Когда стоишь на краю скалы, всегда помни, что пока ты не упал — ты можешь взлететь

      Драко снова стоял на краю белой скалы и смотрел на безмятежное море, распростёршееся внизу. Он вскинул голову, глядя в бесконечное и голубое небо, на котором не было ни единого облака. Солнечные лучи заставили его прикрыть глаза, прозрачная слезинка скатилась по белоснежной щеке.       Гермиона подошла бесшумно, коснулась пальцами его ладони. И он сжал её пальцы.       — Ты плачешь?       — Если только от счастья.       — Или от солнца. Я знала, что найду тебя здесь. Именно здесь всё и началось, верно?       — Что началось?       — Как это, что? Твой путь ко мне.       — Мой путь к тебе был таким долгим и тернистым, что мне казалось, что ничего никогда не будет. Всё это — призрачные надежды, кажется, так я думал.       — Если бы тебе так казалось, то ты бы не написал мне этих писем.       — Это было отчаяние.       — Это была именно надежда. А сейчас, Драко, наступило время летать.       — Что? — он, нахмурившись, наконец-то опустил голову и приоткрыл глаза. Гермиона смотрела на него, улыбаясь, а её взгляд…       Что она задумала?       И он только сейчас заметил в её руке метлу.       — Нет, только это.       — Единственное, что я не любила в мире волшебства — это полёт. Мне казалось, что летать — это не так уж и надёжно даже для волшебника. Но с тобой я хочу и готова полетать.       — Я уже летаю, и для этого мне не нужна метла.       Она ткнула ему метлу в грудь.       — Покажи, каково это. И я не про спорт и соревнования, не чтобы доказать что-то отцу и тем более Гарри. Я просто хочу, чтобы ты меня, — она задумалась, подбирая слова, и Драко рассмеялся.       — Чтобы я тебя покатал? Да, я тоже об этом мечтаю.       — Да что же это такое. Ты же понял о чём я?!       Нахмурившись, она свирепо взглянула на него, и вмиг возмущение и злость сошли на нет, когда она понаблюдала за его улыбкой, смехом и счастливыми глазами.       В еë сердце образовалось столько тепла и счастья, что ей хотелось его обнимать и целовать. И она не могла себя контролировать, что, собственно, и делала: безудержно его целовала и обнимала, стоило им только оказаться в укромном и скрытом от чужих глаз месте.       Драко наконец обхватил черенок метлы, а Гермиона разжала свои пальцы.       — Хорошо, давай полетаем, любимая.

***

      Они падали вниз, а потом Драко резко взмыл вверх. Гермиона ощутила солёный привкус моря на губах. И крепче прижималась к нему, стараясь не смотреть ни вниз, ни вверх.       Стоя на скале, казалось, что погода безветренная, но как только они взмыли в небеса, ветер начал с ними свою игру: то порывистые удары в лицо, заставляющие открыть рот от того, что она не справлялась с потоком воздуха, то ласковые прикосновения к коже…       Гермиона ощущала, как ветер охлаждал её тело, вызывая мурашки, бегущие по спине, и ей казалось, что они перебирались и на Драко. Она чувствовала его прохладное тело.       Он что-то ей кричал, и его голос боролся с ветром. Гермиона слышала обрывистые части слов. И даже не пыталась их понять. Главное, что он с ней говорил. А, значит, думал о ней. Или вместе с ней, один на один в этом моменте. О всём том, о чём думала и она.       С ним Гермиона не ощущала страха высоты, только восторг. Полный восторг от того, что они вместе находятся где-то высоко над морем, над землёй, пролетая над деревьями и набирая высоту, а затем снова падая вниз.       Она не открывала глаз, лишь прижималась к нему сильнее, до тех пор, пока не почувствовала снижение и прикосновение ног к земле. Они зависли над землёй и…       — Полёт окончен.       Тогда она открыла глаза, выдыхая, ощущая усиленное сердцебиение и восторг, который накопился в ней. Начала целовать его, и Драко, засмеявшись, приземлил их, из-за чего они кубарем покатились по земле. Трава щекотала лицо. Лезла в рот.       Драко оказался сверху, и Гермиона смотрела в его глаза, видела в них благодарность, смешанную с любовью, нежностью и огоньками, которые она хорошо знала.       Он коснулся своим носом её щеки.       — С тобой мне не нужно было садиться на метлу. Я и так в состоянии полёта с того момента, как ты стала моим куратором.       — Я больше не твой куратор.       — Это не совсем так. Кажется, ты курируешь всё, что касается меня. Мою жизнь, например.       — Например, — повторила Гермиона и, приподняв голову, поцеловала его.       Её руки обхватили его плечи, проскользнули к шее, и она чувствовала, как его тело придавливает её. Земля была тёплой, а трава шелковистой. Утреннее солнышко становилось ярче, а поцелуй Драко жарче. Его ладони скользили по её телу, что скрывала ткань одежды, и он начал забираться под рубашку. Гермиона дёрнулась.       — Я слишком долго этого ждал, — будто бы предупредил он, продолжая целовать её.       — Да, — сказала она.       — Это значит, что ты готова?       Гермиона ничего не ответила. Еë пальцы соскользнули с шеи к плечам, и она тоже начала задирать его рубашку, и тогда он сел и начал медленно её расстегивать.       — Ты будешь делать это без магии?       — А ты думаешь, я ничего не умею делать без магии?       — Думаю, что да.       Драко улыбнулся.       — Я умею без магии любить тебя, а ещё раздевать тебя и сделать с тобой кое-что тоже могу.       Его пальцы прекратили расстёгивать рубашку, и он принялся за её. Гермиона пальцами вычерчивала на его лице узоры, непонятные даже ей, и закусила губу.       Драко расстегнул рубашку и распахнул её: под ней был белый кружевной бюстгальтер с прозрачными вставками, что открывал вид на едва загорелую кожу. Он дотронулся кончиками пальцев до её родинки на животе и провёл от неё ко второй, что была совсем рядом, проходя выше, к груди.       Гермиона вздрагивала от движения его пальцев; чувствуя это, он припал к её губам, врываясь языком в рот, ощущая как она снова дёрнулась. Ему хотелось прямо сейчас овладеть ею: снять бюстгальтер и прикоснуться губами к её соску, хотелось, чтобы тот затвердел от его прикосновений, хотелось…       По ночам ему снилось, как он прикасается губами к её коже, как её руки скользят по его обнажённому телу, целуя… В его голове было тысяча картинок близости, но каждый раз он пытался отмахнуться от них по привычке, когда не смел об этом мечтать. Раньше он избавлялся от этого наваждения как мог, прятался в тёмных углах подземелья и не хотел травить свою душу, даже считая, что у него таковой и нет вовсе. Столько времени в этом лодочном сарае они придавались нежности, целовались, обнимали друг друга, но он старался не думать о том, каким будет их первый раз. И сейчас, здесь, да он даже не знал точно, где они находились. Высокая, зелёная, шелковистая трава и запах полевых цветов. Ясное небо над головой, солнце…       Драко целовал её, его руки скользили по нежной коже под рубашкой, и… Он остановился в поцелуе, а потом резко начал вставать, протянул ей руку.       — Что-то не так? — Гермиона была удивлена и не понимала того, что произошло. — Разве ты не этого хотел?       — Только я хотел?       — Не только, — смущаясь, ответила она.       Драко дёрнул ладонью, давая понять, что ждёт её, и Гермиона вложила свою. Он резко дёрнул на себя, поднимая её. И девушка попыталась снова прильнуть к его губам, захватывая его в свои объятия. Почувствовала, что Драко дёрнулся и отстранился, и увидела, что в его руке находится метла.       — Мы куда-то летим?       — Да, мы летим туда, где для нас всё начнётся.       — Что начнётся?       — Ты мне доверяешь?       Конечно, Гермиона ему доверяла, с той самой минуты, когда прочитала его письма и почувствовала его, и больше не смогла отпустить. Именно тогда она решила, что обязательно поможет ему, что бы ей этого не стоило. Но ей не стоило это совершенно ничего, кроме собственно сердца, души и тела, которое она тоже ему скоро подарит.       — Да, — сказала она.       — Тогда садись.       Метла уже парила в воздухе, а Драко смотрел на неё с загадочной улыбкой.