Любовь — это гармония
5 марта 2024 г. в 21:21
К моему абсолютному удивлению, Адам влился в нашу семью совершенно легко.
Человек, поселившийся в комнате Грега, разительно отличался от наглого и самоуверенного Адама Слейтера, к которому все мы привыкли. Это мягкий, неконфликтный молодой мужчина, готовый выполнить любую нашу просьбу. Он старается никогда не выпускать Грега из поля зрения. И стоит тому выйти из комнаты, как следом испаряется и Адам.
Но всё это есть у нас сейчас. А первые два дня эта сумасшедшая парочка не выходила из спальни. За следующие три дня они «обновили» все горизонтальные и вертикальные поверхности в доме, не расставаясь даже на десять минут.
Потом Грег утащил Слейтера к себе в офис, где представил как нового референта. Чтобы уже на следующий день собрать в конференц-зале весь персонал своего агентства и буквально рычать, возвышаясь над всеми, что если ещё кто-то посмеет неуважительно относиться к ЕГО мужчине, то в нашем городе этот человек работу больше не найдёт никогда.
Новость о том, что Адам Слейтер и Грег Грейнж встречаются, стала очередной сенсацией, от которой нам пришлось бежать. Стало совершенно невозможно находиться в доме, который день и ночь осаждали журналисты.
Когда мы уже все вместе сидели в самолёте и отсчитывали минуты до взлёта, отправляясь на один из модных курортов, Эль с огромными от удивления глазами сунул мне в руку планшет с новостной лентой.
Заголовок статьи, имеющей самый высокий рейтинг, гласил: «Need for speed». А сама статья представляла собой интервью Грега, которое он дал изданию нашего Холдинга.
Среди бесчисленного количества вопрос, на которые ему пришлось отвечать, начиная от спортивных достижений и заканчивая детскими воспоминаниями, главными стали именно те, которые мы с Микаэлем так и не решились озвучить:
«— Что вы смогли предложить Адаму Слейтеру? Ради чего он отказался от прошлой жизни?».
Ответ Грега поверг в шок даже меня. Я никогда не думал, что мой брат не только знает что-то из того, о чём говорил, но и что сможет найти любовь там, где её просто не должно было существовать.
«— Я ничего ему не предлагал. Просто дал то, чего у Адама никогда не было. Любовь и понимание. Ему больше не нужно доказывать кому-то, что он лучший. Я удовлетворил его жажду скорости. Он стал лучшим для меня. И нам с ним этого достаточно».
«— Грег, а что для вас любовь?».
«— Вы думаете, любовь можно объяснить словами?».
«— Но вы всё-таки попробуйте, Грег».
«— Любовь — это мой дом, где я знаю каждую шероховатость на стене. Команда моего агентства, остающаяся со мной и в хорошие, и в плохие времена. Мои родители, чью любовь и заботу я ощущаю даже после их смерти. Мой дядя, вложивший в меня часть своей души. Мой брат, за долгие годы ставший частью меня самого. Его любимый, дарящий добро и свет всем, кто его окружает. Мой парень, которого я ждал всю свою жизнь. Любовь — это гармония. И сейчас она у меня есть!».
После прочитанного мы с Элем молчали почти весь полёт, время от времени косясь на держащихся за руки в соседних креслах Грега и Адама.
А уже вечером нас ждало новое потрясение.
Сидя в ресторане отеля и лениво оглядывая зал в ожидании ужина, я наткнулся на цепкий взгляд статного пожилого мужчины, сидящего со своей спутницей через пару столиков от нас.
От пары явно веяло если не богатством, то каким-то аристократизмом. Чувствовались в них какие-то дворянские корни. На всякий случай кивнув, я вернулся взглядом к нашему столу, чтобы узреть белого, как полотно, Эля.
— Мой хороший, что случилось? Тебе плохо?
Он ничего не ответил, только вцепился в мою ладонь одной рукой, а второй сжав подлокотник кресла до побелевших костяшек.
Даже Грег с Адамом отвлеклись друг от друга, обнаружив неестественное поведение парня.
— Мик, что? — вопрос задал Слейтер, удивив не только меня, но и Грега.
После переезда к нам Адам, видимо, чтобы не напоминать о прошлом, никогда больше не называл Микаэля «Мики». Сократив, как и Грег, до простого «Мик».
Ответить Эль не успел.
— Добрый вечер, господа! Позволите ли переговорить с молодым человеком с глазу на глаз? — раздалось за моей спиной. А Эль побледнел ещё больше, бессознательно ногтями впиваясь мне в кожу.
Ободряюще погладив его ладонь, я развернулся, чтобы опять натолкнуться взглядом на того самого аристократа, сейчас стоявшего у нашего стола и с холодным презрением смотревшим прямо на Микаэля.
— Уважаемый, если у вас какое-то дело к моему мужу, то вы смело можете озвучить его при всех присутствующих.
— Мужу, значит? А знаете ли вы…
— Знаем, — перебил нежеланного гостя холодный голос, раздавшийся слева от меня. Голос, о существовании которого за последние дни мы совершенно забыли.
— Режим «Адам Слейтер в его худшей версии» активирован, — хохотнул Грег, накрывая вторую руку Микаэля поддерживающим пожатием.
— Я так понимаю, господин посол собственной персоной? — продолжил Адам, ничуть не обратив внимания на подначку. — И что же вы хотите, неуважаемый? Неужели вспомнили о том, что когда-то у вас был сын?
— Послушайте!
— Нет, это вы послушайте! — не выдержал я. — Сейчас Микаэль живёт спокойной, счастливой жизнью. И у него есть всё, чего вы его лишили пятнадцать лет назад, с лёгкостью вышвырнув на улицу. Вас в его жизни не было, когда он так нуждался в помощи и любви. Так чего же вы хотите сейчас, когда ему удалось стереть все плохие воспоминания? Мой муж, Микаэль Грейнж — сирота. И если у вас есть возражения по этому поводу, то можете обратиться к моему адвокату.
— Но я не советую вам этого делать, — опять подключился Адам. — Потому что, как только вы предпримете какую бы то ни было попытку вторгнуться в жизнь Микаэля, во все самые популярные мировые издания поступит информация о том, что сегодняшний министр иностранных дел, бывший пятнадцать лет назад послом в Японии, выбросил своего сына на улицу без средств к существованию. Мальчику на тот момент было всего тринадцать. И если бы не помощь простых граждан Японии, он бы умер от голода где-то на улицах Токио. Я понятно объясняю?
— Прошу прощения, господа. Я, видимо, ошибся.
— Видимо!
Провожая взглядом человека, которому мне хотелось лично вцепиться в глотку, я не заметил состояния самого Эля, пока меня не одёрнул Адам:
— Вик, кончай пялиться на этого придурка. Лучше позови официанта и закажи коньяк. Мику сейчас не помешает.
Пунцовые щеки Эля расчертили дорожки слёз, которые Грег безуспешно пытался вытереть салфеткой. Именно в этот момент я понял, что мы все — и я, и Грег, и Эль, и даже Адам, семья. Пусть нестандартная, неправильная, но именно семья.
— Эль, солнышко, мы сделали что-то не так? — я поднёс его ледяные пальцы к губам и поцеловал.
Он отчаянно замотал головой и сквозь всхлипы произнёс:
— Спасибо вам! Спасибо, что вы есть! Я, я….
Переглянувшись с Грегом, я сделал то, чего хотел уже давно. Достав из кармана, протянул Элю на раскрытой ладони бархатную коробочку.
— Эль, сказав этому человеку, что ты мой муж, — язык не повернулся назвать этого аристократишку отцом. — Я не преувеличивал, не врал и не шутил. Я просто слегка опередил события, выдавая желаемое за действительное. Я действительно хочу, чтобы ты носил мою фамилию и разделил со мной всё, что у меня уже есть и ещё, возможно, будет.
— Ага, старческий маразм и ещё пару десятков возрастных заболеваний, — подколол брат.
— Грег! — в унисон возмутились и Адам, и переставший плакать Эль.
— Малыш, так ты согласен? Выйдешь за меня?
— Да! Да! — Эль вскочил с кресла и бросился ко мне. Взгромоздившись мне на колени и обвив руками и ногами, как коала, стал беспорядочно целовать моё лицо, опять роняя слёзы. — Я люблю тебя, Вик! Я так тебя люблю!
— Фу, Вик! Я думал, из нас двоих ты более романтичный. И уж твоё предложение мы все надолго запомним. «Выйдешь за меня?». Брат, ты даже банальнее, чем я. Учись как надо, — Грег вытащил из-за ворота рубашки два совершенно таких же, как у меня, кольца, висевших на цепочке, и заявил: — Слейтер, мы тут подумали, и я решил, что твоя фамилия тебе совершенно не подходит. И ты срочно должен её поменять на мою. Ты согласен?
— Грег, ты придурок! Но я всё равно согласен, потому что люблю тебя!
— И я люблю тебя, Адам Грейнж!