Твои драные джинсы

Потом, по окончательному пробуждению, Таня решила хранить упорное молчание, но хватило её минут на пятнадцать – потом девушка начала торопливо излагать ход свои мыслей, от "ты все неправильно поняла, ничего не было, забудь" до "да, ты мне  нравишься. Вот и всё!" После этой фразы, запальчиво выкрикнутой куда-то поверх головы молчаливой Люси, в соседней комнате с характерным звоном упала на пол гитара. Грин же только пытливо смотрела на Фельгенгауэр, нервно кусающую губы. – Ну? Почему ты молчишь, Люся? – с тревогой спросила Таня, садясь рядом с радиоведущей. Та тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение. – Просто думаю... У тебя такие глаза красивые... – Это значит – да? – уточнила Фельгенгауэр. Усталая улыбка Грин стала ей лучшим ответом.    Потом была восхитительная Ямайка, загорелые плечи Люси и следы её босых ног на песке, ром и очень много долгих поцелуев на закате.   Грин, уже в сером Лондоне настоящего, посмотрела на низкое, заболоченное облаками небо. – Скоро дождь пойдет, – неторопливо закуривая, произнесла она, уткаясь лбом в плечо Фельгенгауэр и легко перебирая её отросшие рыжие волосы. – Ага.. слушай, а помнишь, как мы на Ямайке чуть не потерялись?   – Конечно, такое забудешь! – Люся прыснула, вспоминая, – И как у нас почти все деньги спёрли, и мы спали на пляже.. и как к уличным артистам примазались. И даже как я чуть не утонула... Грин замолчала на короткое время, потому что Фельгенгауэр метко заехала ей ладонью под ребра. – Я тогда чуть не поседела, Люсь! – И я премного благодарна за то, что ты меня спасла.. Это был лучший подарок на день рождения, честно. –  Разумеется, такое приключение, – беззлобно буркнула Таня. – Не в этом дело. Просто ты была рядом со мной, – первые крупные капли начали падать с неба, заставляя невольно вздрагивать, и одна такая шлёпнулась точно на сигарету Люси, затушив ее. Женщина, не обращая на это внимание, неожиданно начала стаскивать с себя кожаную куртку. –Ты чего, промокнешь же! – Фельгенгауэр, передернув обнаженными плечами, которые пересекали только лямки топика, удивлённо взглянула на Грин – Не надо, Люся.. – Всё нормально, – брюнетка чуть шепелявила из-за зажатой в зубах и совершенно бесполезной сигареты – Нам обеим хватит. – Как скажешь. Спасибо, – не зная, что ещё добавить, Таня благодарно поцеловала женщину в скуластую щёку, на что та в который раз тихо улыбнулась. – Ты знаешь, Танечка, что самурай никогда не бежит от дождя, потому что всё равно промокнет? – слегка невпопад отозвалась Люся после короткой паузы – Предлагаю побыть самураями, а? Как тебе? – С тобой я согласна стать хоть якудза, честное слово. – Я не стою таких больших жертв, – Грин довольно улыбнулась, запрокинув голову. Таня лежала щекой на её плече, и от этого жеста неизменно становилось как-то тепло на душе. – Это тебе кажется. В конце концов, если я тебя из моря на руках вытащила, и потом.. – И потом мы лежали на песке, глубоко дышали и готовились заняться любовью, глядя на звёзды... Я помню, – прикрыв глаза, женщина потерялась носом о нос рыжеволосой – Бережно храню каждое воспоминание. – Вот видишь. А ты говоришь, что якудза – слишком большая жертва. А ведь я, когда за тобой прыгала в море, даже плавать не умела.. – Ты никогда мне об этом не говорила, – от неожиданности Грин застыла посреди улицы, взяв Фельгенгауэр за руки и внимательно глядя в её лицо –Правда? – Ага.. – Фельгенгауэр как-то чуть потупилась – Да ладно, что уж.. – Таня... Ты ради меня рисковала жизнью... – по лицу Люси прошла слабая судорога, кода она заключила женщину в объятия и не выпускала, казалось, целую вечность.    Тот случай, о котором они всегда вспоминали невольно, чуть было не разорвал череду весёлых событий в двухнедельном путешествии на Ямайку. Грин обожала испытывать что-то новое, и потому решила испытать: каково это, плавать в море во время ветра? Ничто не предвещало беды и того, что буквально через несколько минут небо заволокли тучи, а воздух разорвали удары первых молний. Поднялись волны и Люся, запоздало обмирая, поняла – не хватит времени доплыть до берега. Не успеет, не сможет... Именно в этот момент кто-то с силой схватил её за руку и потянул прочь, а потом она уже гребла сама, с каждым движением оказываясь дальше от парализующего ужаса. Таня – вся мокрая, дрожащая, в прилипшем к телу лёгком платье, вытащила её из грозного шторма, но истинный масштаба случившегося Грин поняла только сейчас. – Ой, ну все, ничего.. – женщина ещё больше смутилась, когда губы Люси раз за разом касались её лица – Ничего особенного. – Ты меня спасла... – неразборчиво шептала Грин, пытаясь согреть девушку, хотя и сама дрожала от холода, и порывы ветра выбивали последние крупицы тепла. Фельгенгауэр обнимала Люсю в ответ, пыталась взъерошить свои короткие рыжие волосы, которые облепили её голову, показав красивую, правильную форму черепа. – Пойдём куда-нибудь.. в тепло? – предложила Таня, преодолевая стремление челюсти выбивать дробь. Люся кивнула – уже совсем скоро они сидели в тепле, потягивая горячий глинтвейн. Фельгенгауэр, свернувшись кружочком, устроилась на коленях Грин, которая выпивала один бокал за другим, чтобы совершенно точно ощутить – она жива. – "Веселая" история, – произнесла Таня, переглядываясь с Люсей. Та молча кивнула, притягивая к себе девушку и нежно целуя её в приоткрытые губы.