Немного тепла

Перси засмеялся, смотря на совсем уж пьяного Джейсона, отчаянно пытавшегося завязать шнурки. Получалось у него не очень, пластиковые кончики отказывались вступать в контакт с дырочками, а веревки спутывались в совсем уж непонятные узоры вместо узелков, которые Грейс пытался минут пять уже создать. — Нет, я ничего не понимаю! — заявил, наконец, юноша, сдаваясь в борьбе с собственной обувью и откидываясь на ступеньки лестничной клетки. Пятый этаж, их любимый пролет, пятая и четвертая ступеньки, которые они с Перси протирают вместо уборщицы на протяжении нескольких лет. — Что именно? Как узел завязать? — хихикнул Перси, смотря на друга чуть расфокусированным взглядом. — Сорри, я спец только в морских. — Да я не об этом. Хотя нет, и об этом тоже. — вытянул Джей длинные ноги и, фыркнув на так и не завязавшиеся шнурки, продолжил. — Как она могла влюбиться в меня? Перси от этого вопроса морщится, переводя взгляд на стену. — А что конкретно тебя удивляет? Вы давно знаете друг друга, ты ей много раз помогал. Она и не скрывала особо, что ты ей симпатичен. — Да все! — махнул юноша рукой, другой беря бутылку с адской смесью вишневой колы и дешевого коньяка. — Как в меня вообще можно влюбиться? Я не из клевых парней, не особо смешно шучу, в драки первым не лезу, ни с кем стараюсь не ссориться, правила соблюдаю, и вообще, стараюсь внимания не привлекать и жить себе! Вот во что тут — ткнул он пальцем себе в грудь. — можно влюбиться? Перси переводит взгляд обратно, сталкиваясь со светло-голубыми, требующими ответа глазами. Мягко улыбается и задумчиво отвечает: — Хороших парней тоже любят, знаешь ли. — А я хороший? «Ты самый лучший». Ты добрый. Отзывчивый. Красивый. Всегда готов поддержать и помочь, неважно насколько далеко находишься. Приедешь из любой точки мира по первому зову, если тебе скажут, что это необходимо. Ты сильный. Ты стараешься не показывать эмоций на людях, но близкие знают насколько ранимая у тебя душа, и насколько ты переживаешь, когда обижаешь кого-то. Ты не терпишь несправедливости. Принимаешь чужие недостатки, никак не комментируя их. Ты всегда рядом. Дуешь на коленки, когда больше ничего под рукой нет, разбитые по глупости. На порезы, появившееся по той же причине. Ты никак не комментируешь, но теперь у тебя в рюкзаке всегда есть пластыри и перекись. Спокойно слушаешь пьяные бредни о том, что человека все бросили. Обнимаешь, когда у кого-то истерика, пряча чужие слезы в своем плече. Никогда не поднимешь неприятную для кого-то тему, пока человек не захочет рассказать сам. У тебя большое сердце, Джей. — Хороший. Самый лучший. Уж поверь мне на слово. — сглатывая ком в горле отвечает Перси и, закрывая глаза, расслабляется, слегка съехав по стене вниз. На такой ответ слышится смешок полный недоверия и следом за ним тяжелый вздох. Рассвет врывается на их лестничную клетку, где стоят пустые банки пива, остатки теплой колы и фантик от шоколадки. И два парня, погруженные в свой собственный, тихий мир. Конкретно здесь нет интернета и мало какая ловит связь. Отрезанные от мира, наедине друг с другом и только выглянувшим солнцем, здесь хорошо говорить по душам. Жаль, что не всегда. Джейсон встает, спускаясь и роняя по дороге банку. Им пора уже расходиться. Перси считает секунды до того момента как сам встанет, и они пойдут вместе по домам. — Если честно, — тихо вдруг говорит Грейс, и Перси вопросительно мычит, давая понять, что слушает. — я бы понял, если б она влюбилась в тебя. Это очень просто, поверь. У меня, вот, вышло. Джексон распахивает глаза, успевая заметить, как джинсовая куртка вместе с обладателем рванула вниз по лестнице, оставляя его наедине с чувством, что он где-то крупно облажался. — Джей! — он вскакивает следом, слегка спотыкаясь и, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, пытается нагнать беглеца. Чтобы глядя ему в глаза рассказать весь список причин в стихотворной форме, по которым его можно и нужно любить. Первой, пожалуй, будет обезоруживающая искренность.