Гермиона Сенджу или моя вротая жизнь в роли сисястой алкашки

      Приятный голос пел колыбельную, укачивая своими нежными руками. Гермиона щурила глаза в надежде различить силуэт женщины, что склонилась над ней. Сладких запах молока… Ммм, она зажмурилась и выдохнула стон блаженства.       Слеза сама по себе скатилась из уголка глаза. Не такой она себе представляла жизнь после смерти. Новое рождение, новые родители и новая жизнь… Гермионе лишь остаётся надеяться на то что в этой жизни она не будет маглорождённой и снова попадет в Хогвартс. Возможно она сможет что-то изменить…       Раскрыв вновь глаза она осматриваясь, замечает ещё один силуэт. Мужчина. Он склоняется над ней и радостно хохочет. Гладит её по голове и целует женщину. Что-то ей говорит. Гермиона еле различает иностранную речь.       Ещё в детстве, когда своим родителям она была неуместна, те записали ее сразу на несколько развивающих кружков, где среди них был кружок рисования. Нам они не только рисовали, но и из-за того что преподаватель был японцем, писали кандзе и иероглифы. Позже в школе, до Хогвартса, ей наняли репетиторов по Испанскому, Китайскому и Японскому. Много она тогда не запомнила, но для того чтобы понимать их речь, этого хватало.       — Фудзико-тян, наша Цуне-чан так прекрасна, — он лыбится как дурак и склоняет голову на бок, — у неё твои глаза! И волосы! Она будет такой же как ты! Прекрасным цветком лотоса!       Его радость чувствуется особенно четко. Женщина, её новая мать, устало вздыхает.       — Верно, Кэтсу-кун, у неё мои глаза и мои волосы, но скорее всего внешностью будет в тебя, — она приподнимает её, начиная покачивать.       Мужчина радостно приникает к ним, обнимая. Радость лавиной топит душу Гермионы. Ей нравится эта семья.       Её семья…