Часть 2
27 февраля 2024 г. в 14:56
В который раз он слышит одно и то же: в очередной провинции бунт, где-то подожгли ямэнь губернатора, а на Юге никак не утихомирятся протестующие. Народ недоволен. Они боятся и отвергают новую власть. Из поколения в поколение они подрастали, зная свое место и предназначение. Ведь кроме армии или завода военного назначения, куда еще они могли пойти?
Вся экономика страны последние полтора века держалась только на военной промышленности, никакого сельского хозяйства, никакого собственного производства — только колонии. И сейчас, когда людям народа огня пришлось покинуть захваченные территории, у них ничего не осталось.
Конечно, строятся новые предприятия, воздвигаются улицы с домами, расширяются пахотные земли. Однако казна была истощена. Вслед за компенсациями пострадавшим от войны государствам шли возмещения семьям погибших, похоронные шествия по всей стране, а после и вознаграждения за заслуги перед родиной. Но без должного дохода ничто не вечно.
Беззвучно вздохнув, Зуко сосредоточился на докладах Совета. Подушечки пальцев то и дело отбивали по трону в такт биения сердца. Тук-тук. На душе было удивительно спокойно. Теплый свет свечей и подвесных фонарей успокаивал. Знакомые лица, знакомые речи, все как и всегда. Так и должно быть.
Давая указания и намечая курс дальнейшего развития, он не заметил, как заседание подошло к концу. Намереваясь объявить окончание собрания и покинуть зал, Зуко было уже приподнялся, но суровое лицо генерал-губернатора Кальдера пригвоздило его к трону незримой силой. Сердце учащенно забилось где-то под ребрами.
— Ваше Императорское Величество, — даже маленькие огоньки свечей будто задрожали от грубого голоса, — Юго-Восточный морской путь был подвержен нападению контрабандистов. Флот Южного Племени Воды смог отбить атаку, но они понесли существенные потери. Поступил запрос на прием их делегации для дальнейшего обсуждения альтернативных способов осуществления торговли, — уважительный кивок в сторону главы государства, — Прошу принять к обсуждению.
Тихие шепотки понеслись со всех сторон. Укоренившаяся неприязнь магов огня к дикарям из Племени Воды ощущалась всем телом. Некоторые глубоко в душе были рады их несчастьям, тщетно пытаясь никак этого не показывать, помня о дружеских отношениях Императора с наследниками Водного Племени.
И снова это чувство. Обманчивое спокойствие рассеялось бледным туманом по полу и скользнуло за деревянные ставни. Эти застывшие гримасы злорадства и превосходства настолько знакомы, что кровь забурлила по венам. Он прекрасно помнил это чувство. За два года оно не стало ни на цунь меньше.
Прикрыв веки и опустошив свой разум, Зуко тихо кашлянул в кулак, мгновенно привлекая внимание всех собравшихся, — Принять делегацию пятого числа двенадцатого лунного месяца, — начал он прохладным тоном, — Провести через Южные ворота и расположить в гостевой резиденции возле Зала Сохранения Гармонии. Наш народ должен со всеми почестями приветствовать дорогих гостей. За этим Мы объявляем окончание утреннего совещания.
Какое-то темное удовлетворение вызывали эти недовольные судорожные вздохи. Действительно, такого радушия мог ожидать только сам Император либо очень уважаемые чиновники первого ранга. Эти закостенелые умы никак не могли осознать одну простую истину — мир больше не в личной собственности Нации Огня, и нужно показать то гостеприимство, которое не развязало бы новую вражду народов.
Устало покачав головой, Зуко встал с трона, взмахнув подолом бордовой мантии, и прошествовал на выход. На сгорбленные в поклоне силуэты не было ни желания, ни сил обращать внимания. Где-то глубоко в сердце, размером с огонек дрожащей от голоса генерала свечи, все ещё тлела надежда на лучшее.
Укутавшись в теплую накидку с меховым воротом и отказавшись от подготовленного паланкина, молодой Император решил в который раз наведаться в старенькую беседку на окраине внутреннего дворца. Еще с детства это было его любимое место для проведения времени с матерью. Недалеко от беседки находился неглубокий пруд с вечно крякающими уткочерепашками. Даже его мрачный отец сквозь пальцы смотрел на этих неловких пушистиков, а сестра постоянно гонялась за ними, пытаясь поймать хотя бы одного и, широко ухмыляясь, показать маме, ожидая похвалы.
Губы невольно растянулись в нежной улыбке, а взгляд ощутимо потеплел. Воспоминания из детства невесомыми нитями связывали разум и уносили прочь в дурманящее прошлое.
На мгновение в голове мелькнул образ ждущей его семьи. Вот он дойдет до той беседки, ему снова девять, мама учит сестру с любовью кормить животных, а отец в тени читает очередную книгу. И снова лето, а слуги по-доброму улыбаются в уголках сада.
Но перед взором представала лишь покосившаяся от времени деревянная постройка. Нет ни смеха, ни улыбок, — только безликие тени под черными зонтами и бездыханный снег. Переведя отсутствующий взгляд на покрытый толстым льдом одинокий прудик, Зуко почувствовал, как к горлу подкатил ком. Он отчетливо осознал, насколько был покинут всеми. Собственная мать решила забыть его, выбрав новую жизнь, отец с сестрой сбежали и затаились, строя планы по его свержению, а дядя остался в Ба Синг Се. Семья рассыпалась пеплом, словно очередная истлевшая деревня.
Сколько бессонных ночей он провел, сидя за отчётами, блуждающим разумом представляя, как бы могла сложиться его жизнь, если бы все было по-другому. И каждый раз, вырываясь из поглотившего его оцепенения, он растерянным взглядом обводил комнату, будто не в состоянии вспомнить, где он.
Подзывая маленького евнуха, что все время молчаливо следовал за ним, Зуко поплотнее закутался в теплую мантию. Зима в этом году выдалась на удивление морозной и снежной, что очень необычно для их теплого климата. Слуга низко поклонился в ожидании приказа, когда Император повелел принести запаренный жасминовый чай. Вкус был совершенно не тот, что у дяди, но он был единственным, который Зуко мог пить без отвращения.
Через некоторое время на невысоком столике появился чайный набор, от которого исходил чарующий аромат жасмина. Зуко не торопясь провел короткую чайную церемонию на двух человек. Его движения были нетвердыми, но со знанием дела — сказывался опыт работы с дядей в прошлом.
Размеренно потягивая содержимое пиалы, он тусклым взглядом рассматривал пустоту за бледно-белыми клубами пара нетронутого чая напротив себя. До отъезда на остров Киоши там частенько сидела Тай Ли и рассказывала свои нелепые истории. Со временем ему полюбился ее легкий характер и вертлявость, оттого так горестно ему было с ней прощаться.
Расслабленно откинувшись назад, Зуко все также задумчиво смотрел перед собой. Интересно, прибудет ли с делегацией хотя бы Сокка. Катара с Аангом блуждают в странствиях по Храмам Воздуха, а Хакода вряд ли сам отправится через океан для разрешения такого пустякового дела. Нападения пиратов слишком распространенное явление, и этот вопрос можно было решить в письменной форме. Не слишком безопасно, но не критично. Возможно, это Сокка настоял на личном появлении. От этой мысли в сердце что-то перевернулось, и Зуко сам не заметил, насколько глубоким стал его взгляд.
Если он не ошибся в своих суждениях, то до их встречи осталось семь дней, и он будет с нетерпением ждать этого момента.