Дела семейные

'Я забираю её.' Лино стоял над откинутой крышкой быстро заполняемого чемодана - пара платьев и блуз, детские колготки и чепчики, бесконечные заколки, бантики, милые безделушки, любимые у крошки Фелиции Ли, взявшей кошачью красоту и фамилию "матери". Сынмин с лицом, полным смятения, готовый, казалось, взорваться в любую секунду, вошёл в комнату, держа сонную дочь на руках. 'Чего?.. Ты сошёл с ума, Минхо?' 'Я серьёзно. Я забираю её, и мы...', альфа сверкнул острым взглядом в сторону супруга. 'Джисон заберёт нас.' Когда это началось? Их с Сынмином первая близость была пресной. Ни сладкого запаха полевых цветов, ни мягкого разгорячённого тела омеги, силуэт и изгибы которого альфа помнил наизусть, ничего не было - беты лишены запаха, лишены страсти, не способны понять, что нужно голодному волку, сидящему в глубине груди, рвущемуся поглотить, завоевать, присвоить... Нет во взгляде беты Ким Сынмина ни голода, ни практически животного отчаяния. Так, как просил о близости Хан Джисон, никто другой не смог бы. После кошмарного первого раза, Сынмин пытался снова и снова, пока Лино окончательно не почувствовал отвращение к мужу. Как он мог продолжать обманывать себя, зная, что его омега где-то там ублажает другого мужчину? Спустя пару лет брака, Минхо предложил спать раздельно, лишь бы не видеть, во что превращается его личная жизнь. Словно увядший цветок, альфа потерял вкус к любви вплоть до момента, пока не встретил роковую нуну на улице. Она была словно знак судьбы - вот оно, решение проблем. Лино не может удовлетворить своего мужа - но Лина сможет. Лино тошно от близости с кем-то, кто не пахнет, не раскрывается, не жаждет его альфу - тогда, Лина займёт это место. К счастью, Сынмину было плевать на то, как одет его муж, кем он себя называет - парень и сам уже был не рад тому, что когда-то положил глаз на закрытого, холодного, внушавшего страх альфу. Что хён, что нуна, Сынмину было всё равно - он устал от безразличия в красивых чёрных глазах, а потому так и не понял, любил ли он когда-нибудь своего супруга. Всё - не по любви, а по расчёту, но одно мужчина знал точно, их брак несёт за собой прочный союз двух семейных компаний, поэтому оформление документов на развод куда более муторный процесс, чем простая договорённость о паузе в отношениях. Гораздо хуже и, к горечи Сынмина, острее его гордость задевал тот факт, что тот самый жалкий омега-брат, который когда-то залетел от незнакомца, похоже, был заодно с Лино. 'Почему он забирает вас?' Сынмин говорил твёрдо, но не смел повышать голос - не при ребёнке; малышка Ликс-и, видя, как Лино собирает их вещи, барахталась в руках отца, пытаясь сбежать в объятья матери. Минхо не отвечал, только продолжал сосредоточенно закидывать в чемодан всё больше вещей, будто боялся, что больше не вернётся. Будто действительно уезжал, с концами и навсегда. Сынмину это не понравилось; мужчина тихо прорычал, глядя на мужа: 'Лино, если ты решил, что я просто так оставлю это, ты крупно ошибаешься. Причём тут Джисон?' 'Да.' Минхо вдруг отделался от привычной неприступности, встряхнул копной распущенных волос и гордо фыркнул, закрывая огромный чемодан. 'Всё так, как ты и представить не мог. Просто прими это, давно пора - и отдай мне Ликс-и, она сейчас выпадет...' 'Нет, пока я не узнаю всё...' Сынмин попятился с дочерью на руках, пока та тревожно смотрела то на мать, то на отца, не понимая смысла взрослых слов. Мужчина снова заговорил, с надрывом в глубине голоса: 'Так, выходит, вы- Он что, трахал тебя?' 'Ким Сынмин, следи за языком при моей дочери!..' Минхо возмущённо взмахнул рукой, потом спустил чемодан с кровати и пошёл прямо на домочадцев - видимо, собираясь принудительно вырвать Ликс-и из рук мужа. Мужчина упрямо пролепетал: 'Нет-' Он вяло прижал к себе синеволосую девочку, но всё же отдал её, не желая причинить ребёнку боли. Малышка трепетно обняла мать и уткнулась куда-то в крепкую шею альфы, где тут же затихла, повинуясь успокаивающим феромонам. Лино прошёл мимо Сынмина, больше не давая ему повода начать бросаться обвинениями (однако, справедливыми). Оба вылетели сначала в гостиную, затем в коридор, потом на крыльцо их огромного дома - на водительском кресле ярко-красной машины сидел, нервно постукивая по рулю, Хан Джисон. Сынмин, заметив брата, чуть не задохнулся от накатившей на него иррациональной ярости. Он ещё у порога вскрикнул, заставив водителя вздрогнуть всем телом от внезапности и искреннего испуга, несмотря на приличное расстояние: 'Ты!.. Ублюдок!..' Лино резво бросился к автомобилю, быстрее мужа, чтобы в удобно открывшемся багажнике расположить чемодан. Очень кстати, потому что иначе Сынмин не пустил бы семью к машине - сейчас, мужчина был занят тем, что летел к дверцам авто, крича непотребства в сторону брата. 'Шлюхан!.. Ты вечно только и делал, что ставил Хёнджину рога, а сейчас и мою семью в это втягиваешь!..' 'Ч-Что?..', Джисон сидел, беспомощно хлопая ресницами, глядя на Сынмина сквозь лобовое стекло. 'Думаешь, он не в курсе, что ты гуляешь с кем попало по ночам?! У него хватает мозгов это увидеть, но сколько же у него сердца тебя прощать!.. Если ты думаешь, что я позволю тебе увезти куда-то моих жену и ребёнка, ты крупно ошибаешься!' 'У-Увезти?.. Г-гул-ляю?..' Парень зарделся, потом перелез через рычаг сцепления, чтобы вручную открыть заднюю дверцу автомобиля для Лино - тот посадил дочь в детское кресло и начал пристегивать девочку, шепча ей милые глупости про то, что они вот-вот приедут в их новый дом у моря, где будут счастливы, как давно мечтали. Хан, услышав это, осмелел - он нашёл в себе силы посмотреть свирепому брату в глаза, и даже с дерзкой улыбкой (!) дал ему словесный отпор, хотя так и не решился опустить стекло на дверце машины: 'Да, я гулял. Много раз, но всего с одним мужчиной... С одной нуной - твоей женой! Как же так - столько лет ты говорил, что я ни на что не способен, а теперь, выходит, твоя семья бросает тебя ради бесполезной омеги? Чтоб ты знал, мы любим друг друга!..' 'Чушь!..', Сынмин, злобно пнув капот машины, направился к дому. 'Я еду к Джин-и, вы двое! И лучше бы вам не отставать!' Входная дверь в дом захлопнулась так громко, что, казалось, зазвенели стёкла. Джисон удручённо сполз по сиденью, краснея от оскорблений, которыми не в первый раз позволял себе бросаться его брат. Минхо сел к своему любовнику; альфа пригладил выбившиеся из причёски пряди, потом повернулся и, убедившись, что его милая девочка заснула, кротко улыбнулся: 'Хан-и, куда мы поедем?' 'Куда? Разве, не в наш дом?' Хан выпрямился и ясным взглядом посмотрел в глаза самого красивого существа, ну точно неземного ангела. Мягкие влажные губы раскрылись, и Лино почти пропел слова, сладкий яд для тревожного сердца: 'Сколько лет мы убегали от проблем, Чаги-я... Разве нам не пора решить всё раз и навсегда? Сказать Чанбину правду, ведь он её заслужил... Все они заслужили.' '...Ты прав. Как всегда, впрочем.' Мягкий, обвалакивающий аромат цветов и свежей клубники заставил Ликс-и улыбнуться в её утренней дреме. Машина тронулась с места.

ЭПИЛОГ

Они справятся, вместе, через слёзы и боль Хёнджина и Чанбина, через семейного психолога от четы Ли-Ян. Без лжи, без тайн. Скрытые раны затянутся со временем, но альфа и омега смогут впервые за годы утонуть друг в друге по-настоящему. Разговоры будут длиться не только ночами, но и днями, медленно перетекающими в вечера вдвоём. Теперь не "выходной папа Сынмин", а Джисон, "весёлый папа-дурачок", будет играть с Ликс-и в модный дом и дочки-матери. У Лино на лице расцветёт улыбка, и тётя Лина останется в шкафу до редких случаев ностальгии и животного желания экспериментов в постели. Наконец, семья переедет в своё уютное гнёздышко у морского берега, где они будут гулять каждое утро по пляжу, наслаждаясь восходом солнца над горизонтом. В уравнении нет места Хенджину с Сынмином - хотя и их тёплая платоническая дружба будет крепнуть год за годом, пока однажды Чан не привыкнет называть Сынмина папой. Чанбин женился на младшей сестре Ли - по любви, конечно; она роковая стерва, совсем как её онни. Чан - на аутическом спектре, но это не помешало ему стать самым молодым диджеем индустрии. У Минхо и Джисона родилась девочка - Стэйси. Может, она такая, как её мама, брутальная и крутая, а может, как мягкий и робкий отец. Дела семейные, знаете ли. Жизнь идёт своим чередом.