Поле

Зима прошла, оставив за собой слякоть, вместо белоснежного снега и ливни, вместо мягких снегопадов, под которыми Илья так любил гулять — ловить ртом снежинки, пока никто не видит, наблюдать за медленно падающим снегом, все это завораживало и удивительно тянуло к себе. Но мягкое время года прошло, и на деревьях уже начали расти почки, хотя оставшийся снег все еще не упал на промерзшую землю. Корякову такое не нравилось, или нравилось меньше — не понял еще. Явно сложно любить начало еще морозного марта, когда по приходу домой не заваливаешься в прохладную кровать, а оттираешь грязь с ботинок. Илья не любил большие города — тут слишком шумно, слишком грязно. Тут не белоснежные луга и поля, тут высокие многоэтажки, серые, хмурые люди, идущие на нелюбимую работу рано утром и высокие цены на все без исключения. В деревне чисто, птицы поют звонко и громко, и по утрам дядя Витя, сосед, врубает радио на полную громкость. И Илье нравится просыпаться от жужжащих хитов восьмидесятых из открытого окна, а не от противной трели в телефоне. Нравится зимой чистить снег на дорожках, а летом вырывать сорняки, растущие между плиткой. Он готов ехать хоть час до ближайшего магазина на велосипеде, ведь там даже пахнет приятнее, чем в магазине у дома. Спустя несколько месяцев активной учебы, Коряков конкретно заебался не то, чтобы вставать по утрам — он заебался в принципе жить. Топать до института, доставать еле пишущую, раздражающую авторучку, и два часа безостановочно слушать либо глупые истории из детства, или юности затрепавшегося преподавателя, либо скучные и душные разговоры об экономике. Он никогда не уставал летом, приезжая к бабушке, сочинять песни и играть ей их на гитаре у моргающего фонаря перед домом, сколько бы раз он не тревожил свой сон ради этого. Он не уставал слушать истории шумного соседа, о воинственных похождениях на сорняки и династические войны среди его огромной семьи. Все это было намного интереснее скучной пары. –Коряков! — из раздумий его вырвал громкий удар ладонью о стол. Юлия Валерьевна — причина ночных кошмаров каждого студента, грозно смотрела в недоумевающие зеленые глаза, постукивая длинными ногтями по столу. — Чего это ты ворон считаешь? Неужели думаешь, что экономика тебе! Тебе! — Ему? Илье? — Будущему экономисту! Не нужна?! — Экономисту? –Я не стану экономистом. — Спокойно, прошу. –А, кем же ты станешь тогда? — Женщина, цокая каблуками, подошла к сидящему парню. — Встань. Кем ты станешь, коль не экономистом? –Музыкантом я стану. — Илья кинул в ответ настолько же злобный взгляд, скрещивая руки за спиной. –Музыканты ночуют под мостами и едят сырых крыс, Коряков! Нужна ли тебе такая жизнь? — Как мило, она и заботится о его будущем. –Лучше быть счастливым и бедным, чем богатым, но не знающий, что такое счастье. — Брюнет сам удивился своему спокойствию. Обычно он нервничал и начинал чуть ли не заикаться, когда злобная преподавательница давила на него. –Вон. — Что? — Вон из аудитории, поганец! — Женщина, сжав край парты, второй рукой сгребла все вещи Корякова и почти швырнула их владельцу. Илья возражать не стал, бы про схватил все кинутые вещи и, негромко хлопнув дверью, вышел в прохладный коридор. «Зато не экономистом буду. " — подумал Коряков. *** –Илья. Вставай скорее. — Женщина активно тормошила парня за плечи, пытаясь его разбудить. — Опять до ночи играл, что ли? Студент простонал, потягиваясь. –Сегодня в институт не идешь. –Что? –Собирай вещи, едешь к бабушке. –Мам, в смысле… — Коряков, в замешательстве, посмотрел в глаза матери. Неужели Юлия Валерьевна нажаловалась, и он наказан? –Ты совсем за новостями не следишь? Карантин объявили! Теперь вы на дистанционке. Ого… –Давай, давай, быстрее, дядя Виталя как раз едет на дачу, подведет. И бабушке надо помочь, знаешь же, ей тяжело одной! — О. Да. –Хорошо! Илья подскочил с кровати, сразу же забегая в ванную и успевая даже расчесаться. Буквально пятнадцать минут, и студент уже стоял на пороге с рюкзаком и дополнительной сумкой — мама все же настояла, что одного рюкзака слишком мало. –Будь аккуратен! Бабушке не хами, в помощи не отказывай, и не забывай здороваться с соседями! — Женщина погладила Корякова по волосам, обнимая на прощание. — Все, иди. Дядя Витя уже ждет. Илья кивнул, и кинув короткое «Пока!» матери, побежал вниз по лестнице. На улице стоял уже знакомый дядя Витя, совсем уже седой, в расстегнутой к синей куртке и потертых тренировочных, который чистил машину от снега, бурча себе что-то под нос. –О, Илюшка! — Завидев парня, мужчина подозвал его жестом к себе, стряхивая очередной комок снега со стекла. — Какой большой уже! Запрыгивай быстрее, а то замёрзнешь. И рюкзак сюда давай. — Виталий забрал из рук брюнета тяжелый рюкзак, закидывая в багажник. Илья ответил на приветствие и сел на заднее сиденье, мигом пристегиваясь. Знает, что Витя не любит, когда правила не соблюдают, хоть сам он следовать «глупым» правилам не любил. Пожилой мужчина вернулся через минуту, включая свои любимые хиты восьмидесятых и выезжая из двора. Картина за окном постепенно сменилась на обычно оживленную улицу, где сейчас не было почти ни одного человека, только бабушки с сумками бежали по льду за трамваями. –Ну что, сынок, как учеба? — Виталий посмотрел на Илью через зеркало. –Неплохо, наверное? –А чегож так неуверенно? — Снова отводя взгляд на дорогу, мужчина подубавил громкость музыки. — Не обижают там? –Однокурсники нет, а вот одна… Преподовательница — да. Говорит, музыкантом я никуда не пойду, буду под мостом жить и питаться отходами. На секунду мужчина замолчал, а после опять посмотрел на младшего, тоько уже повернувшись, так как на светофоре загорелся красный сигнал. –Опять эта экономичка? - Илья кивнул. - Страшная женщина. О, как же Коряков понимает, что это не просто страшная женщина. Это дьявол во плоти! –Не слушай ее, занимайся чем хочешь. - светофор загорелся зеленым и мужчина снова надавил на педаль газа. –А нам долго ехать? - Брюнет глянул в окно, мысленно читая яркие вывески магазинов. –Часа два, если повезет. Можешь поспать, если что. Илья вздохнул, и, прислонившись щекой к запотевшему окну, всунул в ухо наушник, включая на телефоне любимую музыку. *** На даче было на удивление теплее, чем в городе. Первые подснежники уже пробивались через тонкую корочку льда на снегу, являясь миру и подставляясь под совсем еще прохладные солнечные лучи. Дядя Витя, взяв в руки свой чемодан и вручив Илье его рюкзак с сумкой, попрощался и заехал на своей Волге в гараж. Среди зеленых заборов Коряков заметил невысокую фигурку. –Бабушка! - Брюнет, подхватив сумку, кинулся к пожилой женщине, вцепившись в нее с объятиями. –Ох, Илюша! Так давно тебя не видела.. - Бабушка улыбнулась, открывая калитку во двор. - Проходи, я уже приготовила обед. Наверное устал с дороги! –Я тоже очень рад тебя видеть! - Парень зашел за женщиной во двор и запер дверь на замок. В саду все так же было светло, а на яблонях сидели воробьи, чирикающие что-то на своем. В некоторых местах снег растаял полностью, а в некоторых еще лежал белым покрывалом на лужайке, не давая зеленой травке выбиться наружу. –Заходи быстрее, прохладно же еще! Не дай Бог заболеешь! Илья быстренько поставил на скамейку сумку с вещами, расправляя спину. Она уже конкретно затекла, хотя по сути он ничего еще не делал. В доме все было по прежнему уютно и тепло, деревянные станы радовали глаз своей разнообразностью в виде маленьких темных и светлых пятен, которые можно было рассматривать часами и придумывать интересные сюжеты, связанные с этими досками. Сосед всегда сравнивал эти доски с Ильей. "Они все в пятнышках, как и ты в родинках"... Да, возможно. Вдруг бабушка принесла целую миску борща со сметаной и с грохотом поставила на стол. –Надеюсь, не мало. –Да я столько не съем... - Илья удивленно посмотрел на женщину. Неужели за полгода она забыла, что много парень есть не любит? –Ты съешь, сколько хочешь. А все остальное обратно в кастрюлю! Коряков кивнул, пожелав женщине приятного аппетита и принимаясь за вкусный суп. Хоть он и обжигал слегка язык, но ощущался вкус детства. Когда они, будучи беззаботными детьми бегали на этой самой улице с бумажными змеями, запускали корабли из газет по реке и ели смородину прямо с куста, не помыв. "Это все - свое! Мыть не надо." - говорила им тогда бабушка, довольная своим урожаем. И она была права, ведь вредными химикатами ни фрукты, ни ягоды их семья не опрыскивала. Коряков очнулся только тогда, когда лицом чуть не упал в тарелку. –Ой... - Он утёр кончик носа ладонью, стряхивая каплю соленого бульона. –Илюш, я пойду прилягу, хорошо? Доешь и сходи погуляй! –Хорошо! - Парень съел несколько кусков говядины, плавающей в супе и отнес тарелку в холодильник. На улице было значительно теплее, чем в городе, но все еще не настолько, чтобы ходить в одной кофте, поэтому он быстро накинул черную толстовку поверх футболки и напялил вместо шорт джинсы, в которых приехал. За калиткой снега было еще меньше - асфальт полностью вылез из-подо льда, позволяя не бояться навернуться на ровном месте. В калитке напротив появилась какая-то размытая фигура, и только тогда Илья понял, что стоит без очков. Он хотел было вернуться, но человек помахал ему рукой, подходя ближе. Это парень, как оказалось, рыжий и весь в веснушках, с удивительно чистыми голубыми глазами. Он забавно щурился, закрывая рукой глаза от света. –Привет? - Коряков сделал один шаг вперед, пожимая протянутую ладонь. Рыжик ее довольно ильно сжал, но быстро отпустил. –Я Даня! - Даня улыбнулся еще шире, засовывая руку в карман. –Я Илья. Давно тут? –Нет, в этом году купили с матерью участок. А ты? –Всю жизнь летом тут жил, с бабушкой. - Коряков почесал затылок. - Но из-за института стал реже приезжать. –Понимаю. А на кого учишься, студент? - Рыжий кивнул в сторону проезжей части, мол, пойдем прогуляемся. –На экономиста. Честно - задрало меня это, от чисел в глазах плывет все. Я музыкантом хочу стать. - Брюнет засунул руку в карман, резко понимая, что пачку сигарет оставил дома. Чёрт. –О, это дело хорошее. - Кашин понимающе хмыкнул, смотря на колышащиеся верхушки елей. –Да. Только учительница против, говорит, на помойке жить буду, или под мостом. –Да пиздит она. Я вон - битами увлекаюсь, сам песни пишу. - А с этого момента поподробнее! У Корякова, казалось, из глаз искорки посыпались. –И как? Получается? Кашин поднял глаза на собеседника, одаривая того непонятной улыбкой - то ли подавленой, то ли просто неискренней. Глаза сверкнули на солнце, давая полностью насладиться ярким оттенком радужки. –Получается, еще как. - Почему тогда глаз так предательски дернулся? - Я знаю, что ты хочешь спросить. Все нормально, просто переезд занял много сил и... - Он вздохнул, снова отводя взгляд на дорогу. - Уже два месяца в голову ничего не лезет. Коряков понимающе кивнул, вытаскивая из кармана ириску. –Будешь? - Парень протянул старшему конфету в Красной обертке. Он не знал, сколько лет она пролежала в кармане, но мысленно поклялся, что за сломанные зубы в случае чего заплатит из собственного кошелька. –Да, давай! - Легко же согласился. Рыжий забрал из руки ириску, Мином запихивая в карман джинс. –А тебе сколько лет, кстати? - Илья смотрел строго себе под ноги, не давая удивиткдьно чистым глазам напротив пленить свой разум. Уж слишком красивыми они были. –В этом году двадцать два будет. А тебе? –Девятнадцать. –Значит, рано в школу пошел? –Да, в семнадцать уже закончил. –Чтож. Мне пора, Илюшка. Илья поднял взгляд и понял, что они уже подошли обратно, к дому Данилы. –А... Стой! Дай свой номер, чтоб удобнее было. Кашин послушно кивнул, вынимая из кармана телефон и протягивая Илье. На экране высветился Ник в инстаграмме: "animebit13" и номер. Инстаграмма у Корякова в любом случае еще не было, так что он быстро записал номер и попрощался с парнем. ***