Говновоз 2

в это время узбечище по всю проявлял свои корни и из всего, что попалось под руку, готовил душистый плов по дедовскому рецепту, где главным ингредиентом и заправкой является собственная моча. вкладывая всю свою любовь в каждом движении и тщательной промывке каждого рисового зернышка, челкастый безустанно вспоминал свою любовь, представлял его прекрасное смуглое личико, на которое он нассыт которое с удовольствием ест его стряпню и благодарит повара, от чего у Винсента аж встают ушки, хотя он изо всех сил пытается прятать их снова и снова. после процесса готовки псина топает в комнату своего возлюбленного, радостно что-то напевая себе под нос, однако зайдя в комнату своим единственным невооружённым глазом он замечает, что... его там нет. — куда он нахуй мог деться?.. в поисках Стрейда пузеныш осмотрел все комнаты и даже заглянул в ту самую коморку, где немец был ранее, но никого не обнаружил. с казаном и пловом в руках он прошагал вплоть до главного зала, где застал весьма ахуеваемую для него картину : его любимого снова ебут. поразительно, сколько хуёв повидала и прочувствовала столь глубокая и бренная душа и сколько ей предстоит их повстречать, если сейчас его ебет даже пастырь. зайдя в середину зала Винсент демонстративно прокашлялся, давая этим увлечённым голубкам понять, что их увлекательный процесс искупления грехов был застан кем-то другим. Снаке повернулся и тут же прекратил своё дело, поправляя одежду и оставляя пизденку Стрейда в покое, пока тот выравнивал дыхание. — Я вам не мешаю, не? — грубым голоском заверил псина, хотя эта картина его нехило так возбудила. — мы лишь занимались, кхм, его исправительными работами. я показывал ему, как нужно читать молитвы. — отмазывался Снейк ( идите нахуй я забыл его имя ), смотря то на помешавшего им Винсента, то на Страде, который явно не в дичайшем восторге от всего происходящего, но впринципе нормально. — ага, вижу я чем вы тут занимались. — Винсент окинул их взглядом — раз так, не против, если я его накормлю? он уже долгое время ничего не ел. — говноборотень подошёл с казаном поближе к Стрейду, облизывая губы так, будто обедать сейчас будет не измученный немец, а он сам. — да, конечно. ему необходима пища. — кивнул пастырь. однако питание это было не самым обычным. оборотню хватило наглости оголить свою волосатую жопу и вылить туда содержимое казана, после чего он с превеликой радостью подозвал к себе Стрейда и как послушную собачку заставил слизывать содержимое своих ягодичек. у смугляша не было особого выбора, ибо он был истощён, а выпирающие рёбра становились всё больше и больше заметны, так что проводя языком по чистому жиру и вталкивая в свой рот хоть что-то кроме вонючего хуя он почувствовал какое-никакое облегчение. а в это время Каин решил развлечься, устроив хаус в злополучном поместье тантакле-мена. сделал он это без всяких затруднений: взял и закинул старый говновоз возлюбленного владельца поместья и подожжёг вылившееся изнутри говно. такое зрелищное событие явно должно было отвлечь Рире от поисков своего "moje more", а его выбивание из колеи составляло огромный бонус ко времени для двух развлекунов. вернувшись в церковь с невинным видом и зайдя в главный зал его лицо с милой притворной мордашки сошло на гнев, ведь там он увидел ничто иное, как ебучий гейский бутерброд из его "правильного" братца и своего любимого, которые с превеликим удовольствием развлекались с пиздообладателем. сжав кулаки тот немедленно подошёл к ним и оттолкнул их обоих, кидая на пол и хватая за плечи немца. — ЕБУЧАЯ ШЛЮХА. КАК ТЕБЯ ВООБЩЕ УГОРАЗДИЛО ВОТ ТАК ЗАСТАВИТЬ ВСЕХ ТЕБЯ ВЫЕБАТЬ, А? ВСЕМ ДА ТЫ НРАВИШЬСЯ, КАК Я ПОГЛЯЖУ. КАК ЖЕ МЕНЯ РАЗДРАЖАЕТ ТВОЯ МОРДА, КАК ВООБЩЕ КТО-ТО МОЖЕТ ТЕБЯ ЛЮБИТЬ? — с гневом в голосе говорил падший, тряся бедного немца за плечи, после чего откинул его на пол. сзади них лежал недавно упавший от толчка ангела Винсент, так что падение Стрейда должно было быть мягким, но.. он отпружинился от пуза Винсента, своеобразного батута, и полетел обратно на Каина. от неожиданности падший раскрыл руки и случайно поймал смуглянку обратно. несколько секунд красновласый с нахмуренными бровями смотрел на Страде и уже хотел кинуть обратно на пол, однако стоило ему всмотреться в глаза этого бедного создания, как его разум начал мутнеть, будто эффект его собственного пера отпечатался на нём. лицо постепенно расслаблялось, наблюдая за личиком явно ошарашенного хача. сейчас он казался таким.. красивым? его черты лица, его чёрные глазки, его мелкая щетина, да даже его недавняя седина на немытых волосах - всё в нём казалось таким уместным и правильным, таким родным и притягивающим. Каину вдруг показалось, что он.. влюбился. как бы странно это ни звучало, но хрупкость этого создания вызывала у него чувство симпатии и легкий румянец на щеках.. да, это явно то чувство! то же чувство, что он испытывает и к Винсенту, чувство, которое он хочет испытывать снова и снова, наслаждаясь каждым мгновением. этот немец не должен уйти.