В душе его горит пламя,
Желание забвенья плотное.
Он ищет выхода из тьмы,
Отпустить боли узы надежные.
Ему нужна передышка сейчас,
От тяжести, что на душе лежит.
Он не выдержит больше, ужас,
Ищет способ, чтоб бремя снять с плеч.
Пистолет или веревку несет,
В поисках спасения от мук.
Но может ли решенье сейчас
Принести ему покой и успокой?
—
В тиши ночной, во тьме бездонной,
Гуляет призрачный отверженный гонец.
Свечу держа, помраченный недугой,
В безмолвной стороне мерцающий привет.
Пришел ли он из мира страшного, иного?
Где призраки бредут бездушно и тускливо
Там ведь в безлюдье мире безразлично,
Глаза его блестят бездушно, но волнительно
Рисунок тенью скользит, неопределенно
Неуклюже под краскою таясь, скрываясь
Но сердце призрака беспочвенно
Тоскует по теплоте души живой
И из мрака возвратится свет,
Но обретет ли он покой бесценный?
Ты, призрак мой, сиянием луны окутан, ли
Любовью сердца, мрака и тиши
Скрываясь рядом обрекая весь мир умолкнуть
Таясь за каждым шагом Беса,
Ты господин души и тени
И я готов отдать все за мгновение с тобой,
Тебя любить, больше ни о ком не печалясь.
Твое лицо бледно, совсем без жизни
Твои глаза красны как капли крови
О, призрак мой, мое сердце обреченно
Тебя любить — ведь грех для смертных
Твои рассказы чудесные — мой праздник,
В них я нахожу сокровище весомое
Позволь мне быть твоей единственной искрой,
Любить тебя, призрак сладостный и нежный.
Забыв на миг о пламенной свободе,
Ведь через самого себя иду я вновь,
Оставшись быть единственным тем кто видит.
И чувствуя, как тает хрупкий лёд,
Ловя тепло от ласкового солнца,
Под песнь, что в сердце радостно поёт,
Я верю в то, что счастье вновь вернётся.
Пусть другие считают меня с ума сошедшим,
Пусть собираются в скопищах судей.
Пойти по чьим следам ты хочешь?
Свет же призрачной свечи озаряет путь,
И мир падает во мрак весомый.
Вместе ли мы пройдем через тьму и мрак,
Но прошу не оставь следы любви ты в этом мире.
И пусть не всем дано истину познать
Пусть другие найдут ее в прикосновении друг к другу.
Не разлучи их в мире этом, грешном
И, пусть нас не поймут другие,
Во мраке ночи, в тишине бессмертной,
Во тьму ступили двое, ответьте же
Возвратятся ли они?
—
В темноте заточены призраки,
Свободы им не видать никакой.
Даже смерть не избавляет от оков,
Что же тогда остается в их руках?
Может быть, рассвет принесет им горе,
Муку и страдания, новую боль.
—
В глубине души Дазай говорит,
Что сердце его стучит быстрей,
Страх охватывает, тревога мучит,
Но помощь нашла его душе путь.
«Это я», глухо он произносит,
Сознавая свою попытку смерти,
Прости, если тебя напугал я,
Теперь я в порядке, мое сердце живет.
Накахара знает, без сомнения,
Что Дазай не хотел умереть,
Иначе бы давно он ушел,
Где ты, спрашивает, когда вернешься снова?
—
Я не могу в неведении ждать тебя,
Ты бежишь от проблем, мне стало ясно.
Но знай, ты нуждаешься в моей любви,
Даже больше, чем я в твоей, поверь мне.
Как мы сможем быть друг без друга?
Я буду ждать, пока ты вернешься ко мне,
И снова в объятиях нас счастье найдет.
—
В мире темном и загадочном,
Где душа светом ярким светит,
Чудовища злые, жаждущие силы,
Притягиваются, жизнью питаются.
Жажда ими крови и энергии,
Стремятся стать сильнее, могучее.
Касание ими, прикосновение,
Силу передает, в них пробуждение.
В сцене, где руку порезала героиня,
Понятно стало, кровь — путь к силе.
Через небольшую рану, поток жизни,
Чудовища пьют, силой напитываются.
Девочка в истории, наивная и хрупкая,
Разделила ужин со страшными существами.
Они обманули ее, съели ее саму,
Растворила душа в небытии, не проснуться.
—
Бесом и Достоевским сцена заполнилась,
Рискованный шаг был сделан без страха.
Но реакция фальшива, неискренна,
И в душе сомнения, какая правда?
Федор, актер с взглядом искренним,
Таинственно притягивает взоры.
Но что скрывается в его сердце,
И что заигрывает с душой Осаму?
Фёдор актёр, искусно играет роль,
Пытается завоевать сердце другого.
Дазай не понимает, что происходит,
Хочет разобраться, разгадать пазлы сложные.
Так странно, непонятно и тяжело,
Разгадать мотивы их действий.
Осаму жаждет понять их суть,
Готов пытать их в собственных миссиях.
Федор, осторожно, спиртом протирает,
Кожу, безупречно идеальную.
Нож в руке, резы на губах,
Осаму вздохнул, волнуясь, трепетная.
Взгляд скользит от стены к лицу бледному,
Улавливая эмоции в тишине.
Но в глазах Федора лишь восхищение,
И удовольствие, без тени грусти.
И в нём лишь восхищение и немного нездоровое.
Нет грусти, нет отвращения, нет других чувств,
Только удовольствие, но что же за обороты судьбы?