Цветы моей жизни на чьей могиле будут лежать?

Зашли мы значит в храм Лин… Лин… Блин, так и не могу вспомнить, представил её бы хоть кто-то, а то спрашивать даже как-то неприлично. На ВЫ только к ней обращаюсь и всё, хотя можно предположить, что и на ТЫ я её называла, но при этом я помню от слова НИ-ХУ… Тут мне вспомнился момент, когда мы с Ци Жуном сидели в императорском саду, буквально перед вознесением моим, и я уже конкретно маты говорила. Человек-непостоянность прям, то не повторяй, то запоминай, в этой жизни всё пригодится. Ещё объясняла, что фак довольно оскорбительный жест, правда в Древнем Китае об этом никто не знает пока, но что-то мне кажется, что мелкий мой всё запомнил и уже несколько раз этот жест всем показывал. Есть вероятность, что теперь все считают это его личным оскорбительным жестом. Ну да ладно, подумаешь, знаниями из будущего поделилась. — Я довольно долго не заходил в духовную сеть, — тихо сказал мне Се Лянь, когда я аккуратно около зала спустилась с его рук. — Ну, по сути, я тоже… Вряд ли меня там кто-то ждёт… — да и честно говоря не помню, чтобы я с кем-то тут хорошо общалась, так что моего «воскрешения» явно никто собственно не ждал. И вообще, интересно, почему я тут кому-то понадобилась, просто вряд ли этот Бабай просто про меня забыл, из-за чего очнуться получилось. — А ты что всё это время делала? — Спала. — Спала? — Да. — Непробудным сном? — Да нет, вроде бы проснулась сама по себе. — Выспалась? — Нет, сегодня ночью опять буду спать. Он вытаращил глаза: — Ты серьёзно? — Да, — мотнула головой в знак согласия, — Ты что, забыл за всё это время, что любит твоя любимая, единственная, неповторимая и самая лучшая младшая сестрёнка? — говорила, постепенно при этом приближаясь своим лицом в его. Он также таращил глаза. Трындец, за время, пока спала, брата подменили. А где закатывающиеся глаза? А где фраза, что тут попадание только в слово "единственная"? А где слова, что не надо так завышать свою самооценку? — Нет, нет, нет, — он как-то аккуратно замахал руками перед собой, как будто оскорбил меня и теперь извиняется, — Прости, если задел. Тебя вообще невозможно забыть, ты же у нас такая одна. Ты любишь читать книжки, долго спать, вкусно поесть, наряжаться в красивые платья, странно гнуться, а ещё постоянно говоришь, что самые важные в твоей жизни люди — это семья, в которую входят отец, матушка, я и Ци Жун. Я заморгала глазами. Братца, в таком случае, он всегда самым последним называет, тут ничего не поделать. Сюда бы, может, ещё тетушка бы входила, но вот только я с ней вообще не общалась нормально, даже когда она была во дворце. Смерть её… Знаете ли, даже не смотря на довольно нейтральные отношения, я пережила довольно тяжко. Мысль о том, что родители мертвы, сейчас практически никакой роли почему-то не играет, мозг будто и твердит, что так надо. Но, думаю, что если посещу их склеп, их же вроде бы там похоронили, то там уже будет истерика. Младшенький у нас жив. — Что-то не так? — поинтересовался он, долго смотря на моё задумчивое лицо. — Тебе за время, проведенное у людей, явно сбили самооценку, — почесала затылок аккуратно, — Теперь даже не знаю, как на всё это реагировать. Но насчёт последней фразы ты прав. Я часто повторяла: «Мои братья — это самое ценное сокровище, которое у меня имеется. И если хоть с одним из них что-то случится, то моё сердце вряд ли такой удар сможет пережить», — последнее говорила уже с грустной улыбкой. Се Лянь на последних словах тоже грустно улыбнулся. Даже не обмолвился, падла, про смерть родителей и то, что Ци Жун умер на какой-то там битве, а, когда семья сбежала из Сяньлэ, про него забыли. Если бы я не знала, что он живёт сейчас в обличии демона где-то там, надеюсь, что скоро навестим его, то мне узнать это было бы очень больно. Он же такое маленькое солнышко, для меня уж точно, которое хвостиком то за братцем, то за мной гонялся. Понимание есть, что пока нас не было, то он творил лютую дичь, но… Но… Мне от чего-то не хочется его за это бить или ругать… Ну и что, что такое… Ладно, у меня настрой от обстоятельств меняется, может ещё за волосы его при встрече оттаскаю. Всё же мы наконец-то подключились. И тут такой шум-гам был, что базар в праздничные дни нервно в сторонке курит. — Начинаем торги! Делайте ваши ставки! Повторные ставки не принимаются! Первый лот — сколько Его Высочество наследный принц сможет продержаться на этот раз, прежде чем свалится с Небес? — кричал чей-то голос. — Бьюсь об заклад, его хватит на год! — Слишком долго, в прошлый раз он протянул всего полчаса, думаю, в этот раз обойдётся тремя днями. Три дня, примите ставку в три дня! Тут нервы были уже у нас обоих на исходе, он стал выходить вперёд, а вот я решила скопировать себя из прошлого или Ци Жуна из настоящего: — Захлопнули свои хлебальники! — ладно, тут без мата вышло, — Это что тут вообще такое? — зыркнула на человека, который хотел что-то сказать мне про моё поведение, но не успел, — ТЫ мне не отец, чтобы рот затыкать! Что это за ставки у вас такие, которые втаптывают в грязь достоинство моего брата?! — Се Лин, не стоит, — тихо сказал мне братец, положив руку мне на плечо, — Тут все уважаемые люди. — Да мне наплевать на них с высокой колокольни, не вижу тут уважаемых людей, в обществе так себя не ведут, — нахмурившись, я отвернулась от него и стала вглядываться в того человека, который находился напротив. Знакомая рожа. — А сами-то как разговариваете, многоуважаемая леди? — съязвил какой-то старичок. — Дедуля, во-первых, Ваше Высочество Принцесса Сяньлэ и без неуважения или сарказма, во-вторых, предпочитаю с тварями разговаривать на понятном для них языке. — Се Лин… — опять повторил брат. — За взаимные оскорбления меня отсюда никто не вышвырнет, бояться особо нечего, не думаю, что мне смогут сделать что-то, кроме того, как полить меня своими грязными словечками у меня за спиной. Неприятно, не спорю, хоть отголоски услышу, терпеть не стану. А так мне на них наплевать. — А раньше вы вели себя поскромнее, — усмехнулась вторая знакомая рожа. Тут, кстати, только знакомые и незнакомые рожи, без имён и фамилий. — Ой, да там столько воды утекло, что даже не упомнить, — усмехнулась я, — А вот если серьёзно, никто со мной из вас так близко не общался, чтобы делать выводы о том, могла ли я так сказать или нет. Может и могла, и сдерживали меня только родители… — Они пороли вас видимо много, что вы их до сих пор боитесь, — усмехнулся кто-то. Тысяча ударов… — Вот же сука, — шикнула на него, но меня прервали. — Ваше Высочество Наследный Принц, так вы изволили вернуться? Вот же, нафига такие очевидные факты спрашиваешь? И ради этого меня прервали? Он бы желчь в голосе поубавил… Ладно, у меня её тоже много, чуть ли не плююсь ей. — Ваше высочество наследный принц, должен сказать, ваше нынешнее вознесение стало истинным испытанием. — Для его высочества наследного принца это «было не трудно»? А вот мне, к несчастью, повезло гораздо меньше. — Я осведомлен об инциденте с падением колокола, действительно, моя вина, приношу тысячи извинений, — быстро сказал брат. — Жаль, что вас не раздавило, — фыркнула я. Чувак повторил моё действие. Брат немного покосился на меня, а затем продолжил: — Уважаемый господин, позвольте узнать, с кем имею честь говорить? Небожитель замолчал моментально. — Ты что, рожу знакомую не узнаёшь? — прошептала я. — А это кто? — сразу спросил он. — А я, по-твоему, всех твоих знакомых запоминаю по именам? — Нет? — Нет. До нас буквально сразу донеслось: — Ваше Величество, конечно, с моей стороны глупо считать, что после столь долгого разговора вы могли не узнать собеседника, однако всё же позвольте напомнить. С вами говорит Сюаньчжэнь, — сказала хозяйка дворца. Блин, мне это сейчас ни о чём не говорит. — Сюаньчжэнь? — переспросил Се Лянь, — Так это Му Цин? О, вот это уже знакомое, но нужно бы запомнить. Вот же эта память на имена! Если человек не совсем ярким персонажем был или мы тут с ним хорошо не общались, я его не вспомню. Физиономию — да, а вот имя — нет. А он у нас что делал во дворце? Он же там у нас был? — Не может быть, чтобы вы действительно его не узнали. На что брат ответил: — Я, действительно, не узнал его. Он ведь раньше никогда не говорил со мной подобным тоном. Ко всему прочему, теперь и не вспомнить, когда мы с ним виделись в последний раз, может, прошло пятьсот лет, а может и все шестьсот, я не могу припомнить даже то, как он выглядел, что уж говорить о голосе. Духовная сеть все еще была погружена в молчание. Му Цин, спасибо большое, что назвали этого болванчика, как в рот воды набрал. Остальные небожители пытались притвориться, что ничего не слышали, но при этом с замиранием сердца ожидали, кто же из них — Му Цин или Се Лянь — обронит следующую фразу. — Кто, черт тебя дери, посмел разрушить мой дворец?! Покажись немедля!!! От столь яростного вопля у всех небожителей, находящихся внутри духовной сети, едва не взорвались головы. — Ой, новенький присоединился, — тихо сказала я. Нутро каждого небожителя разрывалось от накала страстей, но только все они затаили дыхание в беззвучном ожидании ответа Се Ляня на подобную брань. Итог превзошел все ожидания, ситуация получила еще более неожиданное развитие. Се Лянь не успел и рта раскрыть, как молчание прервал Му Цин: — Хэ-хэ. — Так это ты? Отлично. Погоди у меня, — кажется, это наш второй баран. — Разве я сказал, что виновен? Не возводи напраслину на непричастного. — А чего ты тогда ухмыляешься? Совсем больной? — Твои слова всего-навсего показались мне смешными, вот и все. А виновник разрушения твоего дворца как раз находится в сети духовного общения, можешь спросить его об этом сам. — Это моя вина. Прошу меня простить, — стал быстро извиняться брат. Теперь и второй собеседник замолчал, услышав его. — Ну, построишь новый, — ответила спокойно я, — Сейчас уже ничего назад не вернуть. — Ты как воскресла? — задал он мне вопрос в лоб. — Чтобы это сделать, нужно было умереть, а я не умирала. Меня, по сути, просто закинули в довольно далёкое будущее, и при этом, знаешь ли, не очень комфортно слышать такие фразы и находиться тут. Рожи знакомые вроде бы, но при этом видоизменённые, а имена я всегда плохо запоминала.