ВЫБЕРИ МЕНЯ

Где-то за пределами видимости раздаётся щелчок хлопушки. Клац. И светлые брови ведущего перестают быть восторженно приподнятыми. Клац. И веки чуть прикрывают яркие зелёные глаза. Клац. И юноша тяжело сглатывает, стягивая с себя дружелюбную улыбку так, будто это резиновая маскарадная маска. Стоит отдать парню должное — в театре Арсения не все актёры могут выходить из образа по щелчку пальцев, а тут, ну надо же, какой талантище прячется в бетонных, пропахших сыростью, коробках. Розовые зеркальные пайетки, которые секунду назад задорно отблёскивали на гладкой коже Антона, теперь будто придают бледному фарфоровому лицу ещё более болезненный вид. Лучезарная улыбка уже не составляет конкуренцию всем источникам света. — Отлично, — чуть более громко чем обычно проговаривает Паша, заставляя гостя оторваться от разглядывания лица юноши. — Арс, ты всё сказал, что хотел? Подснимать не надо? — Да, всё нормально, — несколько растерянно отзывается Попов. — Тогда давайте сразу снимем первый этап, — продюсер легко махает руками, будто пытается подвинуть стоящих на сцене мужчин, не притрагиваясь к ним, — Вставайте около стены, — он поворачивается куда-то в сторону длинного бетонного коридора, обращаясь к человеку, стоящему за кулисами. — Серёг, готовься, начинаем. Клац. И на лице ведущего появляется сияющая улыбка, его брови слегка вздёргиваются, и зелёные глаза сверкают ещё ярче в свете прожекторов. Антон чуть кивает, озорно подмигивает гостю, и вновь начинает свою приторную речь: — Итак, для первого этапа нам нужно сделать твою фотографию, — юноша неожиданно щёлкает пальцами правой руки и следующую фразу произносит ещё громче и ещё восторженнее, чем до этого: — А в этом нам поможет наш шикарный фотограф и шикарный человек — Сергей Матвиенко! Тут явно не хватает живого зрительного зала и музыкального сопровождения. Конечно, аплодисменты и музыку потом подставят на монтаже, и в итоге всё будет выглядеть органично, но сейчас, в полупустом помещении без окон, в полной тишине, слушать приближающиеся из-за кулис шаги было не только неловко, но и пугающе. За перегородкой быстро показался невысокий силуэт с какой-то аппаратурой в руках. Когда представленный Сергеем вышел на свет, стало ясно, что он нёс профессиональный фотоаппарат и ноутбук. — Добрый день, Арсений, — широко улыбнулся темноволосый круглолицый мужчина, протягивая руку для рукопожатия. — Как относишься к фотосессиям? — Привет, Сергей, — гость спешно пожимает чуть влажную руку, улыбаясь собеседнику в ответ. — Да, мне нравится фотографироваться. Но я всем вру, что не нравится. Этот ответ вызывает у фотографа искренний смешок, а Антон, всё ещё стоящий у стены, лишь лукаво ухмыляется фразе, шумно всасывая новом воздух. Он слегка склоняет голову и одна из кудрей небрежно падает на светлые брови, придавая парню ещё более обаятельный вид. — И что, верят? — ехидно уточняет ведущий. — Нет, конечно, у меня же куча фоток в соцсетях, — не менее ехидно ухмыляется Арсений. — Тогда давай сделаем ещё парочку, — сияет юноша, хлопая по плечу своего коллегу, который уже наводит объектив на гостя передачи. Под объективами камер Попову едва удаётся принять расслабленную позу, и в тихом зале раздаётся щелчок затвора, сопровождающийся мягкой вспышкой софтбокса, стоящего недалеко от мужчин. Сергей делает несколько кадров, и аккуратно разворачивает небольшой экран так, чтобы Арсений мог увидеть результат, интересуется нравятся ли гостю фото. Фотографии выглядят студийными и неживыми, но выбирать особо не приходится, поэтому Попов тыкает пальцем в самый удобоваримый кадр, и фотограф, важно кивнув головой, направляется к небольшому столику, где уже стоит его раскрытый ноутбук. — Пока Серёжа перекидывает фотки, я расскажу тебе правила, — мягко улыбается Антон, приглашая собеседника занять место на диване рядом с занятым делом мужчиной. — У тебя сейчас будет возможность отредактировать свою фотографию так, как ты посчитаешь нужным, в этом нам поможет Серёжа. Ведущий задорно кивает головой в сторону своего коллеги, и тот, в подтверждение этих слов, открывает выбранное фото во вкладке фотошопа. — Наши участники не знают, как ты выглядишь, мы покажем им получившийся результат, и они смогут выбрать: продолжать борьбу за твоё сердце или уйти после первого же этапа, если вдруг твоя внешность им не понравится, — Антон участливо склоняет голову к собеседнику, — Тебе мы тоже покажем их фотографии, и ты сможешь выбрать, кто нас покинет сразу, а кто останется и будет участвовать дальше. Но есть один нюанс. Юноша негромко хлопает ладонью о своё колено, щёлкая языком, и продолжает: — Им мы предложили то же самое, что и тебе, — Антон наигранно виновато пожимает плечами. — Это значит, что фото, которые ты увидишь, тоже подверглись обработке, а значит, участники, которых ты выберешь, возможно выглядят совсем не так, как на изображении. — А когда я смогу узнать, насколько их внешность соответствует тому, что я увидел на фотках? — интересуется собеседник, слегка приподнимая свои густые тёмные брови. — Будет только две возможности это узнать, — лукаво улыбается юноша. — Тех, кого ты выберешь для дальнейшего прохождения, ты сможешь увидеть вживую только в финале, а тех, кого не выберешь, увидишь сразу после этого этапа. Арсений едва слышно фыркает, хмуря брови: — А что делать, если в конце окажется, что финалисты совсем не соответствуют своим фотографиям? — А что ты обычно делаешь, когда знакомишься с кем-то в интернете, а на свидание приходит человек, который выглядит иначе чем в своём профиле? — ехидно улыбается ведущий, невинно пожимая плечами. Этот вопрос застаёт гостя врасплох. Арсений уходит с таких свиданий. Не потому что он какой-то там лукист или ещё чего похуже, а потому что никому не нравятся лжецы. Они тратят твоё время, твои ресурсы, заставляют тебя усомниться в себе самом, и всё это ради призрачного шанса не быть раскрытым в своей лжи. Врать другим — это искусство, нужно обладать хорошей памятью, придумывать и запоминать ложь на ходу, держать в уме огромные конструкции, держащиеся на обмане, чтобы, даже если тебя разбудят посреди ночи и спросят про что-то, о чем ты солгал много лет назад, ты мог вспомнить, систематизировать свою ложь, и дать разбудившему лживый ответ на вопрос. И ради чего это всё? Чтобы не показывать другим себя настоящего? Самая главная ложь в их жизни — это то, что они лгут другим, правда куда проще — лгут они только себе. — Ну, главное ведь, чтобы человек был хороший, — заигрывающе улыбается Арсений, и только дурак, посмотрев на него, не поймёт, что он лукавит. — Тогда давай приступим, — подытоживает ведущий, хищно улыбаясь одним уголком рта. Сергей, сидящий на небольшом кресле около охрового дивана важно кивает головой и маленькое колечко в его ухе подпрыгивает в такт этим кивкам. Он выглядит вопиюще не аутентично в своей огромной футболке и спортивных шароварах, и каждый раз, смотря на него, Арсений никак не может отвязаться от желания одеть мужчину в расшитый узами архолук и папаху, хотя ни его имя ни фамилия никак не намекают на армянскую национальность. Но вся внешность фотографа как будто кричит о его благородных восточных корнях, будь он актером театра Попова, то играл бы непременно самых харАктерных персонажей. — Итак, Арсений, — темноволосый мужчина чуть приподнимает бровь, двигая по столу компьютерной мышкой. — Что бы ты хотел подправить в своей фотографии? Я могу пригладить волосы, чуть уменьшить мешки под глазами, сгладить мимические морщинки, например… — Да меня и так загримировали до неузнаваемости, — посмеивается гость, перебивая собеседника, — Я в жизни вообще вот так не выгляжу, — он указывает на своё лицо расслабленными кистями рук, поджимая губы. — Давай лучше чуть пореалистичнее меня сделаем, что ли. — То есть, ты хочешь, чтобы мы ухудшили твоё фото? — удивляется Антон. И улыбка с лица ведущего исчезает, он выглядит действительно заинтересованным в своём вопросе, это подкупает. Его светлые брови вздымаются вверх, а губы остаются слегка приоткрытыми даже когда он перестаёт говорить. — Да, это ведь правилами не запрещено? — усмехается мужчина. — Так мне нужно наоборот подчеркнуть морщинки и неровности? — Сергей недоверчиво хмурит свои густые чёрные брови. — И у меня ещё обычно такие тё-ё-мные круги под глазами, — тянет гласные Арсений, оттягивая тонкую кожу на скуле. — Сможешь их подрисовать правдоподобно? — Что ж… — задумчиво выдыхает фотограф, прикладывая фалангу пальца к губам. — Давай попробуем… Он сощуривает глаза, полностью погружаясь в работу в программе. На экране возникают какие-то вкладки, мужчина подкручивает уровни, накладывает маски, увеличивает резкость там, где это необходимо. Антон как зачарованный наблюдает за работой профессионала, лишь иногда пытаясь вмешаться, чтобы сказать, что Сергей перебарщивает, но гость программы отмахивается от замечаний ведущего, подбадривая ретушера. — Ну это уже совсем как будто перебор, — хмурится юноша, расслабленными пальцами указывая на экран. — Арсений, я думаю, ты выглядишь намного лучше, чем тебе кажется. Это заставляет мужчину слегка опешить, и впериться взглядом в Антона. Парень впервые за всё время их недолгого знакомства позволил себе как-либо комментировать внешность гостя, и это сбивает второго с толку. Не то чтобы Арсению никогда не говорили, что он хорош собой, но конкретно здесь, в этой неуютной обстановке, с этим апатичным вне съёмок ведущим, искренний комплимент воспринимается несколько иначе. — По утрам в субботу я выгляжу ещё хуже, — усмехается мужчина. — Но не каждый же день — это субботнее утро, — всё ещё недоумевает ведущий, но спорить прекращает. Когда ретушь окончена, Сергей вальяжно направляется куда-то за кулисы. Его нет всего пару минут, но Антон успевает за это время значительно осунуться, будто разговор с гостем испортил ему настроение. Юноша, и без того до болезненности худой, чуть горбится, сидя в кресле, и его хрупкое тело, кажется, утопает в этом огромном розовом костюме. Когда фотограф возвращается с десятком напечатанных снимков, парень резко выпрямляет спину, придавая своему лицу воодушевленное выражение. — Я отнёс твою фотографию в комнату участников, — улыбается Сергей, усаживаясь на желтый диван между собеседниками. — Они мне вручили свои фотки… — Давай посмотрим, кого из них ты выберешь… — перебивает юноша, забирая снимки у ретушера, и раскладывает их на небольшой столик перед гостем. С фото на Арсения смотрят невероятной красоты люди. Блондинки, брюнеты, их глаза сияют, а кожа будто слеплена из тонкого фарфора. Но всё это только заставляет мужчину незаметно поморщиться. Люди в жизни никогда не выглядят так, будто сошли со страниц глянцевого журнала. Они считают, будто должны так выглядеть, но даже не задумываются о том, кто хочет, чтобы они так считали. Вся модная индустрия, будто глашатай на оживленной улице, только и делает, что кричит, что каждый и каждая должны непременно иметь пластиковую кожу, струящиеся локоны и тела как у манекенов из бутиков. А потом, накричавшись, тихо толкает этим же «несовершенным» бедолагам крем от морщин по цене полной продуктовой корзины. — Ну что, кто-то приглянулся тебе? — заискивает юноша, без интереса рассматривая снимки. — Да, я думаю, он, участник номер пять… — Арсений неторопливо берет в руки карточку, хмуря темные брови. — Ого, — чуть ехидно замечает Антон, всем своим видом показывая, что выбор его совсем не удивляет. — И правда красивый молодой человек. Его ты точно хочешь оставить на шоу? — Нет, он точно уйдёт, — всё так же задумчиво продолжает гость, не обращая внимания на насмешку ведущего. — Что? — юноша едва успевает скрыть своё удивление. — Почему? Он же отлично выглядит. На фото блондин с белоснежной улыбкой и без единой поры на ровной коже лица показывает международный знак мира, сосредоточенно смотря в камеру. У него огромные глаза-блюдца, тонкий нос, чуть пухлые губы, ямочка на подбородке. Проще говоря, всё, что есть в его внешности, так и кричит, что ему нельзя отказывать. — Просто не в моём вкусе, — отстранённо бросает Попов, пожимая плечами. Они обсуждают остальных участников, внимательно рассматривая снимки. Арсений даже успевает заскучать, проводя пальцами по идеальным глянцевым лицам. Был бы он чуть честнее со зрителем, во второй этап не прошла бы и половина из тех, кто представлен на карточках. Но он здесь ради пиара своего нового иммерсивного шоу, и тем, кто захочет купить на него билеты, вовсе не обязательно знать, что продюсирует это шоу такой придирчивый сноб. Поэтому мужчина благородно останавливает свой выбор на парне с идеальными чертами лица, и больше никого не отстраняет. — Как скажешь, — заключает юноша, улыбаясь своей фирменной пластиковой улыбкой. — Тогда давайте позовём на сцену участника номер пять! Не проходит и минуты, как из-за кулис появляется блондин с приятной внешностью, но совершенно не соответствующий той картинке, которую держит в руках мужчина. У парня, застенчиво остановившегося напротив, на лице забавные веснушки, нос с небольшой горбинкой, глаза скорее серые чем ярко-голубые, чуть более круглый овал лица. — Борис, — стеснительно протягивает руку участник. — Приятно познакомиться, Борис, — едва хмурится гость, касаясь своими пальцами горячей ладони. — Вы очень симпатичный молодой человек, почему же Вы решили использовать столько ретуши? — Мне не очень нравится моя внешность… — юноша виновато тупит глаза в пол. — Вот, решил, что с ретушью шансов у меня будет больше… — Не самое верное решение, — усмехается Арсений, дружелюбно хлопая собеседника по плечу. — Мне не понравился юноша на фотографии, а Вы выглядите куда более симпатично чем он. Попробуйте в следующий раз не выбирать за других понравитесь ли Вы им, они сами с этим выбором уж как-нибудь справятся. А если и не понравитесь, а понравится тот парень на фото, то, ничего уж не поделаешь, Вы-то не он, придётся искать дальше. Это замечание вызывает неуверенный смешок у участника с пшеничными волосами, он чуть дёргает плечом, отводя глаза в пол в попытке скрыть розовый румянец на щеках. И Арсений даже почти жалеет, что такого очаровательного юношу придётся проводить со сцены. «Почти» — потому что самый очаровательный тут неприступный ведущий, который устало ухмыляется за его спиной. Он знает, что эта искренняя ухмылка в эфир не попадёт. В эфире будет только его гладко выглаженный костюм, гладко выбритое лицо и пластмассовая улыбка, иногда застывающая на его лице как маска. Когда Борис уходит, гость уже надеется, что перед вторым этапом можно будет недолго отдохнуть, но в планы по отдыху вмешивается неунывающий голос Антона. — Что ж, жаль, что Борис решил нас обмануть. Кто знает, может он бы и дошёл до финала, если бы честно показал своё лицо, — он заговорщически улыбается, хлопая в ладоши. — Но это ещё не всё! Юноша поворачивается к собеседнику, одаряя того своей сияющей улыбкой, но выражение его лица вдруг меняется на наигранную жалость. — Как я уже говорил, выбираешь тут не только ты! — ведущий озорно подмигивает слегка растерянному гостю, и вновь обнажает свои ровные белые зубы, — Кое-кому твоя фотография тоже не понравилась, — он ловко оборачивается куда-то в сторону закулисья. — Участница номер двенадцать, пожалуйста, покажитесь нам! В свет прожекторов выходит высокая статная девушка, она одета в длинную юбку с вырезом на правой ноге и короткий чёрный пиджак, её волосы, изящно убранные в конский хвост, дорого блестят в свете бликов от глянцевых элементов декора студии. Когда они рассматривали её фотоснимок, Арсений был уверен, что ретушер хорошо поработал над её внешностью, но сейчас, когда женщина стоит прямо перед ним, он не видит ни единого различия с фотографией. — Светлана, — быстро представляется участница и пожимает руки обоим мужчинам. — Светлана, что же так сильно не понравилось Вам в Арсении, что решили нас покинуть? — ведущего явно веселит сложившаяся ситуация, и он смакует каждое слово своего вопроса. — Знаете, Арсений, Вы, как и парень, которого Вы только что выгнали, на своей фотографии выглядите куда хуже, чем в жизни, — властно заявляет брюнетка, не стесняясь в выражениях. — Но, на удивление, по совсем иным причинам. — Ох, — выдыхает мужчина, не переставая добродушно улыбаться. — И по каким же? — Надеюсь, когда-нибудь Вы поймёте, что нет большой разницы между тем, чтобы пытаться показаться лучше чем ты есть на самом деле, и тем, чтобы казаться хуже, — она гордо задирает подбородок. — Это две стороны одной медали. И теперь краснея смотреть в пол приходится уже Арсению. Вот он, стоит здесь, посреди ярко освещённой сцены, пристыжаемый за своё же высокомерие, будто забросанный тухлыми томатами театрал после неудачного спектакля. Все взгляды немногочисленной публики сконцентрированы лишь на нём и на его реакции, и даже Антон, кажется, замер на секунду, не ожидав такого напора от участницы. Попов никогда не был одним из тех, кто предпочитает держать язык за зубами и не высовываться. Но сегодня он здесь не ради себя, а потенциальным покупателям не нравятся самовлюбленные напыщенные шоумены. — И за что вручается эта медаль? — медленно проговаривает мужчина, пока улыбка сползает с его лица. Светлана лишь горделиво усмехается, она явно не собирается отвечать, будто бы её реплика и так висит в воздухе, и ей совсем не обязательно проговаривать это словами. Участница выдавливает вежливую улыбку, чуть склоняя голову в прощальном жесте, и уходит, так ни с кем не попрощавшись вслух. Мужчина замирает на секунду с приоткрытым ртом, но из раздумий его вновь выдергивает задорный голос ведущего, весело вещающего над ухом: — Ах, какая женщина! — Антон салютует куда-то в сторону ушедшей участницы и вдруг приобнимает гостя программы за плечи, будто его и правда волнует, что тот немного растерялся. — Арсений, не расстраивайся, впереди ещё второй этап, и ещё одиннадцать участников ждут, пока ты их выберешь! Приторно-розовая ткань атласного пиджака касается плеча Арсения, когда он оказывается подмышкой ведущего. Ткань скрипит и дёшево блестит в свете горячих прожекторов. Тонкие длинные пальцы едва сжимают его плечо с другой стороны, вынуждая гостя метаться взглядом то к восторженно сияющему лицу, то к бледным выступающим костяшкам, уверенно лежащим на его ключице. Антон будто играет с ним, катает на цепочных качелях, качели отлетают назад — и ведущий насмешливо ждёт, пока Арсений облажается, качели вырываются вперёд — и юноша спешит утешить его своей лучезарной улыбкой. И мужчина позволяет ему это, послушно вцепившись пальцами в натянутые металлические цепи, ждёт, пока летающие туда-сюда качели наконец со скрипом перевернутся, и он, разбитый и ошарашенный, окажется на грязной земле. — Ты готов? — парень широко улыбается, склоняя лицо к голове Арсения, он так близко, что можно почувствовать как кожа покрывается мурашками от его горячего дыхания. — Конечно, Антон, — произносит гость, чуть поднимая вверх подбородок, чтобы заглянуть ведущему в глаза. Хлопок нумератора раздаётся неожиданно громко посреди мертвой тишины. Клац. И улыбка ведущего чуть подрагивает, но не исчезает сразу. Юноша ещё какое-то время смотрит на собеседника с застывшим выражением безмятежности на лице. Взгляд зелёных глаз медленно проходится по линии скул, носа, ушей мужчины. Антон громко сглатывает, почему-то хмурится, и, проморгавшись, наконец убирает руку с чужого плеча. Он ломано поправляет свои русые кудри, чуть откашливается, и обращается куда-то в темноту зала: — Павел Алексеевич, перерыв? — У вас перерыв, а мы снимаем интервью с участниками, — командует продюсер, кивая Арсению. — Сень, подойдёшь? Только после этого Попов вдруг осознаёт, что последние пару минут стоял совершенно неподвижно. Ноги поначалу отказываются слушаться, он делает шаг вперёд, и в стопе вдруг появляется чувство, похожее на белый шум. Шаг, ещё шаг, и вот, наконец стеснение проходит, и мужчина вновь может придать вальяжности своей походке, почти подплывая к креслу Паши. — Слушай, а прикольно вышло с фоткой твоей, — хвалит его знакомый, несильно хлопая ладонью по лопатке. — У нас так ещё пока никто не делал. Ты побольше всякого такого выкидывай, эти отрывки если в соцсетках завирусятся, то и нам рейтинги сделаешь и шоу твоё больше пропиаришь. — Ты же меня знаешь, Паш, — усмехается мужчина, поправляя свои темные волосы. — Всё будет феерично. — Ну и супер, ты, если че, прям говори, что в голову придёт, — подмигивает Паша. — А мы с Шастуном придумаем, как это обыграть. — Симпатичный, кстати, у тебя ведущий-то, — Арсений дерзко щёлкает языком, склоняя голову набок. — Только костюм этот его… Собеседник вдруг разражается смехом, неопределенно махая рукой в разные стороны. Продюсер смеётся громко, но люди, занятые своими рабочими делами, не обращают на него никакого внимания. — Да ты бы его видел, когда он к нам на пробы пришёл, — он недовольно мотает головой, сощуривая глаза, — Тощий, высокий, в какой-то футболке огромной рваной, кроссовках, пальцы все в кольцах, по два по три кольца на каждом! — Паша поднимает свою руку и машет ей в воздухе, будто пытаясь покрасоваться воображаемыми украшениями. — Мы его сначала еле заставили этот костюм надеть, потом еле заставили кольца снять! Он ещё пару раз хихикает, и Арсений едва усмехается этому диалогу. Он снова мельком глядит на говорящего со съемочной командой Антона и пытается представить его в молодёжной одежде с кучей аксессуаров. Возможно, парню его возраста и правда мог бы пойти такой дерзкий образ, но почему-то именно его в подобных вещах представить было сложно. Юноша был по-подростковому нескладным, с длинными костлявыми конечностями, тонкими пальцами, с трудом уложенными кудрявыми волосами, но элегантность в нём чувствовалась каждый раз, когда он жестикулировал своими чуть расслабленными кистями, когда склонял голову, чтобы услышать кого-то ниже ростом, когда с серьёзным видом отстаивал свои границы. И даже если сам Антон не был рад костюмам, то костюмы, в свою очередь, сидели на нём как влитые.