Война за честь

      Прошло несколько месяцев с начала войны. Их взаимоотношения наладились. Времени на долгие разговоры больше не было, Пиковый был занят фронтом, в то время как Хелен налаживала проблемы с почтой. Появился риск перехватывания писем, однако самого преступника или группу найти не удалось, след ни к чему не вёл. Работа над техникой шла и без помощи Тревовых, с Червонными связь наладить не удалось. Бубновые молчали. Хелен часто выбиралась на улицу, в городе не было войны, она ушла далеко вперёд, а Ромео не смог продвинуться ни на шаг. Её присутствие в лагерях не требовалось, однако, после прохождения недолгого времени, она пошла добровольцем сестрой милосердия, дабы помогать солдатам. Да и к Императору поближе. Ранений ни у кого не было, лёгкие царапины и ушибы, но это позволяло следить за процессом, не оставляя Пикового в одиночестве. В самих действиях она, благо, не участвовала.       Было видно, что ни Верона, ни Фелиция Императора не остановят, а потому долго эта бойня продолжаться не будет. Солдаты империи даже не убивали никого, их количества и опыта хватало на то, чтобы буквально пробиваться через ряды простых рабочих к столице. Калечить — не убивать. Они не забирают отцов, братьев и сыновей из чужих семей, никому смерть не нужна. К тому же, армия встретила не так уж и много сопротивления. В Фелиции уже давно было достаточно недовольных, чтобы они складывали оружие прямо перед Пиковым войском. Так что до графства Феликса они дошли достаточно быстро, заставив жителей или эвакуироваться, или сдаться. Часть Фелицийцев не сказать, что встречали Императора, но не были против происходящего, но часть ещё пыталась дать бой. Пик, проходя по главной площади, столкнулся с маленьким мальчиком, который, наполненный решительностью до краёв, держал в руках палку. — Сдавайся, Хан-кабан! Наш король тебя остановит и ты вернёшь Даму из плена! – это прозвище приклеилось к нему из-за Зонтопийцев и Фелицийцев, рисовавших карикатуры с ним, называя ханом и изображая в виде кабана. Конечно, это раздражало, однако истреблять каждого, кто называл бы его так, было бессмысленно. К тому же, так рассказы о его мощи всё равно расходились по народу. — Я не крал её. — Крал! — полководец присел на одно колено и мальчик практически сразу попытался кинуться на него, из-за чего мужчина тихо посмеялся и тепло улыбнулся. Отчего-то парнишка напоминал ему Вару, а настроение позволяло быть более благосклонным к ребёнку. — Рочему ты смеёшься!? Я силён! — Да-да, ты очень сильный. — Тогда... Тогда ты повержен! – малыш несильно стукнул палкой по шлему, видимо, ознаменовав свою "победу". — А где твоя мама? — Моя мама? Не знаю наверно дома... — А если с ней что-то случится? Ты же у неё с папой единственные защитники. — Единственные? – мужчина кивнул. — Конечно. Беги домой, а то я и её украду. — мальчик оглянулся и действительно убежал в переулок, пока Пик наблюдал за тем, чтобы его не сшибли.       Единственный случай, когда Пик действительно кому-то навредил, произошёл в момент попытки покушения на спящего Вару. Конечно, ему не стоило засыпать на улице, зато через пол лагеря пролетел один из мятежников с рассечëным лицом. Ещё совсем молодой фелициец, ему наверняка обещали огромную награду за смерть Пикового Валета, однако идти убивать в самый центр вражеской армии с небольшим клинком — не самая лучшая идея. Шум поднялся почти сразу. Скорее не шум, а какой-то скомпонованный гул, который начался будто по "команде" и так же по ней затих, когда несколько офицеров окружили мятежника, дабы тот не убежал от императора. Юноша метался, угрожал своим ножичком, который в конечном итог выбили из рук. Пиковым грузным шагом приближался к виновнику произошедшего, держа в руках алебарду, более схожую с ключом. Он был готов и собирался убить. Сведённые к переносице брови, злой оскал — всё указывало на то, что Пик не остановится перед нравственными ценностями. Но разве не против смерти были идеалы Хелен? Она не могла позволить умереть кому-то из жителей, пусть их вина и была очевидна. Плен — возможно, но всё её существо выступало против убийства. Поймав Императора за плечо, девушка быстро залепетала, в попытке говорить убедительно: — Стой! Не убивай, погоди. Вдруг будет полезен? Вдруг что-то знает? А если по приказу действует? Он нашел лагерь, вдруг о местоположении уже известно? Не убивай, он может быть полезным, но мы не должны нести смерть в страны. Ещё не было ни одного убийства, мы не можем начать это. — Отойди! Это покушение на императорскую семью. Убери от меня руки! — Пик с силой воткнул алебарду странной формы в землю и взял девушку за руку, немного встряхнув. — Иди обратно к себе. И не лезь не в своё дело. — рогатый подтолкнул Даму к палаткам и вместе со стражей ушёл к лесу, таща за собой паренька. Молча отойдя на несколько шагов, Хелен тяжело вздохнула. Пленный всегда полезен, можно узнать информацию о чужом штабе, о намерениях. Покушения являются нормой при войне, нужны быть к ним готовыми. Пик ярко реагирует не просто так. Стоило ли лезть? Они убьют этого человека, этого не должно было случиться. Не в этой войне. И его действительно казнили. Только если раньше пиковые действовали медленно и мучительно, то сегодня император сделал одно краткое движение, прекращающее жизнь мгновенно и отвернулся от толпы, идя сразу к палаткам. Что-то мучило его и сильно, поэтому он даже не поприветствовал Даму в их общей палатке и просто слëг на "кровать", представляющую по факту только футон без одеяла. Она же не стала его трогать. Не время. Совсем не время, к тому же, он бы вряд-ли ответил. Да и она не хотела ничего обсуждать. То, что человека всё же убили она узнала сразу, а потому не о чем было говорить. Первая жертва означает, что она не последняя. А значит, весь моральный принцип происходящего был нарушен.       На утро мужчина избегал ее, на завтраке даже брату отвечал коротко и сухо, только по делу. Видимо, произошедшее обсуждать никто не хотел, атмосфера стояла просто отвратительная. — Ты не замëрзла? — поинтересовался Пик, заприметив стоящую на улице Хелен, слегка потирающую плечи. Жестом предложив прогуляться, мужчина провёл её к реке, дабы они могли проветриться подальше от других людей. — Нет, всё в порядке. — видимо, ей всё ещё было несколько некомфортно от происходящего. Вару она легко улыбалась, однако недолго, не было на это желания, — Полагаю, следующий лагерь не так уж и далеко? — Мы практически пришли. Придётся обойти бубновый лес. Данте запретил мне "нести войну туда". Но если что-то случится, то он... Должен помочь. Он обещал. _ Пик тяжело вздохнул и помог Даме одолеть порожек из камней, — В конце концов мы с ним давние друзья. — С Данте? Хотя, я не удивлена, он друг для каждого. Мне кажется, быть в раздоре с ним очень тяжело, если только ты не посягаешь на его владения и людей. Мы с ним всегда были в хороших взаимоотношениях, когда он ещё выходил на люди. Впрочем, с Габриэлем тоже, пока от него не перестали исходить хоть какие-то новости. В его владениях всегда очень хорошо не только телу, но и душе. Спокойно и мирно. Кажется, я не была там уже вечность. — Да... Раньше его лес не так травили, как сейчас.       На следующий день вышли дальше, нельзя было простаивать. Шли медленно, поднимался ветер. Укрыться от него было тяжело, что странно, ведь лесная местность должна была скрывать от потоков ветра. Солдаты уставали, двигаться было тяжело. Казалось, что уже темнеет, но на деле это были лишь тучи. Неожиданно, над головой просвистело нечто, застава военных поднять оружие. Подойдя к одному из деревьев, Пик с силой выдрал из одного что-то и поднял руку, останавливая людей за собой. Кажется это была стрела с каким-то письмом, обмотанным вокруг еë стержня. — Хах.. Ладно. Сворачиваем в лес. Нас ждут.       Ждут? Неужели Данте решил принять их? На это определённо есть причина, однако какая? Знает что-то о планах Ромео? Хочет поговорить и дать совет? Второе, кажется, более вероятно. Во всяком случае мысль о том, что Червонная сможет немного передохнуть в Сукхавати, радовала Даму.