Спасение моë

      Что-то в Джисоне сжалось, когда зазвучал третий голос. Они с Феликсом вместе обернулись на говорившего, а после переглянулись между собой. Хан не хотел, чтобы младший Ли уходил вот так (пусть и только в другую комнату): сама мысль, что ему придётся остаться один на один с Хо, пугала. Но тон старшего чётко давал понять, что он не успокоится, пока не переговорит с Джисоном лично.       Феликс ободряюще коснулся плеча друга, а после, не став возражать, поднялся и в самом деле поплёлся на кухню. Они остались вдвоём. Хан опустил глаза в пол, в то время, как Ли продолжал глядеть на него: Джисон не видел, но ощущал на себе пронизывающий взгляд. И, сказать честно, от него становилось не по себе.       Джисон услышал копошение, почувствовал, как слегка приминается диван, а после и увидел Минхо, который теперь оказался менее, чем в полуметре, сев вполоборота к Хану. Что-то внутри последнего сжалось, но даже тогда тот не решился как-то отреагировать. Однако, в следующий миг послышался голос.       — Джи, посмотри на меня, — мягко позвал Минхо, и Хан, вздохнув, подчинился, натыкаясь на дико обеспокоенное лицо. От этого парня передёрнуло, ему вспомнилось, как Ли смотрел на него также вчера, в темноте коридора, когда спас от Минджуна. Это было… странно. Но следующий вопрос показался ещё более странным, — я тебя пугаю?       Джисон недоумённо поднял брови.       — Нет, ты что, конечно… конечно нет. С чего бы?       — А выглядит так, — хмуро усмехнулся Хо, но прежде, чем Джи успел что-то сказать, сменил тему, — что он сделал?       Ему не нужно было уточнять, о ком речь, всё было и без того ясно. Хан вздрогнул, сильнее натянув плед, чуть повёл плечами и покачал головой.       — Ничего. В смысле… — Джи набрал лёгкие в воздух, пытаясь собраться с мыслями. Его мандражило, но тут на его ладонь легла чужая. Парень поднял глаза и осознал, что Минхо сжал его пальцы. И от этого касания в самом деле стало проще.       — Расскажи мне, — тихо, ласково, но в то же время настойчиво попросил Ли, и Джи слегка кивнул.       — В смысле, ничего хуже чем то, что ты видел.       — И всё же?       Джи сглотнул, прикрывая глаза, пальцы дрогнули слегка, но этот трепет вновь унялся благодаря Минхо. Пару десятков секунд стояла тишина, а после, всё также не открывая глаз, Хан заставил себя нарушить её.       — Сначала, он вывел меня. Якобы, чтобы я отдохнул. Мне казалось, он помогает, так как и правда стало дурно. А по сути… — Джи вздохнул.       — По сути, он тебя и накачал?       Хан слегка покивал головой.       — Кажется, да. Его слова и моё самочувствие помогли сделать такой вывод. А дальше… Он целовал, сдерживал и, ну… — Хан ощутил, как лицо заливает краска, а потому поспешил опустить голову как можно ниже.       — Он лапал тебя? — с злостью спросил Минхо, на что Джисон зажмурился, поджал к себе колени и энергично закивал.       Собеседник пришёл в движение. Хан не смотрел, но по звукам и ощущению того, как диван выгнулся в обратную сторону, Джи понял, что Минхо вскочил и с раздражением заходил по комнате, что-то злостно бормоча. Послышалось клацанье зажигалки, отчего у Хана что-то сжалось. Минхо же никогда не курил в комнате. Неужели, надумал сейчас? Джи приподнял голову, но, осознав, что прав, опустил её обратно. Он сидел так несколько десятков секунд, нервно качаясь, а потом с губ сорвалась тихое жалкое «прости».       — Что? — Переспросил Минхо, кажется выдыхая струю дыма. Джи не ответил, лишь зарылся в колени сильнее. Но вдруг на плечо его легла чужая ладонь. Минхо осторожно присел на пол рядом и другой рукой коснулся пальцев Хана, что сжимали колени. Тот осторожно поднял на парня слезящиеся глаза, ощущая, как странное чувство вины и стыда сжирает его изнутри. Как же жалко…       — Ты за что извиняешься? — То ли в строгом, то ли в недоумённом жесте сводя брови, спросил Минхо.       — Я… Ты… В смысле… Т-тебе пришлось возиться со мной, волноваться. Я не… Не хотел так. Это…       Он пытался сказать что-то ещё, но дальнейшая речь стала каким-то нечленораздельным потоком, а потому Минхо мягко прервал её, сказав тихое «хватит». Джисон сразу замолк, и только посмотрел на Ли. За тем, как тот поднялся на ноги, вынул из-за уха сигарету, кинув в пепельницу, а после отвернулся, но прежде, чем направиться к двери, обратился к нему.       — Извини, зря затеял этот разговор. Кажется, ты не настолько мне веришь, чтобы говорить спокойно.       — Нет же, Хо, я…       — Всё нормально. Отдыхай.       Минхо направился к выходу, но не успел выйти из комнаты, поскольку услышал, как Джи, с резким «постой» сорвался с дивана. Ли старший повернулся, но не успел понять что-то или сделать, когда его порывисто обхватили чужие руки. И так неожиданен был этот жест, так искренен, что Хо лишь недоумённо застыл. Зато за него снова заговорил Джи.       — Я верю тебе, Минхо. Ты меня не понял. Слышишь? Ты просто не понял — пролепетал Джи, ближе прижимаясь к своему недавнему спасителю. Он ощутил, как сильные руки наконец обхватили в ответ, а над ухом послышалось просящее: «Так объясни мне». Джи поднял глаза, только сейчас осознав, насколько они были близко: парень буквально ощущал чужое дыхание на своей коже. Но, пусть в этом было слишком много какой-то неуместной интимности, отодвинуться он тоже не посмел.       — Я… Я просто не знаю никого, кем восхищался бы сильнее, чем тобой, — тихо произнёс Хан и, увидев в чужих глазах недоумение, смешанное с интересом, поспешил продолжить, — ты же такой… Не знаю. Умный, порядочный, настоящий… Заботливый. Ты так беспокоишься о Феликсе, а иногда и… Иногда и обо мне. И я никогда не понимал, почему. Мне было неловко. Всё-таки Феликс твой брат, а я… Я никто. И… Когда я вчера увидел, что ты испугался, мне стало так стыдно. Я не хотел доставлять проблем, кому-то… Кому-то столь удивительному. И… В общем, вот.       Щеки снова залились краской, а слёзы заблестели в уголках глаз. Отстраниться Джи не мог, а потому он зарылся носом в вороте одежды Минхо, тем самым прижавшись ближе. Его руки сильнее сомкнулись на чужой талии, а сквозь ткань раздалась последняя плохо различимая фраза:       — Я доверяю тебе…       Джи ощутил, как руки Хо напряглись, над ухом раздался глубокий выдох, а потом губы коснулись его макушки. Джи почувствовал, что в горле его пересохло, но то не был страх, а скорее странное волнение. Ему хотелось спросить, что это значит, но Хан не мог найти в себе сил. Однако, к счастью, этого и не потребовалось.       — Глупое ты моё чудо, — прошептал Хо, зарываясь в его волосы, но потом положил подбородок на чужое плечо и продолжил, — я знаю, что сейчас не время, но, раз уж ты пошёл на откровенность…       Ли осторожно отстранил лицо Джи от своей в груди, но только для того, чтобы взять то в свои тёплые ладони, и взглянуть в глаза. Хан не хотел, чтобы его слёзы были видны, но понимал, что это важно для Минхо, и потому не отстранился. К тому же, руки старшего были такими мягкими, такими тёплыми, что хотелось, чтобы Хо не отпускал. А он и не собирался. Ли долго смотрел в чужие глаза, будто собираясь с духом, а потом, чуть дрожащим голосом заговорил.       — Я люблю тебя, Джи. Давно и преданно люблю, как никого прежде.       — Т-ты… Но почему ты…?       —… не признавался? Я и думать не смел, что кто-то столь яркий взглянет на меня. До сих пор не смею. Но молчать я тоже устал. Даже если ты не сумеешь ответить тем же…       Ли осторожно отпустил чужое лицо, позволяя Хану отстраниться, если тот захочет, но вместо того, чтобы воспользоваться этой возможностью, Джи сделал ровно противоположное: коснулся чужих губ своими. И пусть он знал, что потом придётся сказать ещё много слов, что потом придётся найти в себе силы всё это переваривать, впредь ему уже никогда не будет неловко перед Хо. Ровно также, как и Ли никогда не посчитает себя тем, кто не может находиться рядом с ними, рядом с Джи. Ведь впредь, ему одному выделено столь важное, столь огромное место в колотящемся сердце Хана…