Чувства цвета киновари

Отчасти организм действительно хорош тем, что является взаимосвязанной системой. Например, в этом случае, когда Маомао даже без более тщательного осмотра смогла понять, в чём дело: у её нового пациента, мужчины шестидесяти лет от роду, ногти поперёк были прочерчены белыми полосами: ни дать не взять, известью мазнули. Пока пульс мерила, увидела и всё остальное: бледность, одуловатое лицо, розовые пятна полопавшихся сосудов рядом с носом. А ещё он жаловался на усталость, равно как и на частое мочеиспускание. Последнее травница использовала, выдав ему специальную тару, и, поболтав полученную жидкость на свету, заключила, что та весьма мутное, хотя, слава небесам, хотя бы без крови. – Встаньте, пожалуйста, – обойдя пожилого евнуха сзади, Маомао опустилась на корточки и пару раз осторожно постучала кулаком по его пояснице, – Вот здесь больно? – Нет, а должно быть? – пациент немного удивился. – Это хорошо, что не больно, ведь если так, понадобится лечить Вас гораздо дольше, – Маомао встала, упирая руки в бока. Диагноз налицо: почечная недостаточность. Не поймёшь, камни у него там или что, но раз мочиться не тяжело, значит, попросту отказывают. Скверно. Что так, что эдак лечение очень затяжное. Ещё эти полоски на ногтях... Но неужели же он ничего не замечал до этого? Либо наоборот, работал на износ, пока не понял, что больше уже не может? – Так, – окинув свои запасы взглядом, Маомао начала лазать по ящичкам, выдвигая то один, то другой, – Соберу Вам все почечные травы, которые я знаю и которые сочетаются, будете принимать так, как я скажу. Но ещё мне понадобится посадить Вас на диету. Обещайте мне, что будете её соблюдать, иначе не поправитесь. – Конечно, госпожа доктор, как можно, – несмотря на разницу в годах, он говорил без иронии, хотя Маомао хватало и таких, кто костерил её исключительно за возраст, мог, если молодая, опытным врачом попросту быть не может, – Позвольте спросить. – Да, конечно, – на минутку обернулась к нему лекарка. – Почему некоторые органы болят сразу, например желудок, если отравишься, а некоторые играют в молчанку? – Вы про почки? – Маомао пусть и невольно, но улыбнулась, – На самом деле, врачи не зря называют их молчаливым органом. Мне кажется, Вы с ними похожи: работаете на износ, а жаловаться начинает только когда, когда понимаете, что больше уже не вывозите. Почки похожи на уборщиков: они моют кровь, а результатом их труда становится моча. – А ведь и правда, – он снова улыбнулся, показавшись Маомао весьма и весьма приятным человеком, – Я ведь тоже, – пожилой евнух с намёком похлопал себя по пояснице, – Работали со мной, братишки и сестрёнки, пока не сказали, что настал и мой черёд. – Но-но-но, Вы тут у меня не помираете, нечего раньше времени нос опускать, – даже оторвалась от изготовления бумажных конвертиков травница, – Если есть кто помоложе, пошлите-ка его на рынок, пусть купит вам побольше кислицы. Может, знаете её, такая травка, похожая на клевер? – Да, знаю, она настолько полезна? – Для почек очень хорошо, – закивала Маомао, принимаясь выводить ему длиннющий рецепт, – И будете регулярно показываться мне, нужно отследить, как развивается болезнь. Ещё придётся договориться о покое, Вы не можете работать так, как раньше. – Что Вы, что Вы, ну зачем же так тревожить господина Дзинши? – засуетился пациент, когда травница ласково, но твёрдо взяв его под локоток, направилась к дому главного евнуха. – Но мы же не хотим, чтобы Вы рухнули замертво, намывая полы нашего драгоценного дворца? – после этих слов сопротивляться более он не имел никакого желания, потому Маомао, постучавшись, вошла в приёмную. Дзинши ненадолго оторвался от бумаг и улыбнулся ей, но заметив, что любимая с пациентом, тут же сменил выражение лица на деловое: – Сыма Ку? Наконец-то дошёл до лекаря? – Господин Дзинши, – надо сказать, Маомао больше нравилось обращаться к нему на «Вы», но дело было скорее в привычке. До тех пор, пока они не были женаты, решили обращаться друг к другу официально, дабы не пошло кривотолков, – У Вашего подчинённого хроническая почечная недостаточность, очень серьёзная. Ему надлежит отдыхать и соблюдать специальную диету. Я выдам все лекарства, но если он продолжит работать так, как привык, боюсь, что мы можем его потерять. – Господин, простите, что подвожу Вас, столько лет работал – и вот, начинаю разваливаться. Я крепкий, действительно крепкий, не выгоняйте меня из дворца! – сложив ладони лодочкой, начал кланяться Сыма Ку, и Дзинши, выйдя из за стола, подошёл к нему поближе, похлопывая по плечу: – Дядюшка Ку, да будет Вам. Вы здесь подольше моего, столько для дворца сделали. Теперь наша очередь возвращать Вам долг, благодаря вам прекрасные наложницы Императора никогда не пачкали платья об грязные полы. Я приставлю к Вам двух ребят помоложе да побойчее, чтобы за Вами следили, а на работу выйдете только когда окончательно поправитесь. Не волнуйтесь, смена уже подросла, они непременно помоют так чисто, как и положено. – Да продлятся Ваши дни, господин Дзинши, – пожилой работник не сдержал слёз и принялся вытирать их тыльной стороной запястья, – Я всегда говорил, что Вы прекрасно смотритесь на этой должности. Прошу, не сочтите за лесть, просто, наверное, пока Вы только начинали, сплетен развелось достаточно. – Вот уж правда, Сыма Ку, – всячески уверив его в искренней дружбе и заботе, Дзинши перепоручил старика Гаошуню, и тот проводил пациента, сжимающего матерчатый мешочек, набитый травами под завязку. Маомао умудрилась переглянуться с Гаошунем и в который раз увидела у того в глазах бесовскую искру. То ли Шуй Лан рассказала, то ли сам догадался, но теперь непосредственный подчинённый главного евнуха будто бы делил с ними ту самую тайну, которая осталась между простыней что покоев в его господина, что лавки чудес. – Надеюсь, он не пришёл слишком поздно? – с тревогой в голосе спросил Дзинши, когда несколько сгорбленная фигура уборщика исчезла за воротами. Маомао, что-то прикинув, закачала головой: – Он и правда мог чувствовать себя не так уж и плохо, не обращать внимания на мелочи, продолжая работать. С почками сложно договориться, особенно если ты полностью отдан любимой работе. Вот если бы кровить начали, то, пожалуй, и вовсе слёг бы. А после, без лечения и прочего… – она тяжело вздохнула, облокачиваясь на одну из колонн приёмной. – Можно понять, – Дзинши подошёл к ней ближе, – Всё же он во дворце сызмальства, и не знает другой жизни. Больше всего на свете боится, что его выгонят. Думаю, если вдруг ты грозила Сыма Ку, что он упадёт при смерти, натирая пол, он и ухом не повёл. Для него это лучшая из смертей. – И всё же я попробую выцарапать ему ещё пару лет, – решила Маомао, скрещивая руки на груди, и буквально сразу же услышала, как урчит желудок. – А ведь время действительно подошло к обеду, – усмехнулся Дзинши, выглядывая во двор, – Наконец-то все рассосались, тоже, поди, едят. А мы чем хуже? Пойдём, перехватим чего-нибудь, да снова за работу. И да... – подождав, пока они снова зайдут в помещение, главный евнух мягко прижал её к стене, щекоча дыханием веснушчатое лицо, – Я уже успел соскучиться. Маомао без сопротивления подставила губы для поцелуя. Похоже, это действительно нравилось Дзинши, и он весьма поднаторел в этом искусстве. Вроде бы такая ерунда, подумаешь, обмен слюной, а между тем столько нежности. Травница вспомнила времена, когда тянула презрительно «Фуууу», когда сестрицы рассказывали ей о поцелуях. Но ведь непонятно было, что там и как, да и для чего, собственно. Хотя... Лично Маомао всё же предпочитала объятья, и вот тут уже не возражал главный евнух. – А я уж думала вам с собой еду собирать, – несколько удивлённая их визитом, всё же улыбнулась Шуй Лан, – Работаете не покладая рук, ага? – Я начинаю битву с неработающими почками, – только сев за стол, Маомао поняла, что действительно устала, – Та ещё проблема. То песок, то камни, то кровь. И не прооперировать, умрёт. Отец всегда говорил, что требуется грамотно сочетать мочегонное и противовоспалительное, да ещё и пациента уговаривать, чтобы соблюдал диету и не перенапрягался. Жаль, что нельзя просто взять – и пересадить ему здоровую почку. Если бы я могла выращивать их, совсем как мои лекарственные травы... – она задумалась, глядя куда-то в потолок, должно быть, задачка захватила её полностью. – Если поразмыслить, – вдруг приняла участие в этом странном монологе Шуй Лан, – Наверное, можно было бы пересаживать почку от здорового человека, но, я боюсь, в Поднебесной нет такого счастливца, у которого бы их было три и одна была бы точно не нужна. – Вот уж воистину, – закачала головой Маомао, улыбаясь, – Отец знавал одного лоточника, у которого из-за болезни отказала одна почка, но что это была за жизнь. Парные органы могут работать по отдельности, но организм всё равно ослаблен. Малейшая простуда – и можно оказаться на том свете... Вам помочь? – Сиди, а то с этим перенапрягом сама туда оправишься, – в коем веке разрешила Шуй Лан, шурша на кухне. Судя по запаху, она воплотила свой план в жизнь и действительно готовила булочки с теми самыми бобами тонка. – Вот что мне интересно, – оторвавшись от медицинских изысканий, выпрямилась Маомао. Дзинши, не ожидавший такого перехода, даже приподнял одну бровь: – Что такое? – Я никогда раньше об этом не задумывалась, но ведь есть какая-то причина того, что тебя поставили на эту должность, хоть ты и молод. Если память мне не изменяет, обычно главными евнухами становятся после сорока, а то и позже, с выслугой и всеми делами. Как так получилось? Только не говори мне, что из-за внешности, наш Император может быть эксцентричным, но не настолько. Да и происхождение ничего не решало. – А. Эта история, – он усмехнулся, – На самом деле, забавно вышло. – Расскажи, – даже подалась вперёд Маомао. Неизвестно, что именно стало тому причиной, но Дзинши как никогда раньше чувствовал её заинтересованность. Обычно лекарка радовалась, когда спрашивали её саму, особенно про травы да яды, а теперь вот, интересовалась своим избранником. Хотелось верить, что это любопытство не той же природы, что бывает у травниц к редкому ингредиенту, но пока есть возможность, лучше всё же радоваться и тому, что имеется. – Эта история не самая длинная из всех. Дело в том, что Император отметил мою хорошую память. Маомао подозрительно прищурилась: – Что-то ты не договариваешь. Неужто мало на свете людей с хорошей памятью? – Да он скромничает, памятуя о том, что ты считала его выскочкой, – подлила масла в огонь Шуй Лан, возвращаясь со столовыми приборами. Лекарка закашлялась: – И вовсе... Ладно, считала, признаю, но теперь-то всё иначе, можно мне уже сказать правду? – Господин Дзинши помнит имена всех своих подчинённых, а ещё основных фавориток Императора, – решив, что без неё воспитанник точно не справится, обозначила Шуй Лан, и, огорошив девушку эдакой новостью, непринуждённо вернулась на кухню. – Помнишь всех своих… – начала было Маомао, и буквально сразу же поняла, что её разум отказывается верить в такую возможность. Фаворитки Императора – это ещё возможная задачка, всего их не больше сотни, хотя и это достаточно большое число, но евнухов... Евнухов гораздо больше, чем самого гарема, и даже если вычесть тех, которые заняты на других, не связанных непосредственно с гаремом должностях, по самым скромным расчётам их не меньше десяти тысяч, а ещё они постоянно меняются, происходят смещения с должности на должность, да как вообще это можно запомнить? – Оно само, правда, я практически не прикладываю усилий, – казалось, Дзинши и самому неловко от этой сверхспособности, – И, если честно, я вообще не просился на эту должность, Император сам меня назначил. – А где ты работал раньше? – немного отойдя от предыдущей новости и решив при случае проверить память своего избранника, снова спросила Маомао. – При покоях Императора, Ты правильно сказала о внешности, и изначально он предназначал меня именно на ту роль, которую исполняют непосредственно при спальне. Немного скучаю по тем денькам. Обязанностей было на порядок меньше. – Так, погоди, – замахала руками лекарка, – Ты что, был тем человеком, который провожает девушек гарема до покоев Императора, а после дежурит снаружи и оповещает их, когда время истекает? – Мне иногда в кошмарах снится, как я кричу им, мол, пора и честь знать, а мне в ответ несутся то смех, то ругательства, – Дзинши закачал головой, и Маомао уткнулась в забинтованную руку, силясь сдержать собственный хохот: – Что, серьёзно? Нет, не пойми меня неправильно, это очень важная должность, но мне всегда было интересно, с каким лицом её выполнять. Ты же потом и заходил, да? – Конечно, заходил, и, стараясь смотреть непонятно куда, кланялся и спрашивал, желает ли Его Императорское Величество оставить в наложнице семя… Опережая твой вопрос, извлечением в случае ответа «нет» занимался не я, а другое доверенное лицо. Но вот записи в книгу соитий на случай возможной беременности делал всё же я. Мне тогда едва исполнилось пятнадцать. Помню свой первый рабочий день, – он усмехнулся, покачивая, – Сидел перед этой книгой, весь пунцовый, пока ребята постарше объясняли мне, что тут да как. – Похоже, вы просто не можете встречаться за приёмом пищи без всяких непотребств, – проворчала Шуй Лан, ставя перед ними по чашке наваристой лапши, – Это так давно было, что впору забыть уже. – Я почти забыл, но ведь иначе я не могу объяснить, как появился на этой должности, – как будто извиняясь, проговорил главный евнух, – Именно эти книги и позволили мне узнать о собственной памяти. Был один весьма некрасивый случай, наложница заявила, что беременна, хотя я чётко помнил, что её имени не было в книге. Император был очень недоволен обманом с её стороны, и заодно выловил меня, чтобы я сказал, кто ещё был в его спальне за прошедшую неделю. А я возьми и скажи, даже не заглядывая в записи. Он удивился и приказал сверить, а после переспросил, я что же, заучивал это наизусть? Я ответил отрицательно, он не поверил и попросил озвучить неделю перед этой. Затем лично вытащил меня в гарем, и, поставив фавориток в ряд, попросил назвать их имена, что я сделал. После того случая я оставался на должности недолго, Его Императорское Величество начал двигать меня в карьерной лестнице, давая то одну, то другую задачу. Немного на закупках, немного на обслуживании помещений, немного на уборке, немного на кухне. У меня появились подчинённые, и я справлялся. В один прекрасный момент мой предшественник отправился к Небесному владыке, уж не знаю, с чьей-то помощью или же потому, что такова была его судьба, он был весьма в преклонных годах, но я изрядно удивился, когда Император назначил главным евнухом меня. Собственно... – изумлённое лицо Маомао развеселила его, и Дзинши даже хихикнул, – Вот и вся история. – Да ладно... Лапшу на уши вешаешь, – рациональный мозг Маомао не мог принять всё это за чистую монету просто так, – Фавориток я ещё понимаю, но чтобы подчинённых... Докажи! – А вот как выдастся бессонная ночь, так уж и быть, назову по именам и расскажу о каждом, пока ты не заснёшь, – его улыбка стала лисьей, и Маомао, примерившись, запустила в своего жениха косточкой от вишни. – Так, дети, нечего играть с едой! – цыкнула на них Шуй Лан, когда оба её подопечных, развеселившись, едва не принялись за щенячью возню прямо за столом, – Ешьте вы уже, как нормальные люди, у вас целый вечер впереди, ещё наиграетесь! – Язва, – пусть ему и напомнили о правилах приличия, Дзинши всё же решил оставить последнее слово за собой. – Вот не пойму теперь, – тоже не собиралась отступать просто так Маомао, – Сам в покоях Императора был и видел результаты его любовных утех, так чего же тогда со мной трясся как осиновый лист? – Ах, так? Погоди у меня, только явись ко мне в покои, бесстыжая ты чертовка! И в этот самый момент, когда главный евнух на полном серьёзе думал, может ли он перескочить через стол и раньше, чем Маомао опомнится, загрести её в охапку, снаружи раздалось то, чего не ожидал ни один из собравшихся: – Его Императорское Величество с визитом к главному евнуху двора!