Ты не веришь мне?

      — Привет! Это снова я, откроешь?       Догдэй стоял за дверью дома Кэтнапа и ждал ответа. Он не услышал ни отказа, ни соглашения, но едва приоткрывшаяся дверь в дом явно являлась безмолвным приглашением. Осторожно открыв еë, он вошёл внутрь.       В доме было очень чисто, если не считать пыль, летающую в воздухе. Кэтнап уже третий день подряд практически не вылезал из кровати и за это время многие участки поверхностей успели запылиться. Догдэй тяжело вздохнул, делая пометку на счет этого в голове.       Пройдя дальше он увидел своего партнера там, где видел его последние три дня: на кровати. Тот, свернувшись в свою любимую позу клубочка, полностью натянул на себя одеяло, оставив открытыми только глаза и тупо пялился в стену.       В груди Догдэя от этой картины все переворачивалось. Он не знал, что ему делать. Что бы он не пытался сделать – все было тщетно. Он пытался разговаривать с Напом, но тот лишь печально смотрел на него и мотал головой на просьбы объяснить, что происходит. Он пытался понять, что было не так с его партнёром, но все попытки заканчивались неудачей. Ему оставалось только одно: ждать, наблюдать и заботиться. Он будет хоть вечность ждать до того момента, чтобы Кэтнап объяснил ему, что случилось. Он знал, что что-то не так, но в голову не приходило ничего логичного, что именно это было.       Он подошёл к кровати и сел рядом с котом, который никак не отреагировал на это действие. Вокруг начал распространяться мягкий и лёгкий запах ванили, заставляя Кэтнапа закрыть глаза, постепенно успокаиваясь. Как ни странно, но это единственное, что помогало ему уснуть. Оставшись у него на первую ночь Догдэй уснул и случайно проснулся ночью. Нап не спал. Тогда лидер помог уснуть фиолетовому коту с помощью своего запаха ванили и его успокаивающего эффекта. Тогда он решил использовать свой аромат как успокоительное и снотворное для котейки, чтобы тот спал или просто лежал спокойно, а не тупо пялился в стенку со своими мыслями.       Догдэю было тоже не лучше. Друзья стали грустнее с потерей своего товарища, который даже не пускал их в дом по неизвестной для лидера причины. Однажды Хоппи и Киккен постучали в дверь Кэтнапа, в надежде узнать о его самочувствии и Догдэй хотел было уже открыть ее, как вдруг кот встал около двери и всем видом запретил впускать кого-либо.       Кулоны пропадали один за другим и в голове так и крутилась теория Кэтнапа, но он старался откладывать её как можно дальше. Лили показала себя как странная, но хорошая и доброжелательная личность, разве не так? Как она могла что-то украсть?       Но главное составляющее плохого настроения Догдэя было именно ужасное состояние его кота. Кэтнап постоянно лежал в кровати, почти ничего не ел и не пил, а если все-таки Дэю удавалось его уговорить, лидера выставляли за дверь комнаты и возвращался он туда только тогда, когда Нап его впускал. Больше всего из этого «ритуала» Догдэя смущало именно мокрая шерсть под глазами Кэтнапа, когда тот открывал ему дверь. Он понимал, что это от слёз, но что заставляло его кота плакать? Эти вопросы терзали душу Дэя каждый день по несколько сотен раз.       Догдэй горько вздохнул и посмотрел в сторону уже спящего Кэтнапа. Он одновременно обрадовался и насторажился. Нап наконец заснул, но это означало, что скоро он проснется от очередного кошмара, мешающему ему спать нормально. Пересев в кресло рядом с кроватью, он взял одну из книг в коллекции Кэтнапа и принялся читать, стараясь отвлечься от мыслей.       Он будет делать все в своих силах, чтобы Кэтнапу стало лучше.       Ждать, наблюдать, заботиться.       Ждать, наблюдать, заботиться.       Ждать, наблюдать, заботиться...       Ждать... наблюдать... заботиться...       Ждать...       Но как же он всё-таки хочет помочь своему коту, а не просто ждать.

***

      Кэтнап постепенно выходил из сна. Первое чувство было удивление. Странно, он проснулся не как в последнее время от кошмара, а спокойно. Вторым чувством была боль. Острая, мучительная боль вновь напомнила о себе.       Иногда ему хотелось просто пойти на кухню и вырезать себе горло по кусочкам, чтобы боль хоть на мгновенье затихла. Но ему мешал здравый смысл и Догдэй, который прямо сейчас сидел в кресле и смотрел на странную коробочку оранжевого цвета у себя в лапах. Подавив в себе желание исцарапать горло, он осторожно поднялся, любопытно смотря на своего партнера. Тот, не понимающе пялился на оранжевую вещь у себя в лапах. Кэтнап попытался привлечь внимание Дэя, но тот все еще странно смотрел на прибор. Не выдержав, Кэтнап взял маленькую игрушку Солнца, которую Догдэй подарил ему недавно и легонько кинул в лидера. Игрушка попала ему прямо на колени и удобно там уселась. Пёс поднял голову на отправителя и улыбнулся.       — Эй, едва встал и уже кидаешься? — отложив оранжевую вещицу на тумбочку, он взял игрушку и кинул её обратно в ответ. Кэтнап поймал игрушку и искренне улыбнулся. Широкая улыбка появилась и на лице Догдэя.       Кэтнап положил игрушку Солнца рядом с собой и вопросительно уставился сначала на вещь на тумбочке, а после на Догдэя. Тот, проследив за взглядом, поспешил ответить:       — Это Хоппи принесла. Она знала, что я тут, поэтому отнесла её сразу сюда, — все еще видя на себе вопросительный взгляд, он продолжил, — Это рация. Бубба и Киккен собрали их. Что-то типо устройства для связи. Нажимаешь на какую-либо из этих цветных кнопок и соединяется с кем-то из друзей. Думаю, ты сам понимаешь, кому какая принадлежит. А если нажать вот на эту радужную, то выйдешь на связь со всеми одновременно. У тебя тоже есть такая рация, рядом с подушкой лежит, — он кивком указал на подушки.       Кэтнап повернулся назад и действительно увидел там похожую коробочку как у Догдэя, но только фиолетового цвета. Он взял её в руки и сразу нажал на радужную кнопку.       —... Раньше еще можно было подумать, что это случайность, но сейчас это вряд ли совпадение, — приговорил Бубба, объясняя всем что-то серьёзное.       — А кто знает, может это и правда совпадение? — Голос Лили заставил лапу Кэтнапа сильнее сжать рацию. Это не ушло от внимания Догдэя.       — Лили, мой кулон не просто забрали, его подменили! Сделали поддельный и пизданули настоящий!       — Киккен! — воскликнула Крафти.       — Что? А как еще мне выражаться, если мой талисман, мой кулон, просто мою вещь забрали?       — Ребята, успокойтесь. Мы найдем все пропавшие кулоны. Будьте уверены в этом. Мы с Буббой уже на полпути к выяснению этого.       — Тогда почему вы не говорите об этом никому из нас? — спросила Пикки, все еще печальным голосом. Ей до сих пор больно и непривычно от того, что её кулон пропал.       Бобби замялась.       — Эээ...       — Нам нужно больше доказательств, чтобы полностью убедится в том, что наша теория верна. Так ведь, Бобби?       — А? Да, верно. Все так и есть, — подтвердила медведица.       — Хорошо, надеюсь у вас получится это.       — Не переживай, Пикки, у нас получится. Крафти, мы с Бобби сегодня зайдем к тебе, ты сейчас у себя дома? — спросил Бубба.       — Да, я дома. Заходите в любое вре...       Кэтнап отключился от звонка и посмотрел в сторону Дэя. Тот не выглядел ошарашенно или сильно удивленно новостями. Он знал.       — Я не хотел говорить тебе сразу, — виновато начал Догдэй, — Кулон Киккена пропал. Вчера. Но я только сегодня узнал, когда Хоппи приходила. Они пошли в лес и все кулоны были на месте. Он думал, что кулон на его шее настоящий. Пока вчера не начался дождь, а он не почувствовал это как всегда. Тогда Чикен и заметил, что кулон на шее поддельный. Это может означать только то, что кулоны пропадают не самостоятельно, а их кто-то крадёт.       Кэтнап, сложив руки на груди и уставившись на Догдэя своим взглядов словно сказал «А я же говорил».       — Да, ты говорил, что кто-то крадёт кулоны, но ты обвинял именно Лили и, что-то мне подсказывает, что ты всё ещё продолжаешь придерживаться своего мнения. Я уже не уверен, что Лили не причастна к этому. Я уже не в чем не уверен... — Тихо произнёс Догдэй, пересаживаясь на кровать и не смотря в глаза Кэтнапу, который от такого признания отпустил руки с груди. Дэй продолжил. — Что, где, как... Я не понимаю, что происходит. Вроде, все факты на поверхности, но в тоже время так глубоко... Я не могу понять, что происходит с кулонами. Я не могу понять, что случилось с тобой и почему ты заперся в доме и никого не впускаешь, кроме меня. Хотя даже впуская меня ты молчишь и не разговариваешь со мной. Я же вижу, что что-то не так. Но я не понимаю, что именно. Я... Я просто устал. Я ни-че-го не понимаю... Я ужасный лидер.       Слёзы полились из глаз пса и тот отхватил свои колени лапами и уткнулся в них. Бормоча извинения, он качался из стороны в сторону, в надежде успокоится.       Вдруг чьи-то руки обхватили его и заключили в объятья. Фиолетовая лапа начала погладить его спину, стараясь унять плачь. В воздухе появился запах лаванды.       Слез стало ещё больше. Он слишком долго держал это в себе и сейчас просто не выдержал. Лапа Кэтнапа продолжала осторожно гладить его уже по голове, а вторая лишь крепче обнимала. Сам Догдэй не мог поднять руки, чтобы ответить на объятья, и просто уткнулся в плечо Кэтнапа и дал волю слезам.       Постепенно Догдэй стал успокаиваться. Лёгкий аромат лаванды расслаблял и избавлял от любых мыслей. Глаза сами собой начали закрываться и спустя несколько минут он провалился в сон. Кэтнап, заметив это, положил пса на подушки и накрыл одеялом. Встав рядом с кроватью, он стал смотреть, как его партнер спокойно спит, иногда вздрагивая во сне.       Нет, так продолжатся не может. Кэтнап не может спокойно со стороны наблюдать за тем, как его дорогие сердцу люди постепенно начинают ломаться. Он не хочет больше смотреть за их страданиями. Пока он мучается от физической боли, они мучаются от моральной.       Пигги и Киккен потеряли свои кулоны и чувствуют из-за этого боль, хоть и показывают это по разному. Бобби боиться совершить ошибку, но не смотря на это она продолжает верить ему, если правильно понять то, что она сказала в рацию. Если Бубба правда ей помогает, то она смогла одолеть свою тревожность и доверилась другу, хотя страх грызет их обоих, он уверен. А Хоппи и Крафти скорее всего ничего не понимают и ломают голову над тем, что происходит с их друзьями.       А Догдэй... Он действительно устал. Звание лидера и обязанности друга и партнера давили на него все это время, а потеря голоса Кэтнапа и очередная пропажа кулона явно сказалась на нём.       Кэтнап вздохнул. Он хотел рассказать Дэю о своей проблеме. Ему так сильно хотелось остановить эту ужасную боль в горле, которая не останавливалась не днем не ночью, заставляя страдать бессонницей и пить и есть через силу и слезы. Но он не мог.       Но он тоже устал. Устал бояться и сидеть дома, со стороны смотря на медленные мучения своих друзей, которые постепенно начинают увядать. Он больше не будет бездействовать. Он все так же будет наблюдать, только не так, как делал это раньше. Он больше не может смотреть, как его любимые люди страдают.       Осторожно наклонившись, он аккуратно оставил поцелуй на лбу Догдэя, стараясь не потревожить его сон. Отстранившись, он заметил небольшую улыбку, появившуюся на лице Дэя. Боль в горле все ещё ныла, заставляя чувствовать себя паршиво, но он устал ничего не делать.       Он больше не будет прятаться в тени.       Ради Догдэя, Бобби, Буббы, Хоппи, Крафти, Киккена и Пикки.       Ради друзей.       Ради их всех.