Грифон Бессмертен

      Эта новость очень обрадовала Николаса. Начиналась осень, мальчик только что вернулся из герцогства Гончей, где проводил время в окружении двух прекрасных дам — молодой герцогини и своей кузины. Он был так расстроен, что снова вернется во дворец, где почти нет детей, а мама вечно пропадает по делам… Но вот она зашла к нему в комнату, и глаза ее светились от радости.       — Тебе, мой дорогой сын, пора становиться дипломатом, у тебя будет очень ответственная миссия.       — Как у папы?       Он мало что знал о своем отце. Иногда наследник видел его во снах, но скорее всего тот Алекс был из семейных портретов, а не из памяти. Слуги говорили, их император придумал план, невероятный и опасный, на какой мог отважиться только самый лучший рыцарь! К сожалению, его союзники струсили, подвели правителя в наиважнейший момент, и тот остался один на один с демонами. Вот почему папы больше не было рядом, вот из-за чего его позвали пировать в зал героев, к предкам, вот почему он стал лидером в столь юном возрасте.       — Да, твой отец тоже был дипломатом во времена своей юности. Когда мы познакомились он как раз принимал твоего дядю — герцога Единорога, так что для тебя будет отличная возможность завести новых друзей.       — Хорошо, я выполню свой долг перед Эльратом. — Гордо заявил мальчик.       Его мать замолчала ненадолго. Толи удивилась, что ребенок говорил подобными речами, толи сама подготовилась к следующим словам.       — Архимаг Сайрус прибудет в столицу, он бы хотел, чтобы ты подружился с его сыном, Зехиром. Вы почти одногодки, так что уверенна, сможете найти общий язык.       — Ну, хотя бы поиграем. — Пожав плечами ответил светловолосый ангел.       — Что я слышу? Первый из Круга решил нанести визит старой подруге, неужели, нашел повод?       В комнату без стука вошел новый советник. Он не нравился юному императору. Маркел — ну что за имя такое странное? Будучи во дворце он либо ходил за матерью, как тень, либо запирался в башне, откуда доносились жуткие звуки. Фиона говорила, астролог их очень хороший и проницательный человек, но тут сын ей не верил. Он вроде как был живым некромантом, и все равно от него веяло холодом. Порою Николасу казалось, что сам он как-то стал на пути у колдуна, и тот хочет ему навредить.       Однажды Николас поругался с матерью, когда мальчик уснул, Маркел появился в детской, словно из неоткуда, протянул к нему свои руки, а тогда широко улыбнулся и сказал «я убью тебя, чтобы ты познал все прелести загробного мира, и тогда, уверяю, станешь самым послушным ребенком на свете!». Стража говорила, никто к нему не заходил, чужого голоса они не слышали, императрица утверждала, это все был дурной сон, возможно, навеянный глупыми сплетнями, астролог… Не посчитал нужным отчитываться перед ребенком.       Они встретились в саду, куда с императором направились гувернантка и телохранитель. Гость прибыл со своим сопровождающим. Это был мальчик на голову выше самого Николаса, смуглый с копной темных волос, одетый так, словно пришел на бал — в ярком шелке, впрочем, маленький хозяин замка не жалел об этом, если испачкается, сам виноват.       — Я — Николас, император Грифона. — Представился правитель.       — Меня зовут Зехир, я сын архимага Сайруса.       После приветствий он приказал принести деревянные мечи, ведь любимой игрой маленьких рыцарей были сражения. Но, как оказалось, гость совершенно на роль воина не годился — даже Изабель палкой махала лучше, чем пытался тот колдун. Николасу не составило труда сбить его с ног, однако, когда он уже собрался выбивать слова пощады, волшебник вытянул руку вперед, и в него влетела вспышка света, свалив рядом с врагом.       — Так не честно, магией нельзя! — Злой чуть ли не до слез запротестовал блондин. — Ты должен был проиграть и смухлевал.       — На настоящем поле боя никто не будет разбираться, как можно, а как нельзя. — Отряхивая пыль ответил маг.       — Да ты… ты просто придумываешь свои правила, считаешь себя самым умным?! Вы все такие, трусливые глупые маги, задравшие нос!       Наследник поспешил в свои покои, не желая разговаривать с этим зазнайкой. Слуги последовали за ним, они знали: елси Николас что-то решил, разубедить его невозможно. По дороге мальчик встретил Маркела — тот шел из зала совета с таким же паршивым настроением, что заставило ребенка улыбнуться: не только у него день не задался.       Соседи Империи всегда были такими, что вызывало только ненависть. Они соглашались помогать Алексу а потом — будто это было очевидно — просто сказали, что останутся у ворот, а он пусть сам идет, если не боится. Все такие высшие, просвещенные, вот только не они спасли Асхан от демонов своим бездействием.       На обед мальчик не пошел — не хотел видеть маму и выслушивать, как должен себя вести наследник. Он и правда любил ее, а когда понял, что Алекс больше не вернется, полюбил еще больше, но никогда не мог понять. Фиона создавала мир вокруг, и в мире этом из-за ее решений было полно негодяев, бунтов и проблем.       Однако, после полудня гость сам пришел к нему и попросил разрешения войти. На удивление, он сделал это без своих сопровождающих, что давало ему право быть выслушаным. Отвага… Николас знал, что та должна вызывать уважение, даже если храбрится твой враг.       — Послушай, мне надо было сказать тебе, что у нас не только мечем сражаются. Вообще, я не хотел тебе в глаза запускать свет, просто испугался, лезвие может и не настоящее, а бьет больно.       — Мне пока что даже в боях с мечниками сложно, а тут магия… Но когда-то мы сразимся на равных, и ты можешь колдовать сколько хочешь. Знаешь, мой отец был великим воином, это заставляет меня им гордиться, и я хочу чтобы он, пируя в зале героев, тоже гордился мной. Мне надо одержать немало побед, принять участие в великих войнах, тогда я стану таким же, как он, а настоящий воин не должен плакаться, что кто-то играет не так, как ему хотелось.       — Хорошо, что у тебя хотя бы есть план. Я честно не знаю, что делать — мои одноклассники еще не умеют пользоваться магией, и учитель говорит, что лучше ученика он еще не видел. Только вот Первый в Круге всегда отвечает «это меньшее, что он мог унаследовать от матери», а когда у меня что-то не получается просто говорит «ребенок» и уходит. Мы и не видимся с ним, только вот во время таких визитов, как сейчас, и то редко.       — Если бы мой папа был жив, он бы использовал любую возможность, чтобы быть рядом. Ну, хотя бы мама приходит ко мне по вечерам. Я знаю, она не может проводить со мной так много времени, как хотела бы, потому что делает мою работу, пока я маленький.       — Похоже, мы оба чувствуем себя потерянными при живых родителях. — Сев рядом сказал Зехир. — Но при этом точно знаем, что они нас любят. Любовь… Это сложная вещь. Она бывает настолько разной, что ее невозможно никак посчитать или измерять, только почувствовать.       — Мама говорила, я должен стать умелым дипломатом. У меня это не очень получается, так что давай… Сделаем то, что ты хочешь?       — Мы могли бы почитать что-то в вашей библиотеке. Отец рассказывал, что только в Империи можно найти интересные книжки про рыцарей, а я бы хотел узнать что-то новое о соседях.       — Отлично! Я позову гувернантку, она очень интересно читает.       — Не стоит, я и сам умею.       Когда вечером они встретились с родителями, никто и подумать не мог, что с утра мальчики подрались. Правда, какой бы успешной не была эта миссия, она не сильно порадовала императрицу — лицо ее было печальным и задумчивым. Сайрус не сильно от нее отличался, но Зехир говорил, что его отец никогда не улыбается, а вот Николас, проводив гостей, сделал все возможное, чтобы мама перед сном снова рассмеялась.       Этот день дался ей непросто. Слухи о возмущении магов ходили по Империи, однако теперь достигли своего апогея. Сайрус прибыл сюда с требованием передать Мифоград под юрисдикцию Серебряных Городов, все равно там не было живых жителей — их градоправитель выгнал, а священник единственной церкви Света скончался, оставив ту пустовать.       Советник хотел присутствовать, с чем императрица была не согласна.       — Это дела правителя, Маркел, я приму наиболее правильное решение.       — Решения не бывают «более» правильными, верный вариант только один. Ты же понимаешь, что от этого зависят моя жизнь и работа, а Сайрус…       — Хватит! То, что он мой друг, вовсе не значит, что я буду потакать ему, раздавая земли Алекса. Но и ты не должен лезть в дела между державами, такого в твои обязанности не входит.       — Это твое последнее слово?       — Да.       — Тогда мне остается только подчиниться, миледи.       Он молча ушел, не теряя своей горделивой походки. С магом было еще сложнее: его негодование и ярость не знали границ. Первый в Круге так и не сказал, что же они хотят сделать с городом, зачем он им понадобился. Нечто такое, что казалось ему банальным и очевидным, или то, о чем Сайрус не желал распространяться.       — Как бы там ни было, Мифоград всегда будет стоять у нашей заставы, и то, что там происходит, меня беспокоит. Многие маги желают пойти путем нежити, и почему-то выбирают именно этот некрополь, а не города Эриша.       — Я не могу приказывать вашим людям, куда им идти и что делать. Издайте законы, запрещающие посещать город, не мне вас учить.       — Как так вообще вышло, что в державе Эльрата процветает искусство некромантии?       — Не во всей державе, только в одном городе, где его управитель волен делать что пожелает.       — Фиона! Акстись! Ты приютила ученика Сандро, а ведь тот проклятый лич прикончил отца Алекса. Он оскверняет могилы, мучает духов, совращает магов, еще пару лет и войну начнет, или мир уничтожит. Кому как не человеку, почитающему дракона Света понимать, насколько опасна данная наука?       — Кому как не магу, попавшему в темницу Бладкрауна, помнить, что именно некромантия вытянула нас всех с того света. И да, он был отцом Надии, женщины, которую ты любил больше жизни, и что же, она призвала легионы демонов, уничтожила мир?       На это Сайрус промолчал, но, как показалось Фионе, на его лице появилась еще одна морщина.       — Оставаясь на его стороне ты теряешь друзей. Однажды он сбросит тебя на дно ямы, только вот руку протянуть будет уже некому.       Встреча закончилась ничем — архимагу пришлось ограничивать рвение адептов на своих землях, императрице привыкать к такому отношению. Анвен там не было, но навряд ли она бы одобрила то, что там делает Маркел, и конечно же Алекс… Никогда бы не допустил подобного. Впрочем, не ему сейчас было править государством, солнце молодого правителя зашло за горизонт, а ее собственное светило скорее было луной.