Я пришёл к тебе с букетом

      «В чужих руках диковинным цветком вновь расцветает преданное сердце».       Ким Докча очень нравились эти слова, взятые из какого-то стихотворения. Ни названия, ни, тем паче, автора он назвать не смог бы и под прицелом пистолета. Просто две случайные строчки, которые когда-то намертво въелись в сознание, отказываясь покидать его память.       Две строчки, полные надежды и даже странного отчаяния. Девять слов, ставших последним оплотом его души в этом мире.       Жизнь всегда и везде очень трудная штука. Бывают порой у нее исключения, те самые «баловни судьбы». Однако встречаются они не так уж и часто, кто бы что ни говорил.       В мире, где идеальный партнер предназначен тебе порой задолго до твоего рождения судьба особенно жестока. Не раз и не два бывали случаи, когда тот самый человек рождается в другом столетии или даже тысячелетии. Родственной душе ни война, ни смерть, ни тысячи километров не были достойным препятствием.       В случае с Ким Докчой препятствием не стал даже другой, вымышленный мир.       Когда он был молод и только начинал читать «Три способа выжить в разрушенном мире» он малодушно мечтал о том, что именно он - случайный читатель, не отсеявшийся в первую сотню глав - и есть предназначенный Ю Джунхеку человек.       Родственные души отмечались особым знаком, уникальным и не встречающимся более никогда. Для кого-то символом любви был цветок, для других - букет, для третьих и вовсе дерево. В редких случаях вместо растительных татуировок могли появиться нарисованные на коже перья, грибы, драгоценные камни или что-нибудь еще.       Метка никогда не повторялась, всегда были отличия, будь то цвет, форма, размер или расположение на теле - уникальный, значит неповторимый.       У Докчи это был кактус. Вернее кактус отмечал его родственную душу, а вот сам читатель олицетворял второй цветок.       Невзрачный серовато-зеленый кактус - на форумах обещали, что даже кактусы могут зацвести, если ты найдешь вторую половинку и позволишь ей коснуться рисунка. Рядом с кактусом была незабудка, нежно-голубая, почти незаметная в тени колючего товарища.       Горя желанием узнать как можно больше о своей метке Докча даже залез на какой-то сайт со значениями цветов. Так, например, он узнал, что в азиатских странах кактусы дарят в знак желания разделить постель, то есть переспать. Про незабудку и говорить не стоит.       Уже на этом этапе стоило задуматься.       Однако Докча лишь посмеялся и продолжил поиски - вдруг попадется что-нибудь интересное?       Так он и вышел на новеллу tls123.       Ведь у главного героя, неподражаемого Ю Джунхека меткой души тоже были кактус и незабудка.       Собственно именно это и подстегнуло то глупое желание. Ведь за все прочитанные главы сиятельный протагонист так и не нашел половинку своей души - даже Ли Сеольва, ставшая в одной из регрессий его женой имела другую метку.       Мечтать о большой любви свойственно многим. Особенно в мире, где отвергнутые медленно и мучительно погибают, обрастая теми самыми цветами, что были на их метке.       И даже тот, кто отказывался от своей родственной души получал наказание: ужасные кошмары лишали его сна, из-за чего гордец сходил с ума раньше, чем его сердце останавливалось от ужаса.       Ах, как романтично.       Докча, даже при своей глупой мечте стать кому-то равным партнером, всё-таки хотел, чтобы его соулмейт либо умер давным давно либо еще не родился. Ведь лишь в таком случае можно было быть в безопасности - без непосредственного контакта предназначенных душ метки не активировались и были всего лишь красивой татуировкой.       Однако ему не могло везти, к тому же в таких крупных делах.       Когда новелла стала реальностью, а протагонист постоянно был где-то неподалёку - уже тогда Ким Докча озаботился тем, чтобы никто не смог увидеть его метку. На всякий случай.       И не прогадал.       Чем дальше заходила история, тем больше звоночков получал Докча в подтверждение своего позабытого желания стать судьбой Джунхека. К тому времени, как в темном замке протагонист пронзил его сердце мечом молодое созвездие даже не сомневалось.       Они соулмейты.       Зная характер солнечника, Докча и не думал признаваться ему. Любой разговор, в котором так или иначе упоминались родственные души, он быстро сворачивал, чтобы не услышать тех самых слов.       Ему нужно было довести свою командо до эпилога. До тех пор он не мог умереть.       Череда событий унесла его, не давая даже вздохнуть, чему Докча был рад - проверять, сколько проживет созвездие, превратившееся в клумбу не хотелось. Ю Джунхек точно бы его отверг.       Предчувствие не обмануло.       Уже в эпилоге, том самом финале, ради которого они так старались Джунхек сказал те самые, роковые слова:       «Родственные души? Глупость. Мне она не нужна».       Как оказалось, этого хватило.       Лишь то, что Демонический Король Спасения давно не являлся человеком и вообще имел другую сущность дало ему отсрочку.       Увидев, какими драгоценными могут быть истории, как могут они сиять и какие непредсказуемые финалы их могут ожидать Докча уже не хотел умирать.       Возможно это было эгоистично. Однако теперь туманность в нем не нуждалась. Все они могли легко прожить свою жизнь и без него, ничего при этом не потеряв.       Поэтому однажды, когда кактусы прорвались через кожу, причиняя жгучую боль, Докча с силой выдернул их, смыл холодной водой кровь, надел знакомую со времён сценариев одежду и ушел. Ушел в другие миры, чтобы ослабить хватку болезни и полюбоваться напоследок красотами.       Ушел, взяв с собой лишь телефон и оставив после себя небольшой букетик, который и обнаружили-то нескоро - КимКом думали, что Докча просто хотел побыть один.

* * *

      То, что «Путь гордого бессмертного демона» - сплошное клише Шэнь Юань знал всегда и не стеснялся оповещать об этом и всех остальных.       Ладно гарем, ладно сотни всегда готовых на любое извращенство сестричек, тысячи роялей в кустах и не только - соулмейты и ханахаки!       Соулмейты. В новелле про гаремы. Да, это звучит все так же тупо, ему не показалось.       Однако помимо прочего главный герой был тем ещё Мэри Сью!       «Судьбу нельзя переписать!» — и вот уже Ло Бинхэ бежит избавлять своих жён от их вторых половинок.       «Учитель был к нему жесток!» - протагонист истязает учителя, чтобы наконец убить.       «Все равны перед небесами!» - попробуйте сами угадать, кто после этих слов сверг те самые небеса.       Подобных ситуаций было столько, что даже главный антифанат уставал писать о них в комментариях.       Видимо именно за частые упоминания косяков автора он и оказался после смерти в этой новелле. На месте главного злодея - того самого учителя, что обидел деточку.       И Юань старался исправить сюжет, выполнял глупые задания системы и был лучшим учителем для своих учеников.       Он даже попытался помириться с боевой семьёй!       Однако этого, видимо, было мало. Как иначе объяснить, почему все сложилось таким образом?       Скинув ученика в Бездну, как того требовала система и принимаясь за ожидание, попутно выращивая новое тело, Шэнь Юань не думал, что мальчишка мало того, что вернётся раньше запланированного, но и с «чудесной» новостью - его старый учитель и есть его родственная душа!       О, сколько воплей издал Самолёт, когда выяснилось, что случайный черновик воплотился в их новой реальности!       Чего стоило только этому старику отказать милой овечке - взяв время на подумать, Шэнь Цинцю начал судорожно искать способы, чтобы не дать Ло Бинхэ умереть от неразделённой любви. Перерыв весь мир, средство он таки обнаружил и сразу же отдал ученику.       А потом честно сознался, что Бинхэ для него как сын и совместного будущего как у любовников он для них не видит.       Было много слёз и криков, но Юань был непреклонен. Поэтому Бинхэ пришлось уйти ни с чем.       А его старому учителю была уготована особая участь.       Даже не смотря на то, что Бинхэ был исцелён и ему не грозило порости одуванчиками и ликорисами - не без помощи Шэнь Цинцю - кошмары не оставили Юаня.       Волшебные снадобья Цинфана не давали ему сойти с ума, однако спустя несколько лет он хорошо чувствовал, что долго такими темпами не протянет. Поэтому решил встретить свой конец в пещерах Линси, чтобы отклонение ци не повредило ученикам.       Вещи он не упаковывал и не собирал - для чего, если он точно знал, что недолго ему жить осталось? Лишь оставил письмо, которое после его смерти должно было рассказать другим, что его больше нет.       Так и ушёл он в пещеры, потерявшись в лабиринтах.

* * *

      Юань давно потерял счёт времени, измеряя его лишь по своим приступам. Но когда они участились, мужчина понял, что такая система отсчёта бесполезна.       Если в первое время кошмары мучали его лишь во время сна, и он мог их сдерживать, просто не засыпая, то вскоре начали появляться галлюцинации. Он видел свою семью, оставленную в другом мире; видел названных боевых братьев и сестру; милых учеников, среди которых был и юный Бинхэ. Потом стали появляться случайные люди и демоны, повзрослевший ученик, монстры, о которых он знал лишь со страниц новеллы.       Приступы случались все чаще и чаще, не давая ему времени на отдых.       Поэтому и странный крылатый мужчина с рогами на голове, одетый в одежду прямиком из двадцать первого века, был воспринят им поначалу как очередная галлюцинация. Юань лишь удивился: такого красавца он не встречал, неужели его воспалённый мозг начал генерировать случайные картинки на основе его предпочтений? Значит ли это, что конец мужчины ещё ближе?       Незнакомец же успел привести себя в порядок, скрывая неестественные для человеческой расы черты. Лишь засиял на секунду золотисто-белый ореол вокруг тела, делая его в этот момент не меньше чем божьим посланником.       Юань не удержался и нервно хихикнул:       — Если ты — моя смерть, то я готов пойти с тобой хоть на край света.       Эти слова, казалось, заставили незнакомца смутиться. Он неловко кашлянул, пытаясь собраться с мыслями, и улыбнулся.       — Меня зовут Ким Докча, созвездие Демонический Король Спасения.       Юань покивал, делая вид, что его голова в этот момент не похожа на воздушный шар - такая же пустая и ненужная.       — Этого зовут Шэнь Цинцю, пиковый лорд Цинцзин. Приятно познакомиться.       Встреча из была предрешена, даже если сама вселенная этого не знала.       Что ж, порой приятно узнать что-то новое, верно?       Они не покидали пещеру: делились историями из жизни, обсуждали протагонистов, перемывали косточки товарищами и литературе... Словом наслаждались жизнью как могли.       Присутствие Докчи почему-то облегчало приступы Юаня: их стало меньше настолько, что он даже мог спать иногда. А тёплые руки пикового лорда заставляли цветы под кожей созвездия исчезать, словно их и не было никогда.       День летел за днём, неделя за неделей... Ни один из не смог бы точно сказать, сколько времени они провели вдвоём в этих лабиринтах. Да и зачем им это - быть рядом друг с другом, слушать голос, быстро пересказывающий очередной сюжет, или даже спать в обнимку им было гораздо приятнее, чем следить за быстро утекающими минутами.       Очнулись они лишь тогда, когда у входа в лабиринт появились едва ли не все лорды разом. В их глазах была видна тревога, которую они даже не пытались скрыть. Все они как-то неуловимо изменились.       Оказалось, Юань провёл в добровольном заточении порядка двадцати лет. За это время морщинки на лице появились даже у старательно следящей за своей внешностью Ци Цинци, что уж говорить о других.       Братья и сестры считали, что Шэнь Юань или умер или стал божеством. Слишком большой, даже для бессмертных, срок он провёл в пещерах.       Однако из заточения вышли двое. Выглядели они молодо, словно и не прошло тех двадцати лет. Лица из светились тихим счастьем и теплом, а в глазах была видна чистая любовь. Руки мужчин были сцеплены, словно каждый из них боялся потерять другого и больше не найти.       — Шэнь-шисюн, с тобой все хорошо? - Му Цинфан со своим беспокойством о здоровье боевого брата вырвался вперёд. - Как твои приступы, полегчало ли тебе?       Названный мужчина мягко рассмеялся, словно его спросили о чем-то незначительном.       — Не беспокойся, шиди, с этим стариком все в порядке, - теперь привычное обращение Шэнь Цинцю звучало как насмешка над боевой семьёй. Ведь это именно они здесь постарели, а не он.       — Кто твой спутник, сяо Цзю? - с волнением в голосе поинтересовался Юэ Цинъюань.       — Моя родственная душа.

* * *

      Докча и Юань лежали в постели, склеивались как плохо приготовленные пельмешки. Им было уютно и полезно, поэтому они и не пытались отпрянуть.       — Юань, давай спать? - зевнул Докча, крепче прижимая мужа за плечи. В местах, где их кожа соприкасалась, медленно проступал узор из незабудок и одуванчиков. Через двенадцать часов этот узор должен будет снова исчезнуть, словно иней в тепле. Однако ничто не мешало любящим друг друга людям порождать новые узоры, постоянно соприкасаясь.       Юань что-то пробурчал. Наверное, он вновь пытался доказать, что он совсем не хочет спать. Однако супруг знал его лучше - забрав книгу из его рук, Докча отложил ее на столик и взмахом руки потушил ночные жемчужины, которые освещали их спальню. Юань прижался крепче к тёплому боку и засопел.       Для родственных душ никакие расстояния не страшны.