Моя

Алаз всю жизнь был опорой для своих близких, он искренне старался быть старшим братом и любящим сыном, он стремился поступать правильно в отношении своей семьи, но просто Алаза Сойсалана всегда было недостаточно. Для родных он с самого детства делал все, что было в его силах, но сам он никогда не чувствовал себя по-настоящему значимым и любимым. Его чаще осуждали, чем поддерживали. Но в какой-то момент появилась Аси. Алаз до сих пор не понимает, почему доверять ей было так просто. С самого начала находиться рядом с ней казалось чем-то естественным. Может это из-за того, что они делили одну боль на двоих. Они понимали друг друга, при этом не говоря ни слова. Как будто оказались заперты вдвоем в одной клетке под названием «невзаимные чувства» и видели отражение собственного отчаяния в страданиях другого. Несмотря на ее очевидную неприязнь к его персоне, Алазу было так легко с ней. Ее не нужно было защищать и заботиться о ее благосостоянии. Если честно, ему вообще сначала было плевать на нее. И по воле какого-то случая, она периодические появлялась в его поле зрения и перетягивала на себя все внимание. Он ничего не знал о ней и не стремился интересоваться, ему просто было комфортно от этой недо-дружбы. Для Алаза все еще остается загадкой, как так получилось, что с каждой встречей его безразличие куда-то пропадало и на его месте появлялось дикое желание оберегать ее, обнимать, быть рядом и ни за что не выпускать ее из своих рук. Каждый раз он надеялся, что ей больше не придется возвращаться в свой маленький, жестокий мир. Каждый раз, где-то на подсознании он желал чтобы она не уходила. Она никогда не нуждалась в его защите, она никогда не просила его стать для нее опорой или «каменной стеной», но ему так безумно хотелось этого. Ему так хотелось стать для нее кем-то особенным и чем-то большим, чем просто мальчик Алаз. Но в один день он сам все испортил. Когда дымка сновидения рассеивается, Алаз понимает, что действие успокоительного, которое ему назначил врач, уже давно закончилось. Время далеко за полночь, но сегодня ему уже не уснуть. Опять эта дикая девчонка ворвалась в его сны или же скорее, она в них прописалась и каждый раз сводит его с ума. Он скучает по ней, но в то же время понимает, что стал ее источником боли. Он воспользовался ею, поступил как полный моральный идиот и самое страшное, что ему даже не хватило смелости извиниться перед ней и взять ответственность за свой отвратительный поступок. Он знает, она бы простила его, но он ни за что на свете не заслуживает ее прощения. Алаз моргает в темноту, щурится от внезапной боли, которая бьет виски. Всегда так больно просыпаться после снов, где она была рядом, но его реальность без нее – это его наказание. На часах пол четвертого ночи, парень знает, что сегодня уже не уснет, поэтому поднимается с кровати, набрасывает на себя халат и не создавая лишнего шума, спускается на первый этаж особняка. Кухня озаряется тусклым светом лампочки холодильника и тишину помещения нарушает жалобное урчание желудка. - Ну да, я же пропустил ужин – бурчит парень себе под нос. - А еще обед, завтрак и вообще у меня такое ощущение, что ты половину своей жизни тоже пропустил – парень оборачивается на звук женского голоса и видит Чаглу, которая стоит в дверном проеме, сложив руки на груди – Алаз, что с тобой происходит? – обеспокоенность на ее лице не кажется парню шуткой, но он явно не настроен обсуждать с ней свои сердечные проблемы. - Чагла, не сейчас – отнекивается он – ты почему не спишь? Разве тебе не нужно завтра идти на учебу или ты уже решила, что получать высшее образование – это негоже для нашей семьи? Яманом вдохновляешься? - Алаз Сойсалан, не переводи тему! – девушку заметно взбесили слова родного брата, но она продолжила стоять на своем – я же вижу, с тобой что-то происходит! Ты каждый день куда-то пропадаешь, не ходишь на учебу, пропускаешь семейные ужины с отговоркой о том, как ты устал и хочешь спать. От чего ты устал, Алаз? Что происходит? Зачем тебе эти успокоительные и посещение врача? Ты ничего мне не рассказываешь. - Чагла поджала губы, в попытках скрыть свою обиду. - Ничего не происходит, я просто очень сильно устал – произносит парень, закрывая лицо ладонями, ему так хочется отложить этот разговор хотя бы до утра, но судя по внешнему виду сестренки, это невозможно. - Алаз! Ты сведешь меня с ума! От чего ты устал? Что с тобой происходит? Поговори со мной, может я… - Я не могу так, Чагла, хватит! – он прерывает нравоучительную триаду своей сестры – Я не могу спокойно спать по ночам, поэтому пошел к врачу, тебе достаточно этой информации? – Чагла прикусывает губу, не зная, что ответить. Она мнется у порога пару секунд, а потом проходит в кухню и садиться за стол, взглядом предлагая Алазу сесть напротив, Алаз подчиняется молчаливой просьбе сестры – Мне кажется, что я обезумел, Чагла – продолжает парень, протирая глаза руками. Чагла ловит его руки в свои и аккуратно спрашивает: - Что случилось, Алаз? Ты всегда можешь поговорить со мной, мы же двойняшки – тень улыбки отражается на лице Алаза и он шумно вдыхает воздух в легкие. Ему так тяжело начать говорить. - Чагла, я схожу с ума. – он отводит взгляд и продолжает – я осознаю, насколько я отвратителен – Чагла отрицательно качает головой, но дает ему продолжить – ты просто не знаешь, Чагла, если бы ты знала, что я натворил, ты бы никогда в жизни больше не смотрела бы на меня так, как сейчас – повисло недолгое молчание, во время которого Чагла просто поглаживала руку своего брата, которая лежала на столе. - Скажи, брат, это из-за Аси? – каждый раз, когда Алаз слышит имя этой безумной девчонки, его сердце пропускает лишний удар, Чагла продолжает – Это же из-за Аси, верно? Из-за нее ты мучаешь себя? - Я не мучаю себя, я просто несу свое наказание – Алаз прикрывает глаза, пытаясь сосредоточиться на разговоре, отгоняя от себя воспоминания о недавнем сне. - Какое наказание, Алаз? Я же вижу, как ты истязаешь себя. Она прекрасная девушка и нравится тебе, в чем проблема подойти и признаться? - Чагла, все не так просто, как ты думаешь – Алаз потирает переносицу, осознавая, что этот разговор слишком затянулся. - Так ты упрости, братец, упрости! – возмущается Чагла. - Чагла, как ты не понимаешь, я для нее только источник страданий и боли, я не умею любить. Не было ни одного раза, когда я стал бы причиной ее улыбки. И ты предлагаешь мне пойти и признаться? Признаться в чем? В том, что я схожу с ума без нее? Что я хочу быть рядом, хочу быть частью ее жизни? Хочу ее внимания... Чтобы что? Чтобы что, Чагла? Чтобы снова приносить ей только боль и страдания? Чтобы видеть каждый раз ее слезы и сходить с ума от этого? Я не умею любить, Чагла. Ты ни раз сама мне об этом говорила. – Алаз встает со стула, показывая всем своим видом, что этот полуночный разговор окончен. Парень покидает кухню, поднимается к себе в комнату, и переодевшись в уличную одежду, покидает особняк Сойсаланов под первые лучи утреннего солнца.