхо и тот вскидывает голову, глядя в родные глаза и судорожно выдыхая. Напряжение и волнение разом отступают. Складывается впечатление, что отец понимает его лучше, чем мог сам себя понять Минхо. Надежда на то, что они вместе разберутся с проблемой Минхо, вновь возрождается в душе младшего и ему становится легче дышать. Отец рядом, они вместе справятся и, может быть, не придётся рассказывать Джисону всю правду о себе, а оставить эту её часть в прошлом. — Минхо, — вырывает из размышлений голос отца, — ты не договариваешь. В каких вы отношениях с Хан Джисоном? Хороший вопрос, отец. Вот только Ли до конца сам понятия не имеет. Они всё ещё не друзья или тем более не пара, но и не просто знакомые. Кто целует просто знакомого? — Я…не уверен, — почесав затылок, бормочет Минхо. — Переформулирую. Кто для тебя Хан Джисон? — отец откидывается на руки позади себя, и склоняет голову, кладя её на плечо, выжидающе следя за сыном. Минхо хмурится. Кто для него омега? — Воз…возлюблённый? — предполагает альфа то, о чём думал последнее время, скрепляя руки в замок и сжимая их, вопросительно глядя на отца. — Ты у меня спрашиваешь? — усмехается Хоакин, уже начиная забавляться с этого диалога. Ухмылка отца такая близкая сердцу и своя, будто сам с собой из будущего разговариваешь, пусть и пошёл Минхо в основном в папу, но некоторые черты совершенно точно достались ему от отца. Хоакин наслаждается общением с сыном. Минхо настолько умилительно очевиден, что даже поражает своей бестолковостью в вопросах сердечных. Умный и рассудительный маговек, которым его растил Хоакин, будто вновь стал пятилетним малышом, что всюду бегал за ним хвостом, спрашивая обо всём на свете. — Вставай, прогуляемся. Видел потрясающее озеро из твоего окна, — поднимаясь с подушки, зовёт отец и направляется к двери, не оставив выбора Минхо. — А? — Минхо подскакивает вслед за отцом. — Но зачем? — недоумённо. — Без вопросов. — Чёрт… — тихо шепчет, хватая ветровку с кровати.§
Минхо и Хоакин оказались у ивы, младший и глазом моргнуть не успел, на ходу придумывая оправдания для того, чтобы переместиться в другое место. Если они слишком задержатся, Джисон может увидеть то, чего ему не стоит видеть, и как тогда поступить Минхо?! Лёгкая паника, охватившая всё внутри, выражалась в всполохах гормонов вокруг ладоней альфы, что не осталось без внимания отца. Хоакин остановился у дерева и внимательно следил за сыном, что сжимал и разжимал кулаки, глядя себе под ноги и пытаясь успокоиться. Ещё же ничего не случилось, чего переживать… Да? Старший утвердился в своём намерении остаться именно у дерева, заметив волнение сына, и отказал в попытке Минхо предложить другое место для практики. Хоакину не нравилось, что младший теряет контроль. Столько тренировок и бесед было проведено за все годы его взросления. Что вновь пошло не так? Дело в омеге? Взрослении самого альфы? Или же он, как отец, не уследил за своим чадом, упустив переживания сына вдали от дома? Вздохнув, Хоакин решил приступить к тренировкам, чтобы сын вспомнил всё, чему его учили. — Минхо, — твёрдо зовёт альфа, — сосредоточься. Старший поднимает руки на уровень живота, ладонями вверх, и выпускает феромоны голубого цвета, что начинают кружиться над ними, образуя сферические фигуры. Минхо глубоко вдыхает и старается расслабиться, как всегда учил отец перед тренировкой. Чем быстрее они справятся, тем скорее отец сможет помочь и уедет домой, а Ли сможет встретиться с Джисоном, а уже позже, в одиночестве, обдумает всё. — Вспомни, чему я тебя учил. Сконцентрируйся на магии внутри тебя, почувствуй её течение, — старший закрывает глаза, концентрируясь на своей энергии и энергии сына. Минхо повторяет позу отца и прикрывает веки, погружаясь в себя. Магия внутри бурлит мощным потоком, феромоны будто изнутри толкаются, стремясь высвободиться и показаться миру. Изменения определённо происходят, но Минхо сохраняет самообладание, чтобы это не навредило кому бы то ни было. Ли начинает глубоко и размеренно дышать, сосредотачиваясь на контроле и связи со своими силами. Он явственно ощущает, как кончики пальцев немного покалывает, а вся энергия, что скопилась в одном месте — в районе солнечного сплетения — размеренно распространяется по всему телу, прекращая давление на одно место. Ещё пара вдохов и выходов, внимание на расслаблении и феромоны миролюбиво показываются наружу, спокойно кружа вокруг тела альфы. Фиолетовые частицы невесомо порхают в воздухе, то оглаживая лицо Ли, то подпрыгивая за спиной, по плечам и собираясь вокруг рук, окольцовывая запястья и предплечья. Хоакин с гордостью наблюдает за сыном, унимая волнение зрелищем перед ним. Минхо чётко уяснил, как нужно себя вести при концентрации и блестяще справляется с заданием. Возможно, его опасения, касательно утери знаний сыном о контроле, были ошибочными и дело в другом. — Прекрасно, — хвалит альфу старший. — А теперь подумай о Хан Джисоне и постарайся уловить, что ты чувствуешь? — просит Хоакин и гулко сглатывает от картины перед ним. Феромоны сына вспыхивают, начиная сиять, и с новой силой кружат вокруг младшего, создавая вихрь. Кажется, что они вибрируют изнутри и свечение от них лишь усиливается, чем дольше Минхо вспоминает моменты, связанные с Джисоном. Этот факт поражает Хоакина, но не удивляет. Он не был уверен, что увидит такую реакцию на омегу, однако предполагал, что его ребёнок просто так не кинулся бы на одногруппника из-за безразличного ему маговека, не почувствовав угрозы от постороннего. Ситуация усложнялась тем, что Минхо ещё молод и это может стать проблемой, если они с мужем не вмешаются вовремя, поскольку контролировать свои вспышки Ли станет труднее, если ситуация такова, как о ней можно судить по реакции магии сына. Внутренняя энергия магии и феромоны у маговеков тесно связаны. При сильном эмоциональном стрессе она может высвободиться, в попытке защитить маговека, вспышкой феромонов, которые способны задушить или сбить гормональный фон другого маговека. Вспышки Минхо плохо контролируются с самого рождения, из-за чего Хоакин терпеливо тренировал сына с трёх лет, объясняя и показывая на собственном примере, что преодолеть можно всё — главное уметь работать с собственной энергией магии внутри. Влюблённость сына трогала сердце Хоакина, как отца. Его личная первая влюблённость в папу Минхо всё ещё свежа в воспоминаниях, отчего ему хочется помочь особенно сильно, ведь лишать своего ребёнка радостей первой любви — даже если она будет не единственной — совершенно кощунственно. Феромоны Минхо продолжают вращаться, словно снежная пурга, вокруг альфы, то взмывая вверх и образуя столб фиолетовых частиц, то концентрируясь вокруг самого Минхо, почти полностью скрывая его за собой. Запах астр чувствуется ярче, что говорит о сильной эмоциональной привязке к парнишке по имени Хан Джисон и слабом осознании этого факта самим Ли. Если бы Минхо принял все свои чувства полностью, смог бы лучше удерживать концентрацию и не реагировать так остро. Это вполне может перейти в агрессию и новую вспышку, но Хоакин уверен — сын справится, тем более он здесь, как раз для помощи в этом. Справа от старшего альфы слышится хруст, и он спешно оборачивается, чтобы в испуге распахнуть глаза, всматриваясь в фигуру парнишки, что истуканом замер неподалёку, ошалело таращась на Минхо. Хоакин быстро бросает взгляд на Минхо, отмечая, что тот всё ещё старается совладать с собой и не понял, что их уединение с отцом нарушили. Медленно, усиленно следя за Минхо и умоляя всевышние силы помочь ему предательски не наступить на ветку и не отвлечь сына, старший двигается в сторону парнишки, вытягивая руку ему на встречу, но реакции не следует. Тогда он оборачивается на незваного гостя и видит вокруг того мелкие, неосознанно выпущенные, зелёные частицы, что тянутся в сторону Минхо и горящие сочной, весенней зеленью глаза в вечерних сумерках. Солнце почти успело сесть за горизонт, и территория возле дерева слабо освещалась редкими фонарями на территории Училища и остатками солнечных лучей. — Пс, — предпринимает попытку позвать младшего Хоакин, пока сын всё ещё занимался тренировкой. — Пс, — встряхивая рукой и пытаясь привлечь внимание вновь, когда реакция отсутствует. Младший не отзывается, во все глаза наблюдая за Минхо. Запах хвои доходит до Хоакина, окатив его словно порывом сильнейшего ветра. — Воу, — старший аж сбивается с шага, чуть не задохнувшись от концентрации. В голове лишь успевает мелькнуть непонимание, как он смог почувствовать запах мальчишки, не находясь к нему вплотную, прежде чем добирается наконец до парня. — Парень, эй, — ещё попытка воззвать к разуму мальца. Когда реакции снова нет, Хоакин рывком хватает того за плечи и чуть встряхивает, заставляя обратить на себя внимание и посмотреть в глаза. — Ты кто? — А? Джисон не помнит, как тут оказался. Он, кажется, шёл на встречу с Минхо, придумывая тысячу и одно оправдание себе за тот поцелуй и составив целый план диалога в нескольких вариациях, в зависимости от предполагаемых ответов Ли. А затем увидел что-то странное на поляне у ивы. Фиолетовое свечение, что столбом поднималось в небо на несколько метров, вновь опускаясь к земле и чуть угасая. Врождённое любопытство тут же вырубило рубильники самосохранения и страха. Ноги сами понесли вперёд своими глазами разглядеть, что происходит и от кого такой столб феромонов исходит. Учитывая время и отчётливый фиолетовый цвет, сомнений, что это Минхо не оставалось. Подойдя ближе, он буквально оцепенел. Сердце бешено заколотилось, а дух захватило от увиденного. Странные чувства восторга, взбудораженности и счастья окутали с ног до головы, обволакивая рассудок. Он уже не осознавал ничего вокруг, кроме Минхо, полностью сосредоточившись на альфе. Хан слышал и читал о том, что маги умеют контролировать свою магию, отец много рассказывал, обучая понемногу, но вот в серьёзном ключе все учатся этим азам с третьего курса первого года обучения в Училище. Это значило, что сам омега начнёт практиковаться только через два года — в восемнадцать лет — а вот Минхо оставалось всего ничего, но он уже умеет такое?! Джисон мог поклясться, что чувствовал магию альфы даже на расстоянии и словно ощущал единение с ней. Она взывала к себе, манила, водяной ундиной, что елейным голосом поёт свои песни, увлекая за собой моряков. Чувство правильности происходящего обуревало изнутри, подталкивая откликнуться и подойти ближе, но всё оборвалось, когда омегу дёрнули за плечи, и перед взором возник… Минхо? — Парень, — шипит голос прямо перед носом, вырывая Хана из транса. — А? — часто моргая и вглядываясь в лицо перед собой, чтобы через секунду побледнеть на глазах. — Мистер…м-м-м, — вскрикивает Джисон и его рот накрывает рука мистера Ли. Чёрт! Что он тут делает?! Что вообще происходит?! Мысли хаотично мечутся по черепной коробке, а сердце бешено колотится, отдаваясь в ушах долбёжкой. — Ш-ш, — шикает старший и прижимает парня к груди, закрывая обзор на Минхо, что вообще не подозревает о неладном совсем рядом. — Прошу, не кричи, что ты тут делаешь в такое время? — освободив рот Джисона, спрашивает альфа. — У меня встреча с Минхо, — пищит Хан. Хоакин отодвигает парнишку от себя и ещё раз смотрит на него, узнавая того самого Хан Джисона. — Хан Джисон? — и с какой стати сын утаил факт встречи с омегой? — Рад встрече? — неловко улыбаясь, здоровается Джисон. Хоакин тяжело вздыхает, роняя голову на грудь и всё ещё удерживая Хана за предплечья. Что ж, время тренировки Минхо, очевидно, подошло к концу. — Подожди здесь, пожалуйста, — просит Хоакин омегу и двигается в сторону сына, осторожно ступая по траве, чтобы не напугать альфу своим появлением близко. — Минхо, — тихо зовёт старший, вытягивая сына из медитации, — сынок, возвращайся, мы закончили, — Хоакин останавливается в двух шагах от Минхо и терпеливо дожидается пока тот сфокусируется на нём. Феромоны постепенно замедляются, сужая свой круг, приближаясь к Минхо и слабея в цвете. Через минуту они вовсе исчезают, а Ли открывает глаза, опустив руки и чуть осев от слабости, что неумолимо накатывает на него по завершении тренировки. Отец тут же подхватывает альфу, придерживая под локти. Минхо тяжело дышит, опустив голову и подрагивая, держался за отца. — Вау, отец, такого ещё не было, — заполошно начинает он, рвано выдыхая, — я…я такого ещё не испытывал никогда прежде, во время наших тренировок, но… — он глубоко вдыхает и длинно выдыхает. — Тише, сынок, тише, — успокаивающе поглаживает большими пальцами руки младшего Хоакин. — Ты не пугайся, но у нас гости… — альфа удобнее перехватывает Минхо под правую руку и разворачивается, открывая вид на омегу, неловко переминающегося с ноги на ногу и обхватившего себя руками. Минхо тут же напрягается, узнав Джисона, и испуганно поворачивается на отца. — Сколько он…? — Достаточно, — поджав губы, отвечает на не до конца заданный вопрос. Минхо дрожаще выпускает воздух сквозь зубы, усиливая хватку на руке отца. — Спокойно, если это тот самый Хан Джисон, то вам просто нужно поговорить, я буду рядом, если нужен тебе, — подбадривающе улыбаясь, предлогает Хоакин, на что Минхо заторможено кивает, впившись глазами в омегу. Один он точно не вывезет, тем более в таком состоянии. А у Хана вопросов будет вагон и маленькая тележка, уж в этом Минхо не сомневается. Отец всегда приходил на помощь и давал мудрые, нужные советы. В этот момент присутствие старшего необходимо, как никогда. Странно конечно, начинать отношения с отцом наперевес, но кто сказал, что до этого вообще дойдёт. — Прошу, будь рядом, — умоляюще глядя в глаза родителю, просит Минхо.§
«Ситуация из ряда фантастики» — крутилось в голове омеги, пока он сидел на постели Минхо в комнате его общежития, а Хоакин кружил пчёлкой над сыном, усевшимся на подушки за столиком. То чай принесёт успокаивающий — Джисону, кстати, тоже преподнести чашечку не забыли — то холодным полотенцем лоб протрёт, то окно откроет, чтобы не было душно, то закроет, чтобы не дуло. Образ строгого и пугающего ведущего учёного по магоживности крошился на глазах, представляя Хоакина заботливым папашей, что дышать боится на своё чадо. Чудеса. Но вместе с тем это страшно умиляло, до глупых смешков, от нелепости ситуации. Складывалось ощущение, что Джисон подсматривает за чужой семьёй, что по сути можно расценить и так, но ему пообещали ответы на вопросы и вообще, у них с Минхо был уговор, так что Хан тут на правах…договорившегося о встрече? — Сейчас, Джисон, дай мне минуту, — Хоакин вновь бросается к кухонной зоне в комнате Минхо, ставя греться чайник для новой порции напитка. Он уже влил в альфу две чашки, тот же лопнет от такого количества жидкости. — Не торопитесь, мистер Ли, я никуда не спешу, — отзывается Джисон, мило улыбаясь. Наблюдать за Хоакином весело, но больше внимания привлекал Минхо. Тот сидит на подушках, подогнув под себя ноги и раскинув колени в стороны. Грудь медленно вздымается, волосы взмокли и прилипли ко лбу и шее. Руки заметно дрожат, будто он долгое время держал что-то тяжёлое в них. Таковой была реакция на… А что альфа вообще делал у дерева? Это же был контроль магии? — Ещё чаю? — Хоакин внезапно оказывается рядом. Хан вздрагивает совсем незаметно и, выпрямив спину, ёрзает на месте. — Нет, благодарю, — отказывается омега. Альфа отходит к сыну и присаживается рядом, бережно проводя по голове младшего рукой. — Сынок, пришёл в себя? — старший старается заглянуть в глаза Минхо и тот, глубоко вдыхая, поднимает голову, прошептав тихое: «да». Джисон не перестаёт поражаться сегодняшнему вечеру. Столько открытий, а не прошло и часа! — Тогда позволь, я начну, — удобнее располагаясь, справа от Минхо, оповещает Хоакин. — Джисон, какие вопросы тебя интересуют прежде всего? Если ты не против, отвечать начну я, — обращается Хоакин, а Джисон настолько ушёл в рассматривание и анализ внешнего вида Минхо, что подзабыл все свои вопросы напрочь. — О…я…да, секунду, — соберись! — Что вы вообще делали вечером у ивы и почему вы здесь, мистер Ли? — решает начать с очевидного. — Дело в том, что с Минхо кое-что произошло сегодня… — Драка, да, я в курсе, — беспардонно перебивает Хан. Хоакин позволяет смешку вырваться наружу. — Верно, поэтому я приехал помочь сыну. — С дракой? Так всё же решили. А! — вскрикивая и пугая тем самым Минхо и Хоакина. — Или вы его накажете? Да бросьте! Кто не дерётся в нашем возрасте, подумаешь…! — распаляется Джисон. — Джисон, Джисон, — выставляя руки перед собой, перебивает старший Ли омегу. — Никто не говорил о наказании, — да уж, пылкость этого омеги сравнима со снежной лавиной. Ровно секунду всё в порядке, а в следующую тебя сносит волной. — А, — озадачено. — Тогда помочь с чем? — Джисон создаёт впечатление непоседливого щенка, чьё настроение меняется на глазах. Сидит теперь с склонённой головой на бок, очаровательно хлопая глазами. — Видишь ли… — У меня проблемы с контролем агрессии и вспышек магии и феромонов, — низким, со скребущей барабанные перепонки хрипотцой, подаёт голос Минхо, привлекая к себе внимание. — Вот почему я не хотел говорить с тобой о той ссоре, Джисон, — вид альфы сжимает сердце в колющие тиски. Его лицо непривычно бледное и будто осунувшееся, а в глазах плещется такое море эмоций, что способно утопить в себе. Хан теряется на секунду, вперившись взглядом в Ли. Что это должно значить? — И? — неуверенно тянет, съезжая на подушки, ближе к альфам. Минхо тяжело вздыхает который раз за вечер. Этот омега, при всём своём уме и сообразительности, бывает крайне…тормознутым. — И, дело в том, что я мог случайно тебя придушить своими феромонами и вспышкой магии в тот раз и…я испугался, — поясняет уклончиво Ли, поджимая губы. Хоакин озадачивается информацией о некой ссоре, успевшей произойти между Джисоном и Минхо, но раз омега сидит перед ним живой и здоровый, значит, сын смог пресечь свою вспышку и сдержаться. — Всё, как я понимаю, закончилось мирно? — решает всё же уточнить Хоакин. Дети кивают, синхронно опуская головы. Джисон задумывается над ситуацией. Ему всё ещё не было понятно, откуда столько серьёзности с этой темой. Он вот тоже не сдержан и вообще контролировать себя не умеет и ничего, никого не убил, сам жив здоров. Вот чёрт… — Ты кого-то… — страшась закончить, догадывается Джисон, вскидывая голову и следя за реакцией Минхо. Лицо альфы искажается гримасой боли и сожаления, а Хоакин в поддерживающем жесте укладывает руку на колено сына, сжимая. — Нет, — отвечает за Минхо Хоакин. — Всё закончилось… не плохо, — отвечает тот, однако Минхо идёт почти до конца. — Тот парень, омега, остался инвалидом, — глядя прямо в глаза Джисону, рассказывает Ли. — Я сделал его калекой. Хан внутренне содрогается и не удерживает шокированное «уф». Минхо, альфа, которого боготворит всё Училище, в частности Хёнджин — омега и лучший друг Хана — оставил маговека инвалидом? — Отец выплачивает компенсацию каждый месяц. Я иногда езжу и вижусь с ним. Мы разговариваем. Он давно меня простил и медленно — с одиннадцати лет — идёт на поправку, но больше никогда не сможет ходить. А я себя… — боль, отразившаяся на лице альфы и сверкнувшая вина в глазах, что-то всколыхнули внутри омеги, и он кидается на шею Ли, не успев себя осознать. Хоакин одёргивает руку с колена Минхо, чуть напугавшись резкости Хана, а Ли замирает, ощущая тяжесть тела омеги на своих плечах. Мягкий хвойный аромат без спроса проникает в лёгкие Минхо, обволакивая спокойствием и умиротворением. Будто ты очутился в чаще хвойного леса в тёплый летний день после дождя и ветер тихо шепчет свою песню среди деревьев. Кончики волос щекочут щёку, а дыхание на шее, пускает нестройный рой мурашек по спине. — Мне жаль, — искренне шелестит Джисон, крепче прижимаясь к альфе. Ноги не удерживают, и он плюхается попой на колени Минхо, что машинально укладывает руки на тонкую талию, осторожно обнимая в ответ. Жест омеги отдаёт сокрушающим теплом прямо в сердце и Ли позволяет себе уткнуться в шею Джисона, теснее притискивая того к себе. Хоакин с мягкой улыбкой наблюдает за парочкой, не желая рушить их идиллию. Он счастлив, что рядом с Минхо такой понимающий омега, как Хан Джисон. Пусть поначалу тот и создаёт впечатление урагана в маговеческом обличии. — Кхм, — кашляет в кулак Хоакин. — Мне жаль разрушать душевный момент, но я должен кое-что ещё обсудить с тобой, Джисон, если ты позволишь, — опасаясь сильно смутить, вмешивается альфа. Джисон тонко пищит, отлипая от Минхо, а тот неохотно выпускает того из рук, чтобы усадить рядом. Хан выпрямляется, умостившись на подушке слева от Ли и поджимает под себя пятки, складывая руки на колени. Румянец, моментально налетевший на лицо омеги, сливается с цветом волос. — Да, — прочистив горло. — Я слушаю. — Что ж. Имей в виду, что я тренирую Минхо с его трёх лет и он в состоянии себя контролировать, — подтверждает кивком. — Однако, ваша влюблённость друг в друга немного спутала карты, — по расширившимся глазам и сильно вздрогнувшему Джисону, Хоакин понимает, что о влюблённости они не поговорили. — Но это не серьёзно, сегодня я убедился, что Минхо всё ещё в состоянии справиться с собой. Смею предполагать, случилось так, что его магия и феромоны признали тебя и, как бы сказать, настроились на твою волну. А судя по нашему общению, ты довольно… — силясь подобрать слово, чтобы не обидеть, прерывается Хоакин. — Взбалмошный? — подсказывает Джисон, хихикая с задумчивого лица старшего. — Верно, — тепло улыбаясь омеге. — Благодарю. Так вот, я могу помочь тебе с обучением контролю магии и своих феромонов, после того, как вы сдадите экзамены, чтобы ты смог научиться контролю, как и Минхо, тогда риск того, что вспышка случится с сыном при тебе или, чего хуже, будет направлена на тебя, будет снижен. К тому же, вам стоит познакомить ваши магии и феромоны ближе, чтобы укрепить связь, — с умным видом заключает Хоакин. К концу монолога мистера Ли, Минхо сидит красный, словно его кипятком окатили, а Джисон искрится, как новогодняя гирлянда в разгар праздника, оглушённый шикарной возможностью позаниматься с самим мистером Ли! — Отец, но…связь…знакомство… Не рановато ли? — заёрзав на месте и садясь ровнее, спрашивает Минхо, силясь послать сигнал глазами, что не время и место, а Джисон вообще не в курсе, что имеет в виду Хоакин! — Ну что ты, ваша симпатия друг к другу очевидна, чего тянуть, — легкомысленно отмахивается Хоакин. — Только вот Джисон…он ведь не понимает, что ты имеешь ввиду, — оба альфы взирают на Хана, будто в нём хранятся ответы на их сомнения, заставив его съёжиться под изучающими взглядами. — Чего я не знаю? — Ох… — осознав о чём говорит Минхо спохватывается мистер Ли. — «Познакомить магию и феромоны» означает, что вам нужно будет пометить своим запахом и магией друг друга. Прикосновения, выпуск феромонов на свободу рядом друг с другом открыто, демонстрация своих сил друг другу, — принимается спокойно пояснять Хоакин. — Это нужно, чтобы в случае спонтанного или, спровоцированного сильным всплеском гормонов, намеренного выпуска феромонов ваши магии не сочли вас друг для друга угрозой. При желании вполне допускаются поцелуи и тесный физический контакт. Я проинструктирую, если желаете, только без фанатизма, я пока не настроен на внуков! — и произнесено это до того обыденно — словно про погоду рассуждает ей-богу! — что к концу объяснения Хан мечтает провалиться сквозь землю, а Минхо готов сгореть со стыда. — Что?! — прикрывая вовсю полыхающие щёки, вопит Хан. — Отец! — сконфужено взвизгивает Минхо. — Чего вы вопите! Вы же влюблены! — как само собой разумеющееся пригвождает мистер Ли.§