Дела чести. Без надежды. (продолжение)

      Ему сказали – королева призвала сестру герцога Окделла ко двору. Ему сказали – сестра прибыла в карете. Ему сказали, что Айрис Окделл сопровождала дуэнья и компаньонка Луиза.       Ричард Окделл лишь согласно кивает в ответ на каждую новость. Настоящее положение дел было ему известно, - Баловник вновь стоял в конюшне особняка на улице Мимоз.       - Эрике - мягко зовет он своего слугу. – Сегодня только черное.       - Как прикажете, мадорэ, - Эрике живо подает черный камзол и помогает расправить кружевной воротник на груди. Ричард отмечает необыкновенную услужливость юноши, но что-то не дает ему покоя, что-то явно не так в этой расторопности и преданном взгляде кэналлийца. Не то просторечное ма-дор-э, не то неуместные поклоны… Ричард бросает беглый взгляд в зеркало. С недавних пор он ненавидит зеркала и свое отражение. Кружевной платок в рукав, герцогская золотая цепь на груди и драгоценная перевязь с кинжалом и шпагой – образ великосветского вельможи, баловня судьбы и франта, никак не любовника Ворона. Но Ричард знает правду о своей чести.       - Ричард, хоть это и трудно, постарайтесь удивить собравшихся своим немногословием. Не забывайте, вы пережили тяжелую болезнь. – наставительно произносит Рокэ Алва своему оруженосцу, пока их кони пересекают дворцовую площадь. – Вы можете ненароком выдать себя. А я не горю желанием объяснять нашу связь перед королевским советом.       - Слушаюсь монсеньора, - едва кивает в ответ Ричард.       Парадные залы кажутся бесцветно-черными из-за олларовских флагов. Лепнина потолков и узорный паркет ввергают в уныние своим многообразием форм, а роскошь придворных нарядов будто скачет по сторонам в невероятном темпе, утомляя сверх всякой меры. Ричард прикрывает глаза руками, невольно копируя жест Рокэ – как же он устал. На ум приходит спасительное воспоминание о прозрачных ключах Надора, где прохладные воды дают отдохновение усталым путникам. Горы теперь недосягаемо далеки. Ричард вообще не знает, увидит ли он их еще раз.       Герцог Окделл следует тенью за герцогом Алва - шаг в шаг. Герцог слышит перешептывания за спиной и вздрагивает, узнавая в шепоте свое имя, ему чудится, что весь двор знает о его бесчестье.       - Ричард, - небрежно через плечо бросает Ворон, - после парадных поклонов перед их величествами, ступайте к сестре. Это будет уместно, ведь глава вашего дома вы.       Ричард покорно опускает глаза – Алва мучает его одним своим присутствием.       Царственная чета на тронах с любопытством взирает на двух герцогов, случайность ли, но оба сегодня в черном. Ворон учтиво кланяется, произнося слова приветствия, а вот Ричард не может поднять взгляда, его поклон выходит нервным и отрывистым, но кто же будет смотреть на оруженосца, когда тут сам Алва. Голова кружится, а в горле мучительный комок. Как никогда Ричард благодарен придворному этикету, предписывающему ему молчание в присутствии коронованных особ. Он сможет заговорить, только если король обратиться к нему. Или королева. Королева! Ричарду плохо, он нервно дёргает воротник, потом спохватывается и замирает. Тягостные секунды тянутся будто часы. Наконец, Ворон отступает в толпу придворных, перед их величествами появляются дриксенский посол и Дорак и все внимание обращается к ним. Ричард едва переводит дух, Ворон едва уловимым жестом отпускает его.       Айрис среди фрейлин ее величества. Она совсем не похожа на ту девочку из старого замка, ее чопорное бело-черное платье наряднее всех парадных платьев, что были дома. Волосы убраны в высокую прическу, с ней она выглядит совсем взрослой.       - Пожалуй, еще полгода и мы увидим свадебный браслет… - доносятся обрывки чьих-то разговоров, и Ричард, против своей воли, слышит чужие беседы. - О, Создатель, невыносимо так думать… - говорит чей-то высокий голос. – Не представляю, как это можно вынести! – поддакивает ему кто-то. Ричард спохватывается, да ведь это они о нем говорят. Сердце бешено стучит в груди, норовя выскочить наружу. Он резко разворачивается на каблуках и видит двух дам, прячущих улыбки за веерами. Рука до боли сжимает эфес, Ричард силится понять, как им стало все известно. Но дамы делают несколько шагов и проходят мимо, не замечая молодого герцога.       - Ричард Окделл... Я слышал, что вы стали жертвой… – раздается над ухом знакомый голос – …тяжелой болезни. – Иорам растягивает слова в своей неизменной надменной манере. – Мы все рады слышать, что вы в добром здравии.       Ричард оборачивается к брату королевы и смотрит ему прямо в глаза. Ему чудится какой-то скрытый смысл в этих простых словах. Он напряжён словно гончая учуявшая зайца. Точнее, словно заяц, услышавший гончую.       - Что вы хотите этим сказать? – слова слетают с губ прежде, чем Ричард успевает их осмыслить.       - Ничего, кроме того, что я уже сказал, – Иорам чуть отступает, удивленный неожиданным отпором. – Но юноша, прошу последить за тоном. Вы, должно быть, не совсем оправились, раз вот так бросаетесь на благожелателей. Осторожнее, герцог, не хотелось бы обвинять вас…       Ричард замирает. Вот сейчас, вот сейчас Ариго произнесет эти слова, секунда до катастрофы и публичного бесчестья…       - ...в отсутствии манер. – заканчивает Иорам, поворачиваясь к тронам.       - Это вызов? – спохватывается Ричард, выпаливая слова в спину ушедшему.       - Брат! – слышится возглас Айрис. Ричард невольно вздрагивает, когда ее маленькая ладонь касается его руки. – Ты весь мокрый! С тобой все хорошо?       - Да, милая, все хорошо. Я не… - Слова застревают в горле. Что будет, если сестра узнает кем стал ее брат? Она не переживет позора. Никто не переживет. Но ведь Алва обещал молчать!       - Идем, - сестра увлекает его за собой. Выведу тебя на свежий воздух. Они идут, взявшись за руки и на мраморном, отполированном до блеска полу, их отражения. Ричард отводит взгляд...       Как ему теперь жить со всем этим? Как ему теперь смотреть в глаза Айрис? А Катари? Он был рядом, стоял так близко, но не посмел и взглянуть в ее сторону.       - Зачем мы ушли? Разве тебе не должно быть подле ее величества? –       - Тебе плохо – вот и все!       - Айрис, - Ричард останавливается у витража с изображением драконьей морды. – Здесь не Надор, а королева не твоя матушка. Здесь нельзя нарушать этикет.       - Да? – сестра тянет его за рукав. – А ты разве не нарушил этикет, набросившись на того господина в алом камзоле?       - Это иное, это… - Ричард темнеет в лице. Ему нечего сказать, он идет за сестрой, и дракон на витраже насмешливо глядит им вслед.       В саду ему и впрямь становится лучше. Ветер треплет волосы, розовые кусты благоухают яркими бутонами, а ведь уже осень. Ричард обращает лицо к небу и закрывает глаза. Как просто ему жилось всего две недели назад. Каким свободным он был. Жаль. Того герцога Окделла больше нет.       Айрис нежно обнимает его, прижимаясь головой к груди.       - Знаешь, - говорит она тихо, - мне тоже здесь очень непросто. Тысячи правил и порядков. Столько людей, а я чувствую себя одинокой. Я думала, там, дома, что ты тут наслаждаешься придворной жизнью. А это все сложно назвать развлеченьем.       - Ты привыкнешь, Айри, - Ричард нежно гладит сестру по волосам.       - А ты привык? Ричард не знает, что ответить.       - Тебе легче. Рядом с тобой он. Такой обходительный и величественный. Он будто король из старых сказок. И такой красивый…       - О ком это ты? – вопрошает Ричард. Он знает ответ. Непременно знает, но умоляет Создателя, чтобы это было иное имя… Перед внутренним взором проносятся болезненные видения синего балдахина и деревянных птиц…       - О герцоге Алва, конечно же!