***
Леший сам для себя не заметил, как отведал почти целую горсть ягод с русалочьих рук. Его позабавило, что они как будто поменялись местами. Ведь обычно Микола подкармливал Фёдора, а не наоборот. — Если у тебя есть ноги… значит ты силен ходить? — Подытожил Микола, с земли подрываясь. Федор бёдра грубой тканью обмотал, рукой о дуб здоровый оперся, да попытался встать и пару шагов пройти. Только вот ноги ослабшие, дрожащие. Так и рухнул наземь, ободрав коленки о коренья дуба. — Что-ж, походу тебя снова придётся тащить, — леший на выдохе подхватил Фёдора на руки как пушинку и продолжил намеченный путь под недовольное бубнение. Темноволосый счищал землю с ног, жмурясь от жгучей боли в небольших ранках. — Больно лёгкий ты без хвоста. Такое ощущение, что скелет несу, а не человека. — Ты забываешь, что я не человек, — Фёдор из любопытства провёл по лицу руками. Всё оказалось вполне человеческим, разве что за исключением бритвенно-острого ряда зубов, о который он случайно порезался, и когтей. Придётся держать это в голове, чтобы не пораниться и не поранить.. Чувствуя, что голову подпекает, Фёдор плотней закутался в ткань. Скрючился и мало чем сейчас отличался от мелкой ляльки, которую качала мать. Леший уже несколько раз чуть не уронил его, когда тому приспичивало поерзать на руках. — Оо, неужто наш Миколушка не валяется где-то в теньке в такую-то жару? Удивительно! Что несёшь?Только не сейчас…
Иван — леший с восточной окраины леса. Весьма весел и бодр на подъем. Внешностью писаный красавец, не считая спутанных серебристых волос до пояса и маленьких рожек, чем-то напоминавших козлиные. Именно с ним Микола быстрей всех остальных леших нашёл общий язык, да и сдружился крепко. Бывало выручали или выгораживали друг друга от самого старого лешего. Фомы. Фома много веков владел добротной частью леса на севере. В его лесах бед почти не приключалось, что лишь доказывало его мудрость и честно заслуженную седину в бороде, да усах. Старый леший придерживался традиций, от того сложно было ему воспринять что-то новое и уж тем более принять. Иван помахал рукой, приветствуя. Он направлялся прямо навстречу похоже не собирался сворачивать с тропинки. И как ему объяснить то “что он несёт?”. Хотя благоразумней было бы сказать “кого”. — Федь, побудешь рыбкой ненадолго, хорошо? — Микола запаникерствовал и принялся русалочьи руки в ткань прятать. — Каким образом? — Недоумевал Фёдор, вскинув удивлённый взгляд на лешего. — Помолчать. Ты же не хочешь, чтобы у меня были проблемы? Я и так уже провинился знатно… — досадно произнёс леший, глазами цепляясь судорожно за иные части тела юноши. Не хотелось попасться с поличным. — И не показывай свой ротик. Не думаю что его будут рады другие увидывать. Выслушав поучительную речь Федр замолк и прикрыл глаза, притворяясь спящим. Недурно, было решил леший. — Миколушка! Что-ж ты как не родимый? Раньше бывало сам бежал навстречу, а сейчас что? Слишком тяжёл груз? — Иван сыпал вопросами, любопытством и неугомонностью, ближе подходя. — Да так. Очередной глупый человечишка. Сил не рассчитал и решил переплыть реку, забыв про сильное течение. Пришлось вытаскивать. Иван склонился пред самым лицом юноши и сощурился, изучая. Фёдор будучи даже с прикрытыми веками прекрасно ощущал на расстоянии вытянутой ладони дыхание и тепло, от любопытного лешего исходившее. Сложно было притворяться спящим. В момент особой близости, Микола крепче ухватил русалку под спину и успокаивающе провёл по хребту через ткань указательным пальцем, дабы расслабить. — Чего же вы оба сухие, если в воде побывали? До того молчащие конопляночки, слыхавшие договор лешего и русалки, залились громким чириканьем. Слетели на Миколины рога, вертя головками, в попытке разглядеть Гончарова. — Так… жара стоит ведь какая. Вода испаряется так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь! — Правда непринужденно улыбаться пред другом было тяжко, особенно осознавая лживость своих слов. Никогда он не врал Гончарову. Мерзкое чувство. Хочется надеяться, что это был первый и последний раз. — Твоя правда! Ладно, когда разберешься с этим, — Гончаров метнул взгляд на Фёдора, — приходи на нашу старую-добрую опушку. Фома созывает всех наших. Опять чего-то взбрело в голову этому пню старому. — Иван цыкнул от недовольства и развернулся, напоследок глянув на русалку, перед тем как уйти по своим делам. — Эй! Не называй его пнем! Он хоть и занудный, но мудрый! Больше нас прожил в этих местах и разное повидал, — до чего же было странно выгораживать этого старого лешего перед другом, который им всегда мог хорошенько всыпать за какую-нибудь провинность. Но лес Фома и вправду держал в убранстве, так что сомнений в его опытности не возникало, несмотря на его порой смурной характер. — Ну-ну, — Гончаров встал в позу и хмыкнул. — Ророй его упрямство и твердолобость прочнее каменных гор. — Ладно, не спорю. Приду я на сборище ваше. Куда денусь-то. Только могу ненадолго задержаться. Сам видишь, — Микола постарался остудить пыл Гончарова, указывая на Фёдора, дабы намекнуть, что не может так стоять дальше. Иван скоро распрощался и направился дальше по тропке, под пристальный взгляд Миколы. Леший выжидал, когда тот достаточно далеко уйдёт, чтобы дать Фёдору команду “выдохнуть”. И даже когда Микола разрешил, русалка продолжала молчать. Темноволосый лишь позволил себе сладко зевнуть и притулюниться головой к груди лешего. — Мы скоро..? — Фёдор разморенно вскинул голову вверх на лешего. — Да пришли уже! Вижу знатно тебя припекло. Сейчас искупаю и будет лучше.***
Жёлтые цветки кувшинок радовали глаз. Берег был усыпан плоскими камешками, которые пускали дети по водной глади, а также мелкой галькой, поблескивающей на солнце. У самого же подхода к реке, стопы слегка утопали в мокром песке, а волны нежно своей прохладой ласкали. — Ну как тебе? Лучше твоего болота? — Микола самодовольно ухмыльнулся, смело ступая в реку и остановился, как оказался в ней по пояс. — Наверное. Но на что мне река, если нет хвоста? — Фёдор кончиком пальца коснулся водной глади и непроизвольно отдёрнулся от холода прошедшего до костей. Видимо перегретое тело и создавало ложный контраст. — Для начала, чтобы освежиться. А там посмотрим. Я в понимании вашей природы не силён к сожалению, — леший чувствовал, как Фёдор съежился в руках и похоже… боялся? Блондин крепче ухватил русалку и прижал к груди, — не волнуйся. Не выпущу я из рук тебя, — правда когти лешему покоя не давали. Прекрасно помнил, как те впились ему в шею. — И буду признателен, если не будешь царапаться. — Постараюсь, — Фёдор не отрывал глаз от воды. Смотрел как кот, которого сейчас вот вот обольют из ведра или затолкают в него. Он сделал глубокий выдох и кивнул, разрешая зайти дальше… Микола сделал пару шагов, в воду уже по грудь погружаясь. Фёдор зажмурился и сильней вцепился в лешего, боясь отпустить. — Когти, — леший стиснул зубы, терпеливо ожидая, когда русалка отреагирует на просьбу. Но реакции не следовало. Замер как паучок, застигнутый лучиком солнца. — Что-то не так? — Мне страшно. Не заходи дальше… пожалуйста. Фёдор молебно смотрел в глаза лешего, словно от этого зависела его жизнь. Микола откровенно не понимал с чего бы вдруг русалка могла так воды опасаться. Родная среда обитания в конце концов. — Плавать не умеешь? — Предположил леший, на что получил напряжённое мотание головой. — А что тогда? — Ты здесь не причём. Просто вспоминаю о том дне... — Всë будет хорошо, Федь, — во всяком случае хотелось верить в это. Леший не проверял на своей шкуре, какого это, когда тебя топят. Насильно лишают жизни. — Доверься мне. Я с самого начала к тебе хорошо относился. С чего бы мне с тобой делать что-то плохое? Федор зажевал нижнюю губу и призадумался. — Я ел людей… — Фёдор судорожно процедил раскалённый воздух меж сомкнутого ряда зубов. — Ни в чем не повинных людей. Им просто не посчастливилось проходить рядом. Женщины, мужчины. На детей “пасть” старался не раззивать. Впивался в руки, что было мочи, чтобы заглушить внутренние позывы. Меня словно бес попутал. Он приказывал нападать и убивать, чтобы утолить голод. Самое ужасное, что я без раздумий его слушал. До сих пор помню… их вкус. Леший быстро вынес Фёдора из воды, чтобы не развивать его панику ещё сильней. Теперь понятно, откуда были эти глубокие шрамы на запястьях… Усадив на берегу и расправив не до конца промокшую ткань, Микола плюхнулся рядом, слегка толкнув русалку в плечо. — Я самого начала принял тебя с… “особенностями”. Память что-ли отшибло? Фёдор еле заметно улыбнулся, потирая глаза. — Думаю… ты поменял бы своё мнение, если бы узнал о моей первой жизни, — Фёдор пододвинул и окунул ноги в реку. Прибрежная тёплая водичка ласкала стопы, а мельтешение пальцев вызывало небольшие круги ряби. — Разве есть что-то хуже поедания человечины?! — Микола откровенно не понимал, чего так стыдился Фёдор. В самый первую встречу он уже знал о “монстрический” внешности и чем он промышлял. Пожалуй ставить Фёдора в известность о том, что он волен разговаривать с птицами и прочей живностью не самая лучшая идея. Но порой очень удобно иметь глаза и уши по всему лесу. Птицы напели о существовании Фёдора. Тогда оставалось лишь прийти лично и познакомиться с жестоким обитателем топи. Но кто же знал, что он окажется столь… добрым? Красивым? — Может потом расскажу. Сейчас нет никакого желания погружаться в прошлое, — Фёдор теребил воду ногами, загипнотизированно смотря на блики, мельтешащие по поверхности. — Ладно. Как хочешь. Просто помни, что я тебя уже принял и вряд ли поменяю мнение, какой бы ужасной она не была, — леший потянулся, разминая затекшее тело до хруста. Фёдор же продолжал беззаботно подергивать ногами, прибывая в своих мыслях. Микола широко зевнул и зашёл в реку под бдительный взгляд Фёдора. Окупнулся несколько раз, помня про птичье домишко на рогах, да проплыл пару косых саженей по течению и обратно. — Федь! Сосредоточенная русалка, не успела вовремя заметить надвигающейся опасности и хоть как-то защититься. Микола искоса ударил широкими ладонями по поверхносте воды метко и обильно окатив Фёдора с головы до ног. Леший прыснул со смеху, лицезрея мокрого и в мгновение помрачневшего Фёдора, вытирающегося тканью. — Я тебе это ещё припомню, сохатый.***
Светило медленно клонилось к горизонту. Вечерело. Слышалось стрекотание цикад и одиночные заливистые пения птиц. Негласным местом встречи леших всегда была небольшая опушка, прикрытая от посторонних глаз смешанными деревьями и кустарниками. Здесь же из земли несколько пней торчало. Их когда-то оставили лесорубы, заготавливавшие дрова для печей на зиму суровую. Сейчас же пни служили добрую службу проходившим мимо путникам, а иногда и лесной нечести. — Весьма признателен вам, что сегодня соизволили явиться все без исключений, — старый леший накручивал седой ус на палец, обводя присутствующих взглядом и задержался на Миколе. Он развалился на траве пообок от Ивана и оживленно о чём-то с ним перешептывался. Но как заприметил взгляд на себе осуждающий, тут же замолк. — Давно не проходило наших сомнищ, однако это будет особенным, — старый леший покашлял, привлекая внимание и поменял положение ног на пне. — Наверное вы уже наслышаны или видели собственными глазами, что творится на болотах. Все поникли взглядом, понимая про что говорит старейшина, кроме одного лешего. — А что творится? Мне до болот с южной окраины далече к вам путь держать— поинтересовался Серёжа, вскидывая руки к небу. Вокруг изящных ладоней быстро собралось перемигивающее облачко светлячков. На опушке стало заметно светлей и приятней. Серёжа — самый скромный и покладистый характером леший из всей побратьи лесной. Кожа оттенка топленого молока и полосатые волосы. Одна часть нежногоцвета маргариток, другая белых ландышей. На голове красовались длинные массивные рога, закрученные вокруг своей оси. По поручению Фомы, Серёжа согласился взять на себя обязательства по наблюдению Южной окраины леса. На сборища ходил редко, так как путь его был немалым, из-за чего узнавал всё последним. Порой из-за этого знатно прилетало. Серёжа обожал свой лес, но не кичился этим. Однако считал его своим истинным домом для тела и души. — По болоту разбросаны человеческие обглоданные кости и разорванная одежда. Также рыбья чешуя подозрительно больших размеров, — старейшина нахмурился, голос понизив до упреждаюдего полу-шёпота, чтобы каждый внимал не перебивая. — Похоже в наших краях завелась русалка. Все недовольно забурчали и заохали, предлагая самые разные варианты изведения хвостатой нечисти. Одна идея сыпалась за другой как осенняя сухая листва и рассыпалась в труху. Старейшина подхватывал каждую и старался объяснить, почему та или иная не сработает. Однако на несколько он одобрительно закивал. Серёжа, блуждающий в неведении всё это время решил все-таки подать голос: — А кто вообще такие русалки? Я недавно только стал лешим и далеко от вас всех проживаю. Знаю что лишь хвост рыбий и всё. Простите за моё неведение. — Неведение не страшно. Хорошо, что интересуешься. Любознательность весьма похвальна, — Фома улыбнулся и махнул рукой Ивану, прерывая разговор. — Русалки это хитрые и коварные создания, которые так и наровят задурить тебе голову разными россказням, чтобы в один момент схватить и утащить тебя на дно. Сожрут там, а кости выкинут не нужные побрякушки. Но это если ещё повезёт. Они могут и без прелюдий убить. — Ужас… — Сережа встревожено воспринял услышанное. — А как с ними бороться?! Есть же способы действенные наверняка? — Если русалка не захочет пойти на контакт по хорошему, то придётся гнать её на мелководье и там добить. По правде говоря ещё не слыхивал о том, чтобы русалки были мирными, без присущей им кровожадности. Да и загнать их сложно. Все девушки–красавицы выше пояса, от того и возникает ложное чувство, что она не может сделать тебе ничего плохого. Хрупкое женское тело весьма опасный инструмент в руках дьявола. — А возможно ли, — Микола неуверенно поднял руку, смотря на пролетающего светлячка перед носом. — Чтобы русалкой был парень? Старец удивлённо приподнял бровь, но затем разразился хохотом, напугав всех присутствующих до чёртиков. — Русалки являются порождением дьявола, из-за того, что им не нашлось места в раю. А дьявол как ты знаешь, дорогой Микола, призван искушать людей, обманывать, подталкивать на совершение греха. Испокон веков девушки успешно справлялись с этой ролью, ведь в каждой живёт маленькая частица от него. Влюблённый мужчина в красивую чертовку сделает ради неё что угодно. Совершит аморальный поступок, лишь бы получить частичку её любви и ласки, — старый леший подумал, что поставил в вопросе про русалок точку. Но несмотря на восхищённые взгляды, Микола не прекращал расспросы. Казалось, его интерес только распалился, как огненная искра в сухом сене. — А если бы все-таки существовали мужские особи… — язык в мгновение заплелся в узелок, по лицу прокатилась лёгкая волна жара, — Они могли бы соблазнять как и женские? — Микол, мне кажется ты скоро доиграешься своими расспросами. Прекращай, — предупреждающе шепнул Иван на ухо, отдернув друга за руку. Фома ухмыльнулся и скрестил руки на груди. Теперь его внимание уже было всецело и бесповоротно обращено к лешему с оленьими рогами: — Мужских особей ещё никто не видывал, но и отрицать их существование нельзя. А вот насчёт соблазнения… — леший провел по рогам, схожих по форме с бараньими и пару раз стукнул по ним пальцами в раздумьях, — вполне возможно, что могли бы. Девиц каких-нибудь не осмотрительных. Больше никого и не могут. Согласись со мной, дорогой Миколушка, что было бы мерзко и неизмеримо грешно, если бы русалка соблазняла человека, пола себе подобного. Хотя я не удивлюсь. Они грязны в душе. Лишь внешне они кажутся ангелами. — Спасибо за мудрость вашу. Не сочтите за дерзость, но кто все же становится русалками? — Микола уже осознал, что этот вечер запомнят многие и будут рассказывать своим знакомым лешим из других лесов. Сейчас было важней узнать хотябы крупицы о том, кому он решился помогать. И стоит ли? Однако почему Фома считал только девушек подвластных чарам дьявола оставалось неясно. Также как и обольщение русалками созданий своего же пола. — Обычно некрещеные дети, утопленницы и родившиеся или умершие на Троицкой неделе, — почесав лоб изрёк старейшина. — Чем вызван такой интерес, а Микола? Обычно ты балду пинаешь на собраниях, а сегодня сам не свой. Почаще бы тебя видеть таким. — Да просто… хочется знать, с кем имеем дело, — быстро сориентировался, навирая на ходу стрикороба. Лишь доля правды была в словах. Хотелось разведать побольше о русалках, но то как преподносил ему всё старейшина совершенно не нравилось. Похоже придётся узнавать всё самому и из первых уст. — А я то было подумал, что ты повстречал эту чертовку, — Фома облегченно выдохнул и продолжил дальше обговаривать дела лесные с Серёжей и Иваном, оставляя Миколу одиноко восседать на пне. Но он не скучал от безучастия в беседе. Сейчас он наконец-то мог остаться один на один со своими мыслями по поводу услышанного. Но что главней, увиденного своими собственными глазами.***
Влажный речной воздух окутывал своей прохладой тело после знойного дня. В темноте по берегам раздавался тихий шелест камышей и изрядное лягушачье кваканье. Над замершей водной гладью плавала луна. Она то и дело разбивалась на множество жемчужных осколков при падении какой-нибудь букашки с дерева, а затем и от всплеска плавника рыбехи, решившей полакомиться снизошедшим на неё явством. — Федь, ты где? Я вернулся и принёс вкусненькое, ползи сюда, — Микола потряс заветным туеском заполненным доверха съестным и улыбнулся во мглу. А ведь Фёдор сейчас не может ни ходить, ни плавать. Оставалось надеяться, что он не обиделся на его оклик. Но в ответ лишь глухая тишина, нарушаемая еле слышимым трепыханием крылышек светлячков, которые неспешно кружились облачком меж рогов, освещая часть леса перед самым носом. Одна букашка уселась на нос, и скосив глаза, Микола смог разглядеть, как та умывается. — Ну это совсем не дело. Я к тебе с подарком, а ты… — леший огорченно вздохнул и принялся русалку на протяжённом каменистом берегу. Фёдора нигде не было. Даже в небольшом молодом березняке, что уж говорить о нескольких кедрах, на которые они точно никак не мог забраться. А если он снова утонул? Плавать то по простому, по человечески он не умеет. Микола бросил туесок на камни и резво вбежал в реку, громко рассекая ногами воду. Остановился, когда оказался чуть глубже пояса и огляделся по сторонам.Тишина.
Всплеск.
Чёрная вода отражала в себе ночное небо и звезды. Река казалась одновременно прозрачной и вместе с тем незримой. По бедру что-то легонько полоснуло, затем более ощутимей. Водоросли? Рыба? Что-то резко его опрокинуло и с силой потянуло под воду. Перед глазами мутный непрогляд, разбавляемый редкими пузырьками воздуха. Микола запаниковал и начал разгребать водную толщу широкими руками. Ещё немного, до долгожданного вдоха… Нечто вцепилась в ногу мертвой хваткой и не выпускало. Микола толкнулся второй ногой, но безуспешно. Вихревой поток скользнул по боку, огибая и слегка оцарапывая ребра. Со спины прилегло что-то большое, холодное. Микола хотел рассмотреть, понять, что происходит, но так и остался в неведении. Из последних сил сдерживался, чтобы не набрать в лёгкие воды. Даже когда что-то острое прошлось по ключицам, шее и контрастно щекотнуло по чувствительной коже нежным согревающим шелком. Он мог поклясться, что это существо хищно смотрело на него в упор дикими, бесовскими глазами, переливающимся фиолетовым под лунным светом. Но как это внезапно началось, так и закончилось. Создание подняло его из толщи речной словно пушинку, под плечи, позволяя сделать глубокий вдох. Лишь отдышавшись и проверив, что гнездо в рогах находиться на месте, Микола обернулся. И конечно это был Фёдор. Но с хвостом и ядовитой улыбкой. — Совсем дурак?! А если бы я утонул? Ты! Ты!!! — Микола блажился как сапожник, пока выходил из воды и выжимал промокшую косичку. Только оказавшись на берегу, он обернулся к реке, в которой резвился Фёдор. Он всё это время внимал, что про него говорил леший. Кривился и улыбался как ребёнок, похоже не желая извиняться. — Я же говорил, что отомщу, — сладко протянул Фёдор довольно проплывая на спине, повернув голову к лешему. — А я то было решил, что ты мной сегодня отведовать решил, — хмыкнул блондин, выжимая последние капли с косы, стоя по щиколотке в воде. Пальцы приятно зарывались в мелкие камешки и песок, пока он не переставлял стопы. Фёдор засмеялся и подплыл к лешему. Уселся на мелководье и подгребя к себе хвост, коснулся рукой стопы лешего. — Если бы и отведал, то ты был бы самым роскошным десертом, — Фёдор прошёлся ладонью по щиколотке и выше, но леший сделал опасливый шаг к берегу. — Вот нравится тебе врать и льстить? — шутовски улыбнулся Микола, но сам сглотнул ком в горле, когда в голове непроизвольно вспомнился диалог с Фамой про неизведанность способностей русалок мужчин. Кто знает, что хранится в этом беспросветном глубоком омуте, под названием разум. Отчего-то теперь любое нежное касание отзывалось чем-то неприятным, неестественным. Не природным. — Просто доволен, что моя задумка удалась, — русалка прошкребла хвостом по мокрым камням и растянулась на берегу, подсунув руки под голову и уставилась на ночное небо. — Впредь не будешь обливать меня водой, когда этого не хочу. — Ты настолько самоуверен? — Микола словил лёгкую усмешку в ответ и плюхнулся у изголовья, — Мне вот что интересно. Как к тебе хвост вернулся? — Леший перемахнул к рыбьей части тела и провел по чёрным чешуйкам, осязая всё тот же привычный холод и мокрость. Как в их первую встречу, когда Фёдор разрешил его потрогать. — Как ты ушел, я долго сидел на мелководье. Стал замечать, как кожа начала покрываться липкой слизью и блестеть словно зеркало. Затем ноги совсем склеились и начали быстро обрастать новыми чешуйками. Под конец плавники. Странно про это всё говорить. Слишком уж сказочно звучит, — Фёдор приподнял большой плавник, вглядываясь, и тут же опустил. — В этих лесах в целом всё сказочное, — блондин вернулся в былое положение и протянул над Фёдором руку. — Это тебе, чтобы совсем темно ночью не было. Светлячки, до того кружившие в рогах Миколы, разбились на стайки. Одна часть плавно слетела и осталась парить над Фёдором, освещая его бледный лик. Русалка подняла когтистую руку и растопырила пальцы, пропуская светящихся букашек меж пальцев. — Ещё хотел сказать, — Микола не знал как начать неприятный разговор, но откладывать его было ещё опасней. — Предупредить точней. Из-за бытующих мнений и суеверий, многие скверно относятся к русалкам. В том числе и лешие. — Ты обо мне тоже плохого мнения? — Вовсе нет, — за недолгое время их общения, почему-то казалось, что Фёдор не ужасен как русалка. Есть людей конечно страшный грех, но он делал это не по своей воле. Если конечно верить словам его. — Сегодня на сборище говорили о найденых человеческих костях и большой чешуе возле болота из которого тебя вытащил. Наш главный без раздумий сказал, что это происки русалки и её нужно изловить. — Вот оно как… — Федор приподнялся с гальки, смахивая прилипший песок. — А если меня поймают? — В лучшем случае прогонят, в худшем… — леший запустил блинчик по воде, чтобы разбавить гнетущее повисшее напряжение в воздухе. — Убьют. Фёдор заметно помрачнел. Оно и ясно. Умирать мало кто хочет, да ещё и второй раз. — Спасибо, что предупредил, — с помощью светлячков, Фёдор смог успешно нашарить плоский камешек и кинуть в воду. Тот ударился о гладь двадцать один раз и булькнув затонул. — У меня кстати есть подарок. Закрой глаза. Микола на радостях тут же подчинился просьбе и вытянул руки. Фёдор накрыл их своими и также быстро убрал. Что-то двигалось, извивалось на ладонях блондина. Он нетерпеливо открыл глаза и чуть испуганно не вскрикнул на весь лес спящий. — Очень оригинальный подарок. Мне их есть надо или что? — В руках лешего мельтешила небольшая горстка жирных червей. Уж лучше бы это были те ягоды, которыми он кормил Фёдора. — Можешь съесть если не брезгуешь, — Фёдор улыбнулся и устремил взгляд к рогам лешего. — Но вообще я их для твоей пернатой парочки нарыл. Да и в качестве извинения, что слегка подмочил их дом. — А передо мной извиниться не хочешь? — Нет, — довольно отказал Фёдор, безотрывно наблюдая за слетевшими пташками с гнездышка и склевывавшими лакомство. — Ну и черт с тобой! — Обиженно воскликнул Микола, не двигаясь, чтобы пташки смогли вдоволь насытиться. Фёдор рассмеялся с шуточно-гневного заявления. Ещё какое-то время понаблюдав за птицами и лешим, он начал нехотя возвращаться в реку. — Ты куда? — Как куда? Спать пора. Время позднее, — погрузившись в воду, Федор блаженно выдохнул, прикрыв веки. — Ты меня всегда сможешь найти в зарослях камыша у корней могучей ивы.