Космонавты на Земле скучали

Варечка пришла в их жизнь так же, как в их жизнь приходило всё, за что был ответственен Юрковский: спонтанно и без ведома Дауге. Эта роковая встреча состоялась на Каллисто. Дауге с Юрковским были там, можно сказать, мимоходом, после продолжительных исследований на Ганимеде. Ожидали рейс на Землю, занимались монографией. В общем, вели вполне себе мирную деятельность. Но мирная деятельность и планетологи были понятиями несовместимыми, поэтому буквально на второй день пребывания они вызвались добровольцами в группу по поимке неведомой твари, терроризирующей на базе склады с провиантом. Тварью оказался пучеглазый марсианский мимикродон, и к ужасу своему Дауге понял, что для Юрковского это была любовь с первого взгляда. Сначала он думал, что интерес Юрковского к мимикродону был, как и у самого Дауге, исключительно научный. Думал, пока не увидел, как после рентгеновского осмотра Владимир гладил ящерицу и воркоал: "Кто тут у нас самая красивая, а? У кого тут такие блестящие чешуйки?" Юрковский так бережно обращался только разве что... Да, пожалуй, в общем-то, и ни с кем, с завистью подумал Дауге. Когда настало время улетать, Дауге решил уточнить у Юрковского, куда он собирается пристроить мимикродона, к этому времени уже наречённого Варечкой. Не с собой же они её потащат, так ведь? В ответ на Дауге уставились две пары глаз: одни пугающе-стеклянные, не моргающие, другие - с читающимися в них одновременно мольбой и вызовом. Дауге оставалось лишь вскинуть руки в поражении. Варечка, как истинный мимикродон, сразу же адаптировалась к новым комфортным условиям жизни. Дауге же мимикродоном отнюдь не был, и к жизни с марсианским ящером ("Ящерицей!" - поправил Володин голос в его голове) привыкал тяжело. Не ешь, Гриша - это для Варечки! Не садись на диван - на нём может быть Варечка! Не шуми - Варечка спит! И, что самое ужасное, Варечка, просекнув, что Юрковский ни в чём не сможет ей отказать, спала с ними в кровати. По началу Дауге терпел, но терпение в нём убавлялось пропорционально Варечкиному росту. Поэтому, когда Варечка наконец достигла размера, достаточного для того, чтобы во сне столкнуть Дауге с кровати, его терпение кончилось. Дауге ради Володи конечно мог смириться со многим, но когда ящерица выдворяет тебя из собственной постели - это, уж извольте, чересчур! В совершенно поганом настроении Дауге ушёл спать на кухонный маленький жёсткий диван. Ворочался, ворочался, но сон, несмотря на усталость, совсем не шёл. Через какое-то время на кухню из темноты выполз заспанный Юрковский и молча улёгся на Дауге, к чему ни Дауге, ни диван приспособлены не были. Следом, конечно же, приползла Варечка, но, здраво оценив ситуацию, третьей на диван забираться побоялась и осталась спать на полу. После этого инцидента Юрковский приучил-таки спать Варечку хоть и не на полу, но, по крайней мере, в ногах. Из собственной квартиры Дауге она пока не выживала, и на том спасибо. Варечка (хоть и не по своей воле) таскалась за Юрковским везде, в том числе и в космос, потому что "нельзя же её так надолго оставлять одну, Гриша". Отправилась она и в их долгожданный совместный с Быковым и Крутиковым рейс на Амальтею. Быков, конечно же, такому подарку в честь воссоединения не обрадовался. А то, что он не стал сразу же отпираться, так это оттого, что пребывал в шоке, Володя. Но, увы, даже Быкову было не понять, каково это - делить Юрковского с марсианской рептилией. Дауге, наконец закончив упаковывать вещи, опустился на кровать. Из коридора доносился недовольный голос Юрковского и более тихий, меланхоличный бас Быкова. Оттуда же в комнату вползла уставшая от шума Варечка и залезла на кровать. Дауге почесал ей бок, и на секунду ему показалось, что ящерица заурчала. - Тяжёлый он у нас, да? Варечка поморгала. - Пойдём, посмотрим, что там творится, - сказал Дауге, беря её на руки. - Никто кроме нас ведь с ним не справится. Варечка в согласии поморгала ещё раз. Странный, конечно, был этот тип Дауге, но мысли порой высказывал здравые.