ORAGE

Assomption. Québec. 20XX. Машина с тремя пассажирами медленно въезжала на парковку, без проблем миновав пропускной пункт. Средневековая музыка, возведенные шатры и крепость с цветными флагами. Мир словно откатился на столетия в прошлое в одном конкретном месте. Ив светился от восторга и наполняющего его удовольствия, оглядываясь. Он вдыхал полной грудью изменившийся на вкус воздух, чувствуя, как ему кружит голову его свобода. Несмотря на палящее солнце, Сокольски был облачен в черный кожаный доспех, на голову накинут глубокий кожаный капюшон, верхнюю половину лица скрывала тисненная, из грубой кожи, расписанная витиеватыми узорами маска. Заостренные небольшие накладки на уши и маленькие клыки дополняли образ тёмного эльфа, чью сторону сегодня и выбрал парень. Ладонь накрыла рукоять длинного меча на поясе и, хищно оскалившись, он поспешил прочь от машины. — А мы? — недоуменно оглянулась на Рене Анна, захлопывая дверцу. Мужчина прислонился спиной к машине и подкурил, провожая парня взглядом. — Он никуда не денется, — выдох и затяжка. — Фестиваль продлится три дня. Это его три дня. Вам понравится. Таким, — он выделил это слово, — вы его не видели, — хитрый прищур. Анна лукаво растянула губы в улыбке. — Покажите мне все, Рене. Мужчина докурил, выкинул окурок в урну, закрыл машину и жестом пригласил женщину следовать за ним. Огромная площадь, что стала сердцем средневековья, кишела самыми разнообразными персонажами наравне с простыми обывателями, посетителями и детьми. Орки, эльфы темные и светлые, колдуны, наемники, рыцари, дементоры на лошадях, дриады, пираты, драконы, инквизиторы, король и королева и прочее, прочее, прочее. От разнообразия костюмов, оружия, стрелковых площадок, арен для сражений, колодок, дыбы, смеха, красок рябило в глазах, но атмосфера располагала проникнуться витающим в воздухе азартом. Ив скользил между людьми черной тенью, с одними здороваясь за руку, с другими обнимаясь, иным кланяясь. Две пары глаз неотрывно следовали за парнем, не выпуская его из виду. Мужчина и женщина спокойно прогуливались, рассматривая размах действия. Ив подбежал к своим сопровождающим. — Пойдём, я покажу вам лагерь темных! — воодушевленно, с блеском в глазах. Анна мягко улыбнулась. Их мальчик… Ив уже третий час на арене на потеху толпе махал мечом. Сперва бои были показательными, но Сокольски нравились спарринги в полную силу, поэтому очень быстро вокруг всерьёз дерущихся мужчин и женщин собрались зрители. Ив был хорош. Капюшон уже давно не скрывал лицо, маска была отдана Анне в руки, волосы растрепались и прилипали к раскрасневшемуся лицу. Большая часть соперников, желающих приструнить черную тень, уже выбыли, а Ив, все еще непобежденный, голодный до драки, с горящим безумным синим пламенем взглядом, зазывно прогуливался по арене, раскинув руки в стороны. Он источал вожделение и секс даже без двусмысленных намёков. Достаточно было на него посмотреть. Ив искренне наслаждался процессом, и это заводило зрителей. Разжигало в них спрятанное, запретное пламя. Женщины млели, подзывали к себе примечательного персонажа, мужчины же выходили померяться силой. А Ив все упивался беснующимся в крови адреналином, осушая чаши эмоций одну за другой. Одну за другой… Голод разинул пасть в той части души, которую доктор Сокольски тщательно изолирует, алчно высунув длинный потрескавшийся язык. Насыщение. Прозрачными нитями оно тянулось к нему, наполняя его страждущюю сущность с каждым вдохом. Умеющий смотреть — увидит. Ив вызывающе улыбался, отвечал подмигиванием кокетливым взглядам и останавливал прохожих сочащейся из каждой поры силой. — Так и хочется съездить ему по роже, — тихо прокомментировала Анна поведение Сокольски. — Позер. — Станьте в очередь, — Рене усмехнулся. — Я же вам сказал, это его три дня. Ив обводил толпу страстным взглядом, постоянно отыскивая одни и те же глаза, словно ожидая похвалы за очередную победу, требуя, чтоб смотрели только на него. — А он популярен, — заметила Анна, вслушиваясь в шепотки дамочек рядом. Взгляд остановил Сокольски, она поманила его пальцем, и Ив моментально подбежал. — Послушный, — шепот, рука сжала ремни на груди, притягивая парня ближе, и женские губы накрыли сухие тёмного эльфа. Выпустив его из захвата, женщина многозначительно улыбнулась, поворачиваясь к шептавшимся девушкам. Она перевела взгляд на Рене. Простая чёрная футболка и джинсы, он расслабленно опирался руками о заграждение, наблюдая за очередным глупцом, вышедшим против Ива. Парень хоть и был худым, но сила в руках имелась. Глупо было рассчитывать, что он лишь красивый книжный образ. — Сколько телефонных номеров нам предстоит вытрясти из его костюма? — женщина немного наклонилась к Рене, интересуясь. — Достаточно, — циничная улыбка растянула мужские губы. Он отхлебнул воды из бутылки и передал её Анне. Жара стояла невыносимая. — Хей, Рене, — позвал мужчину высокий крепкий орк, приближаясь. Король орков, если точнее, и за ним след в след двигались еще двое. Этот мужчина был одним из организаторов фестиваля. — Не изменяешь своему образу, Седрик? — Рене протянул руку для приветствия. — Послушай, друг, сегодня первый день фестиваля, а Ив уже всех парней загонял. Забери его с арены, будь милосердным. — Седрик, закуй его в колодки. — Не могу, Рене, — мужчина наблюдал за тем, как Ив яростно наступает на противника, оттесняя его к краю. Вот уже и меч упал на землю. — Он яркий. Его хотят. Ему нужно циркулировать на площади, драться, подмигивать девушкам, как он умеет. Посетители должны тратить тут деньги — он из тех, кто не сидит в лагере, а продаёт все это. Давай же, уведи его хоть на пару часов. Пожалуйста. — Одолжишь мне колодки? — мужчина загадочно улыбнулся, делая последнюю затяжку. — После фестиваля. Только с возвратом. — Договорились. Гризли поднял руку, и ему тут же подали меч, запуская на арену. Анна с любопытством и азартным возбуждением наблюдала за мужчинами. А она ещё думала, что будет скучно. — Ив, тебе стоит сделать перерыв, — мужчина взвесил в руке оружие. — Не хочу, — оскалился парень, принимая боевую стойку, а зрители размещались вдоль заграждения. Все его тело звенело от силы и эмоций — это потрясающий наркотик естественного происхождения, и Сокольски на нем прочно сидел. — Это не вопрос, Ив. Рене нанес первый удар, распаляя азарт парня. Завязался нешуточный бой. Мужчины наносили удары и уклонялись, красиво танцуя на арене. Третий раз удачно подловив парня на повороте, он нанес несколько сильных ударов: предплечье и кисть. Меч Сокольски выпал из разжавшихся ослабевших пальцев. Рене приставил навершие клинка к груди противника. — Ты проиграл. Уходи с арены. Перерыв, — взгляд, не терпящий возражений. Ив недовольно выдохнул, поджал губы, подхватил с земли свой меч и вышел за пределы площадки под хлопки зрителей. Анна остановила парня рукой, нежно обхватила лицо ладонями и поцеловала. — Это было великолепно. Пойдём перекусим? — она скользнула ладонью по животу ниже, накрыла уверенную твёрдость в паху ладонью и игриво выгнула бровь. — Я сейчас, — обронил Ив, удаляясь. — У него стоит. — Знаю. Анна тонко улыбнулась. «Знает». — Хорошо фехтуете. Занимались? — заметила женщина, глядя на мокрую от пота футболку мужчины на спине, что жадно отпивал из бутылки прохладную воду. — Нет. Но это не значит, что не умею, — гризли вылил остатки воды на голову, взъерошив волосы. — Жарко. После спаррингов с Ивом у парней остаются синяки. Он бьёт со всей силы. Его необходимо иногда останавливать. — Миленько, — заметила женщина, незаметно указывая пальцем в сторону. Рене проследил за её пальчиком и расплылся в широкой улыбке. К их мальчику уже пристали девушки, завлекательно хихикая. — Ревнуете? — Думаю, как наказать, — она развернулась к мужчине. — Вам не нравится подобное времяпровождение, но тем не менее вы исправно за ним таскаетесь на эти реконструкции. — Именно. — Боитесь, что сбежит? — Он умеет работать с толпой и высасывает из неё необходимые ему эмоции. Я люблю за ним наблюдать. В такие дни, как сегодня, я отчетливо понимаю, почему обратил на него внимание, — Рене наклонился к женщине, маленький интимный жест. — Посмотрите на него, — шепот. — Его невозможно не заметить. Он естественен. Настоящий, а не переодетый. Это их, — он повел головой в сторону девушек, — и подкупает. — Оооо… Анна с интересом наблюдала за всем вокруг. Действительно, «сегодня» отличается от «привычно» и «всегда». Эти новые образы её мужчин, которые она запоминала и с которыми знакомилась. Ив был сексуален и страстен, лавируя среди разномастных шхун вымышленного мира. А Рене, едва ли не впервые, не казался ей конченным ублюдком. У них были совершенно разные интересы. Рене любил Ван Гога, и она с удовольствием обсуждала с ним его творчество в галерее, в то время как Ив как привязанный бестолково таскался за ними, всем своим видом показывая, насколько его персона неуместна в этой среде. Она любила театр, и Рене различал Рахманинова и Верди, в то время как Ив лишь слепо следовал за ними, постоянно клюя носом на спектаклях. Но зато здесь, в мире Королей и Инквизиторов, не было людей более неуместных, чем эти двое.

***

Десять вечера. Ив лежал на спине посреди матраса, что служил кроватью в установленном для них тенте. Женщина сидела на нем сверху, оглаживая ладонями закованное в доспех тело, склоняясь к шее, облизывала скулы и целовала в уголок рта. — Ты очень сексуальный, знаешь об этом? Он знал. Самодовольная улыбка и подернутый желанием взгляд подтверждали истину. Рене сидел на краю импровизированной кровати, оглаживая пальцами щиколотку любовника, наблюдая, не вмешиваясь. — Ты пахнешь потом, — женщина принюхалась, — Мне нравится, — расстегивая ремни на груди парня, она выпутывала его из этого костюма. — Он все ещё стоит, — пошлая улыбка. — Да, — выдох. Женские пальчики развязали кожаные брюки, приспустили, освободили торчащий по струнке член, ладони скользнули к ягодицам, сжав. Ив глухо застонал. Анна потерлась о него всем телом, двинула бедрами, имитируя акт. — Анна… — И давно ты возбужден? — Давно… Она спустилась ниже, призывно высунула язык, поцеловала пупок, оставив влажную полосу по пути к члену. Ив приподнялся на локтях, наблюдая за её движениями, сглотнул, стоило ей вобрать целиком пенис в рот. Пальцы Рене сжали щиколотку, забираясь под плотную кожу штанов, напоминая, что их тут трое. Парень схлестнулся с ним взглядом и через секунду откинул голову назад, страстно выдыхая. Анна сосала активно, помогала себе рукой, заглатывая как можно глубже. Рене опустился на пол у матраса, стянул носок с правой ноги и, приподняв её, нежно поцеловал стопу. Ив дернулся, но хватка мужчины была железной. Нога осталась в плену сильных пальцев, а член в глубине теплого, влажного рта. — Хннн… Рене облизал стопу, прикусил большой палец, пропуская последний в свой рот. Посасывания не были грубыми, скорее томительными, пикантными. Сокольски надавил основой ладоней на глаза, до боли стиснув челюсть. Ощущения переполняли, резонировали, он часто дышал, кривясь от таких разных, взаимодополняющих действий. Он был возбужден с момента, как вошёл на арену, с той минуты, когда адреналин разлился гремучей смесью по венам, воспламеняя их. — Ах! Пожалуйста! — выдохнул парень, толкаясь в женский рот. Рене обвел языком чувствительную впадину стопы, доводя этим простым жестом его до безумия. — Ах! Ладони Ива скользнули к длинным волосам, но не успели там задержаться. — Кто разрешал, лисенок? — Я сейчас кончу, боги! — выдавил парень, одергивая руки и вновь закрывая ими лицо. Его живот подрагивал от напряжения, как и член, пальцы на ноге сводило судорогой, но Рене крепко его держал. — Нельзя, — Анна сжала в горсти его яйца. — Ххнннн… — Кто кончает раньше хозяев, Ив? Что за дурные манеры, — пожурил Рене, прикусывая кожу. Анна привстала, рывком сдернула узкие брюки до колен, позволяя гризли завершить процесс раздевания. Ладони прошлись по прессу, надавали на низ живота. Она его дразнила. Ив положил руки ей на бедра, за что тут же получил шлепок ладошкой по мошонке. — Ххннг… — Я не позволяла трогать руками. Плохой мальчик. Хочешь меня? — она игриво повела плечиком, спуская шлейку летнего сарафана, оголяя грудь. Ив облизал пересохшие губы, глупо кивая. Рене склонился над женским плечиком и коснулся его губами, пришпиливая парня к месту, все еще жёстко фиксируя ему ноги. Анна улыбнулась и показала Сокольски ремешок, а через секунду плотно затянула его на мужском члене. Ив затрепетал. Она откинулась назад, располагаясь между разведенных ног парня и задирая сарафан. Над её головой возвышался Рене, что также приспустил брюки, демонстрируя любовнику желание. Женские пальчики коснулись сильных бедер гризли, простая ласка, привлекающая внимание. Ив навис над Анной, упираясь руками по обе стороны от её головы. Она поцеловала его в подбородок, разрешая. — Руками не трогать, — напомнил Рене. Ив пристроился к влагалищу и одним плавным движением вошёл. Она его хотела, текла для него. Сокольски стал активно двигаться, ощущая большие ладони на собственном лице, в волосах, пальцы со вкусом сигарет забрались в рот, оглаживая его изнутри. Мужчина знал, как его супругу нравиться: указательным пальцем провести по верхнему нёбу, а потом еще раз, задеть щёку и вновь нёбо. Ив дернулся будто его ударило током, а мужские губы расползлись в гадкой ухмылке. Парня повело сильнее, он застонал, попытался отстраниться, но хватка на лице стала крепче. Ив сбился с ритма, замер, дрожа и постанывая. — Хитрый медведь, — Анна положила руки на ягодицы любовнику и подалась бедрами на встречу. — Замри, Лис. Сокольски застыл, раскрывая рот шире, пьяно следя взглядом за мужчиной перед собой, что уже касался членом его губ. Женщина смотрела снизу вверх на место соединения рта их саба и паха Рене. Прелестно. Напряжённое горло любовника, дрогнувший кадык, сильные, удерживающие неподвижно голову парня, руки. Женщина задрала ноги кверху и, схватившись за бока Ива, стала быстро подмахивать, трахая парня, насаживаясь на член самостоятельно, высасывая его. Рене также подстроился под её ритм и стал вбиваться в рот Сокольски. Парня повело, он замычал, слюни заливали подбородок, напряженные руки дрожали, но слух улавливал лишь стоны сторон треугольника и срывающийся шепот: — Нельзя, Ив. Ещё нельзя. Желание кончить распирало низ живота, жгло глаза и поджимало яички. Он замычал: просяще, протяжно, прикрывая одурманенные похотью глаза. — Тише, сладенький, тише, — ладонь надавила на затылок, позволяя мужчине проникнуть глубже в любимый рот. — Мы же не хотим всем рассказать, как тебе хорошо. Сглотни. Сильные пальцы сжали подбородок. Ив повиновался, млея от дразнящего его удовольствия. Анна наблюдала снизу, жадно пожирая чужую похоть. Упав на простыни, она стукнула Ива бедрами, побуждая к действию и наслаждаясь активными сильными толчками. Её ладонь потянулась к горлу парня, напряжённая шея приятно отозвалась под ней, трепеща, рассказывая правду. Влажный взгляд, женские руки ловко затягивающие ремень на шее, хрип. — Я все ещё не кончила, Ив, — шепот в темноте. Рене низко зарычал, вжал голову любовника в пах и замер, изливаясь. Ив сглотнул, все еще не смея шевелиться. Парень плотно сжал губы, сдерживаясь. Анна поцеловала его в ключицу. — Трахни меня, Лис, — пальцы нащупали замок на ремешке, потянули. Ив быстро совершал фрикции, стремительно взбираясь на вершину удовольствия. Он припал губами к её груди, всосав, ощущая трепет своей женщины под ним. «Под ним…» Сейчас она была под ним. Ив сжал в ладони её грудь, лицо исказила гримаса. Он был чертовски близко. — Рано, Ив, — женская рука дернула повязанный на шее ремень, придушивая. — Рано. Анна толкнула парня, опрокидывая на спину и взбираясь сверху. — Терпи, лисенок, не то свяжу, — рука вновь натянула удавку. Ив накрыл ладонями грудь женщины, сдавливая, позволяя мгле обнимать разум. Довольная улыбка потянула уголки губ в стороны. Она впустила его в свою попку, блаженно прикрыв глаза, двигаясь на нем, словно на пилоне. — Анна… — Кому ты принадлежишь? — Тебе, — выдох. — Правильно, — хитрый прищур из-под опущенных ресниц брошен на мужчину в изголовье походной кровати. Рене перебирал пальцами волосы любовника, изредка наклоняясь и целуя стонущий рот. Он глянул на женщину, снисходительно улыбнувшись. — Вам, Ив. Правильно говорить — «ВАМ». Мужские пальцы нащупали твердую грудь любовника, сдавили сильно сосок, срывая глухой стон, губы прихватили пылающее ушко. — Вам… Вам! Сокольски дернулся, застонав, вцепился в бедра женщины и двинулся навстречу. Рене накрыл ладонью лицо любовника, впечатывая его обратно в постель, закрывая наглухо рот. — Кончай, Ив! Анна вздрогнула, запрокинув в экстазе голову назад. — Кончай немедленно! Ив задергался, а потом тело свело судорогой, кончая. Он обессиленно откинулся на простыни, позволяя Рене целовать себя. Анна легла ему на грудь, приводя дыхание в порядок. — Хороший мальчик. Молодец, — поцелуй в ямочку на шее.

***

Солнце палило нещадно. Ив опять развлекался на арене, но движения иногда его подводили. Парочка пропущенных ударов и вот на руках, бёдрах, боках вскоре расцветут синяки. Сокольски тяжело дышал, лицо красное, волосы взмокшие и абсолютно безумный взгляд. Кожаный доспех сегодня выглядел урезанной версией вчерашнего, но и это не спасало, из-за жары ткань плотно облепляла тело. Изредка лицо дергало болезненной гримасой, и он фыркал сквозь зубы словно жеребец. Мужчина и женщина стояли у ограждения, расслабленно опираясь на неё. — Рене, увеличьте до тройки. Гризли хмыкнул и отметил, как дернулся Ив, пропуская удар. Улыбка. — Айайай, как подло, Анна. — Вот только не говорите, что вам не нравится, — сладко протянула женщина. Мужчина промолчал. Конечно, ему нравилось. Сокольски подбежал к хозяевам, зубы стиснуты до скрежета, взгляд шальной, просящий. — Пожалуйста, — взмолился он. Анна и Рене переглянулись, мужчина сверился с часами. — Рано, Ив. Впереди ещё пять противников. — Пожалуйста… — Снимай нагрудные пластины, — провокация. — И скорость останется на тройке. Следующие пять человек. Сокольски быстро расстегнул ремни, скинул требуемое и остался в чёрной хлопковой рубахе. — Умничка, — похвалила Анна, словно ненароком задевая сосок. — Тебя уже ждут. — Блядство, — выругался парень, удаляясь. — У него стоит. — Определённо, — согласился Рене, закуривая. Ив еле доволок ноги до шатра, его откровенно знобило, несмотря на два часа по полудни, мозг бился в конвульсиях уже час, ему ещё повезло, что последними на арену вышли дети. Ребята просто забили его, возбужденного до предела, едва поспевающего сдерживать долбящиеся тараном в сознании оргазмы. Дети вынуждали Ива крутиться волчком на месте, принимать несильные толчки деревянными мечами, радуясь приглушенным стонам поражения. Он картинно падал, полностью извозившись в пыли, но детвора была в восторге. Анна, наблюдающая за тем, как ловко Ив отлавливает по одному или двое детей, несильно их шлепает, рычит, таскает, кружит с ними, падает на колени, поднимая руки в жесте «сдаюсь», мягко улыбалась. Детвора заливаясь смехом, с удовольствием напрыгивала на побежденного эльфа. Дети очень непосредственные и честные в своих эмоциях. Рядом с ними Ив выглядел не меньшим ребенком. Это было мило. — Дети его любят, — заметила она, не отрывая взгляд от перевозбужденного пунцового парня. — Он просто умеет их готовить, — Рене сделал глоток воды и протянул бутылку женщине. Ив дополз с висящим на шее ребёнком до заграждения и повис устало на перилах. — Воды, — просипел он, жадно присасываясь к бутылке. Взгляд практически потерял всякую осмысленность, а тело звенело, словно перекаленный металл. — Пожалуйста, — взмолился он. — Я сейчас сдохну. Рене снял с шеи супруга ребёнка и поставил на арену. — Ты победил, — он хлопнул мальчишку по плечу. — Тёмному надо восстановить силы. Идите стребуйте с того парня мороженое, скажешь, что вы одолели Тёмного эльфа, — мужчина подмигнул, и ребёнок, отшвырнув оружие, поспешил в указанном направлении. Рене сделал жест рукой мороженщику, показывая, что оплатит. Тот кивнул, и визжащая толпа детей накинулась на заработанное в честном бою лакомство. — Хммм, а вы тоже умеете их готовить? — повторила реплику гризли женщина. — Я что, монстр, по-вашему? — обворожительная улыбка. Ив без сил упал на матрас, прячась от палящего солнца, быстро расшнуровывая штаны. Он уже не мог выносить эту вибрацию, что ввинчивалась в сознание, простреливала между лопаток и довела его почти до обморока. Он был возбужден, а простата от длительной стимуляции наверное уже заимела мозоль. Ив перехватил член у основания, сдавливая, выгибаясь в пояснице, кривясь от выпущенных наконец на свободу эмоций. Стон. Громкий, несдержанный, жаждущий. Две пары глаз смотрели на ерзающего на простынях парня, блестящего от пота и пахнущего желанием. Анна невзначай накрыла ладонью пах Рене, отмечая твёрдость в джинсах. — Вам нравится, как он стонет? — Спорим, вы тоже потекли? — мужчина скинул футболку на пол, накрывая собой дрожащее тело любовника, запуская ладони под грязную мокрую рубаху, стаскивая её ко всем чертям. Гризли обхватил рукой два члена вместе, принимаясь надрачивать. Ив задергался сильнее, тело сводило сладостными спазмами. Он громко застонал. Ладонь мужчины накрыла рот парня, затыкая. — Шшшш… Сокольски сложил бровки домиком, вцепился в руку, что удерживала его, и затрепетал, ощущая опаляющую волну пламенной магмы, поднимающуюся снизу. Еще немного… Он закричал об этом Рене одними глазами, наткнувшись на пакостную улыбку, и движения руки стали жёстче. В сознании лопнула струна выдержки, и он бурно кончил, закатывая глаза, сдаваясь. Рене быстро довёл себя до разрядки, забрызгав грудь Ива собственной спермой. Переведя дух, он устроился рядом, подперев голову рукой. Мужчина тщательно собирал пальцами семя, погружая их в податливый тёплый рот, наслаждаясь тем, как парень их лениво обсасывает. Развратный мальчик. Глаза Сокольски блаженно прикрыты, зуд в заднице наконец успокоился и виброяйцо валялось где-то неподалеку. Анна опустилась с другой стороны от их мальчика, нежно поглаживая полуэрегированный удовлетворенный член последнего. Рене переместил руку на грудь парня, лаская. Через несколько минут доминанты переглянулись. Ив тихо сопел. — Он серьёзно? — вопросительно выгнутая бровь женщины. Она легонько ткнула его пальцем в щеку, на которой уже проступила лёгкая щетина. — Абсолютно, — мужчина улыбнулся. — Он перевозбудился, плюс свежий воздух, жара и адреналин. — Не хотите сходить в трактир? Есть охота. Рене поднялся, обтерся влажными салфетками, накинул на парня простыню, прикрыв достоинство, и раскрыл полог их шатра, приглашая.

***

Комнату под крышей затапливал тёплый свет, за зашторенными окнами уже давно разлился сонный вечерний город, фонарь освещал утонувшую во тьме улицу, изредка стараясь заглянуть в окно, за которым скрывались трое. Плети отпели свою песнь, изукрасив спину Нижнего примечательными узорами, и Рене, удовлетворенно улыбнувшись, отложил девайс в сторону. Порция соленой воды обожгла чувствительную кожу, Ив замычал. Доминант погладил красную от ударов спину, ягодицы, наслаждаясь трепетом тела, провел влажным языком вдоль шеи, слегка прикусывая. В руке мужчины оказался стакан со льдом, и Рене закинул один крупный квадрат в рот, разжевывая, утоляя жажду. — Пить хочешь? — ладонь хлопнула Нижнего по попе. Ив закивал. — Пожалуйста. Пожалуйста, да. Рене растянул губы в хитрой улыбке. Квадратный кубик льда коснулся разгоряченной кожи, скользнул к расселине. Ив вскрикнул, задергался. — Холодно! Хозяин, пожалуйста! — Ты, кажется, пить хотел. Мужчина приставил лёд к анусу, надавал. Ив стал вырываться, но колодки, плотно обнимающие тело, не давали возможности сдвинуться с места. Давление усилилось, Сокольски перекосило, стоило ледяному кубу наконец проникнуть внутрь. Он закричал. — Холодно! Холодно! Аааааа! Он забавно елозил задницей, слабо справляясь с охватившими его ощущениями. Из задницы потекло, лёд таял. — Какая досада, — Рене чмокнул ягодицу, вылавливая в стакане ещё один куб. Мужчина аккуратно протолкнул второй кубик льда, а за ним сразу третий. Ив заверещал, словно его резали, глаза в ужасе смотрели на женщину перед ним, что тепло улыбалась, поигрывая маленьким колокольчиком. — Холодно! ААААААЙЙЙЙ! Прошу! ОЧЕНЬ! Икхх! ИИИК! По ногам их мальчика потекло, талая вода кусала парня за ноги, словно собаки. Ив отчаянно дышал, захлебываясь гипервентиляцией, ощущая потерявшее опоры сознание слишком остро. Рене ввёл ещё два кубика внутрь, ощупывая охлажденные стенки ануса. — Рене, надо поднять до двадцати, — улыбка. Мужчина глянул на женщину в кресле и хищно улыбнулся. — Под счёт, Ив. Мы остановились на пяти. Сокольски сглотнул, задрожал и просяще зашептал: — Пожалуйста… Пожалуйста… Ива колотило от холода, что брал свое начало внутри его тела, расползаясь сковывающими языками по ногам и поднимаясь вверх, к пояснице, стягивая её белыми, ледяными лентами. Рене наблюдал за тем, как новый холодный кубик проникает в горячее тело, скрываясь там, отвечая на внутренний жар таянием. — Ш-шесть! — выкрикнул Ив, прежде чем Доминант успел опустить тяжелую ладонь на задницу. Ухмылка растянула губы мужчины и он любовно сжал ягодицу. Еще один кусочек льда исчез внутри. — Семь! — выкрикнул парень, кривясь от замораживающего внутренности холода. — Боги, семь! — стон. Дрожь. Влага стекающая по ногам. И ещё кубик. — Восемь! Ааааа! — И ещё. Снова и снова, подталкиваемые мужскими пальцами Доминанта, крупные льдинки поглощались телом Нижнего. — Пятнадцать! — едва не плача. — Пожалуйста, Рене! — взмолился любовник. — Я уже задницу не чувствую! Холодно до шеи! Пожалуйста! Ииикхг! — Кто тебе разрешил грворить? Тебя не спрашивали, Ив, — тон хлестнул наотмашь. Женщина, что до этого сидела в кресле, приблизилась к голове парня. — Непослушный саб, — она надавила на челюсть парня, раскрывая рот шире, и затолкала в него его боксёры, зафиксировав клейкой лентой. — Молчание — золото, забыл? Ив мотнул головой, дрожа от холода всем телом. — Ещё пять, Ив, — припечатал Рене, вталкивая кубик за кубиком в дергающегося парня. Нижний мычал отчаянно, дрожа всем телом, как осиновый лист. Мышцы сковывал холод не хуже колодок, они деревенели от замораживающих языков, что вылизывали доступное, отданное на растерзание тело. — Двадцать, — подвёл итог мужчина, расстегивая штаны. Под Ивом уже образовалась внушительная лужа от растаявшего льда. Рене приставил член к перепуганному входу и вошёл, грубо преодолевая сопротивление. Ив дернулся в колодках, выпучив в ужасе глаза. Мужчина сладостно простонал, толкаясь грубо и глубоко в раскрывшегося чужой воле парня. Ощущение охлажденной плоти, ставшего словно у́же парня необычно обняло доминанта за загривок. Пальцы сильнее сдавили бедра, щекочущее присутствие талой влаги на конце члена, что напоминала о себе с каждой фрикцией, контрастной линией пролегло между «горячий» и «холодный». Мужчина замер, натягивая под корень любовника, а затем резко вышел. По ногам Ива стремительно хлынула растаявшая вода. Нижний залился краской до макушки, губы доминантов дернулись в снисходительной улыбке. Рене вошёл, припал к спине любовника губами, скользнул руками к члену парня, сдавил. — Мокрый, — констатация. Рене надрачивал Сокольски, и стоило плоти окрепнуть, как ремешок обхватил её у основания, затягиваясь. Рене провел языком по позвоночнику, огладил бока парня, тихо застонал, вколачиваясь в любимую задницу. Жар стремительно покорял холод, вытесняя его следы, разжигая костры на остывших пепелищах. Рене кончил, подхваченный остротой ощущений, разлившемся вокруг удовольствием. Ив, голый и порядком возбужденный, уже три часа стоял закованный в колодки. Руки, шею и щиколотки крепко обнимало хорошо обработанное дерево с металлическими застежками. Его пунцовое лицо с влажным взглядом, подсохшими дорожками слез, было обращено к Рене, что курил у открытого окна. Не так давно Нижний получил от него свою порцию плетей: за свое поведение на арене, за записки с номерами телефонов, за фривольные улыбки девушкам, да и вообще, мало ли за что еще. Спину украшали красные полосы в количестве сорока штук, кое-где остались даже ссадины. А чтоб Иву не было скучно, спину щедро омыли соленой водой до экзекуции, во время и, естественно, после таковой. Во рту его собственные трусы вместо кляпа, заклеенные специальным скотчем — он сегодня много болтал, возбужденный член у основания перетянули ремешком, а под уздечкой петелькой с привязанным к ней колокольчиком, что звенел всякий раз, как его член дергался. Это было унизительно, но Рене и Анне нравилось. Вот и сейчас, стоило трели раздаться, как губы мужчины сами самой растягивались в улыбке, а Ив, казалось, краснел до кончиков волос. — Ты сам виноват, сладкий, — мужчина глубоко затянулся. — Будешь следить за языком в следующий раз. Анна от души шлепнула Нижнего паддлом по оттопыренной заднице. И снова звон маленького колокольчика. Она накрыла ладонью покрасневшую, горячую от шлепков ягодицу, легонько сжав. — Молодец, лисенок, — она нежно гладила пылающую кожу. — Молодец. Сорок пять ударов. Я тобой горжусь. Ив замычал, дернувшись, но колодки на руках и ногах держали крепко. Её ладонь скользнула к мошонке, блестящей от спермы Рене, что вытекала из задницы их мальчика, сдавила, оттянула, и колокольчик опять зазвенел. Она перекатывала в руке его яйца долгих несколько минут, выдергивая из него стоны, как занозы. Вторая рука накрыла низ живота Нижнего, надавив, а потом она прильнула к нему всем телом, потираясь голой грудью о его спину, оставляя невесомые поцелуи на влажной коже. — Хороший мой, вкусненький, — руки ласкали крепкий, переполненный желанием член, звон колокольчика вторил движениям женских пальчиков. Ив стонал, дергался и глухо выл в кляп, отчаянно мотая головой. Хотелось кончить… До зубового скрежета! Его частое, беспорядочное дыхание взмахами пестрых перьев взмывало к потолку, ударяясь о край коробки, чтоб упасть под ноги Хозяевам. Рене наблюдал за напряжёнными ногами любовника: канаты мышц натягивались под кожей и расслаблялись, не принося облегчения. Колодки мешали. Он видел, как Ив сжимает кулаки, изредка дергаясь в путах, а колокольчик все так же звенел. Парень глухо завыл, роняя беспомощно голову. Рене поправил в штанах уже давно твердый член и раздавил окурок в пепельнице. — Уступите место, Анна. Моя очередь. Он приблизился к парню и провел большой ладонью по спине, ощущая трепет распаленной кожи. Женщина села в кресло и принялась гладить собственную грудь. — Смотри на меня, Ив. — Парень поднял тяжелую голову. В сознании крутилась лишь одна мысль «кончить!», связь с реальностью стремительно истончалась. — Смотри на меня, — томно, бархатные нотки контральто огладили его мозг. Она раздвинула ноги в стороны, облизала два пальца и развела половые губы, отмечая налившийся цветом румянец на лице любовника. Рене встал за супругом, растянул отбитые половинки ягодиц в стороны и широким мазком влажным языком провел по анальному отверстию. Сокольски неуклюже дернулся, колокольчик зазвенел, глаза распахнулись, и он ошалело уставился на женщину в кресле, что удовлетворяла себя. Рене его вылизывал около минуты, доводя парня до тихой истерики. Палец проник в дырку, слегка раскрывая её. Виброяйцо коснулось входа в анус, и мужчина протолкнул его внутрь, направляя пальцем. Вибрация пронзила тело их мальчика, достигнув макушки. Ива затрясло, гризли целенаправленно играл с простатой. Тело напрягалось, вытягивалось по струнке, дергалось и вновь бессильно расслаблялось на краткое мгновение, чтоб покоряться чужой воле снова и снова. Колодки крепко обнимали тело саба, обездвиживая, позволяя доминантам получать их сладкое наслаждение. Мужчина вошёл в парня одним плавным движением, немного выгибаясь в спине, проталкивая виброяйцо глубже. Ив быстро и часто задышал, словно задыхался, выпучив безумный взгляд на женщину в кресле. Толчки в тело стали жёстче. Глухие стоны и звон колокольчика дополняли друг друга, разрисовывая стены похотью и подчинением. Сладострастным унижением. — У тебя очень выразительные глаза, Ив, — женщина приблизилась, погладила щеку, приподнимая лицо. Сокольски горел. Пылал, не как полуживая свеча, а как утреннее зарево рассвета. Ярко, страстно, многообещающе. — Очень выразительные. Красноречивые. Услада для любого доминанта. Когда я вижу твои глаза, Лис, я хочу тебя мучить ещё, — шепот. — Потому что ты искренен и благодарен… За каждую каплю, подаренную тебе. Сокольски застонал. Ноги дрожали, а разрядки все не было. Хозяева его держат в этом подвешенном на крюках томительного, выдержанного удовольствия состоянии уже длительное время. Достаточное, чтобы Ив скулил и даже плакал, ощущая хруст всевозможных оплотов в собственном сознании. Губы Рене коснулись татуировки: его любимая китсуне. Исполосованная им ранее спина манила покрыть ее поцелуями так же, как маска на лопатке. Его, Их Лис. Мужчина прошелся носом по грудным позвонкам, вдыхая запах звенящего хрусталем секса. Рене чувствовал вибрацию на конце собственного члена, млея, сдавливая несопротивляющиеся бедра супруга, наслаждаясь жаром и теснотой. Он до одури драл любовника, все резче и жёстче вколачивая себя внутрь. Зубы сомкнулись на шее, у самой кромки волос, Нижний замычал, колокольчик звенел не унимаясь. На левом соске сомкнулся металлический крокодильчик. Женские пальцы дернули его несколько раз, выбивая из любовника дух, а потом он ощутил, как ремешок у основания члена ослабевает. В сознании произошел взрыв. Черная дыра, что все это время впитывала в себя колючее, томительное напряжение, лопнула. Лопнула, выпуская накопленное удовольствие. Ив задергался, сжался. Рене громко застонал, вцепившись в парня до синяков, затрепетал, наслаждаясь ударившей в грудь волной оргазма, и кончил, наполняя его второй порцией семени. За эти несколько часов, он кончил дважды, а Ив ещё ни разу. Внезапно на поясницу парня полился горячий расплавленный воск. Сокольски выгнулся, гримаса боли исказила лицо. — Взлетай, Ив, — приказ. Он закричал, должно быть, громко, но кляп все стерпел, поглотив. Он кончил под мелодичный звон маленького колокольчика. Его глаза закатились, и он провалился в sab-space, бессильно повиснув в колодках. Рене вышел из пульсирующей задницы любовника. Сперма потекла по бедрам Ива, мужчина нежно коснулся губами спины, поощряя отзывчивость их мальчика, благодаря за удовольствие. Анна сняла петельку с колокольчиком с натруженного члена, сняла металлический зажим с соска, погладила бережно по волосам. — Хорошо постарался, лисенок. Молодец, — похвала. Рене открыл замки на колодках и поймал свалившегося парня на руки. Сладкий, разморенный, затраханный, измученный ощущениями и поднятый ими же выше облаков, Ив плавал в забвении. Тотальное насыщение. Рене переложил парня на кровать, отклеил скотч, вынул мокрые от слюней трусы изо рта. Две пары рук обтерли Нижнего, каждый Дом оставил на плече парня поцелуй-печать, пристраиваясь сбоку. Ив лежал на животе, исполосованная плетьми спина и отбитая задница были прикрыты простыней. Анна рассматривала пылающее лицо их мальчика, касаясь горячего лба. — У него температура. — Вполне возможно. Он перегрелся. Три дня под палящим солнцем. Никакого иммунитета, — мужчина положил ладонь на шею супруга. Горячая. — Никакого иммунитета, — согласилась Анна. — Пойду принесу жаропонижающие свечи. — Вам так нравится в него что-то засовывать? — Рене загадочно улыбнулся. — Вы даже не представляете себе насколько, — протянула женщина, проведя пальцем по ноге саба. Рене улыбнулся. Да, было что-то в этих отношениях особенное, приторно-сладкое, как пахлава. Специя, которая делала угощение таким пикантным, связывая составляющие воедино, в их случае называлась Ив. Рене коснулся губами уха парня, по-хозяйски накрыв ладонью его ягодицу. Дракон и его сокровище. Он повернулся к появившейся в спальне женщине, что словно факел победы, торжественно несла в руке медицинскую свечку.