РД и крепкие объятия

Провожая Антонову, Сергей всерьёз задумался над идеей со сладким помимо того, что сейчас ест Паша. Дилемма лишь в одном : как подать это так, чтобы не выглядело как жалость, которую Вершинин терпеть не может и раздражается каждый раз, когда его жалеют, не в силах скрыться за маской безразличия и излюбленного «мне всё равно»? А сам Вершинин даже не вполне уверен в реальности и правдивости того, что делает мужчина. Попытки накормить, психолог этот.. С последним он, конечно, поспешил. Но даже это отлично показывает степень отчаяния генерала. И в этом смысле уже Паша не знает, что делать. Двигаться дальше он сейчас не может - картинки в памяти слишком свежи, а сидеть на таблетках как какой-то нарик - это просто унизительно. Он же был сильным. Мог со всеми договориться словами, а с кем не словами, так грубой силой, пусть и в крайних случаях. Организм уже просит больше еды и питья, но сил встать просто нет, как и желания продолжать этот спектакль с несчастным концом. Поэтому Паша берёт за привычку встречать Костенко с работы чем-то простеньким, но в меру питательным. Сергей, конечно, сначала насторожился, не зная, точно ли это желание Вершинина или это очередной откат, который закончится тем, чем начинался приезд в Москву. Насторожился, но радовался, потому что комната стала для парня крепостью, в которой уютно, спокойно и никого кроме него нет. К сожалению, работа у мужчины более, чем серьёзная, а потому он может и не ночевать дома, что, в свою очередь, вызывает внутренний ужас у Паши, который успел привыкнуть к тихому низкому голосу, читавшему ему на ночь "Маленького Принца" и заботливым рукам, укрывавшим его одеялом со всех сторон, чтобы не было холодно. В одну из таких ночей, когда Сергей уехал на задержание серийного убийцы, которого долго выслеживали и старались себя не выдавать, Вершинин впервые посмотрел на телефон, лежащий на столе. Его оставил Костенко, попросив позвонить или, хотя бы, написать, если справиться с кошмарами и одиночеством самостоятельно не выйдет, даже включив телевизор и использовав компьютер. Паша тогда убеждал себя всеми правдами и неправдами, что он и так неплохо справляется, что не нужно отвлекать мужчину от работы и вообще, он взрослый человек. Через полчаса борьбы против себя же, сдаётся и пишет короткое смс : «не могу заснуть». Каково же было удивление, когда через три минуты пришёл ответ. Такой же короткий, но ёмкий : «выбирай книгу». Значит, совсем скоро генерал вернётся домой и тревожность отступит на некоторое время. Отвлекать было стыдно, но Паша знал, что его потом ещё похвалят, потому что «молодец, что попросил помощи» и «умница, что не пытаешься справиться в одиночку». Ключ в замке поворачивается уже через пятнадцать мучительно долгих минут ожидания. – Соскучился что-ли? - устало улыбается генерал, снимая обувь. – Можно и так сказать.. - бормочет Паша, сидя на кровати с «Прежде чем я упаду» в руках. Сергей проходит в комнату и улыбка меркнет, когда видит расчёсанные руки и искусанную до крови губу. Мальчишке нужен кто-то рядом. Чёртова выездная работа. Заметив новую книгу в тонких и изящных руках, Костенко испытывает чувство интриги, не зная, о чём будет читать на ночь в этот раз. И в груди так приятно горит уголёк радости, что в нём тоже нуждаются. – Что сегодня читаем? – Лорен Оливер. «Прежде чем я упаду». - отзывается Вершинин и словно нехотя смотрит в ответ, отчего-то смущаясь. – Не знаю такую. Но так даже интереснее. Положусь на твой выбор. - расслабленно поднимает уголки губ мужчина. – Эта книга.. Я знаю её. Она.. Очень хорошо описывает жизнь. Жизнь в похожих на мои условия. - тихо говорит Паша и хлопает книгой по ладони. – Думаешь, она поможет тебе... Стать сильнее? - осторожно спрашивает Костенко. – Думаю, она поможет мне принять всё, что произошло за эти месяцы. - Паша горбится и снова становится как-то меньше, отчего у Сергея зачесались руки с желанием обнять его, закрыть от всего мира. – Если ты не уверен в этом произведении, ты можешь выбрать любое другое, понимаешь? – Нет. Я хочу эту. - упрямится парень и вкладывает издание в руки мужчины. Это был один из самых длинных разговоров между ними за всё время, которое они вместе живут. Пока Сергей читает книгу тихо лежащему Паше, он также читает её и для себя, представляя мир обычных подростков, главной проблемой которых был счёт по розам на День Влюблённых и желание быть самыми крутыми среди придурков. Погружаясь в сюжет, генерал почему-то начинает представлять себе Вершинина в качестве главного героя. Правда, он сильно сомневается, что Лёха будет сподвигать его на первую ночь с девчонкой, чтобы не быть лузером. «Лёша может и похуже» - фыркает Костенко себе под нос, на что слышит вопросительное мычание, что заставляет его продолжить чтение. Паша засыпает примерно на трети прочитанной книги. А Сергей всё не хочет уходить, пока видит наконец спокойного Пашу, на лице которого нет выражения глубокой печали, усталости и нежелания жить. Он понимает, что на работе видел офицеров с куда меньшим ПТСР в глазах и дрожащих руках, сбитом дыхании, избегании общества и простом общении. На утро они об этом не говорят, как не говорили и раньше, когда Вершинин только привыкал к сосуществованию с кем-то в одной квартире и вечерний книжный клуб ещё не был своеобразной традицией, ритуалом, без которого сон никак не шёл, а если и шёл, только тёмный, жуткий и наполненный чем-то бездушно тоскливым. Что удивительно для генерала, так это то, что этот пацан не боялся его в посольстве в Вашингтоне. Да, держал розочку разбитой бутылки из-под воды в руке и первым, что он сказал, было «Так, стой! Не подходи!», но страха в глазах не было. Была боль, была тревога, было недоверие и печаль, но страха там уже не было. Даже когда в машине из аэропорта ехали, тот смотрел прямо в глаза, пусть и через зеркало заднего вида. Всегда смотрел в глаза. И было непонятно - то ли наблюдал за каждым движением, то ли ещё зачем. Обе эти сцены вызывали некое уважение, ведь было видно и по факту разговоров, что тот его знает, защищает своих друзей, но ведёт себя как равный. Теперь-то понятно, почему, а тогда.. Тогда это был очень странный квест на распутывание клубка ниток из реальностей, вселенных, детей и убийств непонятного характера. Честно признаться, Сергей даже не ожидал, что такой лидер, как Паша, может сдаться и пустить свою жизнь на самотёк. От того печальнее было понимать, через какое дерьмо он прошёл, чтобы себя отпустить, а как помочь, мужчина не знал. Так пришла идея. По-своему безумная и немного смущающая, но лучше, чем совет профессионала в этой сфере, люди ещё ничего не придумали, а искать ответы в сети будет кощунственным моветоном, что совсем не на уровне сотрудника Следственного Управления Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации. Именно после этой мысли он оказывается в кресле кабинета психологии на консультации о помощи людям в депрессии. Сам чуть депрессию не заработал, пока отбивался от вопросов о себе. Хотелось послушать то, что ему поможет оказать правильную поддержку, чтобы эта жёлтая лилия ещё явила себя миру даже ярче, чем раньше. Поначалу злила невозможность описать ситуацию в целом. Потом пришла мысль, что психолог и сам не будет знать, что делать и как помочь путешественнику во времени, который из вообще соседней реальности. Или не совсем соседней. Крайней была мысль, что Ане с её советами про сладкое надо идти учиться как раз в эту сферу. И консультации бесплатные, что тоже удобно. Консультация, конечно, на то и консультация - в подробности случая не вдаваться, да и методы пробные «получится - хорошо, нет - приходите, ещё поболтаем». Зато дома его ожидают макароны по-флотски и это следующий уровень после жареных пельменей у шеф-повара Павла Андреевича. – У нас новое меню? - с хитрой улыбкой спрашивает Сергей, усаживаясь за стол. Но уселся он рано, потому что в него тычут кухонной лопаткой с угрожающим бурчанием «руки мыть». Пришлось подчиниться, чтобы не ходить голодным. – И вообще. Ты же у нас военный, вроде бы. Я и подумал, что.. Тебе может понравиться? - с сомнением выразил свою мысль Вершинин. Ответом ему послужил тихий, но искренний смех с дразнящим «вроде бы?». От богатства многообразия вкуса мужчина почти стонет и почти готов сотворить любую дичь, какую только может попросить эта многогранная и всесторонне развитая личность, с серьёзным видом всё ещё тычущая лопаткой и тихо говорящая «чтобы тарелка была чистая» в странной манере заботы. «Жаль, что всё хорошее заканчивается» - думает Паша, когда Сергей напоминает, что через пару часов нужно ехать на приём к Алине. Нет, она понравилась ему как врач, но разговаривать о себе он не любил никогда. И вспоминать то, что похоронено под слоями напускного безразличия тоже. Как мама всегда говорила? «Поболит и перестанет». За этим всегда можно было спрятаться. А сейчас уже не спрячешься. Запоздало вспоминает про просьбу Алины принести что-то из своих вещей для комфорта. Нервно смеётся, понимая, что своих-то вещей у него и нет. Комплект одежды, купленный в Вашингтоне - и тот был оплачен Сергеем. Мнётся, не желая говорить об этом напрямую, но мужчина сам находит его в ступоре посреди комнаты и по одному указыванию на одежду всё понимает. – Не знал, захочешь ли ты остаться здесь или с ребятами, но на всякий случай запомнил твой размер одежды и купил несколько комплектов, они все лежат в тумбе. Обувь тоже есть. Кроссовки. Заметил, что и в посольстве, и перед вылетом ты выбирал их. В общем, посмотришь там, ладно? - немного стесняется своих объяснений генерал и ретируется, оставляя парня в обществе десятков вопросов без ответов. Наблюдательность Костенко как пугает, так и радует, потому что поход по магазинам за одеждой он бы сейчас не осилил. Слишком много людей. А Сергей это понял и позаботился об этом заранее, что не может не заставлять добавлять ему очередной плюс как в карму, так и в свой личный список «за и против», чтобы понимать, что он другой и судьба Энакина Скайуокера ему не грозит. В описанном месте нашлись несколько пакетов с одеждой и пара коробок с обувью. Цвета, к счастью, были стандартным - от тёмно-синего до чёрного или серого, потому что сейчас цветастого ничего не хотелось. Опять же, наблюдательный генерал. Но брать на приём Паша собирается «Маленького Принца» и телефон. Он знает, почему выбор пал на эти предметы. Книга напоминает ему о Сергее, а через телефон с ним можно связаться напрямую. Всё упирается в этого невероятно невозможного или невозможно невероятного мужчину. Ещё раз бросает взгляд на одежду и идёт в душ, желая сменить то, что являет ему постоянный стресс одним своим видом. Меньше напоминаний - больше возможностей не думать о проблеме. Избегание проблемы. Не выход, но отсрочка. В ванной лезет под горячие струи воды, чтобы согреться, почти сразу же меняя на холодную, чтобы остыть. Обращает внимание на тюбики шампуня и геля для душа. Понимает, что их по два разных, но всё равно берёт те, которыми пользуется Костенко, потому что хочет. Нельзя отказывать себе в таком удовольствии, когда есть предлог, за которым можно скрыться. Вот он и не отказывает. Мужчина, конечно, сразу же замечает эти ароматы и еле заметно улыбается, но полное понимание, что пацану нравится его аромат не выдаёт, хотя мысленно пляшет словно пятиклассница на первом свидании. Уже сидя в машине, Вершинин тихо просит заехать в магазин. На вполне логичный вопрос о цели покупки, получает хитрое «кваса хочу». На этом их разговор заканчивается. В магазин-то они, конечно, заезжают. И квас Паша покупает. Самостоятельно. Но чего Сергей предугадать никак не мог, так это довольной улыбки этого молодого человека, сжимающего бутылку кваса и протягивающего на ладони сияющие монетки. Мужчина смотрит на них и недоумевает, пока Вершинин не решает сказать самостоятельно : – Закрываю гештальты прошлого. И вот самый первый : твои 6 копеек за квас.