Я иду искать

             Он просто стоит и плачет.       Наруто стоит рядом с кроватью, на которой лежит спящая Киоко, и плачет. Если смотреть на неё спящую, то так и не поймёшь, что внутри она разбита.       «Я хочу умереть» — её слова крепко засели в голове, и он не может перестать думать об этом.       Они с Киоко познакомились, когда им было по четырнадцать лет (чуть больше девяти лет назад). Тогда она была новой ученицей их средней школы, переведённой туда в середине года. Её туда взяли через пару месяцев после того, как она попала в больницу с угрозой выкидыша.       В тот момент он этого, конечно, не знал.       Киоко де Кюри была интересна тем, что была исключением. В японских школах было обязательным ношение формы, хождение на внеклассные занятия, на кружки, дети должны были соблюдать правила внешнего вида — никакого выделения из толпы. Наруто, будучи истинным блондином из-за отца, перекрашивал волосы в тёмный оттенок из-за правил, а Киоко не делала этого. Она пропускала множество уроков, никогда не посещала уроки физкультуры и могла опаздывать на первые уроки. И никаких замечаний не было.       Она ни с кем не общалась, учителя её никогда не спрашивали, её ни разу не ругали, не отчитывали и вообще делали вид, словно её нет. Такое особое отношение к ней многим не нравилось, а Наруто наоборот заинтересовался новой одноклассницей.       Она была грустной. Одинокой. Всегда носила брюки и свитшоты, свитера или футболки с кофтами поверх.       Но несмотря на многочисленные пропуски, её рейтинг всегда был самым высоким. Что в классе, что в их параллели.       Наруто нашёл её под лестницей на перемене, где она читала какую-то книгу и ела яблоко. Одна. Как и всегда, как и в любой день, когда он высматривал её.       — Привет, — он, сидя на одной из ступенек, улыбнулся и облокотился на перила лестницы.       Киоко дёрнулась, испуганно обернулась на него и словно попыталась сесть так, чтобы спрятаться.       — Я хороший.       Она осмотрела его, а затем аккуратно закрыла книгу, где заранее оставила закладку, положила на неё недоеденное яблоко.       — J'ai eu peur , — через долгие минуты молчания наконец отвечает де Кюри совсем тихо, но он разбирает.       — Что? — он забавно приоткрыл рот, услышав французскую речь. — Ты говоришь по-французски?! Ками, этого я точно не ожидал! — внезапно он закрыл рот ладонью и виновато взглянул на неё. — Я точно напугал тебя. А вдруг ты меня не понимаешь? Наверное, я кажусь тебе идиотом…       — Я говорю по-японски, — говорит она на его родном языке, и тогда Узумаки с ещё более забавным выражением лица, где отчётливо виднелось удивление, замер на месте.       Он прислонился лбом к перилам и сделал тяжёлый вздох.       — Я идиот, — обречённо пробормотал.       Киоко продолжала сидеть на месте и наблюдать за его самобичеванием. Она ничего не говорила, даже не двигалась, просто смотрела.       — Ты ничего не подумай, — Наруто наконец поднимает на неё взгляд. Он аккуратно поднимается на ноги, но внимательно следит за её реакцией на него, спускается вниз и останавливается в нескольких шагах от девушки. — Я не сталкер и никак не хочу тебе навредить или… обидеть как-то, — делает глубокий вдох. С удивлением понимает, что почему-то сильно нервничает. — Просто ты всегда одна. И я подумал, что могу… попробовать подружиться с тобой.       — Что? — девушка непонимающе смотрит на него.       — Подружиться, — повторяет он и слабо улыбается, потому что удивлённая и недоумевающая Киоко выглядит мило. Как котёнок. Или зайчик. — Стать друзьями.       — Со мной? Зачем?       — Потому что… — Узумаки замолкает, но затем усмехается и качает головой. — Я сам не знаю, правда. Просто ты кажешься мне хорошим человеком. Хорошим, но одиноким, и я хочу это исправить. Как это называется? — он чешет затылок. — В общем, моя мама, прекрасная женщина, очень добрая, как-то сказала, что во мне есть задатки какого-то синдрома. А! — он щёлкает пальцами и широко улыбается ей. — Синдром спасателя.       — Синдром спасателя многие считают заболеванием, — внезапно говорит Киоко, и Наруто замирает на месте. Он смотрит на неё, широко распахнув глаза и даже приоткрывает рот, но почти сразу закрывает, забыв, что хотел сказать.       — Но я здоров.       — Ментальное, — объясняет она, не глядя на него. Берёт книгу в руки и убирает её в сумку. — Психологи считают, что «синдром спасателя» может привести к психологическим расстройствам.       — Ты интересуешься этой темой? Психологией.       — Да, — Де Кюри встаёт на ноги и закидывает сумку на плечо. Она идёт в его сторону, но пытается обойти, и Наруто тянется, чтобы взять её за руку. Девушка отшатывается так резко, что он сам пугается. Киоко прижимает руки к груди и смотрит на него загнанно, испуганно, а Узумаки непонимающе смотрит на свою протянутую вперёд руку.       — Я… — он опускает её вдоль тела. — Прости. Прости. Пожалуйста, прости, я не хотел тебя напугать. Просто… нет, забудь, — Наруто смотрит на неё. — Я не буду тебя трогать, обещаю. Я вообще ничего не буду делать, если тебе страшно, противно или ты не захочешь, ты только… — глубокий вдох. — Ты только позволь мне подружиться с тобой.       — Я… не знаю, — она говорит тихо, неуверенно, и Наруто поджимает губы.       — Пожалуйста.       Киоко, крепче сжав лямку сумки, быстрым шагом поднялась по лестнице, оставляя парня одного. Он смотрел ей вслед нечитаемым взглядом.       Наруто сдаваться не собирался. Это в его характере — добиваться желаемого. В тот же вечер, как они впервые заговорили, он прочитал все статьи на тему «психология», узнавал и изучал снова и снова, чтобы поддержать следующий разговор.       — Что с тобой? — Кушина обеспокоенно взглянула на сына, который весь вечер не разговаривал с ними, а ужин проводит глядя в тарелку. — Заболел?       — Нет, — он кладёт палочки на стол и трёт лицо ладонями. — Всё в порядке. Я просто встретил девушку.       — О, — Минато удивлённо смотрит на Наруто. — И как?       — В этом и проблема, — подпирает щёку кулаком и смотрит в поверхность деревянного стола. — Никак.       — Она тебя отшила? — успокоившись, интересуется женщина и усмехается.       — Не то чтобы. Сказала «не знаю» и убежала. Но я ведь упрямый, поэтому буду биться над всем этим до конца, — поднимает взгляд на родителей и хмурится от их довольных лиц. — Я не влюбился. Я хочу подружиться с ней, но она… Она, знаете, выглядит очень одинокой. Никогда ни с кем не общается, всегда сидит одна, обеды и перемены проводит под лестницей и тоже в одиночестве. Ещё она никогда не одевается в школьную форму! И она блондинка! И опаздывает часто, физкультуру не посещает, но никто не ругает её.       Кушина моментально становится серьёзнее.       — У неё французская фамилия?       — Что? — Наруто моментально выпрямляется. — Да. А как ты поняла?       — Ками, — Узумаки смотрит на мужа. — Милый, послушай нас внимательно, хорошо? Эта девочка…       — Она не совсем обычная, — Минато тоже откладывает свои палочки и скрещивает руки в замок, а затем кладёт их на стол.       — Заоблачно богатая? Это ведь не проблема, — Наруто фыркает. — Мы тоже непростые смертные.       — Это не вопрос финансов, Наруто.       — А в чём тогда проблема, мам?       — Эта девочка... её ведь зовут Киоко де Кюри? — Кушина не дожидается ответа сына и продолжает: — Несколько месяцев назад по всей стране говорили об Акума Мори, помнишь? В деле не фигурировало её имя, но этот факт неоспорим: она его дочь. Это дело рассматривалось на закрытых заседаниях не потому, что убийство его жены было жестоким. Причина заключается в том, что Киоко де Кюри также была жертвой.       У Наруто нет причин не верить его матери, одному из Верховный судий Токио, которая присутствовала на заседании этого дела, но всё же… в это, оказывается, сложно поверить сразу.       — Но…       — Нет, Наруто, дослушай меня, — она смотрит на сына твёрдым, серьёзным взглядом, и парень послушно смолкает. Когда его мама такая, то лучше стоит послушаться. Как бы он её ни любил, в гневе Кушина была страшна, и они с отцом старались сбегать от такого надвигающегося штурма. — Это дело… Я за всё время работы судьёй не видела дела ужаснее, чем это. Я до сих пор не понимаю как эта девушка живёт. Что заставляет её жить. Киоко де Кюри — особый случай, знаю. Я лично устраивала её в твою школу. Все поблажки, что ей дают — это условия, которые школа обязалась исполнять, пока она является их ученицей. Она опаздывает, пропускает физкультуру и учится не по правилам не потому, что хочет этого, а потому, что это были рекомендации врачей и психолога, которые ей занимаются с момента начала дела. Ты постарайся её понять, хорошо? — она мягко ему улыбается. — Киоко сложно. В её жизни случилось то, что немногие смогут пережить, и она пытается с этим всем справиться. Одна.       — Тогда я хочу ей помочь, — решительно заявил Наруто. — Я помогу ей справиться со всем, — исправляется.       — Тогда ты должен набраться терпения, — со снисходящей улыбкой говорит ему Минато.       — Я… — он поднимает нерешительный взгляд на родителей. — Вы ведь поможете мне?.. Не в чём-то глобальном, а просто посоветовать как мне… с какой стороны мне к ней подойти, как помочь. Как мне дать ей понять, что я хочу помочь?       «Мы вырастили прекрасного человека» — кажется, в тот день Кушина гордилась сыном больше, чем когда-либо.

       * * *

      — Привет, — Наруто поднялся на ноги и улыбнулся девушке, которая замерла в паре шагов от него.       Он пришёл под эту лестницу раньше. Специально.       — Просто сделай вид, что меня здесь нет, — пытается успокоить её, хотя у самого внутри всё сжимается от непонятного и внезапно возникшего страха. Он не хочет, чтобы она уходила. — Если тебе некомфортно, то я могу отойти настолько, насколько будет необходимо. Но я не смогу совсем уйти, прости.       Киоко стояла на месте около минуты, прежде чем слабо кивнуть и пройти под лестницу. Она кладёт на пол свитер и садится на него, достаёт книгу и читает её. Под снятым свитером оказывается кофта с длинными рукавами.       Наруто хмурится. На дворе март.       Он сидит неподалёку. Тишина непривычна для него, но он готов терпеть, пусть и хочется что-то сказать. Знает, что этим может спугнуть её. Узумаки исподтишка смотрит на обложку книги и тут же ищет её в интернете. Плевать, что там всё на французском. Параллельно скачивает себе парочку словарей и учебников французского для начинающих.       Он никогда не интересовался иностранными языками — только английский учил, потому что тот был обязательным предметом в школе, а ещё родители сказали, что это может быть хорошей перспективой в будущем. Никогда не любил читать — только комиксы иногда. Никогда не проводил перемены в уединении и сидя под лестницей. Никогда не брал на перекусы фрукты.       Он полюбил всё это только потому, что это любила она.

* * *

      На следующий день он снова приходит раньше Киоко и стелет там, где она обычно сидит, мягкий плед, который мама без вопросов купила, услышав просьбу сына.       Оглядевшись, аккуратно кладёт ланч бокс на плед, а затем уходит. Наруто знает, что она догадается о том, кто причастен к созданию уюта под лестницей. И хочет надеяться, что это расположит де Кюри к нему хотя бы чуть-чуть.       Он не рискнул оставить какие-то сладости, вроде шоколадных батончиков, конфет или мармелада, потому что не был уверен во вкусовых предпочтениях Киоко, поэтому в ланч боксе лежали только неряшливо и криво нарезанные фрукты: яблоко, банан и персик, а ещё немного ягод: клубника и голубика.       Вечером после уроков он находит ланч бокс уже пустым, и улыбка сама появляется на лице.

* * *

      Это длилось пару недель, прежде чем Киоко появилась под лестницей с двумя коктейлями, и Наруто знал, что она готовит их сама дома.       Это стало самыми первым и важным знаком для него.       — Это очень вкусно, спасибо! — он даже поклонился ей, когда отдавал пустой термос.       Киоко только кивнула и вновь ушла.       В тот же вечер Узумаки вернулся домой безмерно счастливым, что его родители сразу же подметили и не забыли пошутить. Он не обижался — слишком был занят чтением учебника по французскому.

* * *

      — Je veux… — он запнулся, увидев какой удивлённой выглядела Киоко, услышав родную для себя речь. Наруто тихо прокашлялся и продолжил уже смущённее, опустив взгляд в пол: — Je veux être ton ami .       — Oh, vraiment ? — недоверчиво переспросила.       — А… — парень замялся. — Ты знаешь, я только выучил алфавит и кое-как цифры, а ещё эту фразу. Больше я не понимаю, поэтому… эм, ты можешь сказать на японском? — слабо улыбнулся ей, подняв голову.       — Зачем тебе… я? Вокруг тебя всегда много людей. И все они тоже интересные.       — Да дело не в интересе! — тут же восклицает, но испуганно замолкает из-за того, что де Кюри вздрагивает от его звонкого голоса. — Хотя, может и в нём, но я… я просто чувствую, что ты мой человек. И я хочу помочь тебе.       — С чем?       — Со всем! Я со всем готов помочь, только скажи мне об этом, и я всё сделаю. Правда. Позволь мне стать твоим другом.       — Но… ты можешь мне обещать? — она подходит ближе и робко протягивает свою ладонь вперёд. Не смотрит ему в лицо, только на собственную чуть подрагивающую руку.       — Что угодно!       — Не делай мне больно.

* * *

      — О, ты был прав! — восклицает Кушина, как только они появляются на пороге квартиры. — Она такая милая!       — Мам… — Наруто, взглянув на Киоко, мягко убирает руки Кушины от напряжённой девушки.       — Ками! — женщина сама пугается и отодвигается от них. — Прости, пожалуйста, что я так эмоционально. Просто Наруто столько говорит о тебе, что мне очень-очень хотелось с тобой наконец познакомиться.       — Я… — де Кюри сглатывает, выдавливает слабую улыбку и пытается что-то сказать, но у неё не получается продолжить.       Наруто одним взглядом просит маму уйти на кухню, и та коротко кивает, снова улыбается Киоко и уходит на кухню, приговаривая: «какая же хорошенькая».       — Моя мама… — Узумаки встаёт перед девушкой и тоже мягко улыбается. — Ты, наверное, поняла в кого я характером, да? Я уже говорил тебе: мама хорошая, она правда крутая, но эмоциональная. Киоко… — он переводит дыхание и смотрит в её голубые глаза. — Не бойся, хорошо? Если тебе некомфортно или страшно, то просто скажи мне, и я поговорю с родителями. Они не съедят тебя, честно. И я тоже не съем. Скорее… я бы крепко тебя обнял. Веришь?       Киоко молчит, но затем робко кивает, и Наруто пропускает её вперёд, вглубь квартиры.       — Папы всё ещё нет? — интересуется у Кушины, которая хлопочет у плиты.       — Скоро будет. Он пообещал освободиться сегодня раньше, потому что у нас важная гостья.       Де Кюри, услышав «важная гостья», смотрит на парня, который ей улыбается и пожимает плечами, мол, «это в порядке вещей». Он, мельком осмотрев стол, молча указывает на тарелку с порезанными фруктами, но Киоко отрицательно мотает головой.       «Наверное, она всё ещё стесняется» — Наруто прекрасно знает о том, как она любит фрукты, особенно свежие, особенно порезанные, поэтому также молча и не смотря на Киоко, двигает тарелку к ней. Затем подкладывает ей вилку, а спустя минуту с улыбкой наблюдает за тем, как аккуратно де Кюри накалывает дыню и кладёт в рот, как прикрывает глаза и пытается распробовать фрукт, как приподнимает уголки губ в явном наслаждении.       Со стороны входной двери раздаётся короткий сигнал, оповещающий о вводе код-пароля, и дверь открывается, а в проходе появляется Минато.       — Добрый вечер, — он улыбается Киоко и тут же кланяется.       Девушка встаёт со стула и тоже кланяется. Она смотрит на Наруто, он — на неё. И Узумаки встаёт со своего места.       — Мой отец — Намикадзе Минато, — указывает на мужчину. — Моя подруга и наш гость — Киоко де Кюри, — затем на неё.       — Вы ещё не начали? — Минато кладёт свой портфель на пол, а пальто вешает на крючок на стене. Он заходит на кухню, целует Кушину в щёку, треплет Наруто по волосам, снова улыбается Киоко и осматривается вокруг.       — Тебя ждали, — отвечает женщина. — Теперь можно садиться!       Наруто усаживает Киоко с собой рядом, пока его отец садится во главе стола, а Кушина — по его правую руку. Де Кюри наблюдает за тем, как Намикадзе берёт палочки в руки и набирает немного риса.       — Что-то не так? — тихо спрашивает Наруто, и девушка отрицательно мотает головой. — Может, тебе удобнее есть вилкой? Или, если хочешь, я могу подать тебе что-то другое? — он, несмотря на очередное отрицание, двигает к ней тарелку с фруктами. — Тут традиционная японская еда. Мама решила накормить тебя чем-нибудь… в общем, она подумала, что ты мало ела такого и решила приобщить тебя к японской еде. Это, например, тонкацу — свиная котлета во фритюре, — он указывает на одну из тарелок. — То, что у каждого из нас — рамен, тоже со свининой. Ещё есть суши, темпура — креветки, обжаренные в кунжутном масле, — Узумаки рассказывает обо всех блюдах, которые приготовила Кушина, и Киоко действительно слушает с интересом.       И они оба не замечают взглядов родителей парня, которые переглядываются и улыбаются друг другу.       — Он так сильно вырос… — замечает Намикадзе.       — Наруто есть о ком заботиться, он чувствует свою ответственность за неё, поэтому так быстро повзрослел.       — Думаешь, он влюблён? — Минато наклоняется к жене ближе.       — Влюблён? — удивляется Кушина. — Наш сын, уверяю тебя, не рассматривает её в таком плане.       — Как ты это поняла? — недоумевает мужчина. — Как по мне, он похож на меня, когда я ухаживал за тобой.       — Считай это материнским чутьём.

* * *

      — Нет, — Киоко мотнула головой. — Это произносится немного по-другому. J'ai besoin d'aide . Вот так.       Наруто закрывает лицо подушкой и стонет в неё. Затем смотрит на девушку и строит лицо великого мученика. Обычно это срабатывало.       Год назад. Не сейчас.       Теперь де Кюри имела определённый иммунитет к его страдальческому выражению лица, большим голубым глазам и светлым бровям, которые он заламывал домиком.       — J'ai besoin d'aide, — она повторяет фразу ещё раз.       Узумаки невинно улыбается. Киоко де Кюри — это человек, который изменил его жизнь, и Наруто всегда будет уверен, что жизнь после появления Киоко будет его вечным выбором, в котором он никогда не будет сомневаться. Он, кажется, действительно утонул в человеке. Настолько сильно, что это уже не исправить, никак не вытравить из него, сколько бы ни старались.       Она его лучик света. Единственная, ради кого он готов на всё. Буквально на всё. Он откажется от любых денег, от всего человечества откажется, но только не от неё.       Наруто даже уговорил её переехать к ним в квартиру, он спланировал небольшой ремонт, и теперь между их комнатами была дверь, поэтому Узумаки мог прийти к ней на помочь в любой момент. Он с родителями нашёл лучших специалистов, которые моментально начали свою работу с Киоко.       Он стал единственным человеком, с которым Киоко имела физический контакт после того, что с ней было. Больше она никому так не доверяла.       — Киоко.       — Что?       — Я люблю тебя.       Она замерла на месте, даже дыхание задержала на какое-то время. Сначала нахмурилась, потом снова взглянула на его лица, но ничего, кроме абсолютной честности, не увидела.       — Что ты?..       — Просто… я очень сильно тебя люблю. Я, кажется, даже к родителям такого не чувствую, — Наруто улыбнулся. — Ты просто послушай, хорошо? Я за этот год действительно прикипел к тебе. Настолько, что уже не хочу помнить какой жизнь была до тебя. Я люблю тебя не как девушку, а как… я не знаю как это объяснить. Это даже сильнее, чем любовь к семье. Я люблю тебя сильнее, чем члена своей семьи, и чувствую, что так правильно. Словно так и должно быть.       — Я… — Киоко замешкалась.       — Тебе не нужно мне отвечать. Я всё знаю. Даже если ты не говоришь мне подобное, я просто чувствую, что мы ощущаем одно и то же. Мне этого достаточно. Мне достаточно того, что ты позволяешь мне касаться тебя, позволяешь заботиться о тебе, помогать. Но ты просто… — он сглатывает, а затем берёт её ладони в свои и аккуратно сжимает. — Laisse-moi t'aimer .