Вы испортили мою игрушку
5 марта 2024 г. в 16:52
И вот я опять здесь. Что-то слишком часто за последние месяцы. Но, надеюсь, сегодня последний раз.
Загородное шоссе в это время суток всегда безлюдно, не считая таких дней, как сегодня. Когда воздух разрезают визг шин, рёв турбин и звуки клаксонов, голоса людей, старающихся перекричать эту какофонию, музыка и смех.
Мой противник появился одним из последних, подавших заявки на участие в сегодняшних заездах. Как всегда уверен, даже самоуверен не в меру.
Окинув голодным взглядом толпу, вопросительно выгнул бровь, подойдя ко мне.
— Ну и где мой сегодняшний приз?
— Слейтер, а зачем ты купил ему машину, если всё равно никогда не выпускал из дома? — ответил вопросом на вопрос.
Мне действительно было интересно, зачем задаривать человека всем, чем только можно, но при этом держать почти безвылазно в бетонной коробке? Изо дня в день, позволяя видеть живых людей только в офисе.
Мы с Грегом были в шоке, узнав, что даже окна автомобиля, в котором Адам возил Эля на работу, были настолько тонированы, что увидеть сквозь них, что происходит за пределами машины, было невозможно. Именно поэтому Эль с таким восторгом смотрел на огни ночного города в день, когда переехал к нам.
— Как зачем? Чтобы у моей игрушки было всё для комфортной жизни? Не важно, что он никогда не ездил на ней. Главное, он знал, что она есть. Я иногда разрешал ему посидеть в ней.
— Адам, ты совсем больной?
— Да нет. Просто люблю играть в куклы.
— Тебя вообще нужно изолировать от людей. Микаэль не игрушка! Ты что, не понимаешь, что он живой разумный человек. Со своими желаниями и чувствами! — рука Грега на моём плече заставила меня замолчать, добавив лишь одно: — Хорошо, что Эль больше не с тобой.
— Ну, это не на долго. Я сегодня обязательно выиграю, и малыш вернётся к своему папочке.
— Адам, даже если ты выиграешь, он к тебе не вернётся. Я никогда не ставлю на кон чужие жизни, — это решение я принял давно. И когда прошлой ночью Эль доверчиво прижимался и обнимал меня во сне, лишь утвердился в этом. Если Слейтер сейчас попросит, я сделаю ставкой свою жизнь, но не предам того, кто выстрадал право быть свободным. — Он человек, такой же как мы. И только ему решать, как распоряжаться своей жизнью. В качестве ставки могу предложить на выбор или твою компанию, или мою машину. Что выберешь, Слейтер? И, кстати, что ты сам собираешься поставить?
— Грейнж! — заорал он. — Микаэль мой! Я его купил. И только я вправе решать, как ему жить.
— Он был твоим, пока ты его не проиграл. Так что ставишь, Слейтер? Хочешь просто на желание? Твоя или, точнее, моя компания против твоего обещания никогда больше не подходить к Микаэлю?
— Не будет этого. Я верну свою вещь, чего бы мне это не стоило.
Его McLaren с визгом сорвался с места, заставляя разбегаться всех, кто мог оказаться на его пути.
— Поехали и мы, Грег. Эль там, наверное, совсем извёлся.
Он пропал ровно через неделю после несостоявшейся гонки. Просто вышел из супермаркета на минуту раньше и исчез, пока мы с Грегом расплачивались и раскладывали по пакетам всё, что купили на ужин.
Ни просмотр камер, ни опрос охранников никакой информации не дал. Кто-то видел синюю или чёрную машину, кто-то уходившего со стоянки парня, кто-то подъехавшее такси.
Я сутки метался по округе, а Грег обзванивал всех знакомых, кто мог хоть чем-то помочь.
А потом с анонимного номера пришла ссылка на прямую трансляцию. И у меня поплыло перед глазами.
«— Ну что? Проснулся, малыш?»
Качество съёмки было слишком профессиональным, чтобы не узнать голос говорившего, хоть он и стоял спиной.
Одетый в простые джинсы и футболку Адам Слейтер склонился над деревянной скамьёй с привязанным к ней совершенно голым человеком и резко дёрнул того за волосы. Подставляя под обзор камеры бледное лицо с точёными чертами.
«— Малыш, ты был очень плохим! А ты знаешь, что бывает с плохими мальчиками, когда папочка недоволен?
— Да пошёл ты!».
Мой храбрый хрупкий мальчик плюнул в сторону своего мучителя, а я заскрипел зубами.
— Грег, найди! — больше я ничего не смог произнести, потому что горло сжал спазм.
Пока брат с кем-то говорил по телефону, я продолжал пялиться в экран.
«— Смелый, но глупый! Думаешь, братья Грейнж тебя спасут? Думаешь, ты им нужен? Таких, как ты, вокруг сотни. Так что уже завтра они даже не вспомнят о тебе. Если не сегодня. За то время, что прошло с момента, как ты их покинул, при должном старании нас уже можно было бы найти. Но, как видишь, никто так и не появился. А скажи мне, малыш, они тебя одновременно драли или по очереди?».
Свист и щелчок кнута, которым Слейтер до сих пор похлопывал себя по ладони, прозвучали для меня как раскат грома. Почему Эль опять должен проходить через это? За что?
— Вик, поехали! Я знаю, где они. Мои ребята смогли отследить, откуда идёт трансляция, — выдернув у меня из ладони телефон и отключив видео, брат подтолкнул меня к выходу из офиса.
Через полчаса недостроенный коттедж в пригороде встретил нас тёмными окнами и местами перекопанным участком. От массивных деревянных ворот с претензией на старину к дому вела ещё не асфальтированная подъездная дорога. Если бы не чёрный джип, стоявший под навесом, можно было бы решить, что в доме никого нет.
— Вик, держи себя в руках. Дай парням сначала всё проверить, — брат крепко держал меня за плечо, не давая выскочить из машины и рвануть к дому до того, как бойцы из его охранной фирмы всё проверят.
Да, не только я в нашей семье бизнесмен. Грег после завершения профессиональной спортивной карьеры на скопленные от гонораров деньги открыл охранное агентство, в котором собрал тех, кого можно было смело назвать профессиональными охотниками, убийцами и хакерами.
Сумев заполучить в охрану кого-то из этой команды, клиенты хвастались, что находятся под покровительством самого Грега Грейнжа. Да, да! Того самого! А он сам лишь улыбался, никак не комментируя подобные высказывания. Потому что покровительство Грега длилось ровно до его личных моральных границ. И если кто-то хотел чего-то, что противоречило внутреннему «Я» моего брата, он сразу вычёркивался из списка потенциальных клиентов без права реабилитации.
— Грег, с левой стороны дома вход в подвал, — искажённый голос из рации заставил вздрогнуть. — Ты пойдёшь или нам проверить?
— Мы сами. Ждите снаружи.
Это был не подвал. Камера не могла передать полной картины того, что предстало перед нами, когда мы спустились. Нам даже не пришлось выламывать дверь, она оказалась не заперта. Адам чувствовал себя настолько безнаказанным, что даже не опасался, что ему могут помешать.
Это был бункер. Иначе охарактеризовать полностью оборудованную студию в отдельно взятом подвале было нельзя. Здесь было всё. Кухонная зона со всем необходимым отделялась от основного пространства барной стойкой графитового цвета. Пол устилал такого же цвета пушистый ковёр, усыпанный разноцветными подушками, подушечками и думками. У противоположной от стойки стены на возвышении стояла огромная кровать с массивным металлическим изголовьем. Сама стена, отделанная натуральным камнем, была декорирована спускающимися к изголовью кровати цепями и кожаными лентами в лучших традициях комнат для БДСМ сессий. По периметру всего пространства на стенах располагались бра, выполненные явно на заказ в виде средневековых факелов.
Эль всё так же был привязан к скамье, расположенной у стены справа от кровати, а Слейтер расслабленно сидел в кресле и разглядывал его так, как мог бы энтомолог изучать новый для него вид насекомых.
— И всё-таки я вас сделал, братья Грейнж! В этой гонке я победил. Но вы сломали мою игрушку. С ним теперь скучно. Он не боится, — Адам даже не повернул голову, только перекинул кнут из левой руки в правую и без размаха нанёс удар.
У меня перед глазами замелькали огненные искры, когда я сорвался, стараясь прикрыть собой беззащитное хрупкое тело. Я не почувствовал боли, только ощутил, как вздрогнул Эль.
Грег, в противоположность мне, метнулся к Адаму и, схватив одной рукой за горло, выдернул того из кресла.
— Вик, уходите. И парням дай отбой. А мы, пожалуй, здесь поиграем, — он, не оборачиваясь, бросил мне покрывало, сдёрнутое с кровати, и продолжил пристёгивать Слейтера наручниками к изголовью.
Мне хватило тех нескольких минут, что я отвязывал Микаэля, чтобы понять, что на его теле нет никаких следов. И если он и пострадал, то не физически.
— Грег, он ничего Элю не сделал. Так что ты тут не сильно, — закутав вцепившегося в меня мёртвой хваткой парня в плед, я двинулся к лестнице.
— Разберусь! — ответ брата я слышал уже нечётко. Как только моя нога коснулась первой ступеньки, дверь за спиной с грохотом захлопнулась, а в замке провернулся ключ.