It's alright

Промозглый январь сносит уличные фонари и людей, заставляя прятаться всех и каждого в домах, кафе, но не оставаться на улице в этот кошмарный вечер. Погода обещает быть морозной в их с Линчем городке ещё как минимум две недели, а потому, им не остаётся ничего, кроме как сидеть дома и наслаждаться внеплановым отпуском. Джон, отмечая сам для себя, чувствует тревожную расслабленность от переноса встреч с приятелем. Как они и договаривались перед кануном нового года, после праздников им предстоит выяснить, что за ужас навис над писательской душой, о чём так упорно твердил Лука, будь он неладен. И, если Егор был настроен решительно, то Джон относился к этому с явным подозрением и страхом. Кто захочет выяснять, отчего душа твоя считается покойничной? Вот и Доу не хотелось даже вспоминать об этом. Не хотелось видеть каждое утро эти вымученные, уставшие глаза, не хотелось снова принимать лекарства и запивать их холодной, проточной водой. Джон отмечал про себя, что часто чувствует себя грязным, очень чувствительным (в физическом плане) после приёма успокоительных. Сердце сойкой свистело в груди, стоило совершить наклон к зеркалу ближе, чтобы рассмотреть лицо, может, вспомнить, кем он изначально являлся. Писатель понимал, что никогда не станет лучше чем он был раньше, и сдавался данной мысли покорно, приняв назначенные лекарства. Он не будет таким же смелым, чутким, а не тревожным, уже наверняка не избавится от привычки спать с пистолетом под подушкой и битой под кроватью. Он совершил слишком много ошибок чтобы считать самого себя приемлемым. Лампочка в ванной комнате мигает, пока он не переводит взгляд на объект и покорно судьбе не выходит, выключив свет. Сменит потом, если вообще вспомнит; ну, или же будет пичкать самого себя обещанием, что сделает хоть что-то. После приема таблеток обязательно следует приём пищи, но Джон искренне не знал, хотелось ли ему даже пытаться приготовить что-то. Деньги имелись, но даже те не особо хотелось тратить. Надвигалась оплата жилья, таблетки стоило докупить на всякий случай, а холодильник порадовать едой. Мда... С момента, когда Дейл окончательно решил уйти в запой после праздников, Доу даже и не знал, где его искать. Ворошить улицы смысла нет – скорее всего, он отогревает задницу в одной из подсобок, или, так и может быть, примерз к какой нибудь лавочке. Очень странным казалось для Джона, но у него не вызывало ни малейшего беспокойства состояние Дейла. Он не рассуждал сам с собою на тему того, правильно ли он поступил, забрав старика с острова; этап самокопания давно сменился апатией, и единственное, что оставалось неизменным за эти дни – бешеное желание уснуть и ночная бессонница. Может, побочки его препаратов не так уж и невинны?