На дне бокала

«Помни, я слышу всё, что ты говоришь. Я могу видеть тебя, когда пожелаю. Я знаю всё о тебе. И в состоянии сделать всё, что мне будет угодно. Так что держи язык за зубами или поплатишься.» *** Слова звучали в полумертвом сознании, словно стук маятника или тиканье старинных часов, давно должных отправиться на покой, в вечное царство небытия. В прочем, слыша их, казалось, будто они попали в неизвестное ранее пространство – безвременье. В нём время текло по-другому. Точнее сказать, не текло вообще. От слова совсем. Из-за чего всё казалось ещё более странным и непонятным, но, в то же время, каким-то параллельным и не шибко важным. В этом забытом мирке нельзя было расслабиться или отдохнуть. Так же как и спрятаться. Схорониться так, чтобы ни одна живая душа, будь то грешник или сам Люцифер, не нашли бы даже при сильном желании. Все было на виду, как на ладони. И это пугало больше всего. Речь мазолила голову, звеня, путая мысли тревогой и животным страхом, от которого органы сворачивались в бесформенную массу, напоминающую рагу или что-то наподобие. Голос повторялся, прокручиваясь под корой мозга. Не в состоянии забыться хотя бы на секунду, а то и на долю секунды. Кровь бурлила в ушах, это заставляло думать и размышлять о своей дальнейшей судьбе. Которой, к слову, и не было. На ней уже стоял огромный, жирный и кровавый крест. Он сделал это с собой сам. Азарт поглотил его разум и заполонил всё пространство казино едким дымом, что стелился и оравлял воздух, поражая зрение и заставляя чувствовать подступающий к горлу ком, рвотный позыв, столь тошнотворный и отвратительный, что хотелось выблевать всё сразу же. Но приходилось страдать, проглатывая и не возникая. Осознавая, какую громадную ошибку совершил, согласившись на партию с чертовым садистом. Карты не помогли. Удача оставила его один на один со своим будущим мучителем. Победа, легко доставашаяся ранее, испарилась с последней ставкой. Ставкой собственной души. Теперь он пренадлжал радио-демону. Не способный сделать что-либо. Отыграться или сбежать. Он, черт возьми, оказался в безвыходной ситуации. И это коробило ещё больше. Теперь он, в буквальном смысле, пренадлжал не себе. И дьявольский любитель радиопередач владеет им. Выхода не было. Не было ничего. Только гнетущая пустота, сопровождающаяся точно такой же тоскливой и мрачной тишиной, поглощающей изнутри, не давая выбраться из цепких когтей, сковывающих его, не оставляя права выбора. Приходилось привыкать, видя шанс на спасение лишь в грёзах, которые почти не снились из-за постоянных кошмаров, в которых всё время появлялась оленевидная морда, напоминающая о контракте. Отвратная и ужасная. С каждым кошмаром она искажалась всё больше. И если учесть, что он видел кошмары почти каждую ночь, то представить, что будет дальше – оставляло желать только лучшего. Но, конечно, об этом невозможно было мечтать. Поэтому приходилось напиваться до безпамятства, желая лишь одного - отгородиться от реальности, уйти и оставить все, утонув в забытье. Он и раньше часто выпивал, но после сделки пришлось заливать в себя спиртное в разы больше и чаще. Так он и делал. Глотал одно дешёвое бухло за другим, не чувствуя ни вкуса, ни радости, ни умиротворение. Только свою ненужность и бесполезность. Он мучался, страдал и чуть ли не рыдал от своего положения, но поделать ничего не мог. Увы, такова была судьба.