Цветы моей жизни на чьей могиле будут лежать?

Честно говоря, дальше просто так закуталась в свои мысли, что прослушала весь дальнейший рассказ от Се Ляня, а включилась только когда он сказал: — В целом, дела обстоят таким вот образом, — затем он повернул голову ко мне, — Се Лин, тебя что-то сильно беспокоит? — Мне казалось, что в этом деле никто людоедством не занимается, — ответила честно, — Мне почему-то казалось это очень логичным моментом, но после того, как ты сказал про ногу, дальше всё было прослушано. — Понятно, — мотнул головой он. — У исчезнувших невест имелись какие-либо общие черты? — спросил хмурым, так вообще можно говорить или нет, голосом Нань Фэн. — В списке похищенных попадаются и бедные, и богатые, и красавицы, и страшненькие, и первые жёны, и наложницы, одним словом — никакой закономерности. Совершенно невозможно предположить наверняка, по какому принципу злой дух новобрачного отбирает жертв, — ответил братец. Нань Фэн нахмурился, отпивая чая. Фу Яо повторил такое же выражение лица. Се Лянь просто будто чего-то ждал. Я, встав на коленки, потянулась за свитком, находясь довольно близко в тот момент к брату, отчего тот дернулся, а я на него посмотрела, говоря глазами, что он сейчас ведёт себя странно. Но вообще, если перерыть законы Сяньлэ, то нормально всё. С нашими довольно доверительными отношениями, ссориться и драться для братьев и сестёр это нормально, если бы мы были двоюродными, то нас бы уже выдали друг за друга. Инцест — дело семейное, конечно, да и кровь разбавлять не любят, но нам повезло, родных никто не выдаёт. Если бы я была родной сестрой Ци Жуна, то вероятность замужества с Се Лянем была бы выше, но там тоже не такая большая из-за мужа тёти, у него как-никак грязная кровь, он ублюдок просто, так мы все сословия уважаем. За что его полюбить можно было, того придурка? Могу лишь сказать, что любовь слепа, вот тетя и влюбилась в козла. — Не дёргайся, — фыркнула я, плюхаясь на своё место, — Закономерность должна присутствовать, иначе бы ничего не было, нужно только под другим углом смотреть, — стала вертеть свиток, будто там можно было найти ответ, который уже был у меня в голове. — Ваше Высочество Наследный принц, — начал Фу Яо, — Позволь узнать, почему ты настолько уверен, что преступник — именно дух новобрачного? Ведь это нельзя сказать наверняка, ещё никому не удалось увидеть его, как можно судить, какого он пола или возраста? Неужели ты опираешься лишь на собственные предположения? — Ну если брать то, что он парень, — начала я, подпирая рукой подбородок, — То он явно гарем собирает, а если девушка, то это месть, скорее всего из-за зависти, это более логичное заявление. Я могу говорить только как от лица девушки, думаю, что если бы меня всё же выдал отец за того знаменитого чувака из юнъаньцев, благодарю всех богов, что имя его не помню, то я бы при всей свадебной церемонии рыдала, как умалишённая. Потом бы очень сильно завидовала тем невестам, которые выходили замуж по любви, — спойлерим и жалуемся. — Тогда можно было бы сохранить мир в государстве, — фыркнул что-то Нань Фэн. — Нет, они и тогда были нацелены на царскую семью уже, я была бы инструментом давления на родителей. Меня бы просто убили, хоть тот ласково и улыбался, но в глазах у него там черти плясали. Ты не знаешь про мою позицию, так что не комментируй. Се Лянь, расплываясь в улыбке, перебил наши возмущенные и прожигающие взгляды: — В свитке обобщаются сведения, собранные духами литературы из дворца Линвэнь, а «злой дух новобрачного» — всего лишь прозвище, данное в народе. Ваши рассуждения, впрочем, весьма разумны. — Думаю, — сказала я, вставая с места, — Нам нужно уже ночлег искать. — Да, пошли, — согласился Се Лянь. Очень скоро мы отыскали в неприметном закоулке поблизости невзрачный и обветшалый храм Духа Земли, на алтаре которого стояла разбитая подставка с догоревшими благовониями. С виду храм выглядел давно заброшенным. Поклонялись здесь когда-то маленькому круглому каменному божку, олицетворяющему духа этих земель. Се Лянь кивнул, приветствуя духа, и ответил: — Ответьте нам лишь на один вопрос, пожалуйста: нет ли поблизости храмов, где поклоняются Генералу Наньяну или же Генералу Сюаньчжэню? Дух земли, опасаясь показаться неучтивым, стал высчитывать на пальцах, приговаривая: — Так, так, так… всего в пяти ли отсюда построен храм, в котором поклоняются… поклоняются… Генералу Наньяну. — Премного благодарен. Когда мы добрались до храма: Недурно, весьма недурно. Высшее проявление всенародной любви, — сказал Фу Яо, видимо или сарказм был или нет. — Впрочем, одну деталь мне хотелось бы уточнить, вот только не знаю… — начал было брат, но его прервали: — Если не знаешь, стоит ли об этом спрашивать, в таком случае промолчи. — Не совсем. Я хотел сказать «не знаю, сможет ли кто-нибудь мне разъяснить». — Я догадываюсь, о чем ты хотел узнать. Наверняка тебя интересует, почему среди тех, кто приходит в храм поклониться Наньяну, так много женщин? — спросил Фу Яо. — Сейчас будет весело, — фыркнула я. Как раз в эту секунду девушка, замеченная нами, закончила молиться, поднялась с колен, чтобы взять благовония, и вновь повернулась. Это ее движение заставило Се Ляня пихнуть обоих юношей в бок, на меня локтя не хватило. Ни один из них не смог бы спокойно стерпеть подобного, так что оба духа невольно повернулись в ту же сторону, что и принц, после чего моментально изменились в лице. Фу Яо не сдержался от замечания: — Ну и уродина! Се Лянь, поперхнувшись, поправил его: — Фу Яо, не следует отзываться о девушках подобным образом. Я просто пожала плечами. Уж простите меня, но я девушка, и меня никогда люди моего пола не привлекали, так что не могу сказать красивая она или нет. Никогда не пыталась оценить женщин по красоте, не то чтобы для меня все девушки по природе соперницы, но вообще никак не привлекают. Из девушек только себя считаю красивой, и ничего вы мне не сделаете. Тем временем девушка с благовониями в руках вновь опустилась на колени и стала кланяться, приговаривая: — Прошу благословения Генерала Наньяна, верная твоя последовательница Сяоин возносит мольбы о скорейшей поимке злого духа новобрачного, чтобы больше ни одна безгрешная душа не пострадала по его вине… Девушка молилась столь искренне и усердно, что совершенно не замечала ни огромную дыру на юбке, ни трех незнакомцев, расположившихся у подножия статуи, которой она отбивала поклоны. Се Лянь, искренне озаботившись судьбой девушки, произнес: — Что же делать? Ведь нельзя позволить ей в таком виде идти по улице! Она соберет на себе все взгляды, пока дойдет до дома. Я в тот момент почему-то показала язык, будто с гримасой отвращения. Фу Яо безразличным тоном произнес: — На меня даже не смотри. Она ведь молилась не моему Генералу Сюаньчжэню, а, значит, это не мое дело, и я ничего не видел. Нань Фэн же, напротив, позеленел, затем побледнел и замахал руками, словно разучился говорить. Я махнула брату рукой, чтобы он даже не подумал подходить, девушка от него всё равно убежит, а добрые дела мне тоже приятно делать. Сбросила с себя верхнюю тряпку и накинула девушке на плечи. Однако порыв ветра оказался столь неожиданным, что девушка от испуга подскочила, огляделась вокруг и, обнаружив на себе чужое одеяние, в недоумении застыла, затем сняла его и положила на постамент рядом, так ничего необычного и не заметив. Установив благовония на алтарь божества, она засобиралась прочь. Я, теперь уже став видимой, накинула на неё вещь ещё раз, но уже со словами: — Благородной даме не стоит ходить в таком виде, — ответила с улыбкой, — У тебя юбка разрезана. В тот же миг девушка испуганно потрогала юбку сзади, лицо ее при этом сделалось пунцовым, а глаза наполнились слезами. Неизвестно, от обиды или, может, от стыда и негодования, девушка вцепилась в одеяние, закрыла лицо руками и вылетела из храма прочь. Я грустно посмотрела вслед: — Надеюсь, что мне скоро вернут эту тряпку. — Вот, — сказал Нань Фэн, — А ещё, наверное, спрашиваете, почему вас также сильно не любили, как принца. — Нет, ничего не думаю, — мотнула головой в знак отрицания, — Этот костюм мне напоминает об одном из праздников ежегодного подношения Небесам на Празднике Фонарей. Один из самых запоминающихся был, — грустно улыбнулась. — У тебя шрамы остались после того дня? — спросил брат. Сморщила нос: — Вообще об этом не жалею, зато спасла жизнь ребёнку. Не думаю, что боги там сильно разгневались из-за того, что я спасла ему жизнь, когда он прям в руки мне упал. Если бы не сумела этого сделать, то винила бы себя всю жизнь, а вам бы про это лучше не говорить при мне.