Instants

Эстега, только-только вернувшийся в Тайный город угощал. Отсутствовал он так долго, что в современной Москве совсем не ориентировался и залипал на всё подряд, что для остальных выглядело весьма комично. – А тебе, гад такой, смотрю путешествие на пользу пошло, – хмыкнул Хадига, хлопнув его по плечу. – Мне пошло на пользу время, – миролюбиво отозвался «возвращенец». – Ну и хвала Спящему, – вздохнул Тенга, от души хлебнув эля. Никто из друзей ему этого не говорил, но Эстега понимал, что он безвозвратно изменился для них и был благодарен за тёплый приём, несмотря на то, что с его отбытия – практически одобренного Князем бегства – прошло уже больше четырёх веков. – Чем планируешь заниматься? Он пожал плечами, оглядывая разношёрстных посетителей «Ящеррицы». – Честно – не знаю. Может обратно в арнат попрошусь, разве плохо? – А мастерская дознания? – без задней мысли спросил Хадига. И тут же получил подзатыльник от Тенги. – Ай! Да что, уже и спросить нельзя? Столько времени прошло! – Придурок, – вздохнул второй гарка, покачав головой. Эстега только слегка улыбнулся, наблюдая за ними и чувствуя, как теплеет в груди. Вот этого ему ужасно не хватало. Быть частью Семьи. – Это ничего, Те. Нет, не думаю, что вернусь туда когда-либо вообще. Может схожу проведать Атольгу, как смелости наберусь, а так... Ничего общего с подвалами иметь больше не хочу. – Ну и правильно, – одобрил Хадига. – Вот где работа по мозгам даёт знатно. – Сейчас я тебе по мозгам дам знатно, – буркнул Тенга, получил в ответ чистое ребячество – высунутый язык, и закатил глаза. – А что касается работы... Не торопись. Тайный город сейчас совсем другой. Приглядись, может отыщешь что-то более... Мирное. – Или наоборот. Эстега потёр подбородок и отправил в рот несколько чесночных гренок. – А какие есть варианты? – Да на любой вкус и цвет, – Хадига взмахнул рукой. – Наши таланты, – гарка хлопнул себя по бедру в том месте, где у порядочного мечника наличествовали ножны, – где только не пригодятся. А если запала нет, то можно и в бизнес пойти, и в службу утилизации, и вообще куда угодно. Вон, Те, например, в Обители на полставки заседает. – Серьёзно? – удивлённо взглянул Эстега. – На кой? Тенга усмехнулся в кружку. – Да подработка не пыльная. Сидишь себе, смотришь за порядком, пугаешь посетителей. В случае чего вызываешь дежурных с Цитадели. – И не скучно? – Да какое там, – воодушевился гарка. – У нас же здесь и месяца не без происшествий не проходит. Иногда такие кадры попадаются, ух! – О! О! Расскажи ему про тех, со ста километров Мурция». – Что ещё за сто километров Мурция? – не понял Эстега. Тенга с грохотом опустил кружку на стол и произнёс: – Ну, слушай.

***

О том, что день гонок выпадает на его смену Тенга почти не жалел. Почти. Было бы, конечно, круто смотреть сто километров Мурция со своими, но обыкновенной публике вроде него вход всё равно был заказан, так что он проторчал бы весь вечер в «Трёх педалях», делая ставки и отчаянно пытаясь преодолеть феноменальные возможности навского организма долго не пьянеть. В выделенном для него углу приёмной он спокойно смотрел себе трансляцию. Главными претендентами на победу в этом году считались воевода Милана и обер-воевода Воляна, взявшие золото на прошлых гонках. Главными конкурентами колдуний считались, традиционно, чуды: командоры войны Гюнтер Шайне и Теодор ле Ман. Появление Сантьяги, конечно, всё изменило. Периодически поглядеть на ход соревнований подбегал брат Руквус, ещё совсем молоденький эрлиец, только-только начавший практику в Обители под чутким руководством старших, от которого он всеми правдами и неправдами пытался удрать. – Ну, что там? – взволнованно спрашивал он, каждый раз пытаясь заглянуть в монитор. Заняться было нечем, а юнец не особо раздражал его, так что Тенга благосклонно поглядывал на него и озвучивал пропущенные им изменения. – А ты ставил на кого-то? – полюбопытствовал Руквус. – Поставил бы, если б не смена, – хмыкнул гарка, подперев щёку ладонью. – А ты? – Тоже нет. Но я бы на Милану и Воляну поставил бы. Как они в прошлом году всех сделали, а? – Ну... – Тенга пожал плечами. – У нас знаешь как говорят? Дважды одну голову не отсечёшь. А нашего комиссара никакая люда обойти не сможет, будь она хоть трижды воеводой. Да хоть самой королевой, – гордо произнёс он, кивнув на приземистый тёмно-синий Бугатти сородича. – Ну, и ещё, конечно, чуды есть, – невпечатлённо добавил гарка. – Да ну их, – скривился эрлиец. – Они же выглядят так, словно у них в результате полной трисомии развились брахицефалия и мышечная гипотония, а водят так, словно у них брахимезофалангия и страбизм. Тенга поднял на него взгляд и, выдержав паузу, выдал: – И тебе не хворать. Руквус улыбнулся и махнул рукой, мол не забивай голову. Он и рад был не забивать, потому что из всей гневной тирады понял только, что эрлиец не очень жаловал рыжих. Что ж, в этом гарка был с ним солидарен. Не то, чтобы зелёных он сильно любил, но там, как правило, хотя бы было на что посмотреть. – Брат Руквус, – приторно позвал кто-то из прилегающего коридора. Юнец сделал страдальческое лицо, приосанился, и, прежде, чем ушмыгнуть, попросил: – Расскажи потом, что было. – Любой каприз за ваши деньги, – усмехнулся Тенга. Гонка близилась к завершению. Ожидаемо, первым шёл Сантьяга. Он даже заулыбался, испытывая гордость от того, что они принадлежали к одной семье, и, пускай опосредованно, но были связаны. Да и вообще, чтобы найти среди гарок тех, кто не испытывал восхищения или хотя бы симпатии по отношению к эксцентричному сородичу это надо было ещё ой как постараться. За второе место с переменным успехом боролись Милана с Воляной и Шайне с Маном. Четвертой была красная Ауди, принадлежавшая человским наёмницам. «...мчится человская пара Яна - Инга! Они проигрывают, но кто бы мог подумать, что дебютантки соревнований займут почётное четвертое место?! Конечно, у них не осталось шансов настичь... Что они делают?!!» – надрывался с экрана Мурций. Ауди заскочила в открывшийся портал, выплюнувший автомобиль метров через сто тридцать и моментально оставила позади и чёрную Ламборджини зелёных и серебряный Випер чудов. Тенга присвистнул, оценив манёвр. Настроение после гонок у него было отличное и чем ближе подходило к концу рабочее время, тем лучше оно становилось. Он уже предвкушал как соберётся с братьями в «Трёх педалях», чтобы, разумеется, – и первым делом! – выпить за победу Тёмного Двора в лице Сантьяги и обсудить сколько кто заработал на ставках. Вот тогда-то и влетели в приёмную эрлийцы – Руквус и наставничек его, брат Ляпсус. – Там! Во дворе! – озвучил перепуганный юнец, пока его грузный коллега пытался отдышаться. – А так всё хорошо начиналось, – закатил глаза Тенга. Во дворе и правда царил бардак: разъярённый обезумевший и, судя по запаху, основательно поддатый чуд отправил в нокаут одного дружинника и от души пытался отмутузить второго, настолько же трезвого. – Надо их разнять! – с порога перепуганно залепетал Руквус. – Надо-надо, – согласился Тенга, достав телефон и сделав несколько фото. – Уже вот. Сейчас. Бегу. – Но... – Да сам подумай, – отмахнулся гарка. – Они сейчас друг другу пару-тройку органов отобьют, парочку костей переломают. А это значит что? – Что? – Что и счёт за лечение увеличится, – наставительно произнёс он. На лице эрлийца проступило замешательство, сменившееся сначала сомнением, а затем явственным согласием. – Вы их там разнимаете, брат Руквус? – Да-да, брат Ляпсус. Уже вот. Сейчас. Бежим. Тенга прыснул и убрал телефон в карман, решив, что набрал достаточно «сенсационного» материала для перетирания косточек жертв алкогольной продукции в близком кругу. Чаша весов медленно, но неумолимо склонялась на сторону рыжего. Под восхищённым взглядом практиканта, он спокойно подошёл к дерущимся и кашлянул. – Господа. Господа-а! Горе-борцы застыли, повернув к нему головы. – Вам когда-нибудь давали чапалах со скоростью света? Нет? – и Тенга от души зарядил и так изрядно помятому чуду в морду. Чуд, возможно, ещё оставался в сознании в процессе полёта, но приложившись дурной башкой об асфальт, окончательно впал в состоянии полного несостояния. Люд, судя по всему, дружинник, осоловело взглянул на поверженного противника, затем пьяно улыбнулся и проблеял довольное «спасибо». – Всегда пожалуйста, – не менее радостно отозвался Тенга и вмазал уже ему. Над тремя бессознательными телами захлопотал Руквус, а Тенга что-то промурлыкал себе под нос, закинув руки за голову и вдохновенно произнёс: – Я обожаю свою работу.

***

Эстега рассмеялся прикрыв глаза ладонью. – Это из-за чего они так? – Дуракам повод не нужен. – Да видать ставки не сыграли, они и пошли... Утешаться, – усмехнулся Тенга. – А там слово за слово и всё как всегда. – Всё потому, что ставить надо на победителя, – мудро заметил Хадига. – В связи с чем у меня тост: за комиссара! Эстега и Тенга чокнулись с ним кружками и в один голос отозвались: – За комиссара!