белая сирень

—Я то уже тут марафет навел. —сообщил мне Шах.—Все подо мной бегают. Всё то, что я персики ворую. —Персик ты тринадцатилетний, понятное дело что всем не безразличен.–сказала я и улыбнулась. —Откуда ты знаешь, сколько мне лет? —Предположила. От двенадцати до тринадцати. —Да, у меня в апреле день рождения. Будет четырнадцать. —А мне только лишь в декабре 13. —Как отмечаешь? Если это важно для тебя, конечно. —Когда он это сказал, я заметила что мы уже идём по деревне, а не по тропинке. —Идей пока нет, но вообще я бы с радостью тебя позвала. Можно у меня дома. —Если хочешь, у меня всегда для тебя открыта дверь. —Предлагаешь у тебя отметить? —Да, конечно, почему нет. —Выглядит как будто ты именинник!—засмеялась я. —Вполне возможно. Что-то хочешь? —На день рождения? Может быть украшение, или хорошую книгу.. —А она всё хвастается, что умеет читать.. Понятно. Ладно, хорошо-хорошо. А еще один подарок примешь? —Да, с радостью.—сказала я. —Я не про день рождения. Это сюрприз. Закрой глаза и вытяни руку вперёд, обязательно тыльной стороной вниз. Правую, если ты ею пользуешься наиболее. —Что там, Шах? —спросила я, и вытянула руку с закрытыми глазами. И тут я начала ощущать лёгкую тяжесть на безымянном пальце. —Открой уже. Когда я увидела что у меня на руке, то чуть не заплакала. Там висело тоненькое янтарное колечко с большим овальным камнем. —Спасибо, Шах! Я.. Просто огромное спасибо. —Всегда пожалуйста.—он провёл своей рукой по моим пальцам и кольцу, а потом поцеловал их. Я посмотрела ему прямо в глаза пытаясь поймать тот самый обычный и холодный взгляд, но вместо него заметила невероятно тёплый и добрый. Он оттаял. Теперь, как вижу ему очень спокойно. Шах смотрел на меня так, а потом отвернулся и посмотрел на деревню. Он был очень в тот момент другим. Раньше всё было иначе. Совсем иначе. —О чём ты думаешь? —спросила я. —Да так. Ни о чём. —но глаза Шаха на минуту заблестели.—Не хочешь домой? Можем встретить закат. Если мы встретим его здесь, то слишком долго добираться будем. —Да, давай домой. —В нынешнем положении “домой” звучит совершенно неопределённо. —Как ты хотел бы? —Ты не обижайся пожалуйста, но я наверное сегодня побуду один. Ну, после заката. Надо немного подумать. —Да, хорошо. Тогда давай у меня. —Да. Что-то явно произошло. Я точно не знаю о чём там Шах так хотел раздумать, но наверное о том, что он сам до конца понял что чувствует. Его это разумеется и радовало и не радовало одновременно. —Тебе нравится одиночество?—прервала я тишину. —Недолго вполне хорошо. —Мне тоже в какой то мере нравится. Не переживай, я не обижаюсь. Всё хорошо, Шах. —Как ты думаешь, у меня странное имя? —спросил он, глядя куда-то очень далеко. —Очень красивое. —В прошлой школе меня постоянно называли странным, и говорили что и имя у меня странное. Поэтому меня называли Марсель. С тех пор я ненавижу это имя сил нет. —Глаза мальчика немного затуманились, это значило только одно-он погружается в воспоминания. —Нас правда считали очень странными. Меня так точно. Черные волосы, черные глаза.. Как нас только не называли. Считали, что если мы не русские-то какие-то ублюдки. Я просто попал под раздачу. Сначала они захватили наши татарские территории, а теперь выгоняют нас с них! Это было всё наше, наше! Лет триста никому и дела до того что мы тут существуем не было. А потом из ничего начали считать нас просто незаконнорождёнными. Да я родился после того, как моя мама выбрала папеньку! Прошло 4 года. Четыре года! С тех пор как они обручились утекло немало воды, и только потом родился я. Я знаешь ли иногда себя очень виню в том, что мы остались в Казани. —Вы же не остались. Переехали наш посёлок.. —Ну так мы не всю жизнь жили в Казани. Вернее я почти всю жизнь, не считая последней пары месяцев. Вот как всё было.—Рафис посмотрел на меня и продолжил, уже немного задумчиво. —Я не знаю где познакомились мои родители, но знаю вот что. Они влюбились в друг друга и через 9 месяцев поженились, может чуть меньше. А дальше родился Альберт. Они переехали как только он родился в отдельный дом, как раз таки.. В Крыму. Там Альберт прожил свои первые четыре. Через два года после волнистой собаки родился Ян. Он прожил всего два года там. Что же произошло дальше? Мать узнала что беременна, и поехала рожать в Казань. И она родила. Потом она решила там остаться, потому что с тремя детьми как ей казалось, проще жить в Казани. Да, она считала что раз мне там так понравилось, то и другим детям тоже. Соответственно, она выбрала остаться. И я себя в этом виню. Именно виню. Наша семья из-за меня была чуть ли не обречена. Над моими братьями издевались в школе, как и надо мной. Мне конечно далось чуть хуже, потому что я еще и не очень умный. Так они мне сказали. Потом родился маленький. Камиль. Он родился через 10 лет после меня. Да, как то так. Он хороший мальчик, я люблю его. И вот сейчас мы зде-есь.—закончил Шах, нарочно растянув последнее слово. —Это такая печальная история.. Ну, я про издевательства. Но это не твоя вина. Не бери на себя то, в чём не виноват! —Ну.. Я просто и правда вижу в этом вину.. —Твое вины здесь нету, честно. —Если ты так считаешь, хорошо. Спасибо. Не знаю за что спасибо, но да. Домой? —Домой. Мы развернулись и пошли сначала в сторону тропинки, потом в сторону речки, а уже там в сторону моего дома. —Тебя одну я кстати никуда не пущу. —сказал Шах пока мы шли. —Это ты о чём? —О том. В школу что бы даже не думала одна ходить. Я тебя не оставлю ни на минуту одну. —Ага, вот так значит? —Да, вот и всё. Что бы никогда даже не думала куда-то уходить одна. Ты только со мной пойдешь. Одну я тебя не отпускаю. Я лишь молчала, ожидая мой мальчик он еще скажет. Пока он не продолжал, я слышала лишь его долгое дыхание и начинала под него подстраиваться, дышать так же глубоко. —Ты–моя. Возражения не волнуют. Либо так, либо никак. Я жизнь другой не приму. Ты мне принадлежишь. Я хочу, что бы было так. —А ты? Ты то что? —Я остановилась не могла говорить, потому что меня толкало в очень сильный жар. Я уже не то что дышала медленно, я почти задыхалась от этого чувства. Ответ бы сделал это состояние завершенным. Меня бросало от его взгляда в такую температуру, что я уже просто не могла. То, что было между нами держало меня крепкой хваткой. Шах стоял очень уверенно. Он очевидно понял, что я имею ввиду. Нет, он точно знал. —Девочка, прекрати. Ты и так знаешь. Я твой. Я никому так не принадлежу. —он ухмыльнулся, и поднял брови. —Это грубо, и мне наплевать. Закрой рот. —Чего? —Говорю, закрой свой рот. Я была столь ошеломлена, что на секунду послушала совет.. Нет, даже не совет. Я послушала приказ, и закрыла рот. Возможно я бы и нашлась, что сказать, но Рафис подошёл ко мне вплотную и поцеловал. Это было не просто неожиданно, это было совершенно непредвиденно. Я изнемогала шокированостью и удовольствием от происходящего, ведь его поцелуй был таким нежным, и я понимала что несмотря на внешний образ, внутри Шах самый милый на свете человек. Я так чувствовала, значит так оно и было. Я привыкла доверять себе. Я тогда насквозь разглядела его, Шаха. Я распознала каждую частичку его, Шаха Джантаренко. Я всё увидела и ничего от меня не скрылось. А ведь на самом деле он был очень уязвимым и ранимым мальчиком, но столкнувшись с травлей он закрылся. Перестал быть таким. Перестал быть честным. Он больше не раскрывал своих уязвимых мест. Он перестал быть Шахаром, он перестал быть Рафисиком. Теперь он просто Шах Марсель, и больше ничего другого. Больше никогда и никто не сможет увидеть моего мальчика прыгающим от восторга, удивляющимся вкусу прекрасных булочек в пекарне или красивой бабочке. Он теперь закрыт от внешнего мира. Он уже достаточно пролил солёных слез. Нет, теперь печаль превратилась в гнев. Здесь и сейчас он наглый, упрямый и немного злой мальчик. Это верно. Здесь и сейчас он такой, каким он стал. И он–это каждый выпитый бокал шампанского, каждая пролитая слезинка, каждый случай, выводящий его из себя, каждая бессонная ночь, полная тревог. Каждое мгновение, которое он не был спокоен. Каждое мгновение, которое он боролся за жизнь с отчаянием, смертью и смятением. И всё закончилось. Очень быстро. Как только он обратил всю эту грусть в злость, когда он перестал реагировать как раньше, когда вместо того что бы воспринять все близко к сердцу и оплакать очередную обиду, он встал и разозлился. Не просто разозлился, гнев заполнил его тело. Да, гнев его поглотил, гнев сожрал его, прожевал и выплюнул. И я ведь это так почувствовала, как будто это было со мной. Он заполучил себе маску человека, который слишком обращён к своей желчи, который считает это–самое главное в его жизни. Что он не выживет без нее. Но это не так. На самом деле, под этой пеленой лишь скрывается чуткий, напуганный и сломленный человек! Эмпатии Шаха можно было лишь завидовать. Но ещё в детстве у него забрали право это всё выражать. Ему не разрешили быть таким, какой он есть. Он подавил это в себе. И никто даже и не знал, почему он такой грубый и напористый. Это не его вина, это лишь вынужденная мера. —Понимание этого прошло через меня так, словно меня ударило током. —Ей богу, всё хорошо? —спросил меня Шах, разглядывая моё задумчивое лицо. В этот момент моя челюсть опустилась, а рот был так приоткрыт, словно я вот-вот скончаюсь. —Прости Господи, не надо было тебе вот это всё говорить. Для тебя эти переживания как сотворение мира, важнее некуда. Верно же? По твоему лицу так кажется. —Так я из-за тебя переживаю! —Я и говорю. Мои переживания ровным счётом ничего такого, что бы ты впадала в адскую дрожь и тряску. А ты в нее впадаешь, вот я тебя и спас. Да, честно, это как трясина, может быть.. —Хаха, трясина. Вот дурак. —Сама. Ладно, Малис, не стоит переживать. Как-то справимся. А у тебя что? Как ты? —У меня? Я даже и не знаю. Ты верно и правда интересуешься, и я могу тебе довериться, не сомневайся. Но как-то вот я не могу после того как вспомнила о твоих делах считать свои хоть сколько-нибудь важными. —Но они есть.* —Я много из-за чего переживаю, если так подумать. Все ли это так серьёзно? —Пойдём, так точно разговоришься. —мы вновь пошли, а Шах взял мою руку в свою и начал поглаживать. —Спокойно, моя лапонька. Ничего страшного. Ну я же вижу, какая ты.. Даже не знаю какая, но немного напряженная. Ну так повторюсь, как ты? —С чего бы начать. Во первых с хорошего, спасибо за такую крепкую дружбу со мной, ты очень приятный собеседник, и я даже не знаю кому доверяю так, как доверяю тебе. —Он слушал донельзя внимательно, и кивал головой за каждым словосочетанием. —Я по настоящего счастлива быть с тобой, и ты расковал мою душу, откопал ту искренность которую так давно стоило бы показать этому миру.. Мой первый школьный день был бы слишком скучным, если бы я там была без своего Шаха Рафисика... Джантаренко. —У Шаха заслезились глаза, потому что он понял что я намеренно не назвала его Марселем, а до меня это осознание дошло чуть позже. —Так вот, спасибо тебе. Вечер, когда мы босые бежали по мокрой траве запомнится как самый лучший в моей жизни, и.. Теперь полагаю можно рассказать что так меня беспокоит. Во первых я такой человек, который постоянно, но чему нибудь напуган, чаще всех своих чувств я испытываю страх. Наверное хуже страха для меня нет ничего, ведь я в нём утопаю. Из-за этого я постоянно как на иголках, никогда не могу успокоиться. Вот такая я. И главное сама не знаю чего боюсь. Наверное, я боюсь всего и понемножку.. Каждой крупицы своей жизни. Или не боюсь ничего, и я просто уже совсем устала или свихнулась, или...—я робко остановилась, понимая что наговорила достаточно лишнего, что вообще-то не планировалось озвучивать. —Ты можешь мне доверять. —Только и сказал Шах, выжидающе осматривая моё ознобшее чувствами лицо. Да, к сожалению страх стал уже моим постоянным чувством, и кроме моментов мечтания о счастливой жизни, он ни на секунду меня не покидал. —Да, да. Но что другое.. —Твоим словам необходимо найти выход. Что бы тебя перестало бить холодом, сейчас не повторяй своих ошибок. Не клади их в коробку "чуть позже" или "только не сейчас, только не то мгновение", "дайте секундочку на раздумье.. может.." Не может. Перестать запирать в клетку свои метания, открой их. Недоверие тебя будет искушать как меня в свое время спрятаться и больше никак не пытаться помочь ни себе, не другим. Это усугубит понимание того, что именно неверное, понимание того, что ты неугодна. Будучи открытой и чувствительной натурой кому-то и чему-то ты не в угоду. Потеря понимания своих переживаний и горя, это как когда звёзды теряют солнце в утреннем небе. Если придётся проехать хоть полсвета, что бы понять и обуздать что у тебя за внутри.. Нет, нет, это прямой порядок и побуждение к действию. Стоит обуздать и понять свою бездну, выкинуть заблуждения из головы. Куда бы бежишь? И от чего? —Я не знаю даже примерного направления. —Давай я расскажу тебе историю об одном юноше и мудрой татарской старушке? —Да, конечно, расскажи. —Юноша слишком погрузился в печаль, и не знал что с ним такое. Он очень хотел обрести счастье, какого никогда не испытывал и пошёл к деревенской мудрице. Когда он пришёл, то старушка сразу расспросила, что случилось. Юноша принялся рассказывать, как ему тяжко и что он несчастлив, и хочет обрести счатье, а так же искренне не понимает, почему таков и обречён своими муками. Старушка и сказала: Почему ты так уверен, что не именно эти преграды являются частью пути к достижению твоего счастья? Юноша спросил с надеждой у старушки: А как мне понять, что путь окончен? Трудности закончатся? Пожилая женщина улыбнулась и добавила: "Нет, не закончатся. Но ты научишься с ними справляться. Примерение со слабостями и неудачами есть величайшая сила." —Спасибо что ты так меня поддерживаешь, мне приятно.. —Не за что. —сказал Шах, будто ему разразиться такой тирадой ничего и не стоило, а такое поведение он категорично считал обязательным в любых расстройствах своих друзей, и не мог оставить никого печальным хоть на минуту. —А если так подумать, как же глупо что из обычного разговора я как всегда всё завела вглубь! —Ничего. Мы уже в твоей части села. —Мне наверное стоит пойти домой, ведь мама.. Она конечно рада тебе, и.. —Нам. —добавил Шах. Ты понимаешь о чём я? —Да. —ответила я и улыбнулась. —Продолжай, золотко. —сказал Шах удовлетворенно. —Мне так не хочется без тебя, правда, но... Я хочу что бы мы пересеклись вечером, вот только никак наверное не выйдет. Заранее спасибо за то, как мы сегодня гуляли и как вчера. —Ляжешь накануне пораньше, завтра поднимайся часом раньше. Ну а я, я к тебе наведаюсь с утра. Хоть погуляем, чаю выпьем. —довольно счастливый, мальчик глядел вперёд. —Но ты же зайдёшь сейчас? Попрощаться с матушкой. —Конечно я зайду к вам. —Шахар явно не хотел меня никуда отпускать, поэтому придумывал разнообразные предлоги немного задержаться. Я была слишком рада такой любви, и это грело меня изнутри.—Моя королева Мария-Антуанетта, попрощаемся по настоящему, пока не вошли в дом?—Он уставился на меня чёрными глазами у белого дома по соседству с нашим, а потом вытащил мне две прядки у лица из причёски, с выражением лица полным нежности. —Ну конечно! А почему Антуанетта? —Я из королев знаю только её. —и мой мальчик прошептал на ухо:—Пока, до завтрашнего утра, Антуан. —А потом чмокнул мою щеку, нос и лоб. —Пока, мой милый Людовик!—ответила я, ответно поцеловала его в щёку, и развернувшись пошла домой. —Уже скучаю. —сказал Луи, и уверенно пошёл в сторону своей мальчишечьей берлоги. Кажется, он и позабыл о своём наровении справится о моей матушке. Но как бы то ни было, домой меня несли не ноги, а крылья Амура. Я думаю, что не смотря на все приключения меня с семьей моих друзей, вам интересно будет узнать и обо мне. Зовут меня Алиса Карни, мне 12 лет. Декабря 9го мне будет 13. Всю жизнь для меня главной целью было быть доброй, а не умной. Я зачитываюсь романами и детскими книгами, хоть некоторые из них предназначены для детей, а другие для старушек. Когда я была совсем маленькая, то не называла своего настоящего имени, представляясь Торопыжкой Сладкой Пышкой или например зайкой... Долго же до меня доходило, что я еще и Алиса. Но на фамилию я сразу начала отзываться. Я занята в рисовании, писательстве и творчестве. Хочу служить вам примером, что-кому то общество пожелтевших книг слаще карамельных яблок. Но кто же я, и как меня узнать внешне? Говорят что я "весьма мила", но сама себя оценивать я не стану, предоставлю Вам возможность составить обо мне мнение. Шах право же разразился тирадой о моей красоте, но и он соединил в своей голове понятия внутреннего и внешнего мира человека, а потому считать полностью честным такие слова я не могу. Внешне я могу напоминить вам Марию Александровну или Марию Фёдоровну, своими тёмными волнистыми волосами, круглыми опущенными глазами, средним ростом, уставшим видом. Добавлю, что у меня светло-оливковая кожа, немного широкий нос с горбинкой на середине и пухлые губы бантиком. По натуре я романтичная, добрая и очень щедрая. Я быстро привыкаю к людям, а стать моим другом просто. Но и потерять мое расположение несложно, если допустить серьёзную ошибку: сделать что-то за моей спиной, ничего не объяснив и даже не пытаться извинится. Я обожаю проводить время со своей семьей, посещать какие-то новые места и улыбаться. Именно поэтому сейчас я зашла в дом, где уже была моя мама и начала разговор: —Как прошла твоя поездка? —Отлично, замечательно! Я трижды отблагодарила твоего отца. Заметки ради, мой папа с нами не живёт. Состоит с матушкой в браке, но проживает в другом городе на постоянной основе. Мама повернулась ко мне и спросила с еще большей улыбкой:—Как у вас с Шахом? –Я решила немного разделиться с Рафисом.. Это его второе имя, если что. Поэтому мы сейчас не вместе, вот. –Ну что же, если ты так считаешь, так оно и есть. И когда же вы встретитесь? –Уже завтра, спозаранку. —Уже завтра! Считай не расставались.. А для двух любящих сердец это как целая пропасть, я права? –Любящих? Я не думаю, что всё прямо так. –Он точно одаривает тебя своим вниманием. Если ты не заметила, это прискорбно, но как мне видеть, всё так. —Может и да, не буду раньше времени сообщать чего решать не мне. —Ох, тогда иди спать раз уж договорилась. Я развернулась и пошла в комнату, а в в голове было одно:я влюбилась. Влюбилась в него, в Шаха, это правда, у меня есть к нему чувства к глупому наглому мальчишке, но для меня он всегда будет самым лучшим. Я уснула с мыслями о нём и это было волшебно. Но вот он рай—не земле и рядом с ним. Надеюсь он запомнит меня такой: —с розовыми щечками, с тёмными пухлыми губами. Моя любовь–это мелодия. На утро я проснулась думая сначала о еде, а потом о Шахе. Это получается он меня ждёт? Как только это стало понятно, я сбежала на кухню. Там я впопыхах завтракала, в то же время мама что-то говорила о "суженном-ряженном". В моих глазах всё померкло, мысли всё захватили. Только бы пришёл, только бы.. Выскочив на улицу в растрёпанных косах и со школьной сумкой, я сразу увидела его за калиткой. Как же мне хотелось прыгнуть ему на шею.. Этот вечер был вечностью. —Доброе утро, ты чистила зубы? Потому что я нет. Над чем сегодня потешаемся? —спросил Шах. —Я не видела тебя день, а кажется что вечность! Послушай как птички поют! —Ну-ну! Я тоже рад тебя видеть. —Шах обнял меня, и погладил по спине. —Дурочка моя. —Как сегодня смеемся над классом?—сказала я и улыбнулась. —Ты подсказала кое-что смешное. Надо бы только рано пойти в школу, а не то Марийка нас попросту не пустит это делать. —Нельзя хоть намекнуть? —Нет, так скучнее. —В прошлый раз тоже не сказал... И такое случилось... —Ну, она же не догадалась! —Нет. Но было забавно. Мы начали идти по улице и разговаривать, как обычно обсуждая всё что только можно. —Шах, ты когда нибудь хотел сделать что-нибудь совершенно неправильное? То есть ты знаешь что в отношении людей так делать нельзя, но всё равно очень хочется. —Наверное бывало. А ты? Можешь привести пример? —Ну, иногда бывает. Ты осудишь, я не скажу. —Нет, нет. Первое правило нашей дружбы никогда друг друга не осуждать. Делай что хочешь, но нельзя осуждать меня, а я не осуждаю тебя.