"Извини, что долго не отвечал. Я расстался с Чанбином."
Хëнджин решительно нажимает на "отправить" и глубоко вздыхает, стараясь успокоиться. За эти несколько дней он жутко извëлся. С момента упоминания Ханом Феликса ещё в день расставания, все мысли Хëнджина были только о нём. Он видел в уведомлениях все попытки Ли с ним связаться, но посчитал, что нужно не отвечать на них и лучше даже не просматривать. Хван хотел поговорить с ним после, когда успокоится. Почему-то жалость к его возможной боли от их несостоявшихся отношений была сильнее разумного предположения, что своим молчанием он делает Феликсу гораздо больнее. Но долгожданное успокоение так и не приходило, а только ещё больше накручивалась тревога. К Феликсу тянуло, а без него всё внутри ныло и грустило. И да, план не поддерживать с ним связь давался во сто крат сложнее, чем решение о расставании с Чанбином. Последний, кстати, на следующий же день пришёл в универ и, смерив Хëнджина тяжёлым взглядом, сел от него подальше. Хван лишь грустно вздохнул и отвлëкся на лекцию, намеренно стараясь вникать в суть материала и не пускать в голову посторонние мысли. Обычно это помогало, но не теперь. В Хëнджине будто бы что-то сломалось. Размышления о Феликсе не отпускали. А как он там? Учится или работает сегодня? Скучает ли по нему? Вчера вон долбил звонками и смсками, а сегодня молчит. Забил? Обиделся? А может, так и лучше? Погрустит немножко и перестанет за Хëнджином гоняться. Он ведь ищет нормального, адекватного партнёра, но тут ему, к сожалению, не по адресу. А Хëнджин... справится. Не в первый раз случалось оставаться одному. Беззвучное оповещение на экране заставило задержать дыхание. Феликс написал. А Хëнджин тут же прочитал, пока оно не скрылось с экрана."Залечивай свои ранки и возвращайся.
Я тебя жду."
И не смог вздохнуть снова. Феликс рядом, даже когда его давно рядом нет. Он глубоко под кожей, внутри, уже как будто бы неотделим от Хëнджина. И упорно поддерживает его даже тогда, когда Хван пытается от него отказаться. Но почему его всё время преследует назойливое чувство, что он поступил с Феликсом неправильно? Будто бы он должен быть с ним душой и телом, а не играть тут в никому не нужную оскорблëнную невинность. Ведь Феликс совсем не виноват, что разговор с Чанбином сложился столь плохо. И он понимает, что Хëнджин — сложный, и достаточно видел и знает о нём. А ведь узнал он даже больше, чем Чанбин за два года отношений. Феликс хороший, внимательный и терпеливый. С ним так нельзя. Да и забыть всё то тепло между ними никак не получалось. И вот, продержав себя ещё день в заточении собственного ума, чтобы, как ему казалось, не принимать решений сгоряча, и всё тщательно обдумать, Хëнджин наконец и написал Феликсу, что расстался. И теперь ждёт ответа. Эти несколько минут оказываются самыми волнительными. Хëнджин кусает губы и нервно заламывает пальцы. Хорошо ещё, что Айен пока не вернулся с занятий, а то он снова напугал бы его своим состоянием. Хватит уже этого всего. Пора, и в правду, возвращаться. От звука входящего сообщения телефон выпадает из дрожащих пальцев. Хорошо, что Хëнджин сидит на кровати, поэтому получилось его не разбить. Нервы ни к чëрту совсем. А на экране ответ:"Приходи ко мне. Минхо сегодня на сутках в клинике."
*** И вот Хëнджин уже здесь, у той самой двери, дрожащей от волнения рукой давит на дверной звонок и нервно кусает губы. Почему-то так кстати вспоминается, как он пришёл сюда примерно полгода назад и впервые увидел Феликса. И надо было признать ещё тогда, что он сразу безумно ему понравился. — Ты бежал что ли? — спрашивает его Феликс после короткого приветствия, запуская внутрь и оглядывая с ног до головы. — Там дождь начинается, — коротко отвечает Хëнджин. Говорить сложно от почему-то в горле стучащего сердца. Его трясëт, прям очевидно, но отнюдь не от холода или бега, как могло показаться. — Раздевайся скорее, — Феликс активно помогает Хëнджину снимать куртку, и на этом действии парни замирают. Их будто прошибает электрическим током. Рука Феликса так и остановилась, держась за куртку гостя, уже спущенную с плеча. А под ней — снова майка без рукавов, и его большой палец касается кожи Хëнджина. От этого неожиданного контакта искрит по всему телу. Хван делает шаг вперёд и обхватывает лицо Феликса ладонями. И решительно, но мягко целует в губы, наконец-то чувствуя себя абсолютно свободным в этом действии и радуясь, что им больше никто не помешает. И немного пугается этого одновременно, потому что крыша слетает в момент. Феликс отвечает. Скидывает нафиг мокрую куртку и кладëт ладони на плечи, проходясь пальцами по коже. Хëнджин напирает и возможно немного резко толкает Ли к стене, но вовремя заботливо обнимает руками за плечи и кладёт ладонь на затылок, чтобы его сладкое счастье не ушиблось. Тот выдыхает, оказавшись зажатым между желанным гостем и стеной, а Хван нетерпеливо прорывается языком в его рот. Феликс плавится от его напора. Господи-Боже, как же долго он этого ждал. Колени подкашиваются самым бессовестным образом в его слабости от ласк Хëнджина. Ладони ползут по плечам вниз и, нащупав талию, прижимают его тело к себе. Хвана уносит с невероятной силой: все пережитые эмоции последних дней моментально превращаются в цунами страсти и огня. Он прижимает Феликса сильнее, до сдавленного вздоха на ушко. Его губы у основания шеи, на плече, ключице — везде, где получается найти немножко голой кожи. Феликс откидывается затылком к стене и часто дышит. В глазах как будто туман, а в голове неистово стучит пульс. Руки Хëнджина уже забрались под футболку и настойчиво гладят его тело. Хван с тихим чмоком отстраняется от шеи и выдыхает, сам рассыпаясь от ощущений, и снова заключает губы Ли в горячий поцелуй. А Феликс — всё. Он к такому совсем оказался не готов. Чтобы понимать, Ли даже предусмотрительно подрочил перед этой встречей, чтобы физиология и "соскученность" по Хëнджину не мешали ему быть внимательным к его эмоциональному состоянию. А тот буквально распял его прямо в коридоре, и все Феликсовы старания оказались насмарку — член снова стоял, и ни о чëм больше он думать уже не мог. Феликс как-то пытается где-то Хëнджина потрогать, но выходило до смешного нелепо, потому что тот настолько увлечён и горяч, что его стремительным движениям лишние руки явно мешают. В итоге Ли захотелось просто поднять ладони вверх, как будто он сдаëтся, не в силах поддержать напор. Всё так неожиданно, но так сладко, Боже... Очень не сразу Хëнджин осмеливается опуститься прикосновениями на его бёдра. А Феликс уже успел подумать, что он готов на всё. Даже если Хван сейчас без спроса возьмëт и трахнет его прямо в коридоре. Чëрт... Он даже уже представил, как Хëнджин резко поворачивает его лицом к стене и, так же горячо вжимаясь и целуя спину, берëт его прямо здесь. Твою мать... В голове неистово шумит. Хëнджин практически буквально не может контролировать, что делает. Он будто со стороны смотрит, как они с Феликсом восхитительно двигаются вместе и горят в желании друг друга. И это такое восхитительно-неописуемое ощущение, что его хочется ещё и ещё. Они оба безумно возбуждены, и тут как раз в памяти всплывает почти такой же момент. Но тогда Хëнджину не разрешили идти дальше. Может, будет можно теперь? Хван опускается на колени, плотно проводя ладонями по бëдрам Феликса, а большими пальцами с упоением проминая кожу на внутренней стороне. Ощущения неконтролируемы от вида и мягкого вздоха сверху. От предвкушения хочется облизнуться. Ëнбоки, можно? Феликс жарким взглядом отслеживает скользнувший по губам Хëнджина язык и лишь потом натыкается на его вопросительный взгляд. Остановить его сейчас — смерти подобно. И пусть где-то там на задворках сознания топчется мысль, что это всё очень психологически неправильно, но с этим, пожалуй, они разберутся после. Да ну и нахер это всё. Пальцы Феликса медленно вплетаются в тёмные волосы. Это выглядит как разрешение продолжить, да? Хëнджин прикрывает горящий взгляд и быстро спускает его домашние штаны вместе с бельëм. Его мутит, его откровенно мутит, как будто он много выпил. Только Хëнджин не пил вовсе и опьянëн лишь Феликсом. И тем, что он наконец-то может себе позволить его касаться. Резкость и напор чуть притухают, заменяясь волнением и интересом. Хëнджин медленно обхватывает ладонью член Феликса, зачарованно проводя до основания и обратно. Поднимает взгляд и видит, как Ли едва заметно морщится. Смотрит на него снизу вверх и аккуратно приникает расслабленными губами к головке. И ещё, и ещё раз, а потом приоткрывает рот чуть шире и наконец касается языком. Феликсу хочется и смотреть, и не смотреть на это. Хочется запомнить всё в мельчайших деталях, но это так пошло и возбуждающе, что несмотря на недавнюю дрочку Ли опасается показаться слишком слабым. Давненько к нему там не прикасались и вообще никогда не делали этого так. Хëнджин открывает рот шире и прокатывает головку по влажному языку до самого горла, плотно обхватывая член губами. Пальцы Феликса впиваются в его волосы, но того, похоже, это только больше заводит, потому что Хван подаётся головой навстречу рукам, будто ластится, и с едва слышным вздохом начинает двигаться. Ли шумно выдыхает и всё же откидывается затылком к стене, прикрывая глаза. Ощущения невероятные. Длинные пальцы Хëнджина на его бёдрах, они гладят и мнут кожу плавными движениями. Потом ползут на талию, оглаживая бока и пресс, прикосновениями будто восхищаясь. И всё это вместе с волшебными губами на члене и мягкой влажностью рта вокруг. Настолько сказочно Феликс ощущает себя впервые. А Хëнджин будто наконец дорвался. Он с упоением наслаждается тёплом и упругостью члена во рту и рваными вздохами Феликса сверху. Наверное, если бы он знал, как прекрасен Ли в этом состоянии, то он бы мечтал взять его ещё при первой встрече. Чëрт... Феликс сильнее сжимает его волосы у корней, и Хëнджин почти готов стечь мокрой лужей к его ногам. В паху болезненно-напряжно. Невыносимо хочется потрогать себя или обо что-нибудь потереться, и за это чувство чуточку стыдно. Пальцы Феликса напряжены, а дыхание совсем сбито, и Хëнджин позволяет ему вести, чтобы комфортнее дойти до финала. Но тот лишь подсказывает нужный темп, не пытаясь засадить член глубоко в горло. И здесь-то он внимательный, вот чëрт... — Я сейчас кончу, — предупреждает Феликс таким низко-хриплым голосом, что Хëнджин готов кончить следом только от его слов. Хван не сбавляет темпа, берёт насколько может глубоко и сжимает губы плотнее, кончиком языка стараясь пройтись по уздечке в каждом движении. Отпускать Феликса он не собирается до самого конца, и от этого осознания того ещё сильнее накрывает: — Боже, Хëнджин... Ëнбок опускает взгляд лишь на миг и окончательно улетает. Сжимает волосы Хëнджина, а тот тихо стонет, принимая всё без остатка и продолжая облизывать содрогающийся в оргазме член. Мышцы на ногах Феликса тоже дрожат, он весь дрожит, чтобы потом со вздохом почувствовать в теле неземную лёгкость и расслабление. Хëнджин медленно встаёт и как-то очень смущëнно вытирает рот тыльной стороной ладони. Феликс тут же притягивает его в объятия, потому что внезапно кажется, что ещё чуть-чуть, и он просто упадёт. Хван тоже обнимает и упирается лбом в его лоб, пытаясь восстановить дыхание. Они дышат, как загнанные звери, но сейчас обоим так важно дышать вот так вот рядом. Феликс ласково проводит ладонью по щеке Хëнджина, заглядывает в глаза и тихо выдыхает ему в губы между рваными вдохами: — Ты сказочный. Хëнджин молча улыбается. А Феликс облизывает пересохшие губы и добавляет: — Хотел сказать тебе это с самой первой встречи. И приникает губами к его губам. Они у того мягкие и влажные. С едва заметным привкусом его собственного удовольствия, но это совсем не отталкивает. Феликс нежно целует, лаская и благодаря. Он размякший и расслабленный, но в голове горит идея, что Хëнджину тоже обязательно нужно сделать хорошо. — Потерпи немного, я сейчас воскресну, — обещает он и мягко целует в щëку, прижимая Хëнджина к себе за талию. Потом также ласково Ли утыкается в его шею, пытаясь собрать своё размазанное оргазмом тело. Неспешно водит ладонями по бокам и спине, а Хëнджин напряжëнно сопит ему в плечо. Феликс оглаживает его подтянутый живот и проходится вниз по левому бедру, но не дойдя и до середины, перемещается на внутреннюю сторону и поднимает ладонь выше, уже зная заранее, что найдёт там. Джинсы у Хëнджина снова свободные, и стояк прижимается лишь боксерами, но Ли почти уверен, что ему жутко неудобно. Настойчивыми движениями расправляет член под одеждой, и только когда тот оказывается в комфортном положении, проводит плотным прикосновением через одежду от головки до основания. Хëнджин сдержанно стонет ему в плечо, и немного подаётся навстречу. Он уставший и очень нуждающийся, но при этом зачем-то старается себя потушить и будто бы ничего ответного от Феликса не ждëт. Возбуждение в голове немного спадает, и от своей внезапной страсти Хвану немного стыдно. Но Ëнбок ласково гладит его и снова нежно целует в щëку, а потом под ушком. Член Хëнджина по-прежнему очень напряжён, и Феликс, конечно же, не собирается оставлять его в подобном состоянии. Физическая и эмоциональная разрядка очень нужна им обоим, и Хëнджину возможно даже больше, чем ему. — Ну-ка иди сюда, — Феликс немного отталкивает своего горячего гостя, но вместе с тем берёт того за руку и ведёт за собой. Но из коридора они не уходят. Ли открывает шкаф, достаёт оттуда лёгкий шарф и повязывает Хëнджину на глаза. — Это ещё зачем? — тихо возмущается тот, но снять повязку не пытается. — Так нужно, — Феликс и вовсе переходит на шëпот, который в отсутствии зрения будто бы мягким шëлком ласкает слух Хëнджина. — Будем считать, что я не успел прибраться, и мне неловко показывать беспорядок. Не бойся. Эта ситуация немного напрягает Хвана, но Феликсу он всецело доверяет. В темноте ему страшно двигаться, но это длится недолго. Ли аккуратно проводит его в комнату и приглашает сесть. Хëнджин ощупывает руками вокруг и понимает, что его усадили на кресло, а между его ног и подлокотниками тут же возникают бëдра Феликса, который забрался к нему на колени. Ëнбок приподнимает его лицо за подбородок, отвлекая от общупывания территории, и ладони Хëнджина тут же перемещаются на его талию. Она у Феликса такая тонкая. Кажется, что можно обхватить её полностью одними только пальцами. Ли снова целует его, а Хëнджин исследует руками его спину, ягодицы и бëдра, и чувствует, как тлеющие огоньки его возбуждения лихо разгораются вновь, будто от дуновения нового потока воздуха. Он глубоко вдыхает, прижимает Феликса к себе максимально возможной поверхностью тела и приникает губами к его ключице, а потом перемещается поцелуями на шею. Хëнджин уже на самом пределе во всех эмоциональных и физических смыслах. И его просто нужно скорее "разрядить", чтобы нервность последних дней схлынула с его уставшего тела и позволила наконец расслабиться. Так что Феликс сразу даёт себе установку его не мучать, как бы ему не хотелось поизучать особенности его прекрасного тела. На это ещё будет время, и они вместе могут полностью насладиться ситуацией. — Тшш, — Ли отстраняется и уползает вниз. — Можешь снять повязку, если обещаешь смотреть только на меня и не оглядываться по сторонам. Хëнджин облизывает губы и спускает шарф с глаз. Даже если бы он очень хотел, он бы всё равно не мог видеть ничего, кроме Феликса, который сидит между его широко разведённых ног и расстëгивает ширинку на его штанах. Ëнбок смотрит на него неотрывно, чтобы заметить хоть минимальное сомнение во взгляде. Но в глазах Хëнджина лишь огонь и желание. Он касается ладонью его щеки, а большой палец нежно проходится по губам, и от этого член в штанах нетерпеливо подëргивается. Феликс довольно улыбается, заметив это, и чуть приоткрывает рот, позволяя Хëнджину обвести его губы по кругу. Это тягучее напряжение от предвкушения сводит Хвана с ума. Он отстраняет пальцы, совсем не доверяя собственному телу — пусть лучше его руки будут сжимать подлокотники кресла. Феликс наконец освобождает его член от одежды и широкой влажной полосой облизывает от основания до кончика, с особым удовольствием проходясь по уздечке и устью уретры. Аж глаза прикрывает. Хëнджин лишь раздувает ноздри и неотрывно смотрит на Феликсов рот вблизи своей головки. Тот быстрым взглядом проверяет его вовлечëнность и, снова прикрыв глаза, плавно берёт его член в рот до самого основания. Хван такого никак не ожидал. Он захлëбывается неожиданным и несдержанно-глубоким стоном. Настоящим, не скрытым и не подавленным. Ммм. Феликсу безумно нравится это слушать. Он настойчиво мнëт его ягодицы и внутренние поверхности бëдер, проходится нежными поглаживаниями по мошонке, продолжая плавные, но столь же глубокие движения ртом. А Хëнджин совсем теряется: откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза, подаваясь навстречу его рту и рукам. И хватает его совсем не надолго. — Ëнбоки... — еле слышно шепчет он подсохшими от частого дыхания губами. — Фелииикс... Ли слишком наслаждается его чувственными стонами и произношением собственного имени в предоргазменных вздохах. Ммм... Как же офигенно. В ответ он тоже тихо стонет, запуская вибрации по члену и подталкивая Хëнджина к краю. И тот стремительно срывается в бездну удовольствия, награждая старания Феликса ещё одним сладким стоном. Ритмичность дыхания уходит нахер. Вообще весь мир уходит нахер, и Хëнджин наконец расслабляется и думает лишь о том, почему он, дурак, не бросил всё к чертям и не сделал этого с Феликсом раньше. Даже в самых смелых мечтах он не мог предположить, что его солнечный и улыбчивый Ëнбоки окажется так хорош. Феликс поднимается, снова залезая к Хëнджину на колени, обнимает его, трепетно прижимаясь к груди и затихает. В нём самом неистово и громко стучит осознание: "Счастье-счастье-счастье". Кто бы мог подумать, что оно так прекрасно на вкус. Через некоторое время, немного восстановив дыхание, Хëнджин начинает шевелиться. Он оглядывается вокруг, и вдруг с болезненным вздохом снова откидывает голову на спинку кресла. А потом в очередном порыве внезапного стыда и неуместности своих действий, закрывает глаза ладонью и с сожалением говорит: — Блин, Феликс, прости, я такой дебил. — Что случилось? — взгляд блондина в миг становится обеспокоенный. Нет, нет, нет, только не сейчас, пожалуйста. Феликс сейчас так безумно счастлив и максимально открыт перед Хëнджином. Его глаза блестят, и он совсем, ни капельки не защищён перед ним. И не дай бог Хван сейчас скажет что-нибудь о том, что он жалеет, что между ними всё произошло так быстро. Но Хëнджин смотрит в сторону: на кухню. А там на столе стоят свечи, красивые бокалы и тарелочки — Феликс, оказывается, тщательно готовился к его приходу. И Хëнджину теперь жутко стыдно за то, что их вечер, определённо, пошёл не по плану, задуманному Ли. — Ты вон тут какой романти́к подготовил, а я на тебя набросился и всё испортил, — вслух сокрушается он. — Тшшш, — Феликс успокаивающе улыбается, нежно проводит пальцем по его расслабленным губам (надо сказать, что Хëнджина это совсем не раздражает) и говорит. — Нам обоим это было нужно. Всё сложилось чудесно, — последние слова он буквально мурчит Хвану на ушко, ласково прижимаясь к его телу, но потом отстраняется и спрашивает. — Хочешь кушать? — Очень, — Хëнджин ловит его ладонь возле своих губ и целует. — Так мы ни хрена не поеди́м, — Ли вздыхает и решительно встаёт с его коленей. — Хочешь, перенесëм всё сюда, к дивану? — Угу, — его гость ещё не совсем готов куда-либо вообще шевелиться, но от отсутствия Феликса на коленях сразу как-то неприятно прохладно. Поэтому он встаёт и помогает перетаскивать еду и элементы сервировки на маленький журнальный столик у дивана. Зажжённые всё это время свечи уже порядком подтаяли, поэтому нести их нужно было аккуратно, чтобы не заляпать воском пол. Феликс разогревает и приносит вок, заказанный им ранее в ближайшем ресторанчике, и также прихватывает тарелку с банановым кексом, который он испëк сегодня утром. Как будто бы знал, что вечером у них с Хëнджином будет самое настоящее свидание. За окном уже смеркается, и свет свечей создаёт необходимое ощущение романтики и волшебства. Они садятся на мягкие подушки друг напротив друга, по обе стороны низкого журнального столика. Его размер — просто идеальный — и места для тарелок хватает, и Хëнджин с Феликсом друг от друга совсем недалеко: так что можно дотянуться рукой. В красивые бокалы парни наливают вишнëвый сок вместа вина, и Хван в очередной раз удивляется наблюдательности Феликса в плане всех его предпочтений. — Ммм, это очень вкусно, — смакует Хëнджин, наконец приступив к еде. Не то что бы он нормально ел все эти дни. А сейчас, расслабившись морально и физически, Хван наконец почувствовал нормальный аппетит. Отпустив в самый дальний полёт все свои дурацкие попытки оторвать от сердца Феликса и принимая наконец окончание отношений с Чанбином, в нём снова проснулись голод и жажда к жизни. — Расскажешь, что у тебя случилось? — аккуратно спрашивает Феликс через некоторое время. — Ты так внезапно пропал. Я волновался. Хëнджин моментально тушуется. Ли понимает, что напряжно заставлять его вспоминать о произошедшем. Он видит, как это Хвану тяжело. Но ответы на вопросы получить необходимо, раз они затронули и их отношения тоже. — Я так боялся, что сделаю Чанбину больно разговором о расставании, — тихо и несмело начинает Хëнджин. — А в ответ мне прилетело столько гадких слов по самым больным местам, — он нервно мнёт губы в попытках подобрать формулировки. — Чанбин сказал, что я никогда не был "достаточно увлечённым" в отношениях с ним, и что вряд ли я когда-либо смогу с кем-то сойтись. А в конце выразил сочувствие всем, кто решит со мной встречаться. Феликс кладëт ладонь на его руку и нежно заглядывает в глаза, будто пытаясь окутать аурой поддержки и умиротворения. Хëнджин поднимает на него потерянный взгляд. — И я замкнулся, — честно признаëтся он. — На эмоциях решил, что лучше ни с кем не начинать отношений вообще, — Хван едва заметно морщится от собственных слов. — У меня теперь настоящий триггер на слово "отношения", поэтому не знаю, получится ли у меня быть хорошим парнем для тебя. — Пока получается отлично, — солнечно улыбается Феликс, опуская взгляд и свободной рукой цепляя на палочки очередную порцию длинных макарон. — И не надо пытаться быть хорошим. Просто будь собой. — Ты согласен попробовать со мной...? — Хëнджин ощутимо спотыкается на последнем слове. — Конечно, — перебивает его Ëнбок, избавляя от необходимости договаривать. — Будем просто вместе. Не называй это так, как тебе не нравится. — Спасибо. — Да не за что, — улыбается Феликс и вдруг хитро прищуривается. — Не будешь грустить, что снова не свободен? Хëнджин задумывается, разглядывая, как мягко переливается свет от пламени свечей на красивом лице напротив, а потом мягко и мечтательно улыбается: — Я не был свободен ни секунды. Ты занял мою душу раньше, чем я успел стать свободным. Феликс улыбается и поджимает губы, стараясь сдержать заполняющие его через край эмоции. Несколько раз взволнованно и глубоко вдыхает и выдыхает, а потом спрашивает: — Останешься со мной до утра? — Я... Да, — Хëнджин очевидно смущается и даже немного хмурится. — Что беспокоит? — Ли замечает это и выспрашивает подробности, быстро прикрывая волнение интенсивным жеванием. Будто бы он совсем спокоен, хотя это не так. — Ссекс? — очень неуверенно и полувопросительно говорит Хëнджин, не зная, уместно ли вообще поднимать эту тему. — В чëм проблема? — Феликс прямо и смело смотрит ему в глаза и облизывает губы от соуса. Хëнджин залипает. От Ëнбока ощущаются волны уверенности и честности, в которую так легко поверить, но всё же Хван не доверяет самому себе и его по-прежнему беспокоит всё тот же вопрос: — А если мне не понравится? — Секс не понравится? — брови Ëнбока недоумëнно взлетают вверх. Из его рта это действительно звучит как что-то нереальное. Как со всем тем волшебством, бесконечным взаимопониманием и тем, что они уже успели сегодня сделать, дальше может что-то не получиться? Но Хëнджин всё же набирается смелости честно озвучить свои страхи: — Я никогда не был снизу, — он опускает взгляд, смущаясь как школьник, за что даже перед самим собой стыдно. — Если мне не понравится, мы сможем поменяться или придумать что-то иное? — А ты хочешь быть снизу? — переспрашивает Феликс. — Я... Мне... Да что ж такое-то! Хëнджин невероятно злится сам на себя, что сидит тут и мямлит, как второклашка. Просто он на самом деле никогда таких разговоров не заводил, и ему сейчас очень страшно где-то облажаться. Феликс отвлекается от еды и обползает стол, чтобы оказаться рядом с Хëнджином, нежно утыкается носом в его плечо и тихо говорит: — Я хочу быть с тобой в любой позиции. Если хочешь, ты можешь быть сверху. — Нет, я хочу попробовать, — упирается Хван. Его рука сразу тянется к плечу Ëнбока. К нему прямо невозможно не прикасаться, когда он рядом. Феликс по-кошачьи ластится щекой к плечу Хëнджина и добавляет: — Просто мне показалось, что снизу тебе может понравиться больше, если ты сможешь довериться мне. Хван и сам так подумал, поэтому честно признаëтся: — Я до сих пор под впечатлением от минета, поэтому думаю — да, попробовать стоит. — А я до сих пор восхищëн твоим нападением в коридоре. Уж совсем нельзя было подумать, что был "недостаточно увлечëн", — тихо говорит Феликс, выводя пальчиком замысловатые узоры на бедре Хëнджина. — Так в итоге останешься? — Останусь, — тот кладëт руку поверх его ладони, чуть сжимает и переплетает пальцы.