***
«По какой-то причине я часто испытываю странные эмоции, когда нахожусь рядом с Рагнавальдром. Я рад его видеть, но вместе с этим ненавижу за то, что заставляет меня испытывать к нему странные чувства. Это так странно ощущается. Мне хочется проводить с ним больше времени и видеть его лицо. Возможно, на меня сказывается одиночество этого дома…»***
Энки не спалось. Голова так и разрывалась от всё новых и новых мыслей, которые он не мог контролировать. Они заполнили его голову, выкрикивая странные чертежи, формулы, названия различной техники, по типу: «компьютер», «машина», «телевизор» и прочее. Кровать тихо скрипнула, и с тяжёлой головой жрец встал, надел сандали и только в сорочке вышел из комнаты. «Мне надо просто проветриться…» — говорил он себе, держась за пульсирующие виски. От такого натиска знаний он мог ощутить, что его голова становится больше, но это всего лишь иллюзия. Дверь измученно пропищала, и в лицо ударил свежий, холодный ночной воздух. — А ты чего не спишь? — раздался голос слева. От неожиданности парень дёрнулся, но перед ним всего лишь стоял Рагнавальдр, на котором были только грязные штаны. — Я хочу тебя о том же спросить. — Просто не спится, — задумчиво ответил он. На самом деле, ему не хотелось засыпать и снова видеть кровавые сны, наполненные жестокостью и горем. Ему и так хватало того, что происходит в его жизни. Даже то, что он сейчас имел, скоро могло так же быстро исчезнуть, снова погрузив в жестокость этого мира. Энки пристроился рядом с ним и смотрел куда-то вдаль. До ушей доходили редкие звуки с реки: кваканье лягушек, игра сверчков в траве, иногда можно было услышать, как из леса доносилось уханье совы или гогот. Тёмный лес выглядел ещё более опаснее и злее, чем днём. В голове сразу же всплыла сказка о Карманном коте, то, как её читала им с сестрой нянька перед сном. Ещё мальчишкой он верил в то, что Карманный кот может украсть его, если тот пойдёт в лес один, но, когда повзрослел, для него это стало лишь легендой для того, чтобы дети не ходили куда-либо одни без родителей. Сейчас же тот самый страх из детства снова появился. Может, за стволами деревьев и не прячется кот, но медведь вполне может. — А ты когда-нибудь бывал в библиотеке? — донёсся голос мужчины. Ему хотелось просто поговорить. — Да, в самых разных, — на лице появилась лёгкая ухмылка, — могу даже похвастаться: был и в библиотеке Рондона. — И как ты в неё попал? — Пришлось несколько раз ходить на аудиенцию короля. Скажу так ― противный тип: только о своей жопе думает и как бы найти дурочку, которая ляжет в постель с ним, — с явной неприязнью рассказывал жрец — Чтобы всё-таки зайти в библиотеку, мне ещё пришлось посетить пир. Это был первый и последний пир в моей жизни. — И почему же? — Помещенье, в котором сидели все гости, было хоть и большим, но душным: запах дыма, копоти, блюд. Еда была вкусной, но я ещё несколько дней не мог встать с постели. А сами гости ― это олицетворения жадности, эгоизма, похоти и лицемерия. — У нас в Ольдегарде тоже проводились пиры. На одном я был, после того как вернулся на родину. Это скорее было душевное и радостное событие, — на его лице проскользнула улыбка. — Тематика пира была другая. Тот, в котором я участвовал, был сделан просто ради показушничества. Да и сами гости не скрывали своих желаний. Кто-то валялся пьяный под столом, двое готовили план мести третьему, какой-то граф молодую любовницу нашёл, а его жена ― молодого любовника, — Энки с огромным отвращением рассказывал это, что было заметно по его морщинкам между бровей. — Ты просто так стоял и смотрел за всеми? — А что мне оставалось делать? Я не хотел участвовать в этом маскараде. Но я не жалею, что прошёл через это и смог изучить библиотеку, — с восторгом рассказывал он. — Я никогда в жизни не видел столько информации… — А я думал, ты королю пригрозил своей магией, чтобы туда войти. Выражение лица напарника стало серьёзным. — Монархи хоть и противные, но не глупые. У них есть хотя бы один маг для связи с богами, они сами понимают, какие это опасные люди. — Интересно. На этом их разговор закончился. Он ненадолго помог жрецу избавиться от ненужного шума, но с каждой секундой их молчания в голову всё больше сыпалась информация. Они понимали, что должны ещё о чём-то поговорить, но диалог сам не мог склеиться. — Так… сам ты откуда? — поинтересовался Раг с осторожность. Парень слегка нахмурил брови, давая выступить слабым морщинкам между ними. — Из Богемии. — Можешь о ней рассказать? — Она как Винланд, но менее кровавая. На первый взгляд Богемия кажется культурной, но на деле это всего лишь прикрытие для своих грязных помыслов, — с сухостью поведал о своей родине парень. — Тогда мне точно туда нельзя ехать, — попытался подбодрить диалог мужчина. — Ну и правильно, такого бы с руками и ногами оторвали. — Анкариан слегка щёлкнул по груди напарника и ушёл в дом. Варвар несколько секунд стоял и пытался понять смысл сказанного. Это звучало больше как угроза, но щелчок, который почти был у ореола соска, заставил впасть в ступор. За тёмными облаками появилась яркая луна. Поняв, что уже пора идти в дом, Рагнавальдр зашёл внутрь и, сняв одежду, лёг нагишом в постель. Парень в это время медленно погружался в сон. Тихий скрип, треск, шум ― Энки подскочил с кровати и недалеко от неё увидел, что доски упали на пол. Взглянув вверх, он ничего не увидел, кроме лёгкого света луны. «Вот тебе и поспал…» — с раздражённостью проворчал он. Из дыры в комнату проникал холодный ветер. Жрец недолго полежал, но, почувствовав, как спина очень сильно продувается, встал с кровати, укрылся одеялом и пошёл в комнату к напарнику. Тот не спал и, услышав скрип пола, сразу повернул голову к проходу. — Что-то случилось? — спросил он зачем-то шёпотом. — Крыша провалилась, — устраиваясь рядом, он так же ответил шёпотом. — Утром посмотрю. Анкариан отодвинулся от дикаря подальше и закрыл глаза. Рагнавальдр же взглянул на него в темноте, но ничего, кроме очертания носа, не увидел. Возможно, сегодня ему будет легче спать, чем обычно, но страх снова увидеть кошмары оставался. Он осторожно нащупал холодную, как у мертвеца, руку напарника и крепко сжал. Энки, хоть и посмотрел на него одним глазом, ничего против не сказал.***
«…Мы негласно считали друг друга напарниками, а сейчас без лишних слов ― друзьями. Но иногда мне кажется, что я начинаю к нему испытывать что-то странное. Мне хочется, чтобы он был всегда со мной, я мог бы слышать его голос, ощущать запах, чувствовать защиту. Я буду готов держать его на цепи. Как медведя. Как зверя. Просто чтобы он не ушёл и не оставил меня одного, как Нинмах . Но я понимаю, что недостаточно его знаю. Чего-то не хватает, чтобы я смог собрать этот сложный пазл. Я хочу понять, что это. Я хочу знать о тебе всё, Рагнавальдр»***
За окном прощебетала синичка. Раг давно не спал, а просто лежал и смотрел то в потолок, то на спящего парня в позе мертвеца. Хотя бы пока он спал, его лицо было спокойным и выглядело больше на его возраст. Птица за окном дала понять, что уже рассвет. Аккуратно разжав руку Энки, дикарь как мог тихо встал с постели, но из-за большого веса кровать скрипела под ним. К счастью, это не разбудило жреца. За эти месяцы мужчина понял, что тот не любит вставать рано, особенно если его будят. Рагнавальдр надел только штаны и обувь. Открыв ставни окна, лёгкий ветер наполнил комнату, запах свежести зелени ударил в нос, а пейзаж утренней реки манил. На её глади отражался свет поднимающегося на горизонте солнца. Он бы так и дальше смотрел на неё, но дела были важнее. Когда он тихо проходил мимо кровати, скрипнул пол. Варвар посмотрел на парня, но тот даже не поменял позу и не сморщил лицо. Даже не было видно, дышал ли он. «Спит не хуже мертвеца», — с этими мыслями он спокойно перешёл проход и спустился на кухню. Доев быстро вчерашнюю еду, он пошёл на улицу, смотреть, что с крышей. В сарае он взял инструменты и лестницу. Подставив лестницу к крыше, он поднялся и осмотрел дыру. «Доски из дерева, державшие глиняную черепицу, сгнили и под тяжёлым весом сломались», — Рагнавальдр пришёл к такому заключению, осмотрев края досок. Они уже покрылись чернотой и стали более мягкими, а щепки с дуновением ветра осыпались вниз. Раг удивился тому, как напарнику повезло не попасть под удар, всего метр был от его кровати до упавших досок с кровлей. «Придётся здесь менять крышу», — подумал он про себя, а это нелёгкое занятие. Он спустился, чтобы взять какое-нибудь ведро, а после забрался снова. Взял молоток и аккуратно стал снимать по одной черепице и складывать. Для Энки было прекрасно слышно, как тот возился на улице и наверху. От шума он проснулся и сначала прислушался. Голова сильно гудела, а виски пульсировали. Даже во сне его не покидало Просветление. Протерев глаза и не найдя рядом с собой мужчину, спокойно встал и пошёл за одеждой в свою комнату. Дикарь услышал шаги и взглянул в дырку. — С добрым утром, — поприветствовал он парня с лёгкой улыбкой. — Ага, — сухо ответил тот, забирая одежду из сундука. — Сегодня готовить ты будешь и за огородом следить тоже ты. Я буду возиться с этим весь день. Напарник лишь недовольно цокнул и ушёл в другую комнату. Варвар ничего больше не сказал и вернулся к работе. Парень быстро оделся и вышел на улицу, чтобы взглянуть на огород. По виду овощей ещё меньше месяца осталось, и можно будет собрать. Чтобы не возиться в грязи, жрец пошёл к могиле Анкюле. Он снова произнёс заклинание, и из земли неосторожно, медленно вылез мертвец. Анкариан взглянул на Рагнавальдра. По его лицу было видно, что тот не очень-то и доволен, но ничего против не сказал, а продолжил заниматься своим делом. Парень дал гулю лейку в руки. — Ходи к реке, набирай воду, поливай огород, — Энки указательным пальцем показывал, куда идти. Мертвец одобряюще кивнул. После этого жеста жрец пошёл в дом. Безлунница резко, как торпеда, выбежала из будки и преградила ему путь. По её ярко-красным глазам было понятно, что та хочет играть. Анкариан успел привязаться к этой милой волчице, но играть с ней сейчас не может, так как ждут дела. — Безлунница, мне нужно пройти, я не могу сейчас. — Он пытался обойти её, но та упорно не давала этого сделать, продолжая гипнотизировать глазками и высунутым, слегка красноватым язычком. Парень оторвал палочку от куста и поводил перед мордой животного. Она выставила лапы в сторону, а спина немного поднялась. Она была готова. И, неожиданно для жреца, волчица схватила палку и стала пытаться её отнять. Энки крепко схватился за неё и стал тянуть на себя. Его хлипкие, тонкие ручки не смогли выиграть у крепкой хватки Безлунницы, и руки соскользнули в игрушки. — Я так с тобой не играю. — Сделав обиженное лицо, он ушёл внутрь. На самом деле, он не обиделся на неё, просто решил показать ей, что играть не хочет. Та лишь грустно посмотрела ему вслед. Головная боль не утихала, а только нарастала. Всё тело слегка дрожало от нескончаемой боли. Мысли путались, а в глазах темнело. Жрец присел на лавочку и навис над столом, схватившись за голову. Такое он испытывал, когда сходил с ума. Будучи ребёнком, его обучали тёмной магиии, конечно, он злоупотреблял ей, ведь не понимал серьёзности последствий. Это приводило к причинению боли себе или опасному поведению для других людей. Сейчас Анкариану хотелось, чтобы боль закончились, а тьма рассеялась. Взгляд метался по комнате в поисках чего-то, что могло бы уменьшить боль. На столе находилась слегка кривая ваза, а в ней поломник, лопатка, ложки, вилки и два ножа. Энки взял нож, закатал рукав и снял перчатку. Это было больно, но он привык чувствовать боль. Пульсирующая голова заглушала звуки.***
Рагнавальдр к тому моменту снял меньше половины черепицы. По его наблюдению почти все доски были сгнившие, а какие-то только начинали разлагаться. «Сколько лет этому дому?» — задался вопросом он, спускаясь вниз с ведром. Отряхнув руки от грязи, дикарь пошёл за новым ведром, но в сарае не нашёл. Тогда он направился в дом, возможно, там что-то будет. Когда подошёл к крыльцу, его встретила опечаленная волчица, но, увидев хозяина, сразу оживилась, вскочила и, встав на задние лапы, попыталась дотянуться мордочкой до лица и облизать. Раг широко улыбался. Его каждый раз умиляла такая реакция, и он никогда не запрещал ей себя облизать. — Девочка, да ты стала большой! — задорным голосом подметил он. И ведь правда, раньше она не могла до него дотянуться на задних лапах, поэтому тому приходилось наклоняться, а сейчас размер в росте не был проблемой. Безлунница отпрянула от него и подала палку. Варвар не отказался с ней немного поиграть, поэтому сначала перетягивал с ней палку, меря, кто сильнее, а потом кинул игрушку в кусты. Волчица побежала за ней. Ещё раз позабавясь искренности животных, вошёл в дом. — Змей, ты не… Его весёлый голос оборвался, когда увидел, что тот делал. Ножом он вырезал себе на руке символ Гро-Горота. Мужчина сразу подбежал к жрецу и повернул к себе. Его взгляд был пустым, испуганным. Энки стал отталкивать напарника от себя, шепча: — Не надо, не надо, не надо… Дикарь воспользовался моментом и вырвал из его рук нож. Тогда парень схватился за голову и случайно упал на пол. Раг слышал только несвязный бред. Он быстро убрал нож и вазу в кладовую и убежал искать хоть что-то в своей сумке: эль, вино, любой алкоголь или трубка с табаком. Нашёл он только остатки из-под вина, но это было лучше, чем ничего. Варвар вернулся и разжал челюсть жрецу, но тот даже не сопротивлялся. Вылив всё до последней капли, Энки всё ещё не пришёл в норму, а одной рукой прикрыл лицо. Это дало Рагнавальдру осмотреть порезанную руку. Смотреть на то, что, скорее, похоже на руку, было противно. Везде символы Гро-Горота, Винушки, Бога Глубин и даже один символ Сильвиан. Эти «рисунки» заканчивались выше локтя. На том месте, где он не закончил печать, кровь текла рекой, окрашивая всю руку в красный, пол и ладони мужчины. — Fan, fan, fan! — громко ругался дикарь, перевязывая рану перчаткой. Понимая, что это не остановит кровь, он посадил парня к стене и побежал в библиотеку, искать там растения, но нигде их на видном месте не было. Это ещё больше заставляло нервничать, хоть находка в виде трубки и немного табака на алхимическом столе его порадовали. Чтобы не терять времени на поиски лечебных трав, дикарь обратился к древней книге о Сильвиан. Пролистав парочку страниц, он наткнулся на «Исцеляющий шёпот», ему хватило только названия, ведь, только посмотрев на сам текст заклинания, запомнил его. Схватив трубку с табаком, он вернулся к парню, тот всё ещё не выглядел хорошо. Варвар поджёг табак и впихнул в рот Энки, давая закурить. А сам близко приблизился к нему, он помнил, как его тогда исцелил от раны, поэтому пытался в точности повторить движения Анкариана. Раг положил руку на рану и шёпотом стал произносить заклинание. Разрез затянулся, а дым табака вернул здравомыслие жреца. Глубоко дыша, он осмотрелся и, увидев перед собой напарника, не оттолкнул. Сил не было для этого. Закончив заклинание, Рагнавальдр отполз от парня. Тот посмотрел ему прямо в глаза и еле слышно прошептал: — Спасибо… Варвар не был удивлён резкой доброте напарника и присел рядом с ним, чтобы собраться с мыслями. — Что это бы… Он не смог договорить из-за прошедшего по телу жара. Резко в помещении стало по ощущению жарче, а перед глазами стали мелькать непристойные сцены с… Энки. Вот кого он не ожидал увидеть в сладких мечтах, так это жреца. Парень тоже сморщил лицо и убрал трубку. — Ты… что за заклинание использовал? — тихо спросил он, не в силах повысить голос. — «Исцеление любви». — Hovno… Обессиленный дикарь не мог разобрать, что бубнил себе под нос Анкариан, его скорее волновало возбуждение, когда видел эти странные галлюцинации. Ему хотелось узнать, откуда это и почему оно появилось, но напарник взял его за руку и просто сказал: — Пошли, она этого хочет. — И повёл за собой в комнату Рагнавальдра. Раг уже был готов на всё что угодно, лишь бы избавиться от колющей эрекции. Энки стал снимать рясу, а мужчина последовал его примеру. Жрец не хотел заниматься этим, но по другому нельзя отплатить Сильвиан за предоставленное благословение. Или ему всё же хотелось? После того случая он проматывал в своей голове их. Он ловил себя на мысли, что хотел бы этого с ним. А ещё Раг был и правда красивым, заботливым и просто хорошим, так и хотелось раствориться в его тёплых объятиях. Когда они были готовы, инициативу взял жрец и толкнул на кровать дикаря. Он поддался порыву и лёг на постель, смотря на то, как ему на бёдра садится Анкариан. Его тяжёлое дыхание было отчётливо слышно, а затуманенные глаза скорее смотрели не на самого варвара, а куда-то в пустоту. На его лице был маленький, очень лёгкий румянец, настолько, что он не был заметен с первого взгляда. Рагнавальдр же чувствовал, как его щёки уже пылали. — Давай обойдёмся без прелюдии, — заявил жрец, потираясь своим членом о чужой. Дикарь лишь кивнул, хоть и понимал, что его ответ не имеет смысла. Жрец набрал глубоко в лёгкие воздуха и медленно вогнал в себя орган до упора и тихо простонал. Он неуверенно двигался, даже скорее неумело. Варвар заметил, как тот дрожал. Всё-таки парень не был готов к этому морально. Раг приблизился к его шеи и поцеловал, слегка прикусывая губами тонкую кожу, в надежде, что это успокоит. Энки дрогнул, но очень охотно обнял, старясь как можно крепче сжать и не отпускать. Руки дикаря сползли на узкие бёдра, помогая быстрее двигаться.Поцелуи перешли с шеи на острые плечи, даже не самый сильный укус оставлял на такой светлой коже заметный синеватый синяк. Рагнвальдр захотел укусить, чтобы как-то больше развеять обстановку и добавить игривости. Острыми зубами он несильно впился в ключицу, но этого было достаточно, чтобы услышать резкий крик и почувствовать, как чужие ногти впились в кожу. Отстранившись от тела, дикарь взволнованно взглянул на лицо парня. — Что случилось? — Не кусай… — выдохнул ему слова напарник. По его уже расслабленному лицу, полностью разглаженному от морщинок, катились капли пота, а парочка волосинок приклеились к ним. — Хорошо… — шёпотом согласился мужчина. Энки стыдливо отвёл глаза в сторону. Ему нравилось то, как Раг мог переходить от мягких поцелуев к больным укусам. «Может, он просто пробует меня на вкус?» — такая забавная мысль заставила его слегка улыбнуться, но это было сложно сделать из-за коротких стонов. Анкариан не хотел признавать, но ему нравилась даже такая звериная натура Рагнавальдра. Даже больше, чем нежная и любящая. В ней был свой шарм и больше всего неизведанного, что ещё больше привлекало. Хотелось изучить, понять, а ещё… подчинить. Никому не отдавать. Чтобы не ушёл. Чувствуя, что подходит к концу, варвар сквозь зубы простонал. Следом ― более тихо жрец, выплеснув содержимое на живот мужчины. Член сам выскользнул из него. Они тяжело дышали, пытаясь прийти в себя. Анкариан и вовсе склонил голову на широкое плечо от усталости. Оказывается, секс его сильно выматывает. Всё же парень нехотя встал и лёг отдохнуть, то же самое сделал и дикарь. — Так, что это было? И откуда? — проглатывая слова, спросил мужчина. — Это галлюцинации Сильвиан. Она насылает их, когда используешь её «благословение», — с ровным голосом ответил Энки. — Взамен на их использование просит «любовь», а «любовь», в её понимании, она такая. — Какой ужас… — Поэтому я недолюбливаю её и тех, кто решил поклоняться ей. Они молчали. Было как-то неловко, особенно варвару. Он ощущал себя разбитым, так, будто изменил жене, хоть её уже и нет в живых. Вина снова напомнила о себе. Если бы он мог, то сразился бы с ней и в этой схватке проиграл бы. Чтобы немного отвлечься, он ещё спросил: — Почему ты оказался в таком состоянии? Энки нахмурился и морщинки снова подступили. — Это из-за Просветления. Каждую ночь я вижу сны о будущем. Это… сильно выматывает, — со смущением признался он. Анкраиан никому не рассказывал о своих проблемах, но поделиться с уже близким человеком был готов. — А зачем ты резал себя? — мужчина встал с постели. Жрец промолчал и поднялся с кровати. Напарник не захотел давить, поэтому молча оделся. На самом деле, Энки думал, что Гро-Горот поможет ему избавиться от болей, если даст немного своей крови. — Слушай, а ты можешь побольше об этих богах рассказать? — Конечно, — голос парня заметно оживился. Они вышли и спустились на кухню. Дикарь налил себе в кружку воды из ведра, а жрец растопил печь и достал из кладовой нужные ингредиенты. Пока он нарезал их, объяснял каждого древнего бога: — Гро-Горот ー бог жертвоприношений, за использование заклинаний просит крови. Сильвиан ― богиня любви и плодородия, за свою магию требует «любви», ты понял, какой именно. — Нарезав овощи, он закрутил рукав руки с затянувшейся раной и показал на символы. — У Гро-Горота и Сильвиан есть ребёнок ― Винушка, бог природы. За свои услуги ничего не требует, но его магия очень непредсказуемая, — палец переместился на символ отзеркаленной Я, — это ― Бог Глубин, о нём мало информации, да и мало кто ему поклоняется или даже, точнее, поклонялись. — Он умер? — поинтересовался Раг. — Боги не умирают, я имел в виду, что умерло его влияние. Теперь никто ему не поклоняется, — объяснил Энки и преступил к мясу. — Есть ещё один — Рер, но насчёт него я никогда не интересовался. Единственное, что тебе нужно знать, ― он Луна, а ещё обманщик. С ним лучше дел не иметь. — А Алл-Мер? — Никто не знает, откуда он появился, но есть легенда, что он ребёнок бога и человека, — он всё закинул в горшок и сел рядом с Рагнавальдром, — либо он создание мастера-архитектора Витрувии. В попытках создать совершенного человека у неё получился он. Мужчина удивился второй версии легенды, ведь никогда не слышал её. — Откуда ты знаешь это? Анкариан нахмурился и прикусил изнутри губу. — Мой папаша рассказал мне такую версию. — Без той самой искры в голосе, которая была ранее, Раг понял, что задел важную тему. — Понял. — Чтобы не задевать эту тему, он дружески потрепал того за плечо и улыбнулся. — Я пойду, надо с крышей разобраться. Парень кивнул ему и напарник ушёл. До обеда они занимались своими делами, потом поели и закопали Анкюле. К вечеру дикарь понял, что неделя уйдёт на починку крыши. Они поужинали и легли вместе спать, так как в комнате Энки всё ещё нельзя было спать. На удивление Рагнавальдра жрец сам полез обниматься. Может, он всё ещё не отошёл от инцидента с рукой, но чутьё подсказывало, что причина была в другом, но это не волновало дикаря: он не был против объятий, если они помогут им хорошо себя чувствовать. В таком положении они уснули.***
Вдали на зимнем пейзаже виднелся деревянный дом, из которого шёл тёплый дым. Снег под ногами хрустел, а сугробы не давали дойти, они, как зыбучий песок, тянули вниз, пытаясь утопить в белом пухе. Всё же пройдя через них, Раг дошёл до дома и распахнул дверь ― холодный, зимний воздух проник в тёплое жилище. Не снимая дублёнки, он прошёл в дом, стянув с головы худ, осмотрелся. У очага сидела знакомая фигура. — Я дома, — оповестил о своём возвращении Рагнавальдр, снимая перчатки. Фигура обернулась, и тогда он разглядел лицо Анкариана. На нём не было привычной чёрной рясы: было чёрное платье с мехом на плечах, волосы, собранные в хвост и спрятанные под одежду, на ногах ― сапоги с мехом внутри. Парень с улыбкой подошёл к нему и поцеловал. Почему-то это не казалось варвару чем-то странным, а наоборот, обыденностью, и он углубил поцелуй. Парень отстранился и пошёл разливать суп по мискам. — Я приготовил ужин. — Обожаю твою еду! — садясь за стол, воскликнул мужчина. Супруг ухмыльнулся, ему было приятно слышать такие слова. Наложив каждому по порции, они стали есть. Суп и правда был вкусным. Энки спросил его, как прошла охота, и так закрутился разговор. Закончив трапезу, Раг поблагодарил за еду и поцеловал любимого в щёку. Губы сами скользили вниз по шее. Губы парня расплылись в улыбке. А потом брызнул красный цвет. Рагнавальдр и не понял, как укусил, как лиса утку. Смотря в ужасе на кровь, в горле подступил ком рвоты. Стол, одежда, лицо, мех ― всё было в алой жидкости. Анкариан повернулся к нему и прошептал: — Я всегда знал, что ты зверь.***
Раг открыл глаза и метнул нервный взгляд на Энки. Тот мирно спал под его рукой. Вся подушка была мокрой, да и не только она, но и всё тело варвара. Он думал, что кошмары давно прошли. Вернув ровное дыхание, дикарь медленно убрал свою руку с напарника и вырвался из объятий. Рагнавальдр не хотел сейчас видеть Анкариана. Было стыдно, а ещё появилась некая злоба, распространившаяся на них двоих. Натянув штаны, он тихо вышел из комнаты. Как бы он не пытался разбудить жреца, это было сложно сделать. Из-за Просветления его сны стали более чуткими, чем раньше. Приоткрыв глаза, он не увидел дикаря рядом с собой. Бессонница напарника насторожила его. Энки было интересно, что снится мужчине, а ещё больше интересовало, куда он ушёл. Надев сандалии, он тихими шагами подошёл к окну и приоткрыл створку ― крупная тень прошла по высокой траве и спустилась к реке. Парень сразу вышел из дома и наколдовал фаерболл для лучшей видимости. Спускаясь к воде, он промочил низ ночной рубашки из-за травы. Лягушки перестали квакать, а сверчки петь. Теперь было очень тихо. Анкариан подошёл к Рагнавальдру и сел рядом с ним, продолжая освещать место. Он посмотрел на напарника. Варвар смотрел куда-то задумчиво вдаль. — Ты почему не спишь? — спокойно спросил он. — Это я должен у тебя спрашивать, — подметил парень. На это дикарь промолчал. Они сидели в абсолютной тишине, даже ночные птицы не пели. Выглядело так, что лес умер. — Иди спать, — эхом отозвался строгий голос напарника. — Для начала я хотел бы узнать причину твоей бессонницы. Лицо варвара стало более суровым. Было заметно, что он не хотел об этом говорить. — Просто иди спать, — с этими словами он встал и ушёл к направлению дома. Энки был недоволен такой реакцией, поэтому поспешил следом за ним. — Почему ты убегаешь? — молчание. — Ты всегда мне что-то недоговариваешь. — Снова молчание, но нервное дыхание. — И я хочу узнать тебя лучше, а не ту частичку тебя, которую ты себя показываешь. Теперь Раг не мог молчать. Сжав руки в кулаки, он резко развернулся к жрецу и крикнул: — Я просто не хочу к тебе привязываться! От порыва Энки остановился и с лёгким испугом в глазах уставился на дикаря. Он заметил это и сделал голос более спокойным. — Я имел в виду, что каждый, с кем я выстраивал крепкую связь, погибал, — с каждым словом он становился всё более задумчивым, — я не хочу снова чувствовать себя виноватым и брошенным. Теперь это больше прояснило ситуацию. Анкариан понимал, что нашёл тот самый недостающий пазл, который так хотел узнать. — Послушай, — он взял его за руку, — я никогда не умру и не исчезну, даже если со мной и случится что-то тяжёлое, я смогу выбраться, всё-таки у меня есть магия, а также Просветление. Его слова заставили Рагнавальдра немного успокоиться. Крепче сжав чужую руку, он набрал больше воздуха в лёгкие, чтобы всё же вылить всю правду. — Меня как давно мучают кошмары, связанные с моей семьёй, понимаешь… — ему было тяжело говорить, поэтому жрец погладил его ладонь. — Мы с женой очень сильно друг друга любили, в нашей деревне все считали нас идеальной парой, только вот мы не могли шесть лет зачать ребёнка. Когда же у нас родился сын, я был так счастлив. — На его губах пробежала печальная улыбка. — Я очень любил их двоих и думал, что наконец-то у меня появится спокойная семейная жизнь. И так было семь лет, до того момента, как… — он снова запнулся и продолжил злым голосом: — Как пришёл Ле’Гард со своей армией Полуночного Солнца. — Раг крепче сжал руку напарника. — Я в этот день ушёл один на охоту, никто больше не мог пойти со мной, и, пока я пытался поймать добычу, этот… изверг, по-другому я не могу его назвать, перебил всю деревню. — брови Энки поднялись вверх от удивления. Он, конечно, слышал о похождениях этого горе легенды, но слушать от лица пострадавшего было более жутко.— Я не хочу знать, через что моя семья прошла, чтобы спокойно умереть, но одно я знаю — это непростительно, и Ле’Гард за свой поступок должен понести наказание. Анкариан прекрасно понимал его, настолько, что мог прочувствовать всю ту боль и злобу, которую испытывал Рагнавальдр. — Я тебя понимаю. — Варвар удивился. — Мне когда-то тоже пришлось отомстить огромной группе людей за их ужасный поступок. — Они тоже кого-то убили из твоей семьи? — Не совсем… у тёмных жрецов есть ритуал: нужно сразиться с кем-то из родственников на ножах, побеждает тот, кто убил первым. — Это ужасно, — дикарь и правда был шокирован такой жестокой практике. — Я и моя сестра это знали. В схватке проиграл я, но она помиловала меня. Эти ублюдки не придумали ничего лучше, кроме как кинуть меня в колодец, — теперь уже злился сам жрец. — А родители? — Папаша даже бровью не повёл, чтобы спасти, хотя мог. — Его пыл спал и продолжил спокойно рассказывать: — Я выбрался из колодца с помощью насекомых, а потом просто сжёг храм. Честно, я не жалею об этом. — Я тоже не жалею о том, что убил Ле’Гарда, но я чувствую себя виноватым перед Хильдой и Бьёрном. Возможно, я не настолько и хорошим был отцом и мужем. Особенно это обострилось после наших с тобой постельных развлечений, — он поник, а глаза смотрели в сторону. Парень взял его за подбородок, чтобы вернуть внимание на себя. — Ты самый лучший человек, которого я встречал за всю свою жизнь. Ты и правда хороший напарник, друг! — «А ещё хорош в постели…» — проскользнула пошлая мысль, которую он вскоре отогнал. — Я уверен, ты был хорошим мужем и отцом для своей семьи, и они не винят тебя за то, что тебя не было в деревне во время этой кровавой бойни. Я больше скажу: они бы не хотели, чтобы ты вообще был там. И их души рады, что ты остался в живых, и они хотят, чтобы ты продолжил дальше жить, не виня себя за прошлое. К такому красноречию сам Энки не был готов, он никогда раньше для себя не открывал такой возможности в поддержки кого-то. Ему было всегда наплевать не других, кроме сестры, а когда и она ушла, то никого больше он не мог принять в своё сердце. Теперь же у Анкариана появился Рагнавальдр, который помог открыться и найти в нём и положительные качества, кроме занудства, высокомерия и одиночества. Раг неожиданно крепко обнял парня и по его щеке скатилась небольшая слеза. — Спасибо… Жрец тоже как мог крепко обнял.