Ночное происшествие

Голова взорвалась болью от противного треска звонка где-то рядом, сознание медленно выплывало из сонного забытья, и лишь темнота за окном с так и не задернутыми шторами да тихий шелест дождя по стеклу сообщали, что сейчас вроде как ночь. Телефон на тумбочке возле дивана тем временем настойчиво трезвонил:       – Корнер слушает, - прохрипел он в телефон, подавляя желание послать все и всех подальше и завалиться дальше спать.       – Хей, Джейми, - раздался в трубке удивительно бодрый голос, - это Маккаллистер из семнадцатого, у нас тут ЧП, все группы на выездах, а из Ист-Сайд пришел вызов на жмурика, - говоривший вздохнул с интонацией “как же осточертело это все”. - Я понимаю, что сейчас ночь и у тебя вообще выходной после дежурства, но больше некого отправить, да и ты ближе всего…       – Я тебя понял, Энди, - Корнер вздохнул и придвинул свободной рукой блокнот и карандаш, - давай адрес. Сделаю кофе и выезжаю.       – Хенбридж-роуд 14Б, там стройка незавершенная, найди местного смотрителя и охранника, он расскажет подробности, он и обнаружил тело, позвонив нам. А я пока вызвоню коронеров и направлю их туда.       – Ок, Энди, буду там минут через двадцать, - прикинул время на дорогу плюс сделать кофе перед выходом Джеймс. - Покойнику уже все равно, а в такое время сомневаюсь, что там будет кто-либо еще, ну, кроме охранника. Положив трубку, он встал и подошел к окну. Мелкий осенний дождь тихо шелестел по стеклу, нечеткий свет фонарей то тут, то там разгонял пелену дождя и легкий туман.       Натянув джинсы и заправив в них рубашку, Джеймс вышел на кухню, уже привычно зажег газ на плите, подкурив сигарету, отмерил три ложки кофе в джезву, залил водой из кувшина и поставил на огонь. У него было несколько минут, пока вода начнет закипать, и он, открыв окно, стоял и курил, смотря на дождь и ночной город…       Краем глаза следя за плитой, он, тем не менее, чуть не проморгал, когда кофе начал подниматься. Убрав джезву с огня и перекрыв газ, он вышел в комнату и, подойдя к столу, выдвинул верхний ящик.       Там лежало три вещи: подмышечная кобура с табельным “Смит-Вессон Спешл”, массивная деревянная шкатулка с различными символами по краю крышки, в которых знаток-лингвист или любой, кто знаком с подобным, опознал бы рунопись, и довольно старая на вид, увесистая тетрадь в кожаном переплете с уголками и застежкой из золотисто-коричневого металла.       Взяв кобуру, Джеймс натянул ее на себя, отрегулировал ремни, после чего, прислушавшись к своим ощущениям, вздохнул, но протянул руку к шкатулке. Открыв ее, он выудил за тонкую цепочку небольшой бронзовый так называемый “Кельтский крест” и, накинув цепочку на шею, спрятал его под рубашку. Закрыв шкатулку и ящик стола, он вытянул из кучи вещей на кресле пиджак, который прикрыл кобуру, и, погасив свет, вышел из комнаты. Взяв из ящика в углу картонный стаканчик, он налил туда уже отстоявшийся кофе и, сделав глоток, вышел в коридор. Поставив стаканчик на тумбу для обуви, чтобы не мешал, Джеймс обулся, надел плащ и взял шляпу, подхватил стаканчик с кофе и вышел из квартиры в ночь.       Уже на подходе к месту преступления мелкая морось, тихо шуршащая по стенам домов и капотам редких автомобилей, превратилась в полноценный ливень. Детектив надвинул поглубже шляпу и, подойдя к будке охранника у входа на стройку, отбросил в водосток на обочине дороги окурок и постучал в дверь.       – Детектив Корнер, семнадцатый участок, - сказал он, показывая жетон открывшему дверь охраннику объекта.       – Эдди Ставрич, - ответил охранник, - пойдемте, детектив, покажу вам место происшествия, - сказал он, направляясь к строящемуся зданию. Джеймс шел рядом с охранником, осматривая окружение и самого охранника. Внутреннее беспокойство росло с каждым шагом, приближающим его к зданию, а когда они вошли в само сооружение и подошли к спуску в подвал, его пробрало до вставших дыбом волос и ледяной волны вдоль позвоночника, а кельтский крест на груди под рубашкой резко нагрелся, создавая ощущение ожога.       – Вот тут все и произошло, - закончил свой рассказ об обходе и обнаружении случившегося Ставрич. - Я как спустился сюда и, увидев это, - он показал рукой на середину помещения, - тут же рванул наверх и из своей будки позвонил в участок... Корнер уже не слушал охранника, его взгляд прикипел к увиденному в нечетком свете фонаря. У дальней стены немаленького помещения явно технического назначения на полу была нарисована многолучевая фигура, заключенная в круг. По углам лучей стояли оплавившиеся огарки свечей, весь обод был испещрен какими-то символами и закорючками, а в центре… Даже привыкшего уже наверное ко всему Джеймса передернуло, и к горлу подступил ком, желающий вылезти наружу от увиденного. Это когда-то было девушкой, на первый взгляд лет пятнадцати-семнадцати, однако сейчас же это был кусок мяса, настолько изуродованный, что только первичные половые признаки и длинные волосы позволяли опознать принадлежность. Вскрытая грудная клетка, многочисленные порезы и ожоги, изуродованное лицо... Все кричало о том, что несчастную очень долго истязали… Подойдя ближе, он почувствовал более явственно ужас, а на груди все сильнее чувствовался ожог. Буквально вытащив охранника за рукав наверх, детектив достал сигарету и закурил. Увидев вопросительный взгляд охранника, он протянул тому пачку и получил благодарный кивок, когда тот взял себе одну. Пару минут они молча курили, переваривая увиденное, после чего Джеймс спросил:       – Вы подходили ближе к тому месту? Или, как спустились, увидели это все и сразу вернулись в будку?       – Второе, - ответил Эдди, выбрасывая окурок в сторону и доставая из кармана маленькую плоскую фляжку. - Я все-таки раньше служил в полиции и регламент действий на месте преступления еще помню, - он сделал глоток и предложил фляжку детективу, тот кивнул и, взяв протянутое, приложился к ней. Глоток посредственного виски огнем прошелся по пищеводу, стирая следы недавних потуг организма вывернуться наизнанку. Корнер передал фляжку обратно охраннику и, достав сигареты, закурил еще одну, протягивая пачку Ставричу.       – Да и, честно говоря, только не считайте меня чокнутым, - сказал Эдди, затягиваясь, - но чувствовалось там что-то такое... - он повел рукой, изображая нечто аморфное. - Жуть какая-то, как будто там что-то злобное и голодное находится… Джеймс задумался над словами охранника, если уж тот, вряд ли имеющий какое-то чутье и тем более специальные средства, почувствовал ужас и какое-то присутствие, значит, дело точно нечисто. Когда они подходили к будке у входа на территорию, подъехали две полицейские машины и коронерский катафалк. Поздоровавшись с коллегами, Корнер оттащил коронера в сторону:       – Внутрь - не лезть пока, – довольно жестко сразу сказал он. – Сейчас я пошлю кого-нибудь за Отцом Робертсом, и только после его осмотра можно будет забрать тело. – Мы что же, зря сюда ехали? Сорвались с отдыха… - начал было закипать коронер. – Когда диспетчер вас вызывал и передавал адрес для выезда, никто не знал, что тут будет жертва сатанистов, - устало ответил Джеймс. - По договоренности с церковью подобные находки вначале осматривает священник, и лишь потом жертва передается коронерам. Закончив разговор, детектив подошел к полицейским, расставлявшим буйки ограждения у въезда на территорию.       – Мне нужен кто-то, кто сгоняет на угол Риджентс-стрит и Гайд-парка, в приход Святого Майкла, отвезет записку Отцу Робертсу и привезет его сюда, тут дело по его части, - сказал он коллегам.       – Давайте я, сэр, - вызвался молодой офицер, куривший возле машины. Кивнув, детектив вытащил из кармана блокнот и карандаш, набросал записку и свернув ее отдал парню.       – Давай побыстрей только, - сказал он, когда полицейский садился в автомобиль. - Чем быстрее Отец Робертс осмотрит тело и составит акт для своих коллег, тем быстрее коронеры смогут забрать его, и мы все разъедемся отдыхать.       – Вас понял, сэр, - ответил офицер, заводя мотор. Отец Робертс приехал спустя полчаса. Ростом чуть выше среднего, худой, с небольшой бородкой, если бы не сутана, скорее можно было бы сказать, что он ищейка, охотник или военный, что было недалеко от истины. Поздоровавшись с коронером и махнув приглашающе Джеймсу, он направился к зданию.       – Что там? - сходу включаясь в работу, спросил он.       – Неприятно, но, по счастью, не критично, а то тут бы уже была жесть, - ответил Корнер. Кельтский крест под рубашкой уже привычно обжег грудь, когда они спускались в подвал.       – Святые угодники, - перекрестился Отец Робертс, увидев “место происшествия”. - Те, кто это сотворил, перешли грань допустимого, - пробормотал он, обходя полукругом зону круга. Он довольно долго читал молитвы и вычерчивал в воздухе рукой с распятием разные символы, в которых присутствовал далеко не только святой крест. С каждым циклом ощущение ужаса и мороза по позвоночнику уменьшалось, и спустя минут сорок, кроме самой жертвы и круга, ничего не напоминало о той потусторонщине, что ощущалась тут ранее. Когда Отец Робертс и детектив Корнер вышли из здания, все, кто находился снаружи, облегченно выдохнули, предвкушая долгожданный отдых.       – От имени церкви благодарю вас, детектив, за проявленную бдительность и буду ждать информации о ходе расследования этого богомерзкого деяния, - священник пожал руку Джеймсу и тихо добавил, чтоб не слышно было остальным. - Выдели наконец время и заходи в гости, а то только по делам встречаемся, хотя знакомы уже больше, чем иные вообще живут. Корнер кивнул в ответ и обратился к коронеру:       – Можете забирать тело. И сделайте полную фотофиксацию места, пригодится в расследовании и для отчета, - коронер кивнул и, махнув своим помощникам, тут же вытащившим носилки из катафалка, направился к зданию.       – Я, пожалуй, прогуляюсь, - сказал священник, вызвав легкий вздох облегчения у молодого офицера, который ездил за ним. Сказав это, он развернулся и растворился в пелене мороси. Красный блеск его глаз остался никем незамеченным…       – Отчет обследования и фотофиксацию мне на стол к завтрашнему дню, - сказал Джеймс коронеру, когда тот вышел позади своих помощников, тащивших носилки с прикрытым тканью телом жертвы. Тот кивнул ему, продолжая заполнять бланк первичного осмотра места. Занималось утро, и сквозь изморось пробивались проблески рассвета…